Герой

Капитан элитного отряда Рональд Уизли аппарировал на место сбора и огляделся. Небольшую поляну окутывал молочный туман, который не пропускал свет, заглушал звуки, отбивал запах. Не самое лучшее местечко для общего сбора выдали аналитики. Выругавшись сквозь зубы, аврор дернул за цепочку на шее и разбил оказавшийся в руке артефакт. С шипением, более присущим змеям, нежели бестелесной субстанции, дымка отступила к лесу, но не исчезла совсем. За спиной раздались хлопки аппарации. Капитан обернулся и оглядел своих подчиненных. Девять авроров, девять мастеров своего дела, девять человек, в той или иной степени важных для него. Больше брать было рискованно. Справятся ли они с тем, что ожидает их в глубине леса? Сколькие из них вернуться домой в разорванном виде? Несмотря на весь свой немалый опыт, Уизли никогда не мог избавиться от волнения, накрывающего перед боем. Всегда чуть подрагивали пальцы, пропадал голос или же, наоборот, чуть ли не срывался на фальцет. Он ощущал себя мальчишкой, занесшим руку, чтобы постучать в дверь купе Мальчика-Который-Выжил, но не знающим, о чем говорить с Легендой. Рон тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, и поморщился от нарастающей головной боли. С таким настроем в бой идти нельзя — так и беду накликать можно. Взгляд невольно зацепился за светлую макушку. Рональд нахмурился, но тут же взял себя в руки и вернул лицу бесстрастное выражение. Личной неприязни не место на миссии. — Итак, друзья, — с этими людьми он знаком не один год, со многими общался еще в Хогвартсе, поэтому позволил себе некоторую фамильярность, — действуем согласно плану: Дин, Симус, Эван, Джо — зачищаете территорию от молодняка и взрослых особей; Эрни, Зоя — на вас ловушки и проклятья, но, в случае непредвиденных обстоятельств, присоединитесь к группе Дина; Кэтрин, Чжоу — держите щиты, в случае провала активируете порталы; я со Смитом займусь Высшим. Вопросы есть? Вопросов ожидаемо не было. Отряд цепью двинулся вглубь леса. Рон шел замыкающим. Голова продолжала раскалываться. Он выпил бы обезболивающего зелья, но оно неизбежно ухудшит рефлексы, а в скорости любой человек и так уступает вампирам. Тяжело воевать с врагом, о котором тебе мало что известно. Когда Рон учился в Хогвартсе, он знал о вампирах лишь досужие слухи и домыслы, вроде боязни чеснока и осиновых кольев. Жил этот народ обособленно, с магами и магглами контактировал редко, но славу имел недобрую, даже устрашающую. Во время Первой и Второй магической войны они держали нейтралитет, хотя Волан-де-Морт не раз направлял к ним послов. Казалось, им вовсе нет дела, что происходит в Магической Британии. Но увы, только казалось. Год назад произошел инцидент, запустивший цепь ужасных событий. Вампира поймали на месте преступления, рядом с обескровленной жертвой. Недолго думая, авроры кинули в него Аваду, хотя он не оказывал сопротивления. Как выяснилось позже, между вампиром и жертвой был заключен сложный магический договор. Это была своего рода эвтаназия, так как умерший маг страдал от неизлечимого проклятия, но покончить с собой не мог. Вампиры отреагировали незамедлительно. Они отправили Министерству ноту протеста с требованием отдать им виновных в смерти сородича. Министерство встало на дыбы: «Как смеет какая-то нежить, сидящая в своих пещерах, диктовать магам условия?!». Последовал очень резкий и оскорбительный отказ. Теперь-то Рон понимал, что это был лишь повод к началу боевых действий. К тому времени вампиры давно подмяли под себя ослабленных Второй Магической войной оборотней, договорились о нейтралитете с кентаврами и гоблинами и даже приняли вассальную клятву великанов. Преимущество было на стороне кровопийц, но никто об этом не догадывался. Как оказалось, легенды не врали — это были чудовищно сильные твари. Они колдовали невербально и большинство атакующих заклятий не наносили им вреда. Прибавить к этому незаурядный ум и полководческие дарования их лидеров, и получится угроза, равная, а то и превосходящая Волан-де-Морта. Долго умельцы из Отдела Тайн бились над созданием артефакта, способного отслеживать места скопления ночной нежити, и наконец, три недели назад, их старания принесли плоды. Кристалл работал лишь в определенные фазы лунного цикла, был нестабилен и требовал при использовании огромных магических затрат, но это была единственная возможность нанести ответный удар, а не ожидать очередного нападения. Все эти несколько недель Рон работал как проклятый. Аврорат мобилизовал всех, способных держать в руке палочку, даже тех, кто всю жизнь провел на бумажной работе. Рональд сам побывал то ли в двух, то ли в трех рейдах. Точнее он сказать не мог, потому что дни походили на ускоренную перемотку маггловского фильма. Теперь он вел своих ребят к очередному вражескому логову, чтобы уничтожить его и, после короткой передышки, направиться к следующему. Такая у них работенка — смотреть смерти в лицо и стойко переносить любые потери. Порыв ветра взлохматил светлые волосы идущего впереди аврора и донес до Рона едва уловимый запах чего-то терпкого. Капитан поджал губы и посмотрел на того, с кем ему сегодня придется действовать на пару. Льняные волосы модно подстрижены, форменная мантия не скрывает худого мальчишеского телосложения, карие глаза блестят на обычно надменном, но сейчас сосредоточенном лице. Захария Смит — его персональное проклятие и головная боль. Когда Невилл два года назад неожиданно завалился в гости с бутылкой коллекционного огневиски и попытался замолвить слово за «одного общего знакомого», расслабленный алкоголем и приятной беседой Рон, не раздумывая, согласился. Эх, не знал он, как намучается с этим «подарочком»! Невилл, добрая душа, легко прощал, но Рон был не таким. Худшим из человеческих поступков он всегда считал трусость. Нет, у каждого человека есть слабое место — страх. По правде сказать, в свои двадцать восемь капитан элитного отряда так и не смог справиться с арахнофобией. Бояться могут все, даже истинные гриффиндорцы, но со страхом, как с любой слабостью, нужно бороться, иначе он подавит разум, подчинит себе эмоции, превращая человека в тупую скотину. Подобное Рональду приходилось видеть не раз. Одиннадцать лет назад, перед самой битвой за Хогвартс, один из его товарищей-дамболдорцев, которым Рон готов был подставить спину, позорно сбежал. Он настолько стремился убраться подальше и спасти свою жалкую никчемную жизнь, что расталкивал младшекурсников. Признаться, в тот момент Рональд был готов заавадить его, настолько сильны были разочарование и досада. Предатели могут таиться и на светлой стороне. Этого позорного дезертирства Рон Смиту не простил, но и от слова, данного Невиллу, не отказался. И ладно бы этот трус сидел тихо и не пытался высовываться, так он за первую же неделю умудрился рассориться с половиной сослуживцев. Большинство из них состояло в Отряде Дамболдора, а кто не состоял, того очень быстро просветили, так что бойцы полностью разделяли чувства капитана по отношению к Смиту. Тот отвечал им колкостями и презрительной гримасой. На это ему храбрости хватало. Эта язва должна была учиться среди столь же ядовитых слизней вроде Малфоя. В нем не было ни капли доброты и усидчивости, свойственных большинству воспитанников факультета Хельги. И зачем он подался в авроры? Шел бы в травники или артефакторы, где смелость вовсе не обязательна. Рональд вынырнул из своих мыслей и насторожился. Пахнуло холодом. Если бы дементоров колоссальными усилиями не уничтожили пять лет назад, Рон бы подумал, что это они. Не он один почувствовал скрытую угрозу. Атакующие мгновенно оказались в боевых стойках, щитовники и обезвреживатели отошли за их спины. Капитан нашел глазами Смита, неожиданно оказавшегося совсем рядом. Интуиция не подвела Рона. Из-за ближайшего дерева на авроров метнулся темный силуэт, да так быстро, что показался смазанным и размытым. В него тут же ударило несколько Секо, что, впрочем, не сильно ему повредило, лишь пустило струйку черной, как деготь, крови и заставило остановиться. Парень лет двадцати. Встретишь на улице — не отличишь от прочих прохожих, разве что худой, как щепка, и на лице нет ни кровинки. «Молодняк», — сделал вывод Рон по излишне резким движениям и чересчур медленной, для подобных тварей, регенерации. Вампир оскалился, показывая игольчатые зубы, и издал горлом звук, похожий одновременно на крик петуха и волчий вой. Несколько Авад одновременно сразили его, но он уже успел призвать своих. Они появились в черных вихрях и сразу же атаковали. Вспышки незнакомых заклинаний посыпались на строй авроров, но они успели установить щиты и активировать амулеты. Рон лихорадочно оглядывался, пытаясь среди всего этого хаоса отыскать Высшего. Если выбить его, остальные ослабнут и битва сойдет на нет. Капитан отделился от остальных, обходя вампиров — Высшие редко вступают в бой, предпочитая наблюдать, отсиживаясь в тылу. Тут же его щит покрылся трещинами от попадания сразу нескольких взрывных проклятий. Рон побежал, старательно уворачиваясь и не прицельно бросая заклинания в ответ. Краем глаза он заметил, что Смит двигается следом, прикрывая его. Не растерялся засранец, не забыл о плане. Чуть в стороне, рядом с кустом малины, стояла маленькая фигурка в белом плаще. Рон не заметил бы ее среди тумана, если бы из-под капюшона не выбивались огненно-рыжие волосы. Вампирша подняла голову и взглянула на Рональда. Он вздрогнул и остановился, как вкопанный. У нее были пронзительные темно-синие глаза ребенка, пухлые щечки фарфоровой куклы, милые веснушки на носу. Чем-то она напомнила Рону Джини, хотя была совершенно не похожа на нее. Это была Высшая, и умом капитан это понимал, но тело подвело его. Поднять руку и кинуть в вампиршу артефакт, что неминуемо убьет ее, он физически не мог. Пусть рядом звучат взрывы, из последних сил сражаются его друзья, но он продолжит стоять соляным столбом и смотреть на девочку с глазами Смерти. Высшая подняла руку, и кончики ее пальцев засветились от создаваемого заклинания. Это был конец. Рон вспомнил Гермиону и Гарри, совместную учебу, приключения. Тыквенные котелки, разделенные на троих, ночные прогулки под мантией-невидимкой, вечера у камина в гостиной Гриффиндора. Как жаль, что с Гарри после его ухода в политику они так редко общались, да и с Гермионой, после рождения Рози с головой погрузившуюся в исследования, они почти не разговаривали. Только на пороге смерти начинаешь по-настоящему ценить жизнь. Чьи-то пальцы больно впились в плечо, отталкивая с линии удара. Оцепенение как рукой сняло. Рон бросил в вампиршу маленький хрустальный шарик. Высшая закричала и вспыхнула, как факел. Ей вторил молодняк, разом лишившийся подпитки. Кто-то успел исчезнуть в воронках, но большинство осталось лежать на земле. Рон обернулся и посмотрел на спасшего ему жизнь Смита. Изломанное тело еще дергалось в конвульсиях, но по всему было видно, что парень не жилец. В подернутых болью глазах застыло торжество. "Ну что,— вопрошали они,— я смог тебя удивить?". Губы капитана расплылись в судорожной улыбке. "Смог,— мог бы ответить Рон,— это было очень по-гриффиндорски. Одиннадцать лет назад я сам поступил бы так же, но не сейчас". Нагнувшись, Рональд Уизли, Герой Второй магической войны и кавалер Ордина Мерлина Первой степени закрыл глаза мертвому аврору. Он сожалел о смерти Смита. Нет, не Смита, Захарии — сослуживца и товарища по Отряду Дамболдора. Ему отдадут последние почести и похоронят как героя. Рон выскажет соболезнования родственникам, несколько раз придет на могилу, пару раз вспомнит о Захарии и всех тех, кто ушел из жизни молодыми. Но жизнь продолжается.