***
Ночи со Смирновым в дурманящем дыму быстро становятся чем-то обыденным. Марина запрокидывает голову, подставляя шею под требовательные губы; Марина стонет сладко-сладко, когда трется сосками о его стальной торс. Марине хочется поаплодировать себе - она убедительней Мэрил Стрип в ее лучшие годы. Правда, Оскар ей не нужен - Марине хватит и очередного дорогого колечка (только не обручального, конечно). Марина думает, что эта спортивная машина Смирнова чертовски подходит под лак на ее ногтях, а кресла в ней - безумно мягкие. Марина бросает безбожно золотую пудреницу в сумку и вытягивает ноги на приборную панель - лаковые лодочки на спицеобразной шпильке ну просто чудесные. Смирнов грубо поглаживает ее голые коленки свободной рукой, не отвлекаясь от собственных мыслей и дороги. Ладонь поднимается выше, под пальцами чувствуется ажурное кружево чулок. Марина знает, что в полутьме, с запутавшимися огнями ночного города в кудрявых волосах, она красива. Знает, что Смирнов уже явно под чем-то, что он остановит машину через семь минут в каком-нибудь парке и посадит ее на капот. Марине холодно, чертовски холодно. Ледяные пальцы отчаяния сжимаю горло; ледяные пальцы Смирнова сжимают бедро. Обесточенные лампочки греют плохо. Марина послушно задирает юбку.***
Андрей запирает дверь пустой аудитории ровно в тот момент, когда Марина расстегивает молнию на его джинсах. Тянет за волосы, заставляя ее запрокинуть голову. Андрей видит бордовые отметины на ее шее, но считает их своими. Марина усмехается. Марина считает Андрея круглым идиотом. Кисляка не меняет штамп в паспорте, прежний печальный опыт отношений с Касаткиной и даже молодая жена, что всего в двух этажах от них прилежно записывает лекцию. Марину это радует - Кисляк по-прежнему чертовски хорош в постели. Марина царапает его плечи через футболку - стоит все же помнить о женатом статусе Кисляка. Андрей - помнит. Сжимает одной рукой ее запястья, другой расстегивая пуговицы на блузке. Марина дышит хрипло и рвано, но причина - совсем не Кисляк. Марина закусывает отдающую дорогой вишневой помадой губу и закрывает глаза. Горячие ладони Андрея почему-то не греют. Почему-то холодно, безумно холодно. Белый потолок аудитории накрывает болью. Пуговицы отлетают с блузки.***
Марина крутит бедрами и энергично взмахивает помпонами во время матча, когда ей приходит в голову мысль, что спать сразу с двумя парнями - плохая идея. Спать же с двумя парнями, все еще любя при этом третьего - и вовсе особо изощренный мазохизм. Если (когда) Егор узнает, он не простит уже никогда. Марина отчетливо осознает, что в конец заигралась. Что давно уже перешла все Рубиконы. И - банально - что так нельзя. Спать сразу с двумя парнями - плохая идея. Но Марина привычно отбрасывает эту мысль.