Пленники забытых троп.

Вот это он напился, однако, думал Хисаги, вдыхая запах свежевыстиранного постельного белья и даже глаз не догадавшись открыть из-за овладевшего им полупьяного бессилия. Голова трещала так, будто бы по ней двинули хорошенько... А, стоп, по ней же и двинули. Морщась от неожиданно начавшей обдавать голову и отчего-то шею боли с закрытыми глазами, Шухей припомнил последние детали своей попойки, которые хотя бы смогли задержаться в его памяти. Вот он берёт выпивку и качаясь, словно старый парусник на бушующих волнах, пробирается к выходу из бара, в котором заседал бес бы его знал сколько, упившись там до невменяемого состояния... при этом сознание своё он каким-то образом умудрялся держать закрытым от Казешини, чтобы неугомонный дух ветра отыскать его не смог и отдохнул от своего глупого и никчёмного хозяина, совсем сломавшегося душой после убийства родственников. Ладно, велел себе Шухей продолжать свои попытки вспомнить, чем же закончилась его грустная вечеринка в одно лицо, вот он из бара вышел, захотел покурить... а дальше-то что? А, кто-то двинул ему в спину так, что он готов был поклясться, что не будь он человеком с повышенным уровнем реацу, он бы от такого удара, да ещё и пьяный в умат, с ходу завалился бы. Так, продолжал Шухей насиловать свою память, ворочаясь в удивительно чистой для его заброшенного дома постели (ни фига себе Казешини постарался, прямо как заботливая жёнушка, встретил, наверное, пьяного в умат, да ещё и в наглаженую постельку уложил промелькнуло в голове Хисаги) с закрытыми глазами, ну получил он со спины от кого-то за баром, а потом-то что было?.. Ах да, с шумом выдохнул парень, протягивая колотящиеся в адской похмельной тряске руки к собственной шее в попытке понять, откуда эта жгучая щиплющая боль, словно его резал кто-то, и кажется ему, или действительно у него шея забинтована, точно же, потом ему двинули по макушке. Было пьяно, больно и темно. А больше он ничего сказать насчёт всего этого не мог, ибо дальнейшего хода событий он попросту не помнил. Интересно, кто ж его так по тыкве шарахнул, что он будто бы в кому впал и ничегошеньки не помнил до момента своего относительного прихода в себя, лениво подумал Шухей, поражаясь тому, что даже попытки пошевелить мозговыми извилинами и изобразить мыслительный процесс откликаются в его черепушке жуткой болью, гудящей, словно гигантский гонг при ударе об него и разливающейся по всей его многострадальной голове. Ладно, вздохнул парень, чего уж там, надо открывать свои словно намертво склеившиеся глазоньки да позвать Казешини. Пусть, конечно, за его выходки ему сейчас предстоит выхватить знатных звездюлей от своего дзанпакто, смиренно вздохнул Хисаги, ясное ведь дело, что гордый и своенравный Ветер Смерти сто процентов взбесится из-за того, вынужден был переквалифицироваться в няньку для пьяного воина... Но, в конце концов, надо поблагодарить Шини, ведь, если бы не он, неизвестно, в какой подворотне Шухею сейчас довелось бы очухаться. Сжав как-то странно немеющие кулаки, парень сделал глубокий вдох и рывком распахнул свои серые глаза. - Какого хрена? - вырвалось из пересохших после пьянки и словно подёрнутых подозрительно похожей на кровавую коркой уст обомлевшего Хисаги. А обалдеть однозначно было с чего. Он был где угодно... но только не в том доме, где когда-то он жил с Розой и Грегори, и который не так давно снова занял вместе с Казешини! Где он находился - опешивший Шухей вообще не понимал. Место, конечно, походило на чью-то уютно обставленную квартирку, сам он лежал на удобной, хоть и не особо широкой, кровати, заправленной выстиранным до идеальности и приятно пахнущим постельным бельём... Но, чёрт побери, легче от этого начавшему нервно озираться Шухею вообще не становилось! Он не понимал, куда он попал... но даже не это было самым страшным. Казешини рядом не было. Он звал его, отчаянно звал... даже, тяжело дыша и поражаясь тому, как же гудит его пробитая (да, это он уже понял, тронув трясущейся рукой повязку, опутавшую тугими петлями его гудящую черепушку) башка, сел, не выдержал и начал звать Ветер Смерти в голос. Сначала хриплым и бессвязным шёпотом, кашляя от того, что нечеловеческая жажда намертво иссушила горло, да и с надрезанной (это до него тоже дошло, когда он коснулся пропитавшейся кровью повязки, которая в любом положении, кроме лежачего, ещё и на горло нещадно давила до кучи) шеей говорить было откровенно тяжеловато. Потом, надрывая связки и буквально заставляя себя повторять имя своего дзанпакто, Шухей всё-таки смог заговорить в голос. Сначала это были просто просьбы прийти, потом туча извинений за своё идиотское поведение и клятвенные обещания больше так не делать, потом растерянный Хисаги, уже начиная чувствовать страх от того, что Казешини не откликается, уже скатился до неприкрытой мольбы... А потом Шухей сорвался на крик. Следом же уже начавший сползать со своей койки парень аж вздрогнул от того, что дверь в комнату, в которой он и очнулся, резко распахнулась. - О, очухался, - широко улыбнулся ворвавшийся к нему молодой человек с ярко-голубыми волосами и такими, как его буйная растрёпанная шевелюра, яркими глазами. Прищурившись и став в эту минуту очень похожим на хитрого кота, который спит и видит, как бы крынку сметаны с хозяйского стола навернуть, парень усмехнулся: - Ну это хорошо. Только чего орёшь-то, как потерпевший? Перепугал, я тут, блин, чуть пивасиком не подавился... Обомлевший уже во второй раз Хисаги аж застыл, на миг о разливающейся по всей его пробитой голове боли позабыв, и издал нечто маловразумительное и больше похожее на неразборчивое мычание. - Ну... как бы тебе сказать... я точного адреса сам не знаю, мы эту квартирку на бегу буквально подсняли на те деньги, что у мыша ещё оставались, - а разговорчивый визитёр недоумённое бульканье из надрезанного горла Шухея расценил по-своему и решил, что надо немного прояснить растерянному парнишке обстановку. - Но одно я тебе наверняка скажу - можешь не паниковать, мы в Сообществе Душ, в Руконгае где-то. Внезапно Хисаги замотал головой, словно давая собеседнику понять, что его сейчас не совсем его местонахождение интересует. Гриммджоу аж осёкся, с непониманием глядя на собиравшегося с силами, чтобы сказать хотя бы пару слов, Шухея. Не дождавшись от того ни одного внятного слова, он подошёл и одним уверенным нажатием на плечо вдавил заскрежетавшего от боли зубами парня в койку со словами: - И вообще, ну-ка быстро распластался по лежаку, прыщ неугомонный! Чего прыгаешь, тебе башку пробили, а он скачет, как козёл горный... ещё я потом от Нелл не огребал за то, что ты тут недолеченным бегаешь и мозги на ходу теряешь. Кто такая, или кто такой Нелл, и про какого там мыша говорил ему вломившийся в эту комнату тип, Шухей не особо пока что понял... да и не до этого ему сейчас было. Ему гораздо важнее было сейчас выяснить другое. То, что электрическим разрядом буквально пронзило весь его и без того воспалённый пьянкой и травмой мозг, едва он увидел этого ворвавшегося в комнату человека... Или, точнее, не совсем человека. - Ты... Уэко Мундо... - просипел всё-таки сумевший переступить через поганую боль в затылке, темечке и висках Шухей, ворочая языком и буквально всей головой ощущая, как от движения челюстей во время разговора надрез на шее словно расползаться начинает, а где-то там под повязкой мозги плещутся закипающей жижей, грозя вот-вот начать выползать наружу через наверняка имеющуюся в его черепе дырку. Но Шухей всё-таки смог выдавить из себя то, что пытался сказать всё это время: - Я... я тебя там видел. - Правильно говоришь, Шуу, там ты меня и видел. Кстати, поражён, что ты меня вспомнил... ты так хреново держался тогда и настолько измочаленный был, что я думал, что тебе после этого начисто память отшибло, и ты меня уж и не вспомнишь, - казалось, улыбка этого странного парня с кошачьими повадками могла становиться бесконечно широкой. Следом же Гриммджоу с усмешкой распахнул чёрно-красную толстовку на молнии, которая до этого мгновения скрывала его торс от глаз окружающих. - Кстати, я так обалдел, когда увидел, как твой дзанпакто сам тебя скрутил и утащил прочь в портал... Ну вот, думаю, облом, в кои-то веки тебя увидел, и так и не поговорим даже. Кстати, вот это вы отмочили с твоим дружком с красной башкой... Обдурить саму Халлибел - это правда мощно! Наконец-то эту рыбину несолёную хоть кто-то вокруг пальца обвёл и показал ей её место! А Шухей поначалу не особо даже уловил все эти слова стоявшего перед ним парня. Он просто замер, не осознавая того, какие тени залегли вокруг его и без того запавших глаз, как он застыл, будто бы его паралич хватил, и как дыхание его стало свистящим, хриплым и прерывистым, и молча таращился на явно осознанно демонстрирующего ему сейчас, кто он есть, арранкара. В животе продолжавшего спокойно усмехаться, будто бы и не случилось ничего особенного, типа красовалась идеально округлой формы дыра. Та самая дыра, которая и выдавала в нём принадлежность к роду Пустых. Внутри у Хисаги моментально всё оборвалось. Теперь ему всё стало ясно. Теперь он понял, почему Казешини нет рядом. Естественно, какой же Пустой допустит, чтобы у его главного противника - синигами - при себе было оружие в тот самый миг, когда он попал в их логово израненным?.. Правильно, никакой. А уж особенно арранкар, чей разум был таким же, как у синигами, как у людей... Только вот пара моментов в голове Шухея никак не желала складываться в стройную картинку, при составлении которой он бы точно понял - ему конец. Во-первых, почему Казешини тогда, связав его у портала своими цепями, соврал ему, что арранкар, которого он тогда увидел, и который сейчас стоял перед ним - просто глюк, игра его воспалившегося от тяжёлой травмы мозга?.. Во-вторых, кто его вдарил, и почему, если это, положим, даже не этот арранкар, он не убил его, когда нашёл с пробитой головой непонятно где?.. Пустые же всегда враждовали с синигами. И не было разницы, выглядели Пустые как монстры и жили лишь инстинктами, как дикие звери, или же были внешне похожи на людей и думали и чувствовали точно так же. Вражда была всегда, испокон веков. Так что любой порядочный Пустой, найдя на улице раненого синигами, уж точно не стал бы оказывать ему медицинской помощи. В лучшем случае просто добил бы... А в худшем - притащил бы в своё логово и жестоко пытал бы там перед тем, как сожрать живьём, медленно отгрызая по кусочку и наслаждаясь истошными криками умирающего пленника. Точно же, медленно выпрямился Хисаги, не зная того, как он побелел лицом, и не понимая пока, почему лицо стоявшего перед ним в расстёгнутой толстовке арранкара исказило нечто, похожее на испуг, когда Шухей начал медленно подниматься в койке. Теперь Хисаги окончательно всё понял. Даже если это не этот арранкар вмазал ему по черепушке, он, похоже, позаботился о том, чтобы его подлечили, только ради того, чтобы пленник помучился подольше перед смертью. "Казешини...", - мысленно взмолился чувствующий, как же жестоко его начало трясти, Шухей. Но нет - Ветер Смерти в этот раз к его мольбам остался глух. Ладно, не осознавая пока, в чём причина этого молчания - в жестокой обиде дзанпакто на хозяина, в том, что он как-то неправильно раскрыл ему своё сознание после того, как по макушке получил, или же в том, что (не допусти того небо, подумал отчаявшийся поначалу Хисаги) с Казешини что-то случилось, - решил Шухей, если его меч не желает отзываться, он и сам разберётся. В конце концов, драться он умеет, кидо владеет... почему бы и не попытаться? Главное, не думать о том, что он еле шевелится, а перед ним - не просто Пустой, а арранкар, явно обладавший недюжинной силой. Он должен убраться отсюда, пусть даже и ползком, снова сжал кулаки стиснувший зубы и усевшийся на койке Шухей. - Хватит брыкаться, Шуу, - нервно проворчал синеволосый парень, опять попытавшись вжать его в заботливо застеленную кем-то койку. - Ляг уже и не дёргайся, ща Нелл придёт, тебя подлечит... - Смотри, как бы тебя сейчас лечить не пришлось, живодёр проклятый, - зло рыкнул внезапно сверкнувший серыми глазами Шухей, в упор уставившись на явно не понимающего, что происходит, арранкара. На миг где-то в самой глубине его ошарашенного всем произошедшим сознания промелькнула у Хисаги осторожная мысль, а откуда, мол, спрашивается, этот Пустой знает его имя, называет его Шуу, как его даже его близкие не всегда называли, да ещё и с явным одобрением говорит о том, как они с Ренджи у той блондинистой арранкарши, в которой он всё Рангику видел из-за нахлынувших на него тогда глюков, ребёнка Бьякуи Кучики отобрали?.. Но злость, нежелание покорно сдаваться в руки мучителям даже раненым и страх за замолчавшего Казешини и засветившегося на свою голову в Уэко Мундо Ренджи сделали своё дело, нашептав ему ответы на сразу все его вопросы. Чему тут удивляться, мелькнуло в голове у Хисаги, что этот Пустой зовёт его по имени - наверняка после того, как они с Ренджи увели у них из-под носа похищенного ими ребёнка Кучики, их имена и там стали на слуху. Одобряет их с Ренджи поступок против его же сородичей? Да бред, судя по его ехидной улыбочке, просто издевается, решил Шухей. - Частокол сломленной воли! - прохрипел измученный Шухей, резким движением выбрасывая оплетённую кровоточащими следами от верёвок (похоже, его не просто отделали, а ещё и обездвижить зачем-то пытались, мелькнуло в голове у парня, когда он заметил эти разбухшие красные полосы на своей коже) руку и со всей силы, какая только у него оставалась, ударив ладонью даже не догадавшегося отойти от его койки подальше Гриммджоу в грудь. - Да какого... Больше Джаггерджак сказать уже ничего не успел. Потому что в следующую секунду оказался отброшен к дальней стене комнаты, в которой и находились они с Шухеем, и на этой же стене распят. Причём светящиеся скопления духовной энергии готового зубами себе сейчас свободу выгрызать Шухея очень странно пригвоздили зло зарычавшего и заматерившегося Гримма к стенке - вроде бы прижав его к аккуратно обклеенной обоями поверхности, вроде бы и проходя частоколом сквозь всё его тело.... но при этом ран ему жутких не даровав и не уродуя его кровоточащими дырами. - До встречи где-нибудь не здесь, - просипел Шухей, неуклюжим кульком свалившись со своей койки. Да, он смог нейтрализовать и на какое-то время обездвижить самого настоящего арранкара, когда сам еле шевелился... но это ещё была не победа. Это ещё не было свободой. Чтобы свободу заполучить, надо было сделать, казалось бы, совсем немного - пока этот кроющий матом арранкар висит и дёргается, пробуя избавиться от приковавших его к стене кольев чистейшего кидо, Шухею всего-то надо было встать и уйти. Да только выяснилось, что, бросив все свои силы на это своё заклятие, сам Хисаги теперь и с кровати встать не мог. Об уверенном выходе отсюда на своих двоих и речи не шло. Ну и ладно, тяжело задышал Шухей, чувствуя, как каждая рана после слишком сильного для него сейчас выброса энергии становится болезненнее чуть ли не в миллион раз. Не может встать и выйти - так что мешает ему свалиться и уползти отсюда?.. Правильно, ничего. Когда ты бежишь из плена, нет разницы - уйдёшь ты с высоко поднятой головой или будешь изгаляться, как уж на сковородке, чтобы выбраться. Главное - свободу обрести. Примерно такими вот соображениями руководствуясь, раненый, но не готовый сдаваться Хисаги с трудом перекатился через кровать и рухнул с грохотом на пол под громкие матюки отчаянно вырывающегося Джаггерджака. Понимая, что встать он уже не сможет, пыхтя, кряхтя, кашляя и задыхаясь от сгущающей темень в глазах боли, отчаянный охотник, успевший на себя и звание студента Академии синигами примерить, пополз к выходу из комнаты. Чёрт, и вроде комнатушка была не такой уж и большой... когда он лежал, вяло думал Хисаги, еле переставляя трясущиеся от веса его тела локти с коленями и стараясь держать гудящую от боли голову как можно ближе к полу, он готов поклясться был, что дверь от койки совсем недалеко. А теперь ему казалось, будто до неё километра четыре как минимум. Да и не это самое страшное было, заставив себя ненадолго перетерпеть приступ вызвавшей тошноту острой боли и вскинуть пробитую голову, чтобы осмотреться, понял вдруг Шухей. А то, что дверь была аккуратненько так себе прикрыта. То есть, чтобы её открыть, ему нужно будет хотя бы на колени встать суметь, цепляясь не то за стенку рядом, не то за выкрашенное в белый и отполированное почти до блеска дерево. А Гриммджоу тем временем уже начал прямо на живую из себя вырывать распявшие его на стене колья кидо. И плевать ему было на то, что обездвижили его они, ран не оставив, а вытаскивал он их из себя, обзаводясь жуткими сквозными ранами, обжигающими каждый его нерв до самого основания. Хисаги задёргался, попытавшись поскорее добраться ползком до выхода... но в следующий же миг обречённо замер. Дверь открывать уже не надо было. Просто потому, что её открыли с той стороны. - Господи, что здесь происходит, Гримм? - ахнув, в комнату бросилась высокая фигуристая девушка с длинными зелёными локонами. И, перепугавшись при виде распятого на стенке и истекавшего кровью Гриммджоу, она и позабыла, что такое смотреть под ноги. Правда, далеко на своих каблуках Нелл не убежала - споткнувшись о распластавшегося на полу Шухея, она неуклюже растянулась там же, ещё и на раненого умудрившись приземлиться. - Кошак, и как понимать всё это? - монотонно произнёс высокий худощавый юноша с чёрными удлинёнными волосами и глазами, цвет которых хоть и был ярким, насыщенным таким изумрудным, но при этом выражение их живостью, казалось бы, не отличалось совсем. Если посмотреть на него со стороны, запросто можно было подумать, что ему безразлична судьба попавшего в беду товарища, его просто раздражает, что в доме беспорядок, и не более - настолько безразличным ко всему был его взор, и настолько ровным остался тон его голоса, даже не дрогнув хоть на миг. Но это могло показаться лишь на первый взгляд. Зато в деле этот парень оказался совсем не медлителен. Одно его движение - и зеленовласая девица уже стоит на своих ногах, хватаясь за голову и не зная, что и делать: то ли Гримму помогать, то ли лечить раненого, на которого она ещё и грохнуться умудрилась. Два - и Шухей уже водворён обратно на койку. - Ещё раз выкомаришь что-то в этом роде - лично тебя к кровати привяжу, - прошипел юноша, склонившись над уже с трудом соображавшим, что происходит, Шухеем. Одно только заставило даже такого бывалого охотника, как Хисаги, аж вздрогнуть - такого могильного холода в реацу, в манерах, в голосе и вообще во всём он даже у самых отъявленных Пустых не видывал. Три - и фыркающий и плюющийся Гриммджоу уже освобождён от частокола кидо, которым Шухей умудрился пригвоздить арранкара к стенке. - Да я смотрю, любовь к выходкам - это у вас семейное, - отчеканил черноволосый, поглядывая то на даже не осознавшего, что он только что сказал, Шухея, то на отбрыкивающегося от помощи Нелл Гримма. Зато Джаггерджак моментально уловил, что Улькиорра ляпнул,и тут же зашикал на него, прикладывая палец к подёрнутым после многочисленных плевков кровью багровой коркой губам и всячески давая понять, что вот этого сейчас ну никак озвучивать при раненом не надо. Измотанному и пытающемуся переварить провальность попытки своего побега Хисаги плевать до глубины души было на переговоры между двумя парнями и девицей, которые сейчас были с ним в одном помещении. Его другое вводило в ступор и состояние полнейшего отупения в сочетании с редкостным незнанием того, что же ему дальше делать. Помимо него, все, все собравшиеся в этой комнате были Пустыми.