The White Stripes, White Panda — Seven Nation Army (длина 3:56)
Саске Учиха — не календарь. Саске Учиха, черт возьми, действительно не помнил «какое сегодня число» последние пару месяцев. Саске Учиха вовсе не хотел обидеть свою жену. И чего Саске Учиха уж точно не хотел, так это оказаться в больнице в этот — как подсказывал висевший на стене календарь — понедельник.В чертов день рождения его жены.
Где закончилась ночь, там и началось утро, а именно в резиденции Хокаге, где и пришлось заночевать Саске, так как сил добраться домой просто не было, да и будить беременную Сакуру ему вовсе не хотелось, ведь та — будем откровенно честны — превзошла все ожидания, положенные на неё миром ниндзя. Она буквально-таки просыпалась от каждого шороха, каждый раз пытаясь уничтожить этот самый шорох, который, по её мнению, нес опасность. А уничтожала ученица Пятой как? Правильно. Уничтожала она, простите, насмерть. Вот и Саске — которого «добрый друг» попросил помочь, а сам удачно свинтил под уже_все_забыли_каким предлогом еще до заката — не был самоубийцей. Он хотел бы еще прожить прекрасную жизнь со своей (он был уверен) милейшей дочерью, чудной женушкой (ну, иногда) и хорошими (тоже, однако, иногда) друзьями. А если бы он ворвался в их супружескую обитель уже давно за полночь, то вероятность того, что способности выдающего ниндзя вряд ли помогут ему выжить, стремилась к сотне процентов. Доразобрав все документы, Учиха вернулся домой к полудню. Как и ожидалось, Сакура уже ушла на работу, бросать которую отказалась напрочь; хорошим аргументом стало то, что она будет, как-никак, в больнице, а значит — все будет супер. После этой фразы она подняла большой палец вверх и, уперев одну ладонь в поясницу, медленно пошла туда, куда и наметила свой путь. Саске, впрочем, не стал её останавливать: всё-таки она была права. В доме привычно пахло молоком, которое семья неожиданно сильно полюбила, и каркаде. Эта смесь ароматов чуть ли не на физическом уровне снимала с Саске всю усталость, а он хотел бы заметить, что её было ой как много. Удобно устроившись на мягкой постели, которую «смягчили» специально для больной спины девушки, Учиха с нездорово-счастливой улыбкой вдыхал запах их с Сакурой гнездышка. И хоть он и скрывал ото всех трепетную любовь к бывшей Харуно, которая появилась-таки за годы совместного проживания, от себя он это чувство прятать перестал, давая себе возможность наслаждаться такими мелочами, как их совместный запах на одеяле или, например, занявший почетное место на столе её любимый чай — каркаде. Саске Учиха уже давно признался себе, что в его потайных уголочках души он до чертиков романтик… …который забыл, что о дате сегодняшнего дня должен был помнить. — У Сакуры-чан ведь день рождения, балбес! — верещал Наруто пришедшему под вечер другу, который, видите ли, ни сном ни духом о том, о чем вся деревня жужжала. Узумаки видел озадаченность на лице Саске, который, надо признать, даже уже не старался это скрыть. В голове Хокаге отметил, что влияние подруги на бывшего нукенина было сногсшибательно позитивным, но вслух лишь еще раз пожурил забывчивость Учихи, который тут же грозно отметил, что он помнит дату рождения своей жены очень отчетливо. На вопрос о том, почему же он забыл, Наруто получил гневный взгляд, под которым он мог в прямом смысле этого слова превратиться в пепел — Аматерасу вам не шутки, знаете ли — и довольно тихий ответ, заставивший впоследствии при каждой встрече напоминать число на календаре. За что, опять же в последствии последствия, Саске был даже немного благодарен. — Я не календарь. Я не знаю даже вчерашнее число и название этого месяца. Возможно это игра некой свето-тени, однако бледнющая кожа щек Саске на секунду окрасилась в легкий малиновый оттенок. А после тот покинул кабинет шокированного происходящим в целом Хокаге, пафосно громко хлопнув дверью напоследок. Для Учихи это была своеобразная месть за задетую нравоучениями гордость, которая вызвала даже гаденькую улыбочку на тонких губах. Уладив дела с первой частью подарка, которая состояла из любимых круассанов Сакуры и её такого обожаемого клубничного молока — покупали они его редко, потому что цену на него, отчего-то, прилично завышали — Саске решительно… замер посреди улицы, полностью потерянный для общества. Он действительно не знал, чтобы такого подарить его любимой (!) жене. Однако какую проблему не может решить последний (уже нет) из клана Учих? Верно! Саске Учиха мог решить любую задачу, поставленную перед ним. И задача по поиску подарка для жены была расколота, как орешек под ударом молотка.***
Тихо, осторожно, а главное медленно, мужчина прошел в коридор, притормаживая возле арки в главную комнату поместья, оставаясь в тени и не попадая на мигающий свет телевизора, спешащий рассеять тьму не только в зале, но и в остальных частях дома. Саске, слегка нервно комкая пальцами за спиной ручки подарочного пакета, почему-то несколько испуганно вздохнул: то ли интуиция решила его разыграть, то ли деликатно подсказывала, что добром сие появление в закатные часы не кончится. Плюнув на все, Учиха аккуратно заглянул за стену: его беременна жена, накрывшись широким шарфом, лежала на диване, кажется, тихо посапывая и вовсе позабыв о работающем телевизоре. Что ж, путь свободен, можно приступать к выполнению миссии «поздравь жену с днем рождения». Саске, включив всю свою скрытность ниндзя, прошелся вдоль стеночки, приближаясь к дивану, на котором и дремала его на_седьмом_месяце_беременности жена, и поставил недалеко от неё пакет, от греха подальше. Он тихо склонился над ней, судорожно сглотнул и потянулся губами ко лбу. Но, как мы все чудесно помним — а Учиха, кажется, совсем забыл — Сакура имела даже через чур чуткий сон, а потому, буквально почувствовав возле своего лица чужое дыхание, не раздумывая и даже не открывая глаза, с грозным криком бросилась на предполагаемую опасность, удачно сбивая её с ног. «Опасность» прохрипела что-то нечленораздельное, а после неожиданно для Сакуры, которая еще ни разу на эту самую опасность не нападала, потеряла сознание, затихая. И лишь включив яркий свет, ниндзя-медик ошарашено прижала ладони к губам — она сейчас самолично вырубила своего же мужа, который, вероятно, пытался разбудить её поцелуем.***
Саске Учиха, сидящий в личном кабинете его жены, не прекращал тяжко вздыхать от понимания произошедшего какой-то час назад. Говоря откровенно, Саске Учиха зарекся больше никогда не подходить к спящей беременной жене настолько близко, как в этот раз. А говоря еще откровеннее, Саске Учиха почему-то был до омерзения счастлив тому, как корящая себя Сакура кружилась вокруг него, бормоча себе что-то под нос, пока приятное тепло разливалось по его болящей после крепкого кулака челюсти. — С днем рождения, Сакура, — нарушает тишину мужчина, ласково касаясь прохладными пальцами округлого живота. — Твой подарок... — Молчи, — фыркает медик, даже не пытаясь прятать порозовевшие щеки, а после пускает тихий смешок: — Устроим сегодня ночное поедание круассанов и запивание их клубничным молоком. — Под твоим подарочным бамбуковым пледом, — добавляет Саске, позволяя себе улыбнуться уголками губ и продолжить ласково гладить через ворсистую ткань кофты живот.В чертов день рождения его жены он позволит себе быть гораздо мягче, чем она привыкла его видеть.