Сны Юпитера. Пробуждение

      Сначала Стас не мог взять в толк, почему мальчик капризничает: ведь и покормил, и подгузник сухой, и проснулся недавно. Укачивая сына на руках, он дотронулся губами его лобика:       — Так у тебя температура, маленький, ты весь горишь.       Первым делом Стас набрал номер жены, попутно открывая ящики в поисках градусника. Всё-таки, она мать, и должна быть в курсе, что с ребёнком творится. Но Оксана на звонки не отвечала.       — Мамаша, — сердито процедил парень сквозь зубы и сбросил вызов. — Ребёнок болеет, а до неё дозвониться невозможно.       У матери, видимо, сел аккумулятор телефона: абонент был недоступен. А номера семейного врача у него не было, стараниями жены. Однажды Оксана, пока Стас был в душе, залезла в его телефонный справочник и удалила все женские номера, заодно и семейного доктора: она позвонила на подозрительный «Ол. Евген.», и трубку взяла секретарша врача. Только после этого Баск поставил пароль на телефон, ругая себя, что не сделал этого раньше.       Константиновы редко вызывали скорую, обычно звонили своему доктору. Отец ему хорошо платил, и тот всегда приезжал быстро и лечил на совесть. Но тем не менее, Баск наслышан был о том, что скорая приезжает не так быстро, как бы хотелось. И он решил сам поехать в больницу, так и не отыскав градусник.       Хорошо ещё, возле окошка регистратуры не стояла толпа, только одна девушка получала талон.       — Мне к педиатру, у ребёнка температура, — склонился парень над окошком.       — Документы давайте, — протянула руку женщина в белом халате.       — Сейчас, — Стас полез в карман. — Мой паспорт подойдёт?       — Страховой полис и свидетельство рождения ребёнка.       — Я второпях забыл их взять. Без них вообще никак?       — Как же я вам талон выпишу без документов? Какой у вас участок?       — Без понятия. Я первый раз.       — Ой, беда с вами. Сходите к врачу и договаривайтесь. Может, примут. Идите в сто двадцать первую, там доктор хороший.       — Спасибо.       Терапевт и в самом деле оказался добродушным мужчиной в возрасте и принял их.       — Всегда берите с собой документы, когда в больницу идёте, — посоветовал он, осмотрев мальчика. — А ещё можно вызывать скорую, к детям и беременным они быстро приезжают.       — Буду знать. Что с моим сыном?       — Ничего страшного, — улыбнулся врач. — Вы его просто сильно укутали. Одевайте полегче.       — И всё?       — Конечно. Вот, потрогайте лобик, он уже не горячий.       — Я почему-то думал, что маленьких нужно тепло одевать.       — Нет, перегрев так же вреден, как и переохлаждение.       — Спасибо вам.       — Не за что.       — Держите, — Баск протянул ему сложенную купюру.       — Молодой человек, уберите деньги, — замахал руками доктор. — Это мой долг — помогать людям.       — Спасибо большое.       — Пожалуйста. Не болейте.       — Сейчас мы с тобой домой поедем, — проворковал Стас, выйдя из кабинета. — В кроватку нашу, да? Как хорошо, что мы здоровые…       И тут он краем глаза заметил, как в конце коридора промелькнула знакомая фигура.       «Зотов? Он что здесь потерял?»       — Так, и что у нас тут дядя Женя делает? Что, Андрюш, посмотрим давай?       Поддавшись интуитивному порыву, Баск бросился догонять друга. Женя поднялся на второй этаж, Стас от него не отставал. Наконец Евгений остановился возле двери, где уже стояла Николаева.       — Стас? — первым заметила его Николаева. — Ты как здесь?       — У Андрюши поднялась температура. А вы что здесь делаете?       Ольга виновато опустила глаза.       — Что случилось? — повторил Баск, уже требовательней. — С кем-то из наших? С Мишей, что ли?       — Нет, — выдохнула Ольга. — Там… Катя. Ей плохо стало на учёбе.       — Почему мне ничего не сказали? Как она?       — Не до тебя было, — хмуро произнёс Женя. — Сами врача ждём, не знаем, что там.       — Я что, не имею право знать?       — Какое же право ты имеешь? — огрызнулся Альберт, который стоял, прислонившись к стене чуть дальше по коридору и которого Баск вначале не заметил. — Она тебе кто?       — Ну что вы начинаете? — вмешалась Николаева. — Нашли место для выяснения отношений.       Спор прекратился, когда из палаты вышел врач.       — Доктор, как она? — окружила его толпа.       — С ней всё нормально. Но…       — Что «но»? — нетерпеливо потребовал Женя. — Что с моей сестрой?       — У неё случился выкидыш. Мне жаль.       — Выкидыш? — переспросил ошарашенный Баск. — Вы точно про Катю?       — Она беременна, Стас. То есть, была беременна, — объяснила Николаева.       — Вот как? — Константинов обернулся к Романову. — То есть, ваши отношения далеко не дружеские, как выясняется?       Тот только сейчас отлип от стены:       — Послушай…       — Как ты смеешь, Стас? — возмущённая Ольга не дала Альберту закончить. — Это был твой ребёнок, между прочим!       — Как… мой? — Константинов вконец растерялся.       — Это ты можешь нам лекции читать, как детей делать, — усмехнулся Романов, подойдя к компании. — У нас, по сравнению с тобой, опыта отцовства ноль.       — Вот только у тебя забыли поинтересоваться мнением, — бросил ему Баск. — Оль, подержи Андрюшу, пожалуйста.       — Конечно. Иди ко мне, малыш.       Стас, передав мальчика в руки Ольге, бросился в палату.       — Молодой человек, туда нельзя! — спохватился врач. — Я вам говорю, нельзя! Вы даже без халата!       Но Константинов проигнорировал возмущения мужчины, скорее всего, он их и не слышал.       — Пусть идёт, — остановил доктора Романов, взяв за локоть. — Дайте им пару минут, иначе скандал закатит.       — Это отделение реанимации, вы понимаете? Здесь нельзя разгуливать просто так!       — Я понимаю. Я бы сам не хотел его здесь видеть, но он ей сейчас нужен. Две минуты, доктор.       Катя лежала, уставившись в потолок и прикусив губу. Было видно, что девушка из последних сил держится, чтоб не разрыдаться в голос.       — Как ты? — Стас рухнул на пол возле кровати, игнорируя возмущения находящейся в палате медсестры.       — Стас, сюда нельзя, — прошептала девушка.       — Девушка после операции! — продолжала визжать женщина. — Нельзя сюда! Я сейчас охрану позову!       — Зовите, — отмахнулся Баск.       Продолжая причитать, медсестра покинула палату.       Зотова попыталась присесть, но парень предотвратил эту попытку:       — Нет, лежи, тебе нельзя вставать.       — Мне… нужно сказать тебе… — её глаза наполнились слезами, голос дрожал. — Но уже поздно…       — Я всё знаю, — он обнял её, она уже не выдержала и горько заплакала.       — Успокойся, девочка, держись, — шептал ей парень, гладя по голове.       — Прости меня, Стас, — сквозь всхлипы выпалила девушка. — Прости.       — Я не виню тебя.       — Я не смогла его сберечь. Я не смогла защитить твоего ребёнка.       — Маленькая, ты не виновата.       — Я должна была быть осторожней, но я…       — Тише, тише, тебе нельзя переживать. Всё образуется, всё будет хорошо.       «Почему? Почему это происходит с нами? В чём провинился наш не рождённый ребёнок?»       Он спрятал лицо, зарывшись в её волосах, чтоб она не увидела его слёз.       Распахнулась дверь, и в палату ворвалась медсестра в сопровождении двух санитаров:       — Вот он. Уберите его отсюда.       Те двое бесцеремонно схватили парня и выволокли из палаты, а в коридоре разозлившийся доктор приказал им вывести Стаса из больницы и больше не пускать.       — Отпустите меня! Вы не имеете права!       Вернуться в палату ему всё же не дали, хотя Баск рьяно рвался обратно. Наконец ему удалось высвободить правую руку, и он заехал кулаком по челюсти одному из санитаров, после второй отлетел от удара ноги и сбил с ног медсестру, которая вырулила из-за угла, толкая тележку с пробирками.       Стеклянная тара разбилась вдребезги, истошно завизжали медсёстры. Откуда-то появились ещё два санитара, ещё здоровее первых. С ними Константинову было не по силам справиться, и они почти волоком протащили дебошира к выходу. Зотова, который хотел вмешаться в драку, вовремя схватил за плечо Романов:       — Не глупи, Евгений. Стасу ты не поможешь, а себе навредить можешь. Он сам виноват. Зря я позволил ему зайти в палату.       И Ольга с ребёнком на руках встала перед ним:       — Женя, он прав: вместе с ним выкинут и тебя отсюда. Ты здесь нужен Кате. Я сама за Стасом присмотрю.       На первом этаже Баску грубо обшарили карманы, выудили номерок от гардеробной.       — Ещё раз сунетесь — сдадим в полицию как террориста! — санитары спустили его с лестницы и закрыли дверь.       — Впустите меня! — орал Константинов на всю клинику, стуча в закрытую дверь. — У меня ребёнок там остался!       Дверь всё же открылась, и из больницы вышла Николаева с мальчиком, отдала ему его куртку:       — Константинов! Как меня достали твои выходки! О себе не думаешь, об Анрюше хоть подумай!       — Оль, не бурчи, — поморщился Стас, одеваясь. — Джигит где?       — Дома.       — Поехали, — Баск направился к автомобилю.       — Да не сяду я к тебе в машину! Ещё и с ребёнком!       — Я держу себя в руках. Давай садись.       — Держит он… Ты бы на себя в зеркало посмотрел сейчас.       — Николаева, прекращай. Иначе я сейчас уеду один, и заявлю на тебя, что украла у меня ребёнка.       — Ты ненормальный, — девушка всё же села в автомобиль. — Только ради всего святого, не гони.       …В прихожую их встречать вышел Миша.       — Привет. Ух ты, кто это к нам в гости пришёл? Здорова, Эндрю!       — Лапусечка! — подскочила Воробьёва. — Дай я его подержу, а вы раздевайтесь. Что там с Катей? Она дома? В больнице? Я сейчас к ней поеду.       — Можешь не ехать, сегодня к ней никого не пустят, она ещё в реанимации.       — Ну вот… А ты что такая злая, Оль?       — Ваш неадекватный друг меня до инфаркта доведёт, — Николаева отдала ей малыша и, сбросив туфли, ушла на кухню.       — Оля, ну что ты ругаешься? — возмутилась Ленка. — Как там Катя, расскажи, Стас?       — Между прочим, этот неадекват твой родственник! — крикнул Оле вслед Лебедев. — Стасян, что произошло?       — Устроил бедлам в больнице! — крикнула девушка из кухни.       — Дружище, что ты там натворил?       — Ты знал? — накинулся на Мишу Баск, не ответив на его вопрос.       — Ну да, Зотов Ольге при мне звонил. Я хотел тебе позвонить, попозже.       — Я не про больницу спрашиваю. Что Катя ребёнка ждала, знал?       — Почему "ждала"? — удивилась Воробьёва.       — Потому что уже не ждёт. Почему вы ничего не сказали мне? Почему я всё узнаю последним?       — Господи, она что, потеряла ребёнка? — Воробьёва ушла в зал. — Ольга! Мне кто-нибудь объяснит нормально?       — Стасян, послушай, — начал Лебедев оправдываться. — Я узнал всего недавно, пару дней назад. И то просто догадался, мне никто не говорил, даже Оля молчала. Зотова сама хотела сообщить тебе, я поэтому не стал вмешиваться. Ты меня пойми.       — Извини, — вздохнул устало Константинов. — Всё так навалилось…       — Я понимаю.       — Не понимаешь, — тяжёлой походкой Стас прошёл в зали присел на диван. — И не дай Бог пережить тебе это. Я даже ничего исправить не могу. Не могу ничем помочь Кате.       — Ты можешь быть рядом и поддерживать её, — Лебедев опустился рядом с ним. — Езжай к ней в больницу, выбей ей платную палату…       — Боюсь, меня в больницу больше не пустят, — покачал головой Баск.       — А чё такое?       — Он без разрешения врача ворвался в реанимационную палату, без халата! — вышедшая из кухни Ольга продолжала жаловаться. — И драку устроил! Совсем без ума!       — Олюш, ну? — всё старалась успокоить её Лена. — Ему и так плохо, что ты давишь?       — Я понимаю, что плохо, но это не оправдывает его поведение.       — А что я должен был делать, по-твоему? — сорвался Константинов. — Я чисто случайно узнаю такие новости, и ты хочешь, чтоб я себя в руках держал?       — Женя и Альберт тоже переживают за неё, но вели себя подобающе!       — Что вы кричите? — топнула ногой Воробьёва. — Успокоились оба! Так вы Андрюшу сглазите. Маленький, спать уже хочет. Надо бы смесь купить ему. Я сейчас Сашке позвоню, пусть по дороге в магазин зайдёт.       — В рюкзаке есть, только в машине забыл, — вспомнил Баск, уронив голову на ладонь. — Сейчас схожу. Оль, дай обезболивающее какое-нибудь, башка раскалывается.       — Дай мне ключи от машины, я сама схожу, — предложила Николаева, тоже притихнув. — Лен, у нас есть анальгин?       — У меня нурофен есть, сейчас дам.       — Не следовало бы так раскиснуть перед девчонками, но я совершенно раздавлен, — вздохнул Константинов, когда Ольга вышла за смесью, а Лена ушла укладывать ребёнка в спальню.       — Думаешь, они не понимают? Стасян, просто так сложились обстоятельства, не надо винить себя, — похлопал по плечу Лебедев. — Потерпи, это пройдёт. Сейчас уже ничего не сделаешь. Кто же знал?       — Я должен был знать. Я и не задумывался, что после той ночи она может забеременеть. А должен был. Я даже не могу как следует контролировать свою жизнь и свои поступки, как я могу быть уверен, что мой сын со мной будет в безопасности?       Обняв друга, он горько разрыдался. Вся горечь и боль, скопившиеся за всё это время, вырвались наружу.       Джигит ошалел. Не то, чтобы он не видел, как плачут парни, всякое бывает. Но Стас… Сколько Миша его знал (а знал он его порядочно — с садиковских лет), не было на счету Баска сопливо-слёзных истерик. Ругался, кричал, бесился — но не плакал.       Прибежала встревоженная Лена, сама на грани плачевного состояния.       — Ничё-ничё, бывает, — Миша кивком головы указал девушке в сторону спальни, чтоб оставила их одних. — Это пройдёт…       …Наверное, впервые за долгое время Константинов выспался. Даже сны не снились в эту ночь. Он не слышал, как просыпался ребёнок, а друзья не стали его будить и сами покормили мальчика. Баск уже в который раз подумал, как же ему повезло с приятелями.       После завтрака Ольга засобиралась в больницу.       — Я с тобой, — вызвался Константинов.       — Я могу остаться с Эндрю, — предложил Миша. — Сам попозже схожу.       — Справишься?       — Стасян, я за ночь научился готовить смесь и менять подгузники. Ты ещё думаешь, что после этого что-то может меня напугать?       — О’кей, — сдался Баск.       — Я тоже с ним останусь, езжай спокойно, — сказала Воробьёва. — Мы с Сашей тоже чуть позже сходим к Кате.