Я чувствую...даже если здесь ни души твое ослепительное сияние ...Вся реальность и правда - Никто не в силаx забрать их у меня. ...Я чувствую...Твое дыxание и пульс. Болезнь? Ты не видишь этого сияния? Научи...Только я могу его видеть? Почему ты смотришь на меня так печально? ...Пока этот мрак не развеется, Я вывожу твое имя на небесаx. Наверно, ты будешь злится, Я понимаю...прости. ...Ты видишь сияние?
"Uncertain Sence". The GazettE
- Помнишь, как ты вызвал пламя в тот раз? Мы уже час, наверное, сидим на песке, стараясь вытянуть из меня какой-то свет, о котором говорит мне Таканори. Ничего не выходит, хоть мы и стараемся. - Я был зол. А еще - она... Посмела тронуть тебя. Коснулась твоей шеи, твоего горла. Я готов был разорвать ее в клочья. И именно поэтому этот странный огонь и появился. Я сам не знаю, как это вышло. Таканори смотрит на меня неотрывно, словно это поможет этому свету вновь вырваться наружу. Или он так меня гипнотизирует? Мужчина тяжело вздыхает. - Попробуй еще раз. Я вновь опускаю взгляд на гитару на моих коленях. Сколько уже попыток мы сделали? Я даже не знаю, что еще нужно! - Ты полный ноль в сексе. - Что?! - рычу я, но не пламя вырывается наружу, а черное небо подвергается изменению, вновь заходясь помехами. Матсумото поднимает взгляд вверх. - Не помогло. Я закатываю глаза, падая назад - спиной на серый песок. От меня хотят того, чего я сам не знаю, так как я могу дать ему это? - Нашел, что сказать... Таканори хмыкает, опуская взгляд на гитару и вновь погружаясь в свои мысли. Вытащить его из раздумий теперь будет сложновато, но, наверное, лучше не мешать ему сейчас. Возможно, он найдет ответ. Я упираюсь взглядом в черное успокоившееся небо. Знаешь... я хочу, чтобы там были звезды. Да, я хочу, чтобы ты, поднимая голову вверх, видел миллиарды светлячков, которые будут сиять так ярко, что тьма будет не в силах окутывать тебя вновь и вновь. Да и откуда взялась эта тьма? Если вспомнить все песни... была ли одна радужной? В каждой есть хотя бы одна фраза, омрачающая текст, бросающая на него тень. Тени... Таканори, ты в глубине души - несчастлив? Скажи мне, отчего эта боль? Я вновь поворачиваю голову к любовнику. Этот темный взгляд. Таканори, откуда эта боль? Отчего-то сердце сжимается в груди. Если ты правда ощущаешь лишь это, как же мне... Что мне сделать для тебя? Я ведь могу что-то сделать? Резко садясь обратно на песок, я устремляю свой взгляд на замершее в раздумьях лицо. Что я успел принести в этот мир? И что отнял? Отворачиваясь от любовника, я вновь опускаюсь на спину, уместив голову на его коленях и подтянув к себе гитару, сжимая левой рукой гриф. Даже без струн я помню, что нужно сделать для извлечения нужного звука. Какие ноты зажать, какие жгуты дернуть. Я закрываю глаза, глубоко вздохнув. Пальцы находят свое место на грифе, и я невольно прокручиваю в голове несколько наших песен. Тексты Таканори, гитары Аоя и Урухи... Да, и наше с лидером выступление вдвоем. Это чертовски круто! Я на самом деле люблю нашу музыку. Мне нравятся наши песни. Хочу снова сыграть это... Теплые пальцы отвлекают меня от мыслей, осторожно касаясь моего горла мягкими подушечками. Он делает это бездумно - просто делает и все. Я открываю глаза - он все еще в раздумьях. Подпирая свободной рукой щеку. Знаешь, мне... на самом деле хорошо с тобой. Даже вот так. Просто находясь рядом в молчании. Комфортно. Даже если твоя аура темная и жуткая, она все равно располагает меня к себе. Словно я часть тебя, неотъемлемая. Это словно слияние душ, и от этого становится легко. Я вновь закрываю глаза, перебирая пальцами в том месте, где должны быть жесткие струны. Если бы я мог, я бы раскрасил твою реальность... И ту Серость я бы тоже раскрасил для тебя! Хочу наполнить тот мир красками, чтобы ты, возвращаясь из своей тьмы, улыбался этой яркости. И любил ее. Таканори, знаешь я... *** Находясь в спокойствии, сумеешь ли ты обрести душевное равновесие? Словно болезнь, твоя улыбка... Где бы ты ни был, твой разум продолжает работать. Он обращается в твоего врага. Он может убить тебя. Когда-нибудь и этот идеал рассыпется в прах. Что останется мне? Словно пепел на ладонях твои растворенные мечты и желания. Все - в грязный песок. Я чувствую себя одиноким в своей неправильности. Это одиночество?.. действительно, это оно. Ощущение пустоты заполняет горло, проваливаясь кислотным глотком в желудок. Как человек я вовсе не одинок. Меня окружает очень много людей, близких мне и не очень, которые в силах подойти и помочь, не требуя ничего взамен. Но как личность со своим искаженным пониманием действительности я на самом деле один. Быть может оттого мне так холодно. Когда я начал меняться? Замечать пустоту в чужих телах? Замечать собственное одиночество. Не с тех ли пор, как потерял тебя, Лейла? И чем я заменил тебя? Верно, ей. Этой женщиной без лица в балетной пачке. Которой подарил самое драгоценное и одновременно бесполезное, что есть у человека - собственные эмоции и чувства. Я не отказываюсь от них, а потому продолжаю ощущать их бурную кровавую войну глубоко в себе. Ведь женщина без лица всегда рядом. Мне не чужды слова "веселье", "дурачество", "развязность". Просто это - еще одна составляющая моей жизни. А для кого-то это основа. И эти люди обычно скупы на размышления. Это на самом деле печально. А быть может, это их спасение? Они не погружаются в себя и остаются счастливыми, когда как я копаюсь в неправильной истине и ищу ответы на риторические вопросы. Но все равно, я не хотел бы променять свою жизнь на их. Нет смысла стоять на месте. Я буду продвигаться все глубже в свои мертвые сухие чащи, пока могу дышать и мыслить, даже если эти ветви будут рвать мою одежду и кожу. Остановка - значит смерть. Тебя, как человека. В духовном смысле, конечно. А смерть души намного страшнее смерти тела. На самом деле такого понятия, как "границы дозволенного", не существует. У человека нет границ. Нет рамок. Мы же не аквариумные рыбки, в конце концов. Но мы все равно придумали это понятие, сковав им самих себя, будто цепями. Зачем? Чтобы сдерживать себя. От чего? Вместо самосовершенствования - саморазрушение. Завуалированный смысл, оцепляющий мозг. Вымазанные черной краской тела и души. И вот теперь мне нужно сражаться. Никогда не делал этого, но мне даже интересно, пусть и неприятно. Насколько далеко зайду я в управлении своим измерением, насколько сильно изрежу скрывающую уродства прекрасную упаковку? Почему я думаю об этом? Почему я думаю об этом сейчас? Куда важнее заняться другими, более полезными вещами. Например - разбудить пламя в этом теле. Меня отвлекают. Снова. Ты что, не можешь посидеть спокойно? Я хочу возмутиться, но только сейчас понимаю, что отвлекает меня не голос и не руки, даже не губы - тихая низкая мелодия. Я распахиваю глаза. Лежащий на моих коленях мужчина с закрытыми глазами неслышно шевелит губами, повторяя текст какой-то песни, перебирая пальцами... совсем слабые прозрачные струны. Они не натянуты, они очень слабые и слишком тихие, с такими идти к женщине без лица нельзя. Но... Акира, они все же проявились. И я боюсь даже рот открыть, чтобы не спугнуть все это. Эта мелодия... Я резко поднимаю голову к небу. Замершая на нем туча нервно вздрагивает. Теперь я смогу... даже если струны еще слабые, теперь я слышу мелодию в этом мире. Впервые за все время Искажения здесь есть звук. Давай же! Темная молния сотрясает синеву. Я впиваюсь взглядом в сверкнувшие в вышине иглы, которые, болезненно вздрогнув, подчинились желанию разума и понеслись прямо на нас. Я закрываю глаза. Если не выйдет, мы оба... но должно получиться. Мне нужно лишь желание... такое же, какое стучит в твоем сердце. Акира, я хочу спасти тебя!! Иглы останавливаются в сантиметре от наших тел, зависая в воздухе. Я медленно неслышно выдыхаю, позволяя себе успокоиться. Звуки баса совсем рядом будят во мне желание жить и оберегать. Я больше не позволю тебе творить тут все, что вздумается, милая. Давай попробуем сойтись на этом совершенном полотне и разорвать его на лоскуты. Не страшно, если это не восстановить. Терять - я уже привык. А Акиру... Акиру я сумею уберечь. Я больше не позволю тебе причинять ему боль. Не позволю наносить ему раны и вертеть Моим басистом, будто куклой. Куклы не должны играть живыми людьми. Сделаем так, как и должно быть - поиграем куклами. Я вновь медленно открываю глаза, обводя взглядом заостренные лезвия. Уберечь... По одной лишь мысли они плывут друг к другу, собираясь вместе. Защитить. Лезвия смыкаются своими телами в одно большое целое, блестящее от дрожи. Спасти. И вот эта стена врезается в песок, закрывая нас стальным щитом. Теперь я понимаю, чего не хватало мне тут. Я избавился от этого за ненадобностью, но теперь это необходимо. Те эмоции, что ты вернул мне. Они сильнее моего мира. Я смогу заставить его танцевать в этой смертельной схватке под свою дудку. А теперь - исчезнете. Лезвия вздрагивают, отделяются друг от друга и рывком устремляются прочь от наших тел, врезаясь гладкими телами в воду и уходя на дно. Вода. Я бросаю взгляд на поверхность. Тебе надо танцевать под звуки его баса. Давай, стань оружием, чернильная бездна. Покажи мне, что без меня ты была бесполезной. Пальцы басиста дергают нужную струну. Мои мысли обретают четкость, вторя игре. И чернила взрывом устремляются ввысь. Их сила и тяжесть достигают туч, отрывая от них кусок плоти и с грохотом падая обратно, распространяя новую сталь на поверхности. Акира дергается от этого звука и резко оборачивается. Призрачные струны исчезают. - Таканори, что случилось? - взволнованно обращается он ко мне, поворачивая голову. - Ничего, - просто говорю я, закрывая глаза. - Твой бас... пожалуйста, заполни им все это пространство. *** - Ты уверен? - Конечно. Таканори держит мою руку, смотря на черный туман перед нами. Мы покидаем эту комнату. В моей руке гитара без струн. Я понимаю, что нам больше нельзя отсиживаться тут, но... правильно ли идти на новое сражение, так и не закончив бас, не умея сражаться? Но почему-то Таканори смотрит вперед с уверенностью. - Что мы будем делать, когда встретим ее? - Я буду сражаться. А ты - стоять в стороне. - Ну уж нет! - я делаю вздох, чтобы выплеснуть наружу возмущение, но его пальцы накрывают собой мои губы. - Я знаю, что тебе нужно. Знаю. Поэтому... доверься мне, Аки. И это вновь обезоруживает меня. - Я буду рядом. Таканори, если ты почувствуешь, что не можешь... Мужчина кивает. - Пошли, Акира. ______________________________________________________ "Uncertain Sence". The GazettE - см. "Дополнение к главам"