— Волнуюсь я что-то, — нервно вздохнул Джек, оглядываясь по сторонам. — А мне ведь не надо выходить на сцену. — Знаешь, — вступила в диалог Лула, — говорят, если нервничаешь, то может помочь, если представить друг друга голыми. Джек уставился на девушку с немного растерянным взглядом. — Да, только не друг друга, а зрителей, — перебил подошедший Атлас, уверенный и стремительный как всегда. — Нет, это новая… новая методика, — отмахнулась Лула, продолжая смотреть на Джека. — Ну так что? Можем попробовать. — Не тот настрой, — вежливо улыбнулся смущенный Уайлдер. — Похоже, остались только мы, — поправляя микрофон, произнес я. — Что? — коротко переспросил Дэни, поворачивая голову. — Представлять друг друга? Нет, спасибо. — Почему? — наигранная досада в голосе. — Конечно, признаю, выше шеи у меня есть проблемы. Но все, что ниже… Аполлон!
Конечно, я тогда сильно преувеличил насчет Аполлона, но судя по всему, Атласа это зацепило. Как и цепляли все мои слова, пущенные в его адрес. Каждая колкость, любая насмешка — ни одна фраза, обращенная к Дэни, не оставляла его равнодушным. Пусть он и не отвечал на все такой же шпилькой, но его взгляд, отведенный в сторону, губы, дрогнувшие в самый неподходящий для него момент, — все это выдавало его с потрохами и доставляло мне массу эмоций. Первое время в приоритете было мое собственное достоинство, которое я пытался укрепить за счет шуток в сторону Атласа. Потом постепенно я начал понимать, что не только не возвысился над ним вопреки желанию, а наоборот, — опустился вниз, на один уровень с ним, Джей Дэниелом Атласом. Одного его взгляда мне хватило, чтобы осознать, — я веду себя как ребенок. А он молчал. Лишь смотрел этими глазами, полными жалости ко мне, и… был несомненным лидером даже в наших недопартнерских недоотношениях. Тогда я понял, что перестаю быть собой — саркастичным, хитрым эгоистом. А все из-за этого кучерявого паренька с амбициями. Но поделать с этим ничего не получалось, и я смирился. За целый год мы, кажется, сблизились. По крайней мере он перестал укоряюще смотреть на меня и все больше принимал мои шутки как совершенно нормальное явление. Я не думал об этом всерьез. Также всерьез я не думал и о том, какие чувства теперь испытываю к Атласу. А если честно — вообще не думал.***
Пока Лула пыталась соблазнить малыша Джека, я изучал Атласа. Точнее — его поведение. Безусловно, он догадывался о чем-то, в чем даже сам себе я признаться толком не мог. Назвать это странным было бы глупо. Скорее мое отношение к нему из взгляда со стороны превратилось в прямой зрительный контакт, а эмоции из метки «равнодушие» перешли в сигнал «привязанность». Однако события, произошедшие с нашей командой после неудачной презентации «Окты», заставили меня на какое-то время забыть о всех личных проблемах. Но стоило Дэни все разрулить, как мои тараканы вновь устроили фестиваль в голове.***
Губы Атласа всегда казались безжизненными: постоянно сжатые, они придавали лицу задумчивой серьезности. Сейчас они совсем другие: горячие и жаждущие. Он вовсе не против. Он ждет. Неспроста задержался на чертово мгновение, будто что-то забыл сказать, когда шел мимо меня к выходу на сцену. Дэни позволил схватить себя за руку — колебался лишь секунду, раздумывая, правильно ли поступает, спрашивая у самого себя разрешение. Дэни позволил припереть себя к стене — только на миг опустил глаза, переборов внутри себя все те преграды, которые ставил, чтобы сохранить свое безупречное спокойствие все это время. Зато потом я мог лицезреть его глаза, наслаждаться его ясным взглядом. Он принял поцелуй как само собой разумеющееся. Словно так и должно быть. — Я еще не простил тебя за то, что ты назвал меня гавнюком, — спокойно проговорил он, не отводя глаз. Его голос достаточно ровный. В нем нет и тени насмешки. Атлас совершенно серьезен. — Ты что, обиделся? — я удивлен. Ни за что бы не подумал, что такой пустяк смог его задеть. — Да, — коротко отвечает он, а мне становится смешно и жалко его. — Но это было год назад! — пытаюсь оправдаться, не сдерживая чуть виноватой улыбки. — Это не меняет сути, — кажется, Дэниел обиделся еще сильнее. Касаюсь большим пальцем его сомкнутых губ. — Прости. И он без пререканий принял мой новый поцелуй.***
— Ты и впрямь не похож на Аполлона, — говорит Дэни, уже собираясь уходить. У нас очередное шоу — скоро на сцену. — А вот на Зевса, например… — Зевса? — недоумевающе, но с оттенком гордости переспрашиваю. — Не в смысле могущества или величия. По комплекции подходишь. Только, — он проводит рукой по подбородку, — наверное, бороды не хватает. Я смеюсь. Тихо, почти про себя. А он, улыбаясь, уходит. Пора. Что я сейчас чувствую? Определенно, ликование. Ведь даже если ты не Аполлон, то у тебя все равно есть шанс завоевать чье-то сердце.