Ангелы смерти

Я мчалась на черном внедорожнике по пустынной ночной трассе. С каждой милей мое настроение стремительно портилось. Моя дочь тихо спала на заднем сидении, а у меня не было сил даже посмотреть на нее. Откуда у меня дочь? Родилась несколько дней назад. Лучше не вспоминать ту «лучшую» клинику, которую нашла Сид. В нее я попала за несколько часов до родов. Потом, безостановочно матерясь, лежала эти несколько часов в палате и откровенно завидовала Мие, Крису и Эдди, которые в это же время, прихватив ультрафиолетовую бомбу Сидни, отправились в гости к стригоям. Впрочем, совсем скоро меня эти вопросы перестали заботить – начались роды. Сложные настолько, что только подготовка «ангела» помогла мне выжить. Врачи сказали – чудо. Хорошо хоть шрам нормально зажил. Поэтому, как только мне принесли мою маленькую принцессу, я послала их всех далеко и надолго, а потом, не слушая ничьих возражений, выпрыгнула в окно. Тело, отвыкшее от физических нагрузок, не выдержало напряжения, и я весьма болезненно приземлилась на зеленую траву. Третий этаж, как-никак. Однако, отряхнувшись и даже не потревожив спящую дочку, я побежала через двор и быстро перемахнула через забор. Сидни, заранее предупрежденная, уже ждала меня в машине. Забрав у нее сумку с детскими вещами, я отвезла ее к Ивашкову и поехала в аэропорт. Приземлившись в Америке, я арендовала машину и поехала в Пенсильванию. Там находился королевский Двор, где и жили Лисса с Дмитрием. Указатель «Добро пожаловать в Пенсильванию» заставил меня сильнее сцепить зубы, а ворота Двора – еле слышно зарычать. Остановившись неподалеку от забора, я вытащила сумку и дочку. Забавно, но я все еще не придумала ей имя. Она вообще не всплывала ни в каких документах – Сидни позаботилась об этом. Однако не назвала я ее совсем по другой причине – мне не хотелось привязываться. Имя не просто набор букв, оно несет очень мощную вибрацию, и мне будет сложнее забыть, что у меня есть ребенок. Дочь была чрезвычайно спокойной. Она не заплакала ни тогда, когда я подбирала доступ к системе безопасности, ни тогда, когда я открывала секретный проход в забор, ни тогда, когда я бежала к дому Дмитрия. Я очень надеялась, что он будет дома, так как светить свое присутствие в королевском Дворе мне не хотелось. Поэтому я осторожно постучала в дверь. - Роза? – удивленный, даже шокированный голос Дмитрия заставил меня обернуться. – Ты? Дмитрий шел со стороны дворца. Наверное, у него как раз закончился рабочий день. Я не смогла издать радостный вопль – настолько уставшей была. - Дмитрий… - слова давались мне с трудом – я совершенно не знала, что с ним случилось за этот неполный год, и откровенно боялась его реакции. – Помоги мне… - Заходи! – он открыл дверь, и я, прихватив ребенка, скользнула внутрь. – Чай будешь? – он повернулся ко мне и только сейчас увидел ребенка. – Роза? - Я тебе все объясню… - прошептала я, присаживаясь на диван и укладывая дочку рядом. – Только дай мне сначала чай. Он заторможено кивнул и пошел в другую комнату. Я посидела немного, но потом тоже пошла за ним. Оказалась я в весьма просторной и ухоженной кухне, где Дмитрий старательно готовил чай. - Ты есть будешь? – так, как будто ничего не произошло, поинтересовался он. - Не отказалась бы, - отозвалась я, голодным взглядом окидывая кухню. – Не думала, что ты умеешь готовить, товарищ, - старое прозвище показалось мне каким-то жалким. - Мама научила, - ответил он, выставляя передо мной тарелки с различной приятно пахнущей пищей. – Ты ешь, расскажешь все потом. - Спасибо, - с набитым ртом пробормотала я и принялась за еду. Повисло молчание, прерываемое только стуком моей ложки. Дмитрий сел напротив и внимательно рассматривал меня. - Я безумно рад видеть тебя, Роза, - наконец сказал он, когда я закончила есть и медленно прихлебывала чай. – Я думал, уже никогда не увижу тебя. «Скажи спасибо Крису – если бы не его пиво, я бы не родила и, соответственно, здесь бы не сидела, - мрачно подумала я.» - Я тоже рада тебя видеть, - вместо этого сказала я. - Ты сказала, тебе нужна помощь, - протянул Дмитрий. – Но что я могу сделать? - Несколько дней назад я родила дочь, - тихо начала я. – И, как бы я ни хотела ребенка, я вынуждена ее оставить. Я вовсе не хочу, чтобы она повторила мою судьбу. Это… слишком больно. Дмитрий, - впервые за все это время я подняла голову и посмотрела ему в глаза, - я тебе доверяю. Возможно, я больше никому так не доверяю. Помоги мне! – взмолилась я. – Отдай мою дочь какой-то бездетной паре. И никому не говори, что я ее мать. Если кто-то узнает, что я ее мать, не поздоровится ни мне, ни ей. Пожалуйста, прошу тебя! – из горла вырвался какой-то хрип, но слезы не шли – я давно разучилась плакать. - Роза! – Дмитрий подошел ко мне и крепко обнял. – Не переживай, я помогу тебе. Но… - он запнулся. – Кто отец? «Ты, Дмитрий, ты! - хотелось закричать мне, но горло сдавило еще сильнее.» - Я… я не знаю, - снова соврала я. – Не спрашивай меня об этом. - Хорошо, - согласился он и обнял еще сильнее. – А как ее зовут? - Тоже не знаю, - буркнула я. – Не придумала, так как не хочу привязываться. Пусть другие придумают. «Алена, - вдруг мелькнуло у меня в голове. – Я бы хотела, чтобы ее звали Аленой. Или Элен, на американский манер.» Вслух я, однако, ничего не сказала. - Роза, - прошептал Дмитрий мне на ухо. – Ты останешься? Я задумалась. - Только на ночь, - тихо ответила я, чуть отстранилась и потянулась к нему. Наши губы встретились. О, это то, о чем я мечтала целый год, злясь на себя за такие мысли! Я приоткрываю рот, впуская его язык, а через секунду отвечаю на поцелуй со всей страстью, со всей душой, со всей любовью, на которую способна. Он знает, что такое любовь, у меня ее нет, но есть надежда, что я однажды пойму, что это. Мы дополняем друг друга, мы как одно целое. Я закрываю глаза, чтобы почувствовать все. Все. Это почти больно, но это безумно приятно. Я кусаю его губы, показывая ему свою дикую, безумную натуру, которую скрывала все время нашего знакомства, ощущаю на своих губах его кровь, но я уже не думаю об этом, впрочем, как всегда. Он – такой же, как я. От его жадных поцелуев становится жарко, и к его крови постепенно примешивается моя. Но я не чувствую боли, я чувствую только наслаждение. Его пальцы зарываются в мои волосы, разрушая тщательно завязанный хвост. Резинка падает на пол, но я не обращаю на нее внимания. Его поцелуи становятся нежными, язык зализывает окровавленные губы, словно извиняясь. Мы пробуем друг друга на вкус, мы задыхаемся, но даже и не думаем останавливаться. Его пальцы скользят по моей спине, пытаясь снять сначала куртку, потом тонкую майку… Боже, это так страстно, так волшебно, так привычно, но одновременно и необычно… Наконец-то мы разрываем поцелуй, мы тяжело дышим и смотрим друг на друга. Я по-прежнему обнимаю его ногами, он так же прижимает меня к себе. Я хочу еще и еще, хочу большего, он снова пытается снять мою майку… - Знаешь, - хриплым голосом говорю я, - лучше давай пойдем наверх. Я скучала. - Я тоже, - шепчет он, уткнувшись в мои волосы, - безумно скучал, моя Роза. И мы снова сливаемся в страстном поцелуе. *** Я оторвала голову от подушки и взглянула в окно. Закат. Люблю закат… Красиво… Однако сию «красоту» я созерцала недолго, так как пришло понимание, что я сплю вовсе не в своей постели. Мирно спящий рядом Дмитрий мгновенно дал мне понять, в чьей именно постели я нахожусь. Я невольно залюбовалась им. Даже от такого спящего и вроде как беззащитного, от него исходила практически осязаемая аура силы. Осторожно спустившись с кровати, я подняла с пола раскиданную одежду. Быстро натянув ее на себя, я с горьким вздохом вытащила из кармана брюк коротенькую записку и положила ее на прикроватную тумбочку. Потом аккуратно собрав волосы рукой и помянув безвременно почившую резинку, я наклонилась и легонько поцеловала Дмитрия в лоб. К счастью, он так и не проснулся. Вымотался. Ночка была бурная. Кинув на него еще один взгляд, я сжала кулаки и не оборачиваясь вышла из комнаты. Спустившись по лестнице, я увидела в гостиной мирно сопящую дочь. Совсем про нее забыла. Да… из меня вышла бы никудышная мать. Может, это и к лучшему, что ее придется оставить. Но все равно сердце царапнуло болью. Я зашла на кухню, допила не выпитый вчера и поэтому безнадежно остывший чай, снова окинула взглядом комнату, стараясь запомнить даже мельчайшие детали. Потом резко выдохнула и наконец вышла из дома, пытаясь не вспоминать содержимое той записки, которую я оставила Дмитрию: «Забудь меня. Мы больше не увидимся. Роза.» Жестокие, но правдивые слова. А правда никогда не будет прекрасной. С каждым шагом мое сердце каменело, и тогда, когда подошла к стене, я была совершенно спокойна. Этот этап жизни окончен. Теперь нужно не сорваться. Нужно выдержать эту душевную муку. Я перемахнула через забор, не утруждая себя различными тайными ходами. На сигнализацию я тоже наплевала. Поэтому, когда я села в машину и отъехала на приличное расстояние, погоня меня вовсе не тревожила. Увеличив скорость и подпевая какому-то рок-певцу, я бодро мчалась по ночной трассе. Снова. В Италию я не возвращалась. Связавшись с Мией, я узнала, что они там все закончили и зачистили, поэтому ждут в печально известном Трентоне, я села машину и на бешенной скорости отправилась туда. Радостно хлопнув всех друзей по плечу, я быстро пересказала им все, что произошло во Дворе. Мия одобрительно улыбнулась. - Нужно жить дальше, Роза, - мудро сказала она. – Не оглядываясь назад. Нужно идти вперед. Без сожалений. - Я буду жить, - твердо пообещала я и неожиданно обняла ее. – Самолет готов? - Да, - кивнул Крис. – Я связался с директрисой. - Мне тоже нужно, - сказала я, поднимаясь в самолет. Зайдя в самолет и уютно устроившись в одном из кресел, я с грустью посмотрела на утренний город и вытащила из кармана телефон: - Мисс Джонсон? Задание выполнено!