***
Едва опустившиеся сумерки. Тихая весёлая музыка, играющая из магазинчика со сладостями где-то в центре Сеула. Мирный и спокойный вечер. За исключением пронзительного воя сирен полиции, которая стремительно приближалась откуда-то с окраин города. По середине магазина, стены и плитка внутри которого были бледно-розовыми и белыми, где тут и там были стеллажи с конфетами, печеньем, ирисками и карамельками, стоял на столе Тэхён, размахивая пистолетом. — Шевельнёшься- убью. — Строго сказал он кассиру, который сидел под столом, испуганно смотря на своего недо-террориста. — Оставь его, Тэхён. — Из-за большого стеллажа с мармеладками выплыл Чимин, взъерошивая красные волосы сладкой и липкой от конфет рукой. — Он уже вызвал полицию, зачем нам угрожать ему? Пожав плечами, Тэ спрыгнул со стола, запихнув пистолет себе под джинсы и направляясь к полкам с шоколадками. Всё началось спонтанно: ограбив один из местных банков, Тэхён стал проситься в магазин сладостей, чтобы Чимин купил ему леденец (они летят в машине на скорости за 100, за спинами мигают сирены), и Чимин не Чимин, если откажет своему малышу, но не захочет платить. Они вышли из машины, прихватив пистолеты, и, зайдя в магазин, Пак развёл руками, сообщив, мол «Бери, Тэхён, что хочешь! За счёт заведения!». Громко смеясь, вприпрыжку, Ким помчался в середину зала, зачем-то выстрелив раза три в потолок. Штукатурка посыпалась на его пережжённые краской сиреневые волосы, которые непослушно торчали во все стороны, стоило ветру едва их коснуться. Сейчас он уже сидел на большом розовом стуле с эмблемой «Барби» и запихивал за обе щеки конфеты, а Чимин, развалившись на столе возле кассы, по-свойски смотрел на Тэхёна, тихо прошептав: — Мой мальчик. Никто не обращал внимания на то, как продавец уже выбежал из магазина, помчавшись по улице на звук сирен полиции, размахивая руками и выкрикивая ругательства. Тэхён трижды угрожал ему смертью, если тот двинется, а потом забывал про него, и когда продавец медленно полз к выходу, то Ким стрелял по плитке прямо в сантиметрах от него, веселясь от реакции кассира. Тэхён стрелял всегда и много: на всех ограблениях, на важных встречах палил в небо, дома из окна в даль. И после заливался радостным смехом, если кто-то пугался и вздрагивал. Но, испугав Чимина, он лез к нему на ручки, строя милые глазки и извиняясь, обещая ночью расплатиться с ним. Со вздохом Чимин слез со стола и, подойдя к Тэхёну, подняв со стула за талию, прижал его спиной к стеллажу с сахарной ватой. Он влажно впился в его сладкие от мармелада губы и стал их жадно целовать, словно Тэхён- сама эксклюзивная конфета в этом магазине. Но на данный момент он ничем от сладости не отличался: сиреневые волосы, под его кожаной курткой виднелась розовая футболка, светло-голубые джинсы и сладкие-сладкие губы, которые Чимин ни на одни другие в жизни не променяет. Чиминовы руки блуждали под тэхёновой футболкой, оголяя спину и сильнее прижимая его к сахарной вате, от чего Ким тихо хихикал. С громким чмоком оторвавшись от губ Пака, Тэхён запихнул себе в рот огромный кусок ваты, после восторженно вскрикнув: — Блять, как мило! И вот он уже бежит на другой конец магазина, хватая с полки большого плюшевого единорога, показывая его Чимину. Вздохнув, Пак взял вату, направляясь с ней в сторону Тэ, изредка запихивая её себе в рот. — Нам надо идти, — прошептал он, стоило ему наклониться к тэхёнову уху, — полиция на подходе, а у нас в машине пять сумок с деньгами, сладкий. Тэхён схватил его своими липкими пальцами за руку, быстро ведя к выходу. И вот розовый свет магазина, в котором всё было разбросано, конфеты валялись, стеллажи были перевёрнуты, а с полки пропал огромный единорог, остался позади. Чёрный «мерс», скрепя по асфальту шинами, помчался к границе города, оставляя звуки сирен далеко сзади. — Куда хочет мой мальчик? — спросил Чим, кивая на сумки с деньгами. — На море!***