"Лэ о Тулкасе"

Лэ о Тулкасе.       Сказано в Квента Сильмариллион, что Эарендил Мореход со своей женой Эльвинг приплыли в Валинор Благословенный, чтобы предстать перед валар и передать послание Двух племён, дабы Владыки Запада смилостивились над ними, и помогли в великой нужде. И мольба Эарендила, сына Туора из рода Хадора, сына Идриль, дочери Тургона из рода эльфа Финвэ, не была отринута. И гнев валар , подобно беспощадной буре, обрушился на Моргота и его слуг в Войне Гнева, где сошлись воинства Запада и Севера.       Говорят также, что немногое сохранило предание о походе воинства Владык на север Средиземья, но иные утверждают, что эльф-песнопевец Нарендил сложил песнь о бое Тулкаса Астальдо с чёрной драконицей Делдрауглин, что хоть и была менее могущественна, чем Анкалагон Чёрный и праотец драконов - Глаурунг Урулоки - но превосходила их обоих в кровожадности и коварстве.       Поётся в "Лэ о Тулкасе", что в той великой битве валар были подобны смерчам, что вырывают с корнем вековые сосны. Много славных подвигов в тот день совершили они, но Тулкас - самый удалой и сильный из них - многих превзошел в воинской доблести.       Орки и прочие Морготовы твари падали замертво, едва их настигали кулаки вала, и ряды чёрного воинства смешались, боясь его гнева. Сияя, словно звёзды Варды, Тулкас бежал впереди Западного войска, и хохот его, подобный громовым раскатам, был слышен во всём Средиземье. И Моргот вздрогнул, восседая на своём чёрном троне в твердыне Тангородрима, и страх стиснул его лживое сердце. Но в следующее мгновение злая усмешка, словно разлом огненной пропасти, появилась на его лице. - Пусть хохочет - не долго осталось смеяться ему! - и взмахнул рукой, подавая знак своим полководцам.       Казалось, победа была близка в тот миг, но раздался оглушительный грохот и вой, земная твердь разверзлась, и из бездн Ангбанда вылетели не виданные прежде крылатые драконы; воинство валар содрогнулось, а несметные полчища врагов - возрадовались, ибо драконье пламя плавило даже самые закалённые эльфийские клинки. И был в небе великий бой проклятого драконьего войска с Эарендилом и небесными птицами - воинами Манвэ. Но поётся в песне эльфа Нарендила, что не все крылатые змеи сражались с ними.       Была одна - Делдрауглин, дочь Анкалагона Чёрного - чей тяжёлый взор обратился к Тулкасу Астальдо, храбро сражавшегося с одним из полководцем Моргота. И чёрное сердце драконицы возжелало победы над валом, дабы хозяин - Моргот Бауглир, Сила Ужаса и Ненависти - возвысил её над всеми, в особенности над отцом своим.       И взревела она, бросая вызов самому удалому из всех Владык Запада, и расправив свои гигантские крылья, устремилась ему навстречу, окруженная пламенем и великим смрадом.       Смутились нолдор Валинора и воины Белерианда, ибо показалось им, что то был сам Моргот в обличии мерзкой твари. Много витязей из племени Людей и Эльфов погибло в пламени драконицы, а другие теряли разум, попав в тенёта из удушающей вони и злых чар. - К тебе обращаюсь я, Тулкас! - громовым голосом вскричала Делдрауглин, приземлившись на землю, - ничтожен ты, и сила твоя, коей не сравниться с силой моего Господина! И отвечал ей Тулкас, сжимая кулаки: - Не на словах, а на деле докажи это, злобное порождение Моргота!       Тень сомнения мелькнула в волчьих глазах драконицы, но грузно оттолкнувшись от земли, воспарила в небо, изрыгая огонь, в котором сгорали орлы и другие птицы.       И поётся в сказании, что страшен был тот бой: реки с шипением обращались в пар, горы рушились, а огонь Делдрауглин выжигал целые леса, превращая их в пожарища и бесплодные пустоши. Долго Йаванна оплакивала потом те ужасные раны, прежде чем они затянулись; но красота бескрайних просторов умалилась с тех пор, а высохшие русла рек более водой не наполнились.       Бесчисленное множество раз исчадие Анкалагона Чёрного бросалось на Тулкаса Астальдо, но ни пламя, ни злые чары, ни яд, который стекал с её клыков, не тронуло одного из Владык Запада. Но также и вал, как бы не велика была его сила, не мог причинить драконице вреда, ибо та была скользкой, как угорь, и хитрой.       И вот терпение Делдрауглин подошло к концу, и взмахнув хвостом, покрытый ядовитыми шипами, сбила Доблестного с ног, а затем всей тушей навалилась на него, став вдавливать в землю. -Свет Амана будет моим - прошипела она, сверкая ужасными глазами и роняя ядовитую пену на грудь поверженного, - и не будет более валар - лишь Моргот и мы, слуги его.       Но рассмеялся Тулкас, ибо неистребимая храбрость и бесстрашие жили в его сердце. Но время шло, и им обоим стало казаться, что так и будут стоять до конца существования Арды Искажённой.       Но тут раздался грохот и серебряный звон - то Эарендил сразил Анкалагона Чёрного, и тот, падая, рухнул на пики Тангородрима и в предсмертном биении сокрушил их. И взошло солнце, пробив чародейскую занавесь Марготовых чар, и лучи его воссияли на доспехах и клинках воинов Владык. Драконица смутилась, и обернулась назад, чуть ослабив хватку своих страшных лап.       И тут же Тулкас оттолкнул Делдрауглин, и одним мощным движением заключил её в тиски своих медно-красных рук. Тщетно пыталась драконица вырваться из этих тисков, ибо гнев вала обратился в недюжую силу; напрасно изливался с её клыков яд, который, попадая на её плоть, вызывал страшную боль, и оставлял на ней дымящиеся раны. - Говоришь, Благословенный Край будет твоим?! - вскричал он, и сжал руки сильнее, - так узри же свет Амана, порождение Мелькора! Узри, и получи сполна!       И из глаз самого удалого из валар брызнул ослепительный свет, сравнимый со светом звёзд Варды Тинталле и благословенных ею Сильмарилов, и подобно яркому костру, загорелась плоть Делдрауглин, и рёв её достиг берегов Валинора, и тэлери в Лебяжьей Гавани с ужасом смотрели на чернеющий небосвод над Средиземьем. Говорят, что в особо сильные шторма и бури, матросы, слабые духом, в рёве моря слышат ещё эхо от предсмертного крика дочери Анкалогона Чёрного.       Убедившись, что Делдрауглин мертва, Тулкас Астальдо отбросил её бездыханную тушу в сторону. Но теплилась ещё проклятая жизнь в теле драконицы, и поэтому, едва коснулась она земли, как прохрипела, не сводя ненавистного взора с вала: - Честь и хвала тебе, Доблестный! Но знай: придёт время Последнего Дня этого мира, и сражусь я с тобой!..А покуда страдать Арде от меня и моей ярости! - и сказав это, издохла, а тело её превратилось в пепел, что чёрным вихрем взвился в светлеющие небеса, ибо войско Владык Запала свергло Моргота с его трона и изничтожило врагов своих.       Мудрые говорят, что с этих пор Тулкас сильнее сжимает кулаки, а ярость копиться в нём, подобно водам в узком ущелье, что, взбунтовавшись, могут яростным потоком обрушиться на головы несчастных. А ещё говорят, странное поветрие приходит в Средиземье весною. Захворавшие им впадают в безумство и будто сгорают изнутри за несколько дней, изрыгая проклятья всем Детям Илуватара...        Так кончается славнейшее их сказаний, сложенное Нарендилом из рода Охтарона. И пусть благословенные звёзды Варды освещают ваш путь!