Старый извращенец

День выдался по — истине божественным: яркое солнце пылало, обдавая морской песок жаром; чистое голубое небо и отдаленный гомон кричащих чаек радовали туристов. Все население курортного городка высыпало на пляж, где уже и так не было свободного места. Потные загорелые тела лежали на земле, приковывая похотливые взгляды; те, кому не хватало место под золотистым солнцем, плавали в прозрачной соленой воде. День действительно был прекрасный. Старик вышел из отеля на пустынную улицу. В городе не было ни единого человека: все уже давно грели и без того раскаленный побережный песок. Пожилой человек тоже пошел на пляж, но не загорать, а получать удовольствие от созерцания голых, влажных тел молодых девушек, к которым призывало все его возбужденное существо. А что еще остается старику в его 70, когда уже никто не дает? Жены нет, любовницы тоже — горе бедному человеку в самом расцвете сил. Когда он дошел до пляжа, плотность тел на квадратный метр была сильно далеко от нормы: все стояли вплотную друг к другу, даже не думая заходить в воду. Деду же лучше. Он начал пробираться сквозь толпу, постоянно задевая девушек за их дряблые задницы или кривые ноги, а иногда и за силиконовую грудь, на ощупь напоминающую желе. Они все такие сладкие и такие раздолбанные — самое оно для блудного старикашки. По его подбородку со скудной серебристой бородкой текла терпкая слюна. Огонь разгорался, глаза лихорадочно засверкали, а в плавках становилось все теснее и теснее — ужасная боль сковала немолодые яйца. Рука сама потянулась к вставшему члену, но вспомнив о молодых цыпочках, окружавших его, он сдержался, в чем ему помогла так кстати подвернувшаяся девчушка. Мгновенная мысль посетила его одурманенную голову. Старичок подобрался к ней, к самой красивой, на его взгляд, девушки: еще молодой, годиков 19, с огромной грудью, как вымя у коровы, и сильно накаченной попой, к которой старик и прислонился своей сочившейся смазкой плотью. Девчонка напряглась и хотела сдвинуться в сторону, но не смогла: ее со всех сторон сжимали крупные мужчины, которые, вероятно, тоже положили на нее глаз (или не только глаз). Старик чуть стянул свои плавки и, задыхаясь, протиснул свое достоинство между давно не девственных, но очень аппетитных ягодиц. Он не входил внутрь, а просто терся членом между сжатых булочек девицы, у которой от такой наглости отказали остатки мозгов, и намокли трусики. Дедушка, тяжело дыша, трахал, считайте, воздух; задыхался, лапая молодые бока с отвисшей кожей. Все темнело перед его глазами, легкие горели, вдыхая раскаленный воздух, гудела голова: старческий организм не справлялся. С его губ слетали хриплые стоны, борода покачивалась в такт его движениям. Разноцветные огоньки бегали перед глазами; сводило то одну мышцу, то другую, заставляя старика сильнее сжимать тело девчушки. Дед кончил, обрызгав всю спину своей жертвы желтоватой спермой. Голова у него кружилась, все вертелось, начало тошнить. А девушка, с томной улыбкой и затуманенными карими глазами, шептала что — то несуразное про продолжение, похоже, не заметив, что ее партнеру почти 80, и что тот даже не вошел в нее. Сердце старика сжалось, желание не хотело покидать его, пока совсем не сожгло всю жизненно важную энергию. Невыносимая жара только заставляла угли вспыхивать последним страстным огнем. Пошатнувшись, Дедуля упал вперед, толкнув удовлетворившую его девочку в объятия другого, накаченного тупоголового громилы. Судорога сковала старика. Сердце болезненно сжалось, в последний раз пропустив удар. Он умер от инфаркта на общественном пляже. Счастливый, в самом рассвете сил.