***
Ойкава и Иваизуми сидели в кафетерии за одним столом с Матсукавой и Ханамаки, которые использовали стол в месте, где все ели, по предназначению — ели. Ойкава и Ива-чан же уставились в свои мобильники, "Бескультурно кладя локти на стол". — Боже, до чего же зависимы современные дети от интернета, да? — И не говори. Даже от еды отказываются. — Ах, времена, ах, нравы! Полное игнорирование со стороны подкалываемых слегка остудило пыл дуэта. — Нет, подожди, возможно, они заняты тем-самым-секретным... — А, ты про то-самое-секретное... — В любом случае, они нам не скажут, но... — Ты прав. Мне кажется, Иваизуми-сан слишком жесток иногда с нашим капитаном. — Но по-другому ведь с ним никак, да? — Точно. Иваизуми бросил уничтожающий взгляд сначала на Матсуна, затем на Ханамаки, потому что эй, это было действительно важным делом, по поводу которого даже они беспокоились ещё пару недель назад, поэтому какого чёрта они отвлекают его сейчас. Ойкава оторвался от телефона, уловив только самые главные для себя слова. — "То-самое-секретное"? О чём вы? — между строк так и слышалось "Когда часть моей команды стала скрывать что-то от своего капитана". Тоору (13:45) Меня не покидает ощущение, что вокруг меня вселенский заговор. Телефон в руке Хаджиме внезапно засветился, извещая о чём-то, но тот его просто заблокировал. Несколько недель назад Ханамаки с серьёзным лицом попросил задержаться аса после тренировки, так что последний решил, что никакой розыгрыш ему грозить не мог, поэтому остался. Такахиро молча протянул ему телефон со скриншотом с какого-то глупого сайта, на котором все любили обсуждать свои душевные проблемы с неизвестными людьми, и заставил прочесть всё, что было написано. — Эта страничка была открыта на телефоне капитана, — Ханамаки забрал свой телефон. — Рассчитываем на тебя, Иваизуми. Хаджиме был в ступоре. Он всегда замечал, когда этот Дурокава загонял себя тренировками или ему была нужна моральная поддержка, хотя за последним даже не надо было обращаться. Тоору сам нечаянно обронил, что Ива-чан своим присутствием уже успокаивал. Иваизуми всегда замечал малейшие изменения, он знал, что в семье у его друга всё отлично, да и на площадке он не терял концентрацию, так почему... Ойкава хотел поддержки от незнакомых людей? Позже, зарегистрировавшись на сайте под первым попавшимся ником, он написал Тоору, благо, знал, как точно завязать разговор и ублажить его эго. Это был... точно разговор с другим человеком. Он узнал столько много новых вещей в самом начале, что хотел всё бросить, помчаться к Ойкаве и наорать на него, вправить ему мозги, потому что какого только чёрта у него появлялись такие мысли!?! Это было страшно. Ойкава отрешённо замечал за собой, Иваизуми на следующий день боялся заметить порезы на руках друга. Ещё чуть позже встало всё на свои места. Боже, он не слышал столько комплиментов в свой адрес с тех пор, как родился. От Дурокавы — и подавно. Иваизуми не мог отойти от шока (хотелось улыбаться, хотелось разодрать горло от счастливого крика, хотелось биться об стену ногами и руками, хотелось сделать всех вокруг радостными, хотелось смеяться в голос, хотелось злиться на Тоору, потому что тот дебил, каких мир не видел), а затем скрыть действительно слишком подозрительную улыбку несколько дней. Он теперь мучился не один. Правда, Ойкаве было свойственно загонять себя и придавать простым вещам слишком уж большое значение, поэтому в самокопании и чувстве неправильности происходящего он зашёл гораздо дальше, чем Хаджиме в своё время (не пойман, не вор, а значит всё в порядке). Иваизуми осознавал, что не смог бы просто так подойти к Ойкаве и признаться, потому что тот, перепуганный самим собой, откажется или ещё что выкинет. Поэтому оставалось медленно подталкивать. Сначала отвлечь от отвратительных мыслей, затем сосредоточить на волейболе, на команде, потом заставить его не опасаться того, что он отвратителен ему, что он его оттолкнёт (Ива-чан правда не знал, насколько справился с задачей), потом подкинул идеи приучивать самого себя к его прикосновениям... Это было странно. Будто соблазнял своё отражение. Впрочем, из этого можно было извлечь выгоду, как тогда, когда он сходил в любимую раменную и на халяву съел самую большую порцию. И теперь они смотрели меньше фильмов про пришельцев. Каиши (13:46) кажется. Тоору Я уверен в этом. Вообще, я, кажется, только что пережил культурный шок от происходящего вокруг, поэтому, пожалуй, всё оставшееся время до момента Х я помолчу. Ойкава отрешённо уставился куда-то в сторону, перед глазами проплывали люди, но взгляд расплывался на Хаджиме. Видите ли, пусть Ойкава Тоору и не слыл гением, но не был настолько глуп и слеп. Ива-чан печатал что-то ровно в то же время, когда Ойкава отправлял свои сообщения. Да, Тоору был уверен, что настолько точных совпадений не бывает. Особенно в течение двадцати минут подряд. На пару мгновений он даже разочаровался в Ива-чане, ведь кто же так играет? Но потом улыбнулся. Пожалуй, сегодня будет весело. Каиши (13:55) удачи тебе. Невинная улыбка переросла в ухмылку. Он посмотрит, кому здесь нужна будет удача. Матсун и Ханамаки свалили по-тихому, пока их ещё не втянули в этот ужасный бедлам.***
Тоору (23:40) Ива-чан~ Ива-чан~ Получается, я теперь могу звать тебя по имени? Каиши Заткнись и ложись спать. Тоору Но Ива-чан... Ты светишь мне в лицо мобильником. Каиши А ты мне. Тоору КАК ЖЕСТОКО! Кому: Мой Ива-чан (23:52) Ну правда, я могу звать тебя по имени? От кого: Мой Ива-чан Дурокава, немедленно убери это тупое местоимение от моего имени у себя в контактах. Кому: Хаджиме Так могу? От кого: Хаджиме Всё равно ведь не будешь вслух. Кому: Хаджиме А наедине? От кого: Хаджиме Ты попробуй. — Ха-джи-ме, — звуки ласкали язык, отдаваясь теплом в сердце и разрывая грудную клетку от щемящей нежности и преданности. Ойкава прикусил губу, стараясь совсем уж не расплыться в слишком счастливой (а поэтому идиотской) улыбке, но получалось отвратно. От кого: Хаджиме Ну как ощущения? Кому: Хаджиме (⁄ ⁄>⁄ ▽ ⁄<⁄ ⁄) От кого: Хаджиме Ты не находишь это весьма странным? То есть... Иваизуми поддел своей ладонью снизу кисть Ойкавы, немного приподнял, прошёлся прикосновениями по всем пальцам, задержавшись на последнем, а затем переплёл свои пальцы с пальцами Тоору, поглаживая кожу на внутренней стороне ладони. Прошивало насквозь дрожью, и время останавливалось. Тоору улыбнулся и с явной неохотой остановил ласку, высвободив руку с целью напечатать ответ. Кому: Хаджиме Это моя месть. Ты же предпочёл разговаривать со мной о чувствах через чаты, а до этого вообще молчать ¯\_(ツ)_/¯ От кого: глупый Ива-чан И что бы ты ответил, если бы я тебе признался два года назад, три года назад, четыре? После церемонии поступления в Сейджо или перед окончанием средней школы? От кого: глупый Ива-чан Хватит экспериментировать с моим именем у себя в контактах. Кому: стеснительный Хаджиме Подумал бы и согласился. Уже тогда мне никто не нужен был, кроме Ива-чана. От кого: стеснительный Хаджиме Сильно сомневаюсь, что думал бы ты быстро. Что между нами не было бы неловкости или чего-то похуже. И почему даже "глупый" звучит не так унизительно, как "стеснительный"? Кому: Хаджиме Ты стал меня меньше касаться со средней школы. В последний год наши тактильные контакты практически сошли на нет по сравнению с прошлым. И что мне было надо думать? То, что я тебе надоел и опротивел, согласись, самый правдоподобный вариант. От кого: Хаджиме А о причине ты подумать не мог? Неужели, по-твоему, это могло случиться ни с того ни с сего? Навряд ли на меня снизошло осознание, насколько ты противен, надоедлив и ужасен характером. Поверь, я знал это давно. Кому: Хаджиме На тебя снизошло осознание, насколько сильно ты в меня влюблён? От кого: Хаджиме Ага, когда возбудился от твоего стонущего голоса в душе в четырнадцать лет. — Ч-ч-чёрт, — на вдохе еле проговаривал Ойкава, затем простонал, отбрасывая телефон в сторону и прикрывая ладонями лицо, потому что даже в кромешной темноте комнаты его смущение было слишком видно (слишком чувствовалась горящая кожа под пальцами) тому, кто лежал в нескольких миллиметрах от него. Их ноги под простынёй странно переплелись; Тоору на самом деле всем телом поджался к Хаджиме как можно ближе, чтобы ощутить больше, ощущать острее. Им не хватало именно так, всем телом, как можно ближе. Внутри разливалось всепоглощающее тепло, оно заряжало каждую клеточку души, а сердце под рёбрами билось спокойно и равномерно. Это было как покой и защита. Иваизуми по-доброму усмехнулся, отправил последнее по его мнению сообщение и тоже убрал телефон от себя подальше, подложив свою руку под голову Ойкавы. Последний, словно собравшись, через пару минут вновь взял телефон, чтобы прочесть сообщение. От кого: Хаджиме (00:10) На самом деле, ты молодец. без запинки, вот так просто признался. Но мы ещё поговорим. Обо всём... этом. Сейчас ложись спать Иваизуми медленно варился в своих чувствах, принимая их как должное и не взваливая к себе на душу очередной грех понимания, что так неправильно. Ему приходилось чуть хуже, чем ещё-пока-не-очень-хорошо-осознавшему Ойкаве, ведь это было больно, это было недопонимание между ними — затемнённое стекло с односторонним видом на ту сторону, — и полное счастье настолько рядом, при этом слишком далеко. Ойкава же за месяц сварился в своих чувствах, осуждая их, не принимая как данность, не понимая, что мог получить хорошую отдачу, боясь за Ива-чана и придавая этому значение смертного греха (в реальности, он ведь не очень далеко ушёл от правды), поэтому желание самоуничтожения заполнило его без остатка, ведь считал себя виновным. Верное направление от Иваизуми дало Ойкаве шанс прийти в себя, двигаться вперёд и аккуратно подойти вплотную к счастью, притронуться к нему и с полной осознанностью утонуть. Телефон Иваизуми засветился, извещая о новой смс. — Спасибо, что подождал, — поцелуй в щёку. — Спасибо, что направил, — поцелуй куда-то в подбородок, провёл языком до ключицы, ощутив, как дёрнулся кадык. — Спасибо, что терпел, — небольшие мазки губами вдоль горла, по выпирающей кости, до плеча. — Спасибо, что избавил от летаргии, — поцелуй во вторую ключицу, засос на шее, наглая ухмылка и бесстыжий взгляд. Иваизуми простонал бы от бессилия и отчаяния, но вовремя осознал, что, похоже, он этого со стороны Тоору добивался. Знал же, на что подписывается. От кого: Тоору (00:17) Ты правда думаешь, что я теперь усну?