День без войны.

Вечереет. Солнце опускается за деревья. Аромат цветущего жасмина наполняет воздух, проникая в комнату даже сквозь наглухо закрытое окно. Где-то в парке радостно поют птицы, приветствуя припозднившуюся в этом году весну. Мир проснулся от зимней спячки, радуясь теплу и солнечным лучам. Когда-то я любил май. И пение птиц. И сладкий аромат жасмина, от которого меня теперь выворачивает наизнанку. Боль в уставших ногах и спине вернула меня к действительности. Я что, простоял возле окна несколько часов? Похоже, что так. Да, всегда легче бездумно пялиться в окно, сетуя на судьбу, чем принимать решения. Судьба-а. Удобная отговорка. Свалить на неё можно всё, что угодно. Но мне-то известно, что мы все сами творцы своей судьбы. В том числе и я. Заставляю себя отвернуться от окна. Привыкшие к яркому свету глаза болезненно щурятся, пытаясь привыкнуть к полумраку комнаты. Слева замечаю какое-то движение. - Кто здесь? Противно. Голос дрожит от страха. Чего ты испугался, Люциус Малфой? Своего отражения в зеркале? Ну что ж, тебе стоит его бояться. Смотри. Смотри на себя! Это ведь ты – Люциус Абракас, восемнадцатый лорд Малфой. Смотри! Спутавшиеся, нечесаные, давно немытые лохмы вместо ухоженной шёлковой гривы, отливавшей когда-то расплавленным серебром. Несвежая одежда. Исхудавшее, небритое лицо, с которого затравленно смотрят глаза загнанного в угол зверя. Не-ет, не зверя. Ты не зверь, Люциус, ты слизняк! Бесправный, беспомощный, дрожащий. Где твоя былая осанка и гордый взгляд? А? Молчишь? Молчишь. А помнишь, как всё начиналось когда-то? Как вы с отцом принимали у себя лидера нового движения чистокровных? Как ты восхищался красивым, харизматичным мужчиной, который вёл разумные речи и держал себя независимо, но уважительно. Теперь ты знаешь, во что вылилось это уважение. Он, тот, кого ещё только начинали называть Тёмным Лордом Волдемортом, уже тогда ненавидел всех нас. Весь Магический Мир. Магглорожденных – за то, что они слабее его. Полукровок – за то, что у них, в отличие от него, была семья. И чистокровных. О, да-а! Теперь-то я понимаю, КАК же он нас всех тогда ненавидел! За власть, за богатство, за то, что ему пришлось с кровью вырывать у судьбы то, что мы получали от рождения. А как ловко он скрывал от нас эту ненависть. Мы ведь и сами не заметили, как из последователей и соратников, к мнению которых прислушивались, превратились в бесправных рабов. Клейменых рабов. А ведь когда-то мы так гордились Тёмной Меткой на левом предплечье. И вот теперь ты здесь, в охотничьем домике, заливаешь свой страх и безысходность ударными дозами алкоголя, а он ведёт себя в Малфой-Меноре, доме твоих предков, словно полноправный властелин и хозяин, имеющий право карать и миловать всех, кого посчитает нужным. Вспомни, как ты трясся, пряча глаза, на вчерашнем собрании. Как твой школьный приятель, никогда и ни перед кем не склонявший головы, Роберт Паркинсон, ползал у него в ногах, лобызая край его мантии. Этого ли вы хотели когда-то для себя и своих детей? Нет! И винить некого. Мы сами сделали это с собой, собственными руками отдав власть над своими жизнями и жизнями своих близких одержимому жаждой власти и мести монстру. Обратной дороги нет. На той стороне нас не примут. Слишком поздно. Да и Метка не позволит уйти. Замкнутый круг, из которого нет выхода. Моё отражение в зеркале криво усмехнулось, уж оно-то чувствовало фальшь в подобных рассуждениях. Выход есть всегда, и ты об этом знаешь, Люциус. Всегда знал. Даже тогда, когда позволил себя арестовать после провала в Министерстве. И на что же ты надеялся, а? Малодушно хотел спрятаться от гнева Лорда за крепкими стенами Азкабана. А о последствиях ты тогда подумал? Нет. Ты не подумал, что Хозяин отыграется за этот провал на твоих жене и сыне? Эгоист, ты всегда думал в первую очередь о себе. Даже сейчас. Тебя ведь не сослали в этот дом, ты сам сбежал сюда, оставив жену и сына на растерзание этому монстру. А ведь выход для вас троих из этого кошмара есть. Всегда был. Только тебе страшно даже самому себе признаться в этом. Ты трус, Люциус! Жалкий трус! Ну же, тряпка, соберись! Ведь ты же знаешь, что надо делать! Времени на колебания больше не осталось – Пожиратели и их союзники окружили Хогвартс. Напряжение буквально ощущается в воздухе. Завтра начнётся решающая битва. Ты хочешь, чтобы твоих жену и сына бросили в эту мясорубку? Не-ет. А ведь их держит в Англии только преданность тебе. Это ради тебя Драко принял Метку! Неужели у тебя не хватит мужества отплатить им за доверие? Ведь всё же так просто! Лорду доставляет удовольствие издеваться над тобой, низводя главу древнего чистокровного рода до состояния забитой, готовой ходить перед ним на задних лапках крысы. Цисси и Драко – лишь инструменты, с помощью которых он дёргает тебя за ниточки. Сами по себе они ему неинтересны. Сделай же то, что должен был сделать ещё два года назад! Оборви свою никчёмную жизнь – освободи их. В завтрашней неразберихе они смогут покинуть страну и уехать как можно дальше – в Америку, или Австралию. Неважно, куда, главное, что у них будут средства начать новую жизнь. А ты… Ты заплатишь по счетам за проявленную когда-то глупость. Ну же, соберись! Ты должен! Я с трудом заставил себя отвести взгляд от собственного отражения и обвёл глазами стол, заставленный грязными тарелками и пустыми бутылками. Ах, нет, не полностью пустыми. В одной из них ещё плескалось что-то на дне. Рука непроизвольно потянулась к выпивке, но я заставил себя остановиться. Нет! Ладонь сомкнулась на столовом ноже, пальцы привычно проверили остроту лезвия. Жест профессионального убийцы, а, Люциус? Тебе ведь приходилось убивать других – магглов, волшебников – во славу твоего грёбаного Лорда. Так почему же ты сейчас остановился? Что, столовое серебро не слишком подходящая вещь для этого дела? Ты прав. А с помощью палочки было бы ещё лучше и безболезненнее. Всего лишь два слова: «Авада кедавра» - и счёты с жизнью окончены. Только вот у тебя теперь НЕТ палочки. Докатился дальше некуда, а значит, ни к чему привередничать. Не хочешь убивать себя тупым ножом? Воспользуйся подручными средствами. Благо дело – бутылок под рукой целая батарея. Удар по столу. Звон разбитого стекла. И горлышко «розочки» удобно ложится в руку. На душе пусто. Ни страха, ни предвкушения – ничего нет. Отлично! Теперь упереть острый осколок в шею, там, где бешено бьётся сонная артерия. Одно небольшое движение, три минуты агонии – и всё. Кровь выплеснется фонтаном, заливая всё вокруг. - Мордред побери! Проклятое воображение! Мгновенная тошнота подступила к горлу, заставляя отдёрнуть руку. Чистоплюй! Не хочешь подыхать в луже собственной крови? Так какая тебе-то разница, как подыхать?! Сдохнешь – и всё! Усилием воли подавить дрожь и тошноту. Перехватить поудобнее горлышко бутылки. Упереть остриё в шею и… - Чёртов идиот!!! – меня резко развернули, вырывая из руки орудие несостоявшегося самоубийства и, до боли стиснув кисть, впечатали спиной в стену. Горевшие бешеным огнём чёрные глаза уставились в упор, рождая желание опустить взгляд подобно нашкодившему школяру. - Отпусти. - Гоблина лысого! Что это ты удумал? Не замечал я за тобой раньше истерико-суицидальных наклонностей. Хватка на моей руке только усилилась. Его сухое, жилистое тело прижимало меня к стене. И отчего-то это грубое прикосновение дарило мне тепло. Я только сейчас понял, насколько же заледенел в своём персональном аду самоуничижения и одиночества. - Отпусти… Северус. - Отпустить? Чтобы ты повторил это дешёвое представление? Трус. Его слова падали, словно камни, раня остатки моей былой гордости. - Да, я трус, ты прав, Северус. Мне страшно лишить себя жизни. У меня даже палочки нет, чтобы сделать это как пристало волшебнику, а не уподобляться презренному магглу. Прошу тебя… помоги мне. - С ума сошёл?! – он попытался было отшатнуться, но я удержал его руку. - Помоги. - Нет. - А не боишься? Я ведь могу рассказать Лорду, что только ты знал об отправлении Поттера в Министерство два года назад и что это благодаря тебе нас там накрыл Орден Феникса. Я сам себе был противен, опускаясь до этого шантажа и, поэтому слово «Мразь», сорвавшееся с его губ, воспринял как нечто само собой разумеющееся. Не это резануло меня по сердцу, а чувство брезгливой жалости, промелькнувшее в его глазах. - Ты прав, я мразь… но… этого я не сделаю. - Как ты догадался? - Поттер до сих пор жив. Почему, Северус? - Потому, что Лорд убил единственного дорогого мне в этой жизни человека. - Тогда ты меня понимаешь, смерть – это единственное, что может освободить мою семью. Лорду нужен я, а не они, - у меня не хватало силы воли отказаться от этого тепла, и я, словно утопающий за соломинку, ухватился за его руку. - Нет, не понимаю! – Снейп шипел, сузив глаза, уставившись мне в лицо гневным взглядом. – Ты решил?! А о них ты подумал? Что будет, если после твоей смерти Лорд обратит свой гнев на Драко? Ведь у него по-прежнему есть рычаг давления – Нарцисса. Что будет, если он открыто сделает твоего сына своей постельной игрушкой или отдаст Грейбеку? Меня словно ледяной волной накрыло. Остатки недобитого страхом разума говорили – это возможно. Это очень даже возможно. Но тогда… все мои действия, мои переживания бесполезны? Ставшие словно ватными ноги подкосились, и только поддержка зельевара не дала мне упасть. А он всё продолжал свою обличительную речь, выворачивавшую меня наизнанку: - Неужели ты веришь, что, имея Метки, они смогли бы спастись бегством? Лорд бы достал их в любой точке земного шара, как достал Каркарова. Пока ОН жив, спасения для них не существует. - А твои… а люди Дамблдора? - А как ты думаешь, кто нужен светлой стороне – приближённый Тёмного Лорда или испуганная женщина и едва достигший совершеннолетия мальчишка? Стимул выгоды ещё никто не отменял. - И что ты мне предлагаешь делать? Шпионить на пару с тобой за Лордом? Так он в последнее время списал меня со счетов и не делится своими планами. - Просто выживи. - Ч-то?! Он что, с ума сошёл? - Драко, как никогда, нужна помощь отца. Не ломай парню жизнь. - Но… - Ты всё ещё не понимаешь? – Снейп усмехнулся, тоскливая горечь его взгляда, обожгла меня словно огнём. – Ты родился с золотой ложкой во рту. У тебя было всё, и ты это всё погубил собственными же руками. Но тебе же везёт, как никому другому! Лорд ещё не отобрал у тебя Нарциссу и Драко. У них нет твоей хитрости и изворотливости, твоей способности просчитывать ходы, чтобы была возможность выйти сухим из воды. Без тебя они погибнут. Так включи же мозги! Вытащи свою семью из выгребной ямы, в которую они попали по твоей вине. - Как?! У меня не хватит сил бросить вызов Лорду! Я слизняк! Трусливый, заливающий свой страх огневиски трус! Ничтожество! Всё, что терзало мою душу в течение последнего года, заставляя глухо выть по ночам, уткнувшись лицом в подушку, чтобы никто не слышал, всё это вырвалось наружу с потоком слов. Я тряс его за плечи, вцепившись скрюченными пальцами в чёрную учительскую мантию, и бессвязно выкрикивал слова ему в лицо. Сыпал проклятиями и оскорблениями… А он… просто молча стоял, по-прежнему прижимая меня к стене, осторожно, почти бережно удерживая руками за талию. Сильный. Несгибаемый. Уверенный в себе, словно его уже не затрагивали беды и печали этого мира. Выплеснув всё, что накопилось на душе, я обмяк, тяжело дыша, упершись пылающим лбом в его плечо. И тогда – случилось невероятное. Северус привлёк меня к себе, ласково поглаживая ладонью скованную напряжением спину. И тихий голос над ухом произнёс: - Вина – страшное чувство, она может загнать человека в могилу. - Но это правда! - Правда. В его голосе мне послышалась усмешка. Он что, издевается? Я вскинул голову, встречаясь взглядом с непроницаемыми чёрными глазами. Ненавижу смотреть на людей снизу вверх! Ненавижу, когда надо мной смеются! - Издеваешься? - Нет, констатирую факт. Вот мерзавец! Ярость вспыхивает мгновенно, заставляя меня выпрямиться, и глубоко вздохнуть, набирая побольше воздуха для гневной отповеди. - Вот это другое дело. Теперь передо мной тот Люциус, которого я знаю. - Эксперименты проводишь?! Да я тебя! - Да? – этот вопрос он выдохнул, почти касаясь губами моего рта. Звучавшая в нём насмешка заставила мои щёки вспыхнуть гневным румянцем. - Т-тварь! - Не отрицаю. Сухие, тонкие губы накрывают мой рот, не грубо, но не давая мне ни малейшей возможности уклониться от этого поцелуя. Я дёргаюсь, пытаясь вырваться, упираюсь ладонями в его плечи. Но после стольких дней пьянства и отсутствия тренировок мои потуги ни к чему не приводят. Несмотря на свою худобу, он незыблем, как скала. Попытка ударить ногой приводит только к тому, что он сильнее сжимает объятия. Мне не хватает воздуха, и я судорожно пытаюсь вздохнуть. И тотчас же Северус отпускает мои губы, переключая своё внимание на шею. - Ты с ума сошёл?! Но тёплое дыхание, касающееся нежной кожи над ключицей в вороте полурасстёгнутой рубашки, внезапно заставляет меня вздрогнуть от острого, пронизавшего всё тело чувства… Удовольствия?! Что же это? Горячие губы исследуют шею, поднимаясь к чувствительной ямке за ухом. И это болезненно-яркое, почти забытое, как никогда острое чувство нарастает, опаляя огнём. Едва сдерживая стон, я выгибаюсь, невольно прижимаясь к нему плотнее. Сумасшествие! Это надо прекратить! Но… мои руки уже не пытаются оттолкнуть, они впились в его плечи мёртвой хваткой, так что побелели пальцы. - Заче-ем? - Потому что ты этого хочешь. Потому что я этого хочу. Потому что это необходимо сейчас нам обоим. Необходимость – это понятно. Если бы он завёл разговор о каких-то там мифических чувствах – я бы не поверил. Снейп и чувства? Да это же нонсенс! Или… я ошибаюсь? Мерлин! Да что же он творит?! Лёгкий укус в плечо, будто разряд молнии, прошёлся по болезненно чувствительным нервам, и я вцепился рукой в смоляные пряди, заставляя его оторваться от моего горла. И вовсе не для того, чтобы прекратить это безумие. Нет. Мне нужно это тепло, струящееся по венам от одного его прикосновения. Чёрные глаза сверкнули пониманием, и я, впервые за Мерлин его знает сколько времени, улыбнулся прежней уверенной улыбкой, прошептав «Согласен», поцеловал его сам. Грубо. Настойчиво. Не скрывая захлёстывающего меня с головой желания. И мне ответили. Ответили так, что ноги подкосились. А я-то думал когда-то, что кое-что смыслю в искусстве страсти. Я ошибался. Привычного доминирования не получилось. Северус просто не дал мне перехватить инициативу. Но спустя несколько минут я уже и не жалел об этом. Как добрались до спальни – не помню. Лишь огонь, разливающийся по телу. Лишь его шёпот и наше с ним тяжёлое дыхание. Лишь нетерпеливые движения непослушных пальцев, пытающихся избавиться от оков разделяющей нас одежды. Я позабыл о своём ужасающем виде. И о том, что когда-то считал этого человека непривлекательным сухарём-аскетом. Мерлин мой! Какой аскетизм? Он завоёвывал и покорял, а я впервые в жизни подчинялся, не милостиво позволяя себе облагодетельствовать кого-то страстью, а действительно отдавая себя без остатка и получая в ответ целый неведомый мне ранее мир. Здесь и сейчас для меня не было никого дороже Северуса. Что-то в груди сладко-болезненно ныло, рождая странное, доселе неведомое мне мучительно щемящее чувство. Что это было? Я не знаю. Холодный шёлк простыней и его горячее тело. Ласкающие меня руки. Поцелуи и укусы. Мои лихорадочные метания на постели. И жалобные стоны, срывающиеся с губ. Его тихий, довольный смех и вновь ласки. Боли не было, лишь распирающее изнутри желание, вот-вот готовое взорваться огненным фейерверком. И движения навстречу друг другу. Не осторожные – яростные. И небо в алмазной россыпи звёзд, заставлявшее тело парить в невесомости послеоргазменной нирваны. Хриплый крик над ухом и дрожь выгнувшегося дугой Северуса. Мы засыпали, так и не размыкая объятий, и просыпались, чтобы вновь слиться воедино. Вечер сменился ночью. Ночь уступила свои права разгоравшейся на востоке утренней заре, а мы всё не могли оторваться друг от друга, будто чувствовали нависшую над головой беду и предстоящую разлуку. Но у каждого существа есть свой предел выносливости, и однажды мы перешагнули его, без сил рухнув на развороченную постель. Я сам не заметил, как провалился в сон, а когда проснулся – Северус, вымытый и полностью одетый, стоял возле окна, с мрачным спокойствием всматриваясь вдаль: - Ты проснулся. Не притворяйся, я услышал, как изменилось твоё дыхание. - Собираешься вернуться в школу в такую рань? - Нет. Вчера в Хогвардсе появился Поттер со товарищи, и МакГонагалл устроила бунт на корабле. Я едва успел унести ноги. - Лорд знает? - Ещё нет. - Но Кэрроу? Они же расскажут ему всё! - Не расскажут, - ставший самым дорогим мне существом человек жёстко улыбнулся. – Я убил их. - Зачем?! - Поттеру нужно было время для поисков, и я его ему предоставил. - Ты играешь с огнём. - Я знаю, но только у этого мальчишки есть шанс избавить всех нас от рабства. Северус повернулся ко мне и продолжил: - Затаитесь. Дождитесь с Нарциссой нападения на школу. Заберите Драко и бегите из страны. - Но как же твои слова о том, что Лорд достанет нас в любой точке планеты? - У него не останется на это времени. - Ты так веришь в силу Поттера? Или… что ты задумал, Северус? - Тело Лорда не приспособлено для нормальной жизни. Перед любым серьёзным расходом магической силы он вынужден пить специальное зелье. Сегодня Лорд наверняка возглавит атаку на Хогвардс, а значит, потребует приготовить это зелье, - Северус улыбнулся с такой ледяной ненавистью в глазах, что я невольно содрогнулся. – А оно нестабильно и при определённых нарушениях в процессе приготовления ядовито. - С ума сошёл?! Он же почует! - Не почует. Состав зелья изменения не затронут. Оно его не убьёт, но нарушит концентрацию, так необходимую для работы с заклятиями Тёмной магии. - Идиот, ты не понимаешь! Он и в самом деле не понимал. Конечно же, не понимал! Ведь я не делился ни с кем своими изысканиями, которые начал проводить сразу же, как понял, в какое дерьмо вляпался. - Метка. Это рабское клеймо позволяет ему в экстренных случаях качать магическую силу. Как только Лорд почувствует что-то неладное, он просто воспользуется этим источником, чтобы уничтожить эффект твоего зелья. - И… как давно ты знаешь об этом? – его взгляд приобрёл холодность и смертоносность стали, заставив меня опустить взгляд. - Два года. - Мордред! Забирай своих и уходи. Я постараюсь с этим разобраться. - Нет! Я рывком сел в постели, наплевав на отозвавшееся ноющей болью тело. Мой разум, не скованный более алкогольным дурманом и застилающим мысли животным страхом, лихорадочно работал, просчитывая варианты. Выход был! Я буквально ощущал это всем существом, как охотничий пёс, вставший на след дичи. Зелье отвлечёт и временно ослабит Лорда и тогда… можно будет провести ритуал «Разрыва». Н-нет, не получается! Я нашёл этот ритуал ещё год назад, но не смог использовать. Он давал сильнейшую, болезненную отдачу и был обратим в ближайшие несколько минут после применения. Лорду хватило бы этого времени, чтобы стереть отступника с лица земли. Но зелье отвлечёт. Этого мало! Он всё равно почувствует боль и… Или не почувствует? Как же я сразу до этого не додумался?! Мерлин!!! Но мне же даже в голову не могло прийти использовать старинный родовой артефакт, способный блокировать боль для облегчения страданий этого монстра. - Люциус? - Погоди. План сложился в голове, постепенно обрастая подробностями. Да! И ещё раз да! У нас могло получиться, но… Лорд был безумцем, но не дураком. Связать изменения в самочувствии с принятым зельем он мог, в этом у меня не было сомнений. Рука сама собой нашарила на груди медальон. Тот самый, с которым отец велел мне никогда не расставаться. - Северус, я помогу тебе. Есть способ на время блокировать эту связь, но… Да, способ был, а о том, какую цену надо заплатить за его реализацию, ему знать незачем. - Но? - Ты наденешь этот медальон. - Что это? – сильная рука с тонкими пальцами коснулась невзрачной подвески. Самый дорогой и малоафишируемый в нашем роду артефакт имел вид дешёвой безделушки. - Всего лишь портключ. Он перенесёт тебя в этот дом, если будет опасность для жизни. Я лгал, глядя ему в глаза. Лгал и улыбался. И он улыбался мне в ответ, великолепно зная, что Лорд способен на раз блокировать действие подобных игрушек. Прости, Северус, но я не скажу тебе, что ты сейчас держишь в руке единственную в мире вещь, которая может почти сутки удерживать на этом свете человека, уже почти перешагнувшего грань между жизнью и смертью. - А если я откажусь? В чём-чём, а в подозрительности ему не откажешь. Но он уже опоздал. Сам виноват – вернув меня к жизни, вернул и мою способность мыслить и интриговать. - Тогда я откажусь помогать тебе в этом деле. - Хорошо, я согласен. Что ты предлагаешь? Ну, Северус, ну рассмешил! Знаем мы эти змеиные игры. Слизеринцу можно верить не тогда, когда он что-то пообещал, а тогда, когда он это сделал. - Сначала надень. Я сам, своими руками, снял с шеи артефакт, которого без моего на то разрешения не мог коснуться ни один человек. И как же я забыл про него, когда пытался свести счёты с жизнью? Видимо, настолько привык к его присутствию, что уже перестал замечать. Северус быстрым движением накинул цепочку на шею и убрал медальон за ворот рубашки. Отлично! Теперь медальон защитит его и избавит от смерти, с которой он уже смирился и даже успел сродниться всей душой. Да-а, Северус, не только ты у нас обладаешь проницательностью. Думаешь, я не заметил того, с какой безоглядной страстью ты предавался любви? Так, как будто это была последняя ночь в твоей жизни. Твоя забота о Драко – это ведь подведение итогов жизни, не так ли? Только вот одного ты не понял: все Малфои – собственники, и я не позволю тебе умереть. Никогда. Пока моё сердце бьётся. - Люциус, я выполнил твоё условие. - Существует ритуал «Разрыва», временно блокирующий связь между хозяином и его «мечеными», но у него есть слабые стороны. Его применение вызывает сильнейшую болевую отдачу у обеих сторон, и он обратим. Твоё зелье может отвлечь его от необычных ощущений, но не уберёт боли. Лорд всё поймёт и покарает предателей. Но есть выход: старинный артефакт – маленькая, незаметная булавка. Будучи воткнутой в одежду хозяина, она блокирует боль ран, полученных в поединке. Её использовали во время магических дуэлей, чтобы получить преимущество над противником. - Твои предки были изворотливыми ублюдками. - Да, Малфои именно такие. Если не можешь победить в схватке лицом к лицу – ударь в спину. - И что ты предлагаешь? - Лорд считает меня спившимся слизняком и уже не ожидает нападения с моей стороны. Воткнуть булавку в его одежду не составит труда, ведь это же полезный, а не причиняющий вред артефакт. А вот ритуал я проведу, когда он увязнет в противостоянии с Поттером, как муха в паутине. - И ты пойдёшь на это? Почему? Он смотрел на меня недоумённо и даже с какой-то толикой обиды, впервые отвлёкшись от своего жертвенного стремления к неизбежной смерти как к искуплению. - Потому что это нужно тебе. Потому что это нужно мне. Потому что это нужно нам обоим. Мы стояли лицом к лицу. Нас разделяли какие-то жалкие несколько дюймов. Но ни он, ни я не решались преодолеть это расстояние. Мы просто стояли и молчали, глядя в глаза друг другу. Затянутый в своё монашеское одеяние Северус и я, завёрнутый только в простыню. На языке вертелось столько слов, но все они почему-то казались мне пустыми и банальными. Что я чувствовал по отношению к этому человеку? Я не мог подобрать определения этому чувству. Только знал, что ради того, чтобы спасти его от смерти, не остановлюсь ни перед чем. И если на моём пути встанет Тёмный Лорд – маг, которого я боялся до стылой жути, заставляющей останавливаться сердце – даже тогда я буду сражаться до последней капли крови, до последнего дыхания, только бы ОН остался жить. Северус поднял руку, словно хотел коснуться моего лица, но тотчас же отступил назад, на секунду замер и стремительным шагом вышел из комнаты. А я остался стоять, провожая взглядом его вечно облачённую в чёрное фигуру. - Будь осторожен, Северус. «Выживи… родной». Шаги удалялись. Хлопнула дверь. И тотчас я вышел из ступора, нетерпеливо позвав: - Смитти! Доверенный домовой эльф возник из воздуха в то же мгновение: - Да, хозяин. - Свежую одежду, ванну и шкатулку, что стоит в моём личном сейфе. Я с отвращением вгляделся в своё отражение в зеркале. Надо немедленно привести себя в порядок и избавиться от щетины. Надо… Мо-ордред побери! - Смитти, отставить! Принеси шкатулку и почини вчерашнюю одежду. Чистить и гладить её не надо. Какой же я дурак! Чуть сам себя не выдал. Нет уж, Люциус Малфой по-прежнему будет выглядеть, благоухать и вести себя, как загнанный в угол забитый трус. У Лорда хорошее обоняние, а значит, обойдёмся без ванны. Очищающих чар должно хватить. И щетину оставим. Кошмар на голове слегка приведём в порядок, а то очень уж явственно он намекает на то, чем я занимался сегодня ночью. Помятая, несвежая одежда дополнит образ. Нет! Что-то не то. А-а, взгляд. Ох, Люциус, не похож сейчас твой взгляд на взгляд забитой твари. Ох, не похож! Ну, ничего, глаза можно и опустить. Та-ак. Для полного эффекта кое-чего не хватает. - Смитти! Бутылку огневиски! - Хозяин Люциус! Хозяин Люциус! Пожалуйста! – помнивший меня ещё ребёнком домовик в горе заламывал тонкие ручки и уже примеривался побиться головой о шкаф. - Успокойся, я не собираюсь больше пить. Выхватив из его рук бутылку Огденского, я ловко свернул ей крышку. Опыт, мать его! И, набрав в рот глоток обжигающей жидкости, прополоскал горло, постаравшись быстро выплюнуть эту гадость, пока она не всосалась в кровь. При этом несколько капель огневиски попало на одежду, распространив вокруг стойкий алкогольный аромат. Отлично! Как будто неделю пил не просыхая. Шкатулка из личного сейфа уже дожидалась меня на столе. Капля крови на замок сняла Запирающие чары. Искомая булавка-артефакт нашлась довольно быстро и тотчас же перекочевала под обшлаг моей мантии. Я уже хотел закрыть крышку, когда мой взгляд упал на продолговатый футляр – наследство старшего брата моего отца, умершего бездетным Орландо Малфоя. Никто не знал, что в нём находится, потому что ни отец, ни я так и не смогли открыть серебряную коробку с гравировкой: «Вскрыть только в случае угрозы гибели рода». Но сейчас стоило мне коснуться причудливой вязи гравировки, как крышка сама отошла в сторону, открывая выстланную бархатом полость, на которой покоилась… волшебная палочка, о которой когда-то рассказывал отец. Эбеновое дерево с чешуёй василиска. Но и это было ещё не всё. Как только мои дрожащие пальцы сомкнулись на её рукояти, в которую я вцепился, словно утопающий в соломинку, в голове раздался глубокий, полный сарказма голос: «Ну, вот и нашёлся Малфой, загнавший род в задницу дракона. Слушай же, непутёвый потомок. Слушай и запоминай. Футляр палочки – международный неотслеживаемый портключ в купленное на чужое имя поместье в Сиаме. Активируется он паролем «Авалон». В том доме ты найдёшь новые самоподстраивающиеся документы с хорошим заклинанием личины и крупную сумму денег. Это даст тебе время переждать беду и вернуть былое величие рода. Потому что если ты не сделаешь этого в течение пяти лет, на твою голову падёт моё проклятие. Помни». Подарок судьбы. Я тщательно убрал палочку в потайное крепление на поясе и спрятал футляр-портключ за пазуху. - Смитти, как там в поместье? - Тот, кто приказывает моему господину, один раз наслал на хозяйку Нарциссу «Круциатус». Один из оборотней пытался напасть на молодого хозяина, но страшный маг со змеиным лицом сказать, что хозяин Драко ему ещё нужен, и хлестнуть зверя огненной плетью. Господин, чужие маги грабить и разрушать Менор! - Я знаю. Потерпи, Смитти. Скоро в Малфой-Меноре не будет чужих. Скоро в него вернётся настоящий хозяин. И Смитти будет головой отвечать за его жизнь. Старенький эльф едва не подпрыгнул от радости, мелко-мелко кивая головой: - Смитти потерпит. Смитти ответит. Да, старик, жди, лорд Малфой вернётся. Я последний раз взглянул на себя в зеркало, глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и навсегда покинул охотничий домик. А потом был дом, в чьих стенах я когда-то появился на свет, и презрительно-брезгливые взгляды коллег-Пожирателей. Похабные, издевательские шуточки Беллы, на которые я обратил не больше внимания, чем на прошлогодний снег. И обречённый взгляд Цисси. Потерпи, дорогая, я пока не могу тебе ничего сказать. Ты всегда была открытым, светлым человеком, и если наш Хозяин почувствует вспыхнувшее в твоей душе чувство надежды, мы можем проиграть. Потерпи. Как мы с Северусом и предполагали, наступление на Хогвартс началось на рассвете. Я молча терпел издевательские шутки Лорда, на радость ему орал, извиваясь под «Круциатусом», и ждал. На одну ужасную минуту там, в сарае для лодок на берегу Черного озера, мне показалось, что наш план провалился и Хозяин что-то заподозрил, но нет, он всего лишь поднимал себе настроение, самоутверждаясь за мой счёт*. - Как ты ссам себя выноссишшь, Люциусс? - Не знаю, мой Лорд. Мой голос полон потерянности и безысходности, так забавлявших этого монстра, а руки ловко цепляют булавку-артефакт на его мантию. Зелье он уже выпил. Теперь надо вывести отсюда Цисси и Драко, а дальше – дело за Надеждой Магического Мира. Не нравится мне весёлый настрой Лорда. Ох, не нравится! Только бы Северус не допустил ошибку! Только бы не подставился! Мы сталкиваемся с ним на выходе из лодочного сарая и киваем друг другу, как малознакомые люди. А взгляды кричат: «Как ты?» « Пока жив». «Будь осторожен». «Не ходи к нему, он что-то задумал». «У меня нет выбора». Всего какая-то секунда, и мы расходимся в разные стороны. Я – выполнять поручение Лорда. Северус же… как я узнал буквально через час – шёл навстречу смерти, уготованной ему этим монстром. Кто бы знал, что мне стоило тогда в лесу не сорваться, бросившись его спасать. Ногти впились в ладони до крови, но я сумел сохранить равнодушно-затравленное выражение лица. На мгновение, когда Лорд упал, послав «Аваду» в Поттера, моя душа возликовала, но радость оказалась кратковременной: этот монстр выжил. И не имея смелости подойти к своему поверженному противнику, отправил к нему Нарциссу. Казалось, все наши планы рухнули, но я почему-то упрямо верил – это ещё не конец. И когда Цисси попыталась отпустить мою руку, чтобы выполнить его приказ, на мгновение сжал её ладонь, прошептав одними губами: «Подыграй Поттеру». Видимо, в моём взгляде было что-то такое, что заставило её глаза осветиться надеждой. - Он умер, мой Лорд. Как же он радовался, как же торжествовал, а я отмеривал минуты и секунды до того момента, когда увижу сына и мы сможем, наконец, покинуть этот кошмарный театр абсурда. Эти мгновения были самыми тяжёлыми, и мне стоило огромных усилий не выдать себя, не сорваться. Даже когда Поттер «воскрес» и в засыпанном обломками камней дворе школы началась паника и неразбериха, я играл свою роль, словно затравленная крыса, падая и спотыкаясь, удирал вслед за своей семьёй. Но стоило нам только покинуть двор и пересечь мост, я остановил Нарциссу и, внимательно вглядываясь в перекошенное страхом лицо сына, сказал: - Властью старшего в роду передаю тебе, Драко Люциус Малфой, титул главы рода. Да будет Магия свидетельницей моему решению. Как только моя рука надела родовой перстень на его палец, вокруг наших рук появилось белое свечение, подтверждая моё решение. - Но, отец! - Слушай меня внимательно. Я потерял право называться лордом, подчинившись этому монстру и подставив под удар семью. Моё решение запятнало нашу честь. Сейчас вы возьмёте портключ, который перенесёт вас в Юго-Восточную Азию. Там у тебя будет пять лет на то, чтобы выучиться и вернуться на Родину, исправив мои ошибки. Крови на вас двоих нет. Твоя мама спасла их героя от смерти. Живи и заботься о матери. - Люциус! - Нет, Цисси. Я это допустил, мне и исправлять. - Что ты задумал?! - Поттеру не победить, пока Лорд качает магическую силу Пожирателей через Метки. Я временно разорву эту связь. - Ты погибнешь! Я никогда не любил Цисси, да и она меня, но эта женщина была хорошей женой и матерью. Верным и преданным человеком. Ласково проведя по её щеке рукой, прошептал: - Позаботься о Драко. Втиснул в их сомкнутые руки серебряный футляр и, отшатнувшись назад, прокричал: - «Авалон». Пространство взвихрилось воронкой, смазывая очертания дорогих мне людей, и они исчезли из воюющей Британии, чтобы оказаться в безопасном, спокойном Сиаме. Так. Теперь последнее. Я заставил трясущиеся от предвкушения боли руки успокоиться, встал на колени, чтобы не упасть, достал из потайных ножен ритуальный обсидиановый кинжал и, читая вслух запечатлённый в памяти ритуал «Разрыва»… начал аккуратно срезать кожу с левого предплечья, уничтожая Метку. Боль! Боль!! БОЛЬ!!! Она почти стала центром вселенной. Почти. Потому что смыслом моей жизни уже являлся Северус. Готово! Ритуал завершён. Приятного аппетита, мой Лорд. Не подавитесь. Накладываю Кровоостанавливающее и Обезболивающее заклинания на рану. С трудом встаю с колен. Всё! Долги розданы. Я свободен. Уже не скрываясь, бегу к лодочному сараю. По пути натыкаюсь на группу егерей, поймавших четырёх школьниц. Судя по разорванной одежде девочек и их перепуганным лицам, я появился как нельзя кстати. Мрази! Девчонкам же и шестнадцати нет! Троих сметаю «Бомбардой». Пятерых угощаю «Сектусемпрой». Кто остался в живых – добиваю «Авадой». В крови бурлит адреналин. Мне ничуть не жалко этих ублюдков. Девчонки затаились, прижавшись к земле, словно мышки. Они знают, что я Пожиратель. - Юные леди, приводите в порядок одежду и спрячьтесь в теплицах, там никто вас искать не будет. В школу лучше не возвращайтесь, там сейчас опасно. Славо Мерлину, они ещё не окончательно потеряли рассудок от шока. Мелко-мелко кивают и, дрожащими голосами шепча благодарности, убегают в сторону теплиц. А я лечу дальше, уворачиваясь от атак авроров и прицельно срезая заклятиями бывших соратников, из тех, кого не жалко. Вот, наконец, и ведущие к домику на воде мостки. Сарай встречает меня мёртвой тишиной и полумраком. В первом помещении его нет. Во втором – тоже. Где же ты, Северус?! Запах крови явственно разлит в воздухе. Иду на него, словно пёс. Вот он, я не заметил его в тёмном углу первой комнаты. Чёрная фигура, застывшая в нелепой позе. Заострившиеся черты бескровного лица. Неужели Стазис не сработал?! Не обращая внимания на кровь, приникаю ухом к его груди. Тишина. НЕЕЕЕТ!!! СЕВЕРУС!!! Я замираю рядом с ним, словно марионетка, у которой разом обрезали все ниточки. Мне всё равно, убьют меня или арестуют. Я даже сопротивляться не буду. Почему, Северус? Почему? Ты вернул меня к жизни, заставил думать и действовать… И отобрал у меня всё это всего лишь через какой-то день. Один день без войны. Почему?! Но что это? Я так долго прижимался ухом к его груди, что… сумел уловить едва слышный стук. Он был слабый и очень редкий, но ОН БЫЛ! Артефакт сработал! Рывком выдрав из-за пояса аптечку, я лихорадочно накладывал самозаживляющий пластырь на глубокую рваную рану на шее и вливал в него Кроветворное и Укрепляющее флаконами. Живой… - Смитти! - Да, Хозяин, - эльф чуть не начал свои обычные причитания, узрев нас обоих с ног до головы перепачканных кровью, но мне было некогда выслушивать его истерику. - Перенеси нас в старую башню. И верный домовик тотчас же выполнил приказание. Здесь нас никто не найдёт. Только Малфои помнили, что до тех пор как Жофруа Малфой десять поколений назад не получил титул лорда, никакого Малфой-Менора не было и в помине, а наши предки жили в этой башне, находящейся в Нормандии. Здесь нас никто не найдёт. Я вылечу Северуса, и мы навсегда исчезнем, оставив Магическую Британию саму разбираться со своими героями и Тёмными Лордами. Я смогу это сделать. Ведь я же Малфой. А Малфои всегда побеждают. Даже если для этого им приходиться бить в спину. И защищают тех, кого любят. ВСЕГДА. _______________________________ *В этом фике последний разговор Волдеморта со Снейпом происходит в лодочном сарае, а не в Визжащей хижине.