Одно мгновение из моего существования

- Какие красивые цветы…- белые пальцы нежно обволакивают лепестки, словно самое лёгкое одеяло. Она так любит цветы. - Может, всё же сообщишь ей, что ты приехала? Она столько лет ждала тебя, - она не выносила мою отстранённость в такие моменты. - К чему все эти сопли, Хелен? Мы были глупыми детьми. Я уж точно…- Плавные узоры на стеклянной вазе, так и манят сжать её, пока стекло не прольётся по моим рукам, жгучей струйкой. - Вы любили друг друга, Лекси, - ох уж эта Хелен. Столько лет прошло, а она не меняется. Все те же милые белёсые кудряшки, пружинками скачущие от малейшего движения. Она такая маленькая и хрупкая, что от этого всегда трудно. Они так похожи, но ведь даже не сёстры. - Хелен… - Что бы ты там не говорила, - снова этот отрицающий жест рукой, - она любила тебя сильнее чем Амели, не говоря уже об Адаме. Только наша Вивьен могла потратить пять лет на этого глупца. - Он тоже её любил, мы были равны…- что же сделать с этими руками? -Нет! Послушай внимательно, женщину, чья задница побывала уже во всех дырах этой грёбаной жизни, Лекси, - ну началось. - У тебя она просто очаровательна, Хелен. Если будет слишком одиноко, могу немного с ней поиграть, моя ты конфетка, - обожаю её реакцию на моё кокетство. Она знает, что я не трону её, но всегда реагирует на мои слова, словно я ей уже два пальца кое-куда засунула. Её густо красный румянец костром горел на молочного оттенка щеках. - Александра! Что ты себе позволяешь? - Не называй меня полным именем, знаешь же, как я это не люблю. - Ты уже три года мотаешься в нашу страну, именно в этот город, почему? – Хелен так забавно встала передо мной. В одной руке громадная деревянная ложка, в другой прихватка. Ну, прям рыцарь, ей богу. - Повидать тебя, main liber (моя дорогая нем.) – плавным движением поправляю её крохотный локон за ухо, от чего её словно передёргивает. - Не играй со мной, Лекси. И перестань говорить со мной на этом странном языке. Он меня нервирует! Сразу в голову приходят непристойные диалоги из порнушки. - С каких пор в немецком документальном вставляют диалоги? Ты поражаешь меня, милая, - лёгкая ухмылка на моих губах, совсем не сочетается с погасшими глазами. - Ой, всё! – Хелен бегает по комнате, словно одна из телевизионных штампованных домохозяек, - Этот дурак, Генри снова забыл купить сироп. - Не кори мужа за забывчивость, с твоей памятью, ему не обязательно всё помнить. Да и с чего ты так носишься? Приедет ведь только Моника, а она явно не задумывается о манерах и порядке. Помнишь, как в прошлом году она отвезла твою маму в стриптиз клуб. Ладно бы в мужской, но в женский...Тут она даже меня переплюнула. Лёгкое замешательство мелькнуло в ярко голубых глазах моей подруги. Что-то не так? Резкий шум от звонка, трелью пронёсся по всему дому, оглушая до потери пульса. - Я сама открою, а ты…ты пока принеси вазу с цветами. Они такие милые, а как пахнут! Ваза словно предупреждая, жгла своим холодом, пока кисти не стали под стать нежно голубому лаку на длинных ногтях. - Хелен, куда положить в…вазу? - лишь мельком посмотрев на гостей, перед глазами мигов всё поплыло и замигало. Внутри жёсткими клешнями стиснуло рёбра, да так сильно, что дышать стало почти невозможно. Знакомые светлые локоны, ставшие длиннее, спадали небрежными волнами на спину, словно мёртвые. А серо-голубые глаза стали до неприличия огромными. Она тоже была поражена. Резкий шум, словно огромная рука вытянула меня из паники, наступившей на горло и безжалостно душившей. - Лекси! Боже мой, - я не сразу поняла, что ваза разбилась, а белые лилии бездыханными телами медленно умирали в ледяном гробу. Хелен любила добавлять кубики льда в вазы с цветами, считая, что так они проживут дольше. - Ох, боги! Прости, Хелен. У меня что-то поплыло перед глазами, наверное устала от перелёта. - Да ничего страшного, я всё уберу. Ты пока знакомься с гостями, - её взгляд украдкой прошёлся по мне, пытаясь понять, как пришёлся её подарок. Ох, уж эта Хелен. - Вив? – Подойдя поближе, замечаю, как сильно она изменилась. Уставший вид, огромные мешки под глазами, свидетельствовали о том, что ей явно не до сна в последнее время. - Александра…- Она выдохнула моё имя, будто боясь, что оно вылетит из её тонких уст и больше не вернётся. Я никогда не думала, что это будет настолько тяжело. Столько раз я представляла себе эту встречу, думала, как же мы будем счастливы видеть друг друга. Но в данный момент, счастьем даже и не пахло. Она собралась первая, как и всегда, она в такие моменты была сильнее. - Амели, это…Александра Шинье, моя давняя…подруга, – бледные губы на её лице задрожали, и она, боясь пошатнуться, вцепилась в руку своей любимой. Высокая шатенка, с короткой стрижкой, даже на мой взгляд слишком короткой, смотрела на меня как на последнее дерьмо. Она знала меня. В то время, когда Вив не могла остепениться, мотаясь от меня к ней, от Адама ко мне, ну и конечно же от неё к Адаму, сильнее всего она ненавидела именно меня, что вводило меня в некий ступор. Я жила в Германии, они в штатах, я никак не могла бы забрать у неё её сокровище. Хотя бесило её именно то, что её дорогая и любимая девушка, не могла отпустить меня. Она писала, пытаясь отпустить свои мысли мне, будто я была её отдушиной, последним балластом в необъятном море. Было обидно думать, что я потеряла её именно из-за того, что дала слишком много свободы, считая это необходимостью. Она не любила истерик, ревности и сцен. Поэтому мне приходилось наступать себе на горло, чтобы не выплёвывать всю боль на её хрупкие нервы. Моё белокурое сокровище. Я боролась за призрака, иллюзию идеальной дамы сердца, хотя она никогда не была идеальной. Слишком свободная, чтобы любить, слишком слабая, чтобы служить опорой. « - Лекси, милая. Она не чувствует меня так, как ты. - Ты её любишь? - Не знаю... - Уходи… - Лекси, я люблю тебя. Не потеряй меня. Прошу. Всё скоро закончится, я приеду совсем скоро». - Лекси? Лекси?! Хелен пыталась вернуть моё сознание. Очнувшись, я заметила лишь обеспокоенный вид Вивьен и злобный взгляд Амели. - Я в норме. Здесь просто слишком душно. Как вы живёте в этой стране? – нервный смешок как последний выдох улетел в тишину этого огромного дома. Всё конечно же осознали как нелепа сложившаяся ситуация, но все до одного пытались это скрыть. - Думаю, стоит пройти к столу. Лекси, Вив, не могли бы вы принести курицу и салат, пока мы с Амели накроем на стол? Вы приехали раньше, чем я ожидала. - Я могла бы пойти с Вив…- на лице Амели холодком пробежался страх. Боже, она даже сейчас боится. Как это мерзко. - Нет, милая. Помоги Хелен, ты ведь спец в сервировке. Мы пока посмотрим что там, - Вивьен, придя в себя, нежно, насколько этому позволяла ситуация, улыбнулась своей девушке и быстрыми шажками пошла в кухню. Господи, дай мне сил справится с ней. Войдя на кухню, она закрыла за мной дверь и резко впилась в мои губы, словно я последний глоток воздуха. Какая же она вкусная, просто помесь персиков с шоколадом. Никогда не могла в одну секунду забыться, но сейчас именно тот момент, именно те чувства, именно тот человек. Её пальцы, коснулись мягкой, но такой холодной кожи на моём бедре, скользя вверх, словно феникс, умирая, обжига и оставляя от себя ожоги. Ненавижу её, как же я её ненавижу. Она не знала моего тела, лишь душу, но почему она так спокойной смогла заставить меня плавиться под её пальцами? Нужно открыть глаза, Лекси! Открой глаза!! Открыв их, я поняла, почему ненависть до сих пор не отпустила меня. Она наслаждается этим, не думая о своей девушке, которую выбрала когда-то очень давно, выбросив меня как последний кусок дерьма. Но теперь, она словно с ней. Словно целует не меня, а её. Словно…снова уходит из моей памяти. Крепко сжимая мои волосы в кулак, она притягивает меня так близко, так плотно, что даже воздух не смог бы пройти между нами. Нельзя… Оторвавшись на минуту, она так спокойно уткнулась лбом о мой, будто мы давно вместе и у нас есть куча времени. Как же блестят её глаза… - Je m'ennuyais de toi, aimé (я скучала по тебе, любимая фр.) - ох уж этот язык, проклятый шифр для глупых жён и мужей. - S'écarte maintenant. (Отойди сейчас же. фр.) - Нет! Ты не уйдёшь на этот раз так же спокойно, как в тот раз. Слышишь?! Столько лет, мои сны, моё сердце, моя жизнь. Везде ты. Ты не посмеешь уйти, ведь мы так долго ждали. Пожалуйста. Оттолкнув её, я с омерзением прямо на её глаза вытерла салфеткой губы и молча вышла, слушая лишь жалкий визг на кухне. Прости меня, Вив. Так будет лучше. - Лекси, что-то случилось?! Я слышала крик. – Хелен и Амели смотрели на меня так странно, с подозрением. Единственное, что их различало, Хелен смотрела по доброму, как бы показывая всем видом, что не прочь бы посмотреть как мы пьём в обнимку чай у камина холодной зимой. А вот Амели застыв на месте, ошалело смотрела на мои губы. Помада. Я представила, в каком состоянии мои губы, и в каком состоянии чувства этой девушки. Не то чтобы я всегда думала об её чувствах, но я понимала её. Мы обе любили одного и того же человека, подчиняясь её капризам и желаниям, неважно сколько боли это нам приносило. - Я обычно стираю помаду перед ужином. Мы молча ели. Я думала о том, как тупо отмазалась, они о том, что явно было очевидным. Амели сидела, словно на пороховой бочке и лишь сильный характер и манеры не давали ей встать и уйти, причём одной, так как она уже осознала, что её подружка завела механизм. - Лекси? – Хелен с нервной улыбкой на устах, смотрела на меня, ожидая чего-то. - Простите, вы о чём-то беседовали? - моё сознание плыло. Я не могла сфокусироваться на чём-то конкретном. Внезапно я почувствовала на своём бедре лёгкое прикосновение тонких пальцев, и это послужило ведром с ледяной водой, которой меня окатили. Дело обстояло крайне интересно. Сидевшая рядом со мной Вивьен (маленькая шалость Хелен) со спокойной миной, будто ничего и не делает, одной рукой вытирала губы белоснежной салфеткой, в то время как, вторая ручка так и танцевала на моём бедре, поднимаясь всё выше и выше. Я так и чувствовала, как краска залила мне всё лицо, отвечая тем самым на её пируэты. В комнате внезапно стало жарко и невыносимо душно. Я не могла даже пошевелиться толком. - Мы говорили о твоей практике. Вив, представляешь, наша Лекси теперь пишет книги, а недавно решила переехать сюда, чтобы закончить свою третью книгу. - О! Правда? – её глаза загорелись недобрым огнём так и говоря: сейчас будет кое-что интересное. - Именно, - радости Хелен не было конца. Ощущение было, словно меня предали. - Говорят, что писатели пишут благодаря воспоминаниям. Особенно благодаря любовным воспоминаниям. Благодаря тем, кто разбил им хрупкие сердца, - она провела рукой по внутренней части бедра, играя с моими нервами, - так кто же разбил твоё хрупкое сердечко? Кто служит тебе музой? - Ты явно не знаешь этих женщин, дорогая. Они слишком другие, чтобы водится с такими, как ты, - нервно поднявшись, я готова была зарядить ей пощечину, но не смогла, - простите. Мне дурно, я пожалуй поднимусь в уборную. На всякий случай, благодарю за чудесный ужин. - Je te passe. (Я провожу тебя фр.) - Ayez honte! Vous avez choisi il y a ses années, donc porter le fardeau à la fin de ses faux jours. (Постыдись! Ты выбрала её много лет назад, так неси эту ношу до конца своих фальшивых дней фр.) - Il est cruel (Это жестоко фр.) – я заметила, как чуть дрогнули её губы от горькой обиды. Но, несмотря на это, я не могла ей проиграть. Я устала от её игр. - Je ne veux pas vous voir (Я больше не хочу тебя видеть. фр) - Ребята, а можно по-человечески? А-то как-то не особо понятно на вашем лягушачьем, - Хелен как всегда. - Я уезжаю завтра, только вспомнила, мне нужно ещё заехать кое-куда. Приятного вечера, спасибо Хелен, за радушный приём, - все были шокированы, кроме Амели. Та сидела с таким выражением лица, будто благодарила меня за что-то. Её тяжёлый выдох подтверждал это лучше всяких слов. - Но… Я уже не слышала, что щебетала Хелен. Поднявшись к себе, я очутилась одна наедине со своим пером. Я привыкла изливать свои страхи, чувства, боль на бумагу, опустошая себя и наполняя страницы. Пять лет я бегала за призраком, не подпуская к себе никого, кроме этого видения. Я не могла снова влюбиться, так как глубоко внутри засела эта беда. Так сильно засела, что кроме лёгких приключений и выпивки первые три года я никак не могла о ней забыть. Как можно поддаваться таким чувствам в таком возрасте? Я не могу понять до сих пор. Единственное за что я могла сказать ей спасибо, это за то, что я нашла себя в книгах. Но даже они уже не лечили меня. Я терялась в своих воспоминаниях. Парой самая первая любовь может оставить несмываемый след в нашей голове, даже не в сердце, а именно в голове. Тихий стук ворвался в мои мысли лёгким пробуждением. - Войдите. Я даже не оборачивалась, так как знала, что кроме Хелен никто не может быть здесь. Тёплые руки легли на мои плечи, соскальзывая к груди, которая от волнения вздымалась резкими толчками. Она обняла меня, будто верёвка, лиана, обвила мою шею. Она упивалась моим теплом, вдыхая запах моих волос, пытаясь забрать его с собой в своей памяти. - Я думала, что ты умерла. Как ты могла так уйти? – сколько боли в её голосе, сколько глупого отчаяния, непонятной муки. - А зачем мне было оставаться? Чтобы раз в три месяца, всего на один день становиться твоим немым слушателем? Я устала быть твоей тенью, устала быть вечно второй в твоём сердце, просто устала. Её руки нехотя, словно на последнем дыхании отпустили меня, от чего стало так холодно и неуютно, что захотелось мигом встать перед ней на колени и умолять обнять меня снова. Обнять так крепко, чтобы раствориться в этих нежных объятиях и сразу же умереть. - Мне было больно…Мне было так холодно без твоих слов, без твоего тепла, без твоей поддержки. Как я была глупа, - она села рядом на кровать опустошённая, словно в трансе смотря перед собой на игры воздуха. - Тебе было больно? А мне нет? Два года Вив! Два грёбанных года я слушала твои скотские рассказы о том, как ты боишься расстаться с кем-то; о том как ты спишь с Адамом всего-то два-три раза в неделю; о том…как ты не можешь без меня, но в то же время не можешь без тепла и ласки. Господи сколько их было?! Скольким ты так же дырявила сердца? Я любила тебя столько времени, столько лет… Остановись! - Я не могу простить себя за это. Я отталкивала тебя, пытаясь убежать от правды. А правда была в том, что я слишком труслива, чтобы встретиться со всем дерьмом сглазу на глаз. Я просто не в силах быть одна наедине со своими проблемами. Мне нужна защита, опора. Ты знала об этом. Тебе тоже было тяжело, но ты не сдавалась, а я не могла так. - Нет! Ты просто не хотела! Не нужно сравнивать лень и беспомощность. Ты отказалась от меня. Ты, а не я. Так что же ты теперь от меня хочешь? Любви? Понимания? - Одна ночь, Лекси. Всего одна ночь, - её стеклянные глаза устремились теперь на меня, ожидая ответа, как утопающий спасательного жилета. - Ты что свихнулась? Спустя пять лет ты просишь переспать с тобой? Ты чокнутая, - это было так нереально, что я подумала будто она шутить, но увы. Она смотрела на меня так, словно ничего серьёзнее этого она никогда бы не сказала. - Это поможет нам обеим. Тебе-отпустить, мне - сохранить хоть часть тебя в моих воспоминаниях. Пожалуйста, Лекси. - Уйди… - Лекси, пожалуйста – она встала и протянула руку, чтобы дотронуться до моего плеча. - Вон! – её колебания были струнами в моём сознании. Если бы она ещё немного поднадвила, я сломалась бы. Мягкие шаги её удаляющегося тела, такого пустого и холодного от тоски рвали меня на части. Её тихий шёпот холодком проплыл по всему моему телу. - Я совершила ошибку, я расплатилась за неё, так как следовало бы. Моя глупость и неуверенность заставили единственного человека, которого я любила, сломаться раньше меня. Мне очень жаль, Александра. Мне очень жаль. Всего три шага. Три шага и я уже не помнила себя. Я не слышала, как вихрем встала, опрокинув старый стул из вишнёвого дерева. Не чувствовала как на ходу сняла с себя платье и туфли, от чего стало так легко, будто тонны сошли с меня, а не легчайший шёлк. Не видела, как буквально припечатала её хрупкое тело к громоздкой деревянной двери, от чего из её синих в темноте глазах, брызнули слёзы. Её платье сползло на пол, оставив хозяйку в одной лёгкой сорочке. Я не целовала её, я пила её до дна, мне нравилось это ощущение. Её такие чужие, но в то же время такие родные изгибы создавали то ощущение, когда ты уже не можешь остановить своё тело, так как разум давно уже в отключке. Это тепло, что она отдавала вместе со своим телом, останется в моём сердце ещё надолго. Это как долг, который она отдала за все те пять лет ожидания. В одном она была права. Наутро, когда лучи солнца освещали её бледное, покрытое холодными испаринами тело, я поняла, что отпустила её раз и навсегда. Ушла обиды и боль, остались лишь, тёплые, слегка нежные воспоминания о былых временах. Я тихо собрала чемодан, который и так не был особо разобран, и ушла, оставив ей лишь лёгкий поцелуй в хрупкое плечо. Спускаясь по бесконечной лестнице, я как заворожённая вспоминала её прикосновения похожие на лёгкий весенний ветерок; её мягкие волосы, спадающие на плечи, обдавая еле уловимым запахом персика и теплотой; её глаза, заставляющий остаться с ней ещё немного. - Ты уезжаешь? – Хелен не обижалась, хоть и делала вид. Она прекрасно понимала, что так будет лучше. - Приходится. Но я всегда буду рада тебе в моём доме, милая, - я обняла её так, как прощаются старые добрые друзья, товарищи, сёстры. Она была для меня чем-то большим чем просто подруга. Я протянула ей стопку переплетённых бледно голубой лентой, писем, - если она когда-то останется одна. Отдай ей их, я буду рада, если она поймёт меня. Ей будет легче. - Хорошо. Будь осторожна…