Он всё равно лучше

Карвер Хоук сердито вышагивал по комнатушке их «семейного гнездышка» в Нижнем городе, отмеряя время широкими шагами. Он старался топать как можно громче, с усердием, чтобы старший брат непременно слышал. Через пару кругов голос Хоука-старшего, наконец, прорезался. — Карвер, если ты сейчас же не прекратишь, то я сделаю так, что ты провалишься сквозь пол. Прямо в Клоаку. На голову Андерсу. Карвер раздраженно фыркнул. Такие шутки его брата-мага могли иметь и буквальный характер. Карвер ворвался в соседнюю комнату, где старший-Хоук перебирал свои вещи, откладывая из них те, которые могут пригодиться на Глубинных Тропах. — Ты уже решил, кого возьмешь с собой, братец? — ядовито поинтересовался Карвер. Маг что-то промычал. Он обожал отстраненно молчать, делая вид, что не слышал вопроса в свою сторону. Прислонившись к косяку, Карвер наблюдал за белой макушкой старшего брата, скрывшейся в вороте просторной рубашки. Когда ткань соскользнула с его лица, на Карвера уставились два зеленых глаза. Братья были совершенно не похожи. Ни цветом, ни характером. Младший был черноволос и смугл, старший — как полотно бледен. Правда, по приезду в Киркволл цвет его лица заметно оживился, потому, как он чаще бывал на свежем воздухе. В родном Лотеринге маг из семьи отступников не мог спокойно и беззаботно наслаждаться погодой, в отличие от младшего брата, который целыми днями пропадал на улице. Белые волосы старшего Хоука чуть ли не светились на ярком солнце Вольной Марки. Малькольм, обучая своего сына азам магии, предупреждал, что пигмент его волос может навсегда потеряться, что, собственно, и случилось пару лет назад. Хоук, как ни странно, ничуть не огорчился. Наоборот — нашел в этом особый шарм, став лихо зачесывать свою белую шевелюру назад. Спутникам Хоуков сложно было поверить, что двое таких разных парней приходятся друг другу братьями, Карвер иногда и сам с трудом в это верил. Он был больше похож на матушку, в то время как старший брат унаследовал от их отца не только невероятную магическую силу, но и удивительную внешность. — Тот эльф, — небрежно осведомился Карвер, — как там его, Фенрис, да? Его-то ты возьмешь с собой? Конечно, возьмешь. Зачем я вообще про него спрашиваю… — Вряд ли, — отозвался Хоук. — Эльфу необходимо небо над головой, а не километры камней. Не могу винить его за это. — Сказал бы я что на самом деле ему надо, — буркнул Карвер, отворачиваясь. Хоук и Фенрис усердно терпели друг друга, проявляя дюжие чудеса толерантности. Впрочем, до вражды или открытой неприязни пока дело не доходило. Эльф, конечно, бывал недоволен некоторыми сомнительными поступками Хоука, однако редко высказывал своё мнение, предпочитая неодобрительное молчание и сверление его спины тяжелым взглядом из-под бровей. О чем эти двое беседовали наедине Карверу было неизвестно, но пару раз он перехватывал от эльфа такие взгляды, которые могли бы заставить его краснеть, если бы были адресованы в его сторону. Но Фенрис мрачно тлел только для старшего Хоука. С первой случайной встречи в эльфинаже воздух между ними откровенно искрился, однако ни Хоук, ни сам Фенрис ничего будто бы не замечали. Изабелла уже предложила поспорить на золотой когда эти двое слепых олухов, наконец, прозреют и окажутся в одной койке. Варрик её поддержал, и ставки день ото дня только росли. — Я могу сунуть тебя в этот походный мешок и взять с собой, — предложил старший Хоук, пытаясь упаковать в уже трещащую по швам сумку очередную смертельно необходимую вещь. — Но боюсь, тут больше нет места. — Конечно, нет! — прошипел Карвер. — У тебя никогда для меня ничего нет! Ни места в твоей жизни, ни времени! — Не начинай, а… — обреченно вздохнул Хоук, смирившись с тем, что сумка всё-таки достигла своего лимита по части вместимости. — Каждый раз одно и то же! — Карвер взмахнул руками. — Молчи, глупый младший брат, не лезь в дела взрослых! За тебя всё решат, без тебя всё сделают! Ты не нужен! Хоук медленно поднялся на ноги, перешагнул через разбросанные по полу свои вещи и приблизился к брату. — Не городи ерунды. Ты нужен, — заглядывая в злые глаза Карвера, вкрадчиво произнес Хоук. — Ты нужен здесь. Ты нужен матери. Идти на Тропы нам обоим слишком опасно. Если… — Нечего со мной нянчиться! Я могу за себя постоять! — рявкнул Карвер. — Я много тренируюсь и отлично владею мечом. Прекращай мне указывать! — Криком ты не изменишь моего решения, — холодно заявил Хоук. Вмиг он обернулся айсбергом, покрывшись прочной ледяной коркой отчуждения. Карверу даже показалось, будто сейчас из рук мага вырвется на волю снежная вьюга. Хоук отвернулся от него, собираясь вновь приняться за сборы в поход. Времени до отбытия экспедиции оставалось мало, а дел предстояло сделать еще много. Матушка в компании Авелин отправилась за продуктами на рынок, не доверив никому, тем более самим детям, купить себе приличной еды на недели путешествия. Гамлена тоже не было, он покинул дом еще рано утром, не соизволив сообщить, куда решил направиться. Карвер схватил старшего брата за плечо. — Почему?! — прошипел он в бешенстве. — Почему я вечно должен стоять у тебя за спиной?! Мне надоело быть твоей тенью. Я не хочу быть твоим братом! — Но ты всегда будешь им, Карвер. Прекрати эту глупую истерику. Выйди, подыши воздухом и успокойся. — Вот! Опять! Ты приказываешь мне, словно я тебе прислуга! Иди и помыкай Фенрисом, он только рад будет, ему как раз нужен новый хозяин! — Карвер знал, что перегибает палку, но уже не мог остановиться. Он слишком долго терпел. Если старший брат уйдет на Тропы, а его оставит здесь… Для себя Карвер уже всё решил — он выступит на свой путь. Непременно займет своё место. И как можно дальше от своего родственника. Так, чтоб тот даже помыслить не посмел приблизиться. И с этой точки зрения орден храмовников становился особо привлекательным… — Хватит! Твой комплекс младшего брата начинает серьезно мне надоедать, — Хоук угрожающе понизил голос, приближаясь к Карверу. Тот попятился назад, пока не уперся спиной в стену. — Ты никогда ничего не добьешься в этой жизни. Карвер застыл на месте. Слова брата били наотмашь. Кровь стучала в висках, по всему телу пульсировало унижение и, обнимаясь с гневом, оно превратило внезапно возникшую идею ударить брата в отчаянное желание. — Ты безвольный и безрассудный. Ты не способен принимать самостоятельные решения, потому что ведомый и слабый, — продолжал Хоук, сверля глазами Карвера. — Доказывай себе что угодно и как угодно. Можешь хоть умереть в попытках сделать из себя что-то стоящее, но для меня ты навсегда останешься… — Хоук приблизился вплотную, вжимая Карвера в деревянную стену, — неуклюжим младшим братиком. Карвер толкнул Хоука в грудь, кулак мелькнул в миллиметре от его скулы, если бы он не отклонился, то получил бы не плохую затрещину. Каким-то десятым, необъяснимым чувством маг определил, что в опасности и успел уйти от неминуемого удара. Это разозлило его брата еще сильнее. — Что, хотел задеть меня этими дешевыми фразами? — нагло фыркнул Карвер, прожигая Хоука переполненным неприязнью взглядом. — Вполне предсказуемо. Другого я и не ожидал от тебя услышать! Вместо ответа Хоук обхватил его за плечи и прижал обратно к стене, сам подступил ближе, раздвигая его ноги коленом. Карвер остолбенел, позволяя своему брату беспрепятственно переплести его пальцы со своими, крепко сжать в руке. В голове зашумело, сознание отказывалось воспринимать чужие губы на коже как что-то реальное. Карвер зашипел сквозь стиснутые зубы, когда язык Хоука скользнул по его шее, вызвав приступ отупляющей дрожи, который тут же сменился негодованием. Карвер забился в руках брата, но скованный и притиснутый к стене, он мало, что мог поделать. — О, ну что это за блаженство, когда ты молчишь, — тихо выдохнул Хоук на ухо брату. — Заткнись! — прорычал Карвер сдавленно. — Ты дрянной мальчишка с грязным ртом, — усмехнулся Хоук, прижимаясь к приоткрытым губам Карвера, языком легко проникая внутрь. Его руки шустро заползли под рубашку брата, задирая вверх ткань, обнажая кожу, жадно исследуя каждый сантиметр. Карвер изо всех сил старался сделаться меньше, извернуться так, чтобы чужие пальцы не прикасались к нему, но чем больше он трепыхался, тем теснее прижимался к нему Хоук. Тем настойчивее и злее становились его движения, тем сильнее его губы впивались в дрожащие губы младшего брата. Карвер попытался вскрикнуть, но вместо отрезвляющего вопля из его сдавленного горла вырвался лишь стон. Хоук, увлеченно кусающий его за шею, не преминул усмехнуться. — Тебя ведь еще никто не трогал, не так ли, братец? — прошипел он на ухо Карверу. — Приятно, что я буду первым. Я люблю быть первым. Во всем. Карвер беспомощно чувствовал, как тело отзывается на прикосновения брата, щеки заливает горячим стыдом, а из головы выветриваются все мысли. Внизу живота скручивался тугой ком, пальцы Хоука сквозь ткань всё настойчивее ласкали твердеющую плоть, его губы шептали очередные колкие гадости, но Карвер не слушал. Брат дразнил его, издевался, унижал самым возмутительным способом! Всё происходящее было неправильным, Карвер ощущал себя так, будто его вываляли в липкой грязи, руки брата размазывали эту грязь по его телу, а он позволял вытворять с собой подобное, не имея права голоса, не имея возможности заявить протест. Чтобы не доставлять Хоуку удовольствия издеваться над ним за постыдные стоны, Карвер с силой закусил нижнюю губу. Он пытался оттолкнуть от себя брата, но руки не слушались, тело отказывало голове, словно не желая расставаться с чужими прикосновениями, жадно скользящими по коже. Его брат победил. Он опять оказался лучше. Эта мысль отрезвляющим импульсом передернула нервы, освободив разум из плена завораживающих ласк. Карвер дернулся и сумел вывернуться, однако Хоук ловко поймал его и, заломив руку брату за спину, развернул его и прижал лицом в стол. Карвер раздосадовано зарычал, ударяя свободным кулаком в столешницу, хотя так хотелось, чтобы на её месте оказалось бледное лицо старшего брата! — Не дергайся, а то больно будет, — процедил Хоук, позади шурша одеждой. — Ты не посмеешь!.. — чувствуя подкатывающую к горлу дурноту, прошипел Карвер, слабо трепыхаясь в стальной хватке брата. От рук мага веяло морозом, будто бы он собирался своим ледяным прикосновением сковать Карвера в удобной для себя позе, лишив его последней возможности дать отпор. По коже поползли мурашки — и Карвер не знал от чего, от того ли, что ему было холодно, или от того, что мысль оказаться подстилкой для собственного брата вселяла в него передергивающий всё тело ужас. — Кто же меня остановит? — невинно спросил Хоук. — Ты, что ли? Еще раз повторяю: лежи и не дергайся. — Я убью тебя… — процедил Карвер с ненавистью, его шипение переросло в короткий вскрик, когда Хоук начал проникать в него. Сразу, без подготовки. Не тратя времени даром. Не слушая, не обращая внимания. Младший забился между ним и столом в последней попытке выбраться из липких лап позора и унижения. Но не получилось, шипы вцепились в него, убедительно доказывая, что просто так не отпустят. Хоук сильнее вжал его ладонью в стол, Карвер едва не задохнулся, ощущая, как по спине расползается, вплетаясь в горячую кожу, паутина инея — даже в такое дело его брат приплел ненавистную магию! Карвер бессильно кусал губы, чувствуя ритмичные толчки в своем теле. Слезы мгновенно высыхали, скатываясь по раскаленным щекам. Был ли это стыд или отвращение, Карвер не знал — он молил Создателя, чтобы всё это поскорее кончилось. Чтобы он наслал на него проклятье, которое бы помогло избавиться от мыслей, что старший брат доставляет ему удовольствие, что его руки влажно скользящие по коже не вызывают отвращения, что прикосновения желанны, а движения его горячей плоти внутри восхитительны! Карвер кричал, отзываясь на каждое касание, как оголенный провод — с шипением и искрами, дрожащими губами он пытался что-то простонать, но голос не подчинялся. Карвер барахтался в мутной воде, царапаясь своей неискушенностью об острые иглы порочных удовольствий, а старший Хоук только посмеивался, давая ему медленно утонуть, захлебнувшись в растворе наслаждений. Он победил. Он как всегда оказался лучше.