В сумерках

— Ты думаешь, мы добежим к тебе до темноты? — спросил Ёжик. — Должны. — Тогда беги быстрее. Они бежали вдвоем по огромному полю, вверх по склону холма... В последних лучах заката они оба переливались — иголки Ёжика отсвечивали жемчужно-серыми переливами, а шерстка Медвежонка — ярко-карими отсветами. Они бежали быстро-быстро, словно наперегонки с уходящим солнечным светом — кто быстрее доберется до их тайного убежища. Их не могли догнать ни враги, ни друзья. И все же Ёжик не успевал за Медвежонком. Они были вампирами-перевертышами. Ёжик и Медвежонок. Так просто и так сложно одновременно. Им нужно было скрываться. А в лучах солнца таким, как они, это делать было особенно сложно. Другое дело — сумерки. Они любили друг друга и не представляли жизни друг без друга. Одни против целого мира. Медвежонок долго не мог заставить себя признаться Ёжику в том, кем он является. Он считал, что Ёжик просто не в состоянии будет полюбить такого монстра, как он. Но нет — у Ёжика, оказывается, тоже была своя тайна... Конечно, они не были совсем одни, нет, еще были Заяц и Слон. Но это уже совсем другие сказки. — Ты заметил, что в последних лучах солнца земля красивее всего? — сказал Ёжик. — Ага, не отставай, Ёжик! — крикнул Медвежонок. — Я... не отстаю... Мне хочется... С тобой... — Вот прибежим... сядем... тогда... — Ты думаешь, — Ёжик отстал уже шагов на двадцать, — мы правильно бежим? — Как? — Медвежонок, резко обернувшись, остановился. — Я говорю... — запыхавшись, подбежал Ёжик, — туда бежим или нет? — Конечно. Садись ко мне на спину! Будем бежать и разговаривать. — Так мы еще никогда... — Ёжик загадочно улыбнулся и слегка покраснел, глядя на Медвежонка из-под ресниц, — не бегали, — поспешно домурлыкал он тихонько себе под нос. — Попробуем, а? — Давай! Ёжик забрался на плечи Медвежонку, Медвежонок побежал. Сначала вверх по огромной сосне и дальше — прыгая все выше и выше, с дерева на дерево с Ёжиком на плечах, словно огромная обезьяна. Двигаться стало тяжелее, но ноша была теплая и любимая. У Ёжика сначала захватило дух, а затем он начал разглядывать окрестности. Никогда еще его маленькие лапки не забирались так высоко. Пусть сейчас вовсе не он шевелил лапами, но все равно... В сумерках все деревья, горы и реки казались сказочными и волшебными. Переливы их шкурок в заходящем солнце уже почти не были заметны — сумерки скрывали все блики и блеск. Шерсть Медвежонка была такой мягкой, дыхание сбивчивым, но мощным. Мышцы под толстой шкурой напряженно работали. Ежик прижался всем своим маленьким тельцем к широкой и надежной медвежьей спине и зарылся в теплый мех своим черным прохладным носом. — Здорово ты бежишь! — сказал Ёжик. — Ага. — Вот не знал, что на тебе так здорово ехать! — Ага, — сбивчиво прозвучало в ответ. — Что ты все «ага» да «ага»? — Мне... трудно... говорить... — сказал Медвежонок, — я немного устал, а думал, для нас это почти невозможно. — Так садись на меня, — предложил себя Ёжик. — Да ты что? Ты же такой маленький! — Нет-нет, давай теперь я тебя повезу! — Ты колючий. — А мы что-нибудь подстелим, листик какой-нибудь. — Сиди лучше, — сказал Медвежонок, — говори что-нибудь, скоро приедем. — Что говорить? — Пой! — Петь? — Ага! — А что? Погоди! — и Ёжик затянул своим тоненьким заунывным голоском: — «Во поле березка стояла». «Скорее бы добежать», — подумал Медвежонок, не в силах разочаровать друга сообщением, что тот плохо и фальшиво поет. Они взбежали по деревьям на самую высокую гору, откуда было видно, как уходят за горизонт последние лучики заходящего осеннего солнца, освещая верхушки деревьев, покрытые уже первым осенним румянцем. Аккуратно ссадив Ёжика, Медвежонок развернул его к себе и коснулся своим темным влажным носом его щеки. Ёжик наконец перестал петь и посмотрел на Медвежонка внимательными темными глазами-бусинками. Медвежонок словно его загипнотизировал. Медвежонок нежно провел своим чувствительным носом по щеке Ёжика, пока не дошел до его носа. Когда носы наконец встретились, Медвежонок осторожно потерся о напряженный Ёжиков нос, заглядывая глубоко в его глаза, словно пытаясь понять, о чем его друг думает, но так и не смог. Мысли остальных животных он слышал издалека. А вот мысли Ёжика он не мог читать даже так близко. Это немного пугало и завораживало одновременно. Даже в человеческом обличии, при глубоких поцелуях мысли не читались, но желания просчитывались идеально и сейчас — Ёжик тоже хотел Медвежонка, это было видно невооруженным глазом… Но они еще не добрались до дома, а тут было слишком рискованно оставаться надолго. И они поехали снова. — Никогда не думал, что так здорово ехать в сумерки! Так тихо, а я прямо лечу... ты можешь не пыхтеть? — Могу, — сказал Медвежонок. И побежал не дыша. — Дыши, — сказал Ёжик, — а то лопнешь. Зачем мне нужен лопнутый медведь, — Ёжик слегка улыбнулся, будто вспомнил старую шутку. Медвежонок опять запыхтел. А Ёжик любовался на первые далекие звездочки, появившиеся на вечернем небосклоне и думал, что земля еще никогда не была такой красивой. — Это потому, что подо мной Медвежонок, — подумал Ёжик, — он несет меня в волшебную страну... — подумал Ёжик. — Я так счастлив с ним. А Медвежонок думал, что это ничего, что где-то далеко внизу на траве уже высыпала вечерняя роса, а кусты начало затягивать туманом. Лапы бесшумно и быстро ступали по камням, погружаясь во мрак и распугивая и без того осторожных мелких лесных зверюшек и насекомых. Лесные зверюшки волновались зря - время охоты еще не наступило. Ёжик и Медвежонок были не голодны, пока им хватало друг друга. Земля еще никогда не казалась такой красивой, как в эти осенние влажные сумерки. Ёжик захотел показать Медвежонку землю с другого ракурса. И всю красоту этого вечера. — Стой, — крикнул Ёжик, и Медвежонок остановился, — садись на меня, я хочу, чтобы теперь ты был сверху… Тебе надо это увидеть! — Ёжик бесшумно спрыгнул на землю. — Садись, говорю! — мягко, но на удивление настойчиво сказал Ёжик. Медвежонок всегда слушался его, хотя сейчас тот что-то явно замышлял. — Да брось ты, — стыдливо прикрыл нос лапой Медвежонок, опустившись рядом на колени. Ежик обнял его за загривок и заглянул в глаза. — Нет, садись. Ты должен увидеть... какая она красивая... земля... Медвежонок кое-как взгромоздился на Ёжика, но вдруг захохотал и запрыгал. — Ой, щекотно! Колется! — завопил Медвежонок — Ничего-ничего! — успокоил его Ёжик, — ты знаешь, только первый раз немного больно... а потом приятно, ты скоро привыкнешь. Ты только дыши ровно и гляди по сторонам... Только гляди, такая красота вокруг. И мы скоро доберемся до дома. До нашего дома с прозрачными окнами... посредине леса... Там я тебя обниму покрепче, откроем баночку варенья, вскипятим самовар и… мы вместе будем лежать и считать звезды. Помнишь, какая прозрачная у нас крыша в домике? Все-все звезды видно! Ты только смотри по сторонам и держись крепче. Теперь мы будем вместе... навсегда. Пока жизнь не разлучит нас. Ты же знаешь — если тебя нет, то и меня нет. Я тебя люблю. — Я тебя тоже, — захмелев от счастья, немного утихомирился Медвежонок, покрепче обнимая Ёжика за то, что у него могло бы считаться шеей. Солнце уже совсем-совсем зашло. И они неслись дальше и дальше, уже по густому лесу, в самую темноту. Теперь пыхтел и надрывался Ёжик, отвечая односложным «ага», унося свою любимую тяжелую ношу все дальше, в чащобу. А Медвежонок обнимал его крепко-крепко, прижавшись всем телом к колючему боку, и любовался лесом.