You- hate, I - love.

      Что такое любовь? Так много определений этого слова и все они разные. От научных, до запредельно простых. Любой человек, который хоть раз любил или любит, опишет вам это по-своему. Я считаю, что любовь — это легкая дрожь по всему телу от прикосновений человека, которого ты любишь. Это легкое смущение, во время разговора с твоей второй половинкой или предметом твоего вдохновения. Глупая улыбка, смех не в тему, попытки как можно больше прикасаться к нему или к ней. Всевозможная поддержка и забота. А главное — это взгляд. Когда кто-либо смотрит на своего парня/девушку или просто на того, кого он любит — его глаза сияют, в них читается счастье и радость. Я никогда не думал: светятся ли так мои глаза, когда я смотрю на него. Даже в те моменты, когда он и его друзья заваливают меня оскорблениями, когда легко бьют, задевая плечом, или когда избивают ногами во дворе школы. Сияют ли мои глаза, когда сквозь боль, которую я ощущаю от ударов ногами по моим ребрам, я кое-как открываю их и смотрю на него? Замечают ли искры счастья в моих глазах наши одноклассники или же ты сам это видишь, но игнорируешь, причиняя мне боль, Майкл? -Молодой человек, я к вам обращаюсь.- Оторвал меня от мыслей строгий голос миссис Фриз. — Вы находитесь на уроке или где? И встаньте, когда я с вами разговариваю! — Медленно поднявшись, я чуть вышел из-за своей парты. Все мои действия сопровождались тихим хихиканьем класса. —Как я поняла, вы прослушали мой вопрос, да? -Да.- Тихо подтвердил я. -Даю сто баксов, что он в этот момент думал о членах. — Все, кто сейчас находились в кабинете, залились громким смехом. Ты никогда не упустишь возможности пустить издевку в мою сторону. Тебе так нравится причинять мне боль? Ты получаешь от того удовольствие? Чего ты пытаешься добиться, принижая меня? -Майкл Клиффорд! — Крикнула мисс Фриз, из-за чего все замолчали, хотя с задних парт можно было услышать смех, который пытались сдержать.- Еще одна такая выходка и вы пойдете к директору! -Да, я понял. Такого больше не повторится. И что в этом такого? Я всего лишь сказал правду. —После этого он хмыкнул, скрещивая руки на груди и устремляя свои зеленые глаза на меня. Учительница продолжила урок, разрешив мне сесть, а Майкл все еще прожигал меня взглядом. Зачем он это делает? Мне так хотелось утонуть в этих зеленых глаза. Они напоминали мне лес — ярко-зеленый лес, состоящий в большинстве из сосен. Но когда он был зол — болото. Оно затягивало меня и единственное, что я понимал в такие моменты — мне не спастись, не выбраться из этой пучины, тянущей меня ко дну. Сейчас, когда его глаза прожигали во мне дыру, они ассоциировались с первым вариантом, из-за чего мои щеки залились румяном. Я так мечтаю, чтобы эти глаза смотрели на меня с любовью и лаской, а не с ненавистью и злобой. Чтобы эти руки обнимали меня каждую ночь, а не избивали мое тело. Я просто хочу, чтобы это тело было моим.       Ох, Клиффи, ты даже представить себе не можешь, о чем я думаю каждую ночь. Как только мои глаза закрываются, в голове появляется образ тебя, ласкающего мое тело. Твои пухлые губы покусывают мои ключицы, спускаясь все ниже и местами жестко втягивая кожу. Оставляя эти метки, ты показываешь, что я только твой. Но кто увидит их за тканью футболки? Никто. Тебе просто нравится это делать, наверное, ты доказываешь сам себе, что все мое тело — твое. Спустившись к торсу, ты специально проводишь вниз языком, что бы помучить меня. Тебе так нравится, когда я извиваюсь под тобой, прося больших прикосновений, большей грубости. Дождавшись легкого стона из моих уст, ты резко тянешь домашние штаны, которые чуть велики мне, захватывая при этом боксерки. Мой, уже давно вставший член, от таких действий ударяется об живот. Облизнувшись, ты, Майкл, опускаешь свою голову и проводишь языком вверх к головке, после вбирая ее в рот и посасывая как леденец. Твои глаза смотрят прямо в мои, и я могу видеть, что сейчас в ярко-зеленых глазах пляшут огоньки пошлости и разврата. Все так же, не прерывая зрительного контакта, своим ртом ты заглатываешь член полностью, при этом начиная очень быстро двигать головой вверх и вниз. От этого всего сносит крышу, стоны все чаще срываются с моих губ. Последней каплей стал твой стон, вырвавшийся из твоего рта, когда я бедрами подался вперед, из-за чего головка члена упиралась тебе в горло. Зажмурив глаза, изливаюсь тебе в рот, а ты, как последняя шлюшка, глотаешь это. Но ты только моя шлюха. Ночью, лежа у себя в кровати и бешено двигая рукой по своему половому органу, я заканчиваю именно на этом. Меня никогда не хватало на то, чтобы дойти до постели. Как только представляю, что мой член может так двигаться не в руке, а в твоем рту — сложно себя контролировать. Но это всего лишь мечты влюбленного парня. Боль, которую ты причинил мне, отвергнув — все еще убивает меня внутри. Я помню все прекрасно, до мельчайших подробностей, Майкл. В тот день ты пришел в школу с зелеными волосами, майке, которая показывала твою татуировку на руке, черных джинсах и кроссовках. Это был обычный прикид любого ученика (не считая волос), но я был готов броситься к твоим ногам и идти куда угодно. Именно в этот день я набрался смелости и решил все тебе рассказать. Мне казалось, что все взаимно. Хоть мы редко пересекались, но ты так смотрел на меня, Майки. Никогда не упускал возможности тронуть, помочь. Я был слишком влюблен, чтобы замечать то, что ты относишься так почти ко всем. Кроме геев. Ты их терпеть не мог, призирал всей душой и телом. А я — наивный идиот, надеялся, что это маска. Что смогу быть первым, кто заполучит твое сердце. Именно это меня и погубило. В тот день, после моего признания, ты рассмеялся. Твой смех с каждым разом становился громче. Внутри меня все трещало по швам, от нарастающей пустоты. Посмеявшись и театрально смахнув слезу, ты пнул меня в ребра ногой. Это было очень жестко и больно. Я ожидал избиения, но это-слишком. Мои уши, а следом и мой мозг, впитали каждое твое слово, сказанное в тот раковой день. «Ты наивный идиотишка, раз думал, что я отвечу тебе взаимностью. Ты жалок, а я ненавижу жалких людей. Только что ты предстал для меня в новом свете. Как слабак, уродец, игрушка для битья. Теперь твоя жизнь превратиться в ад. Надеюсь, ты любишь боль, иначе будешь очень, очень страдать.» Еще раз, на последок ударив мне с кулака в скулу, ты, Клиффорд, ушел. Ушел, а пустота внутри осталась. Единственное, что я не помню из того дня, то как пришел домой. Как сам обработал небольшую рану на лице. Как упал на кровать после, рыдая, заснул. И сейчас звонит звонок, оповещающий, что урок закончился. Все шустро начали складывать вещи в свои рюкзаки, собираясь в компании, медленно удаляясь из класса. Я вышел самым последним. Какая разница, когда меня будет бить Клиффорд и его двое друзей? Лично мне- никакой. Ах да, я забыл представиться: Мое имя — Люк Хеммингс, мне восемнадцать лет и я безнадежно влюблен в человека, который ненавидит меня.