HARRY.
Ничего... Ничего не осталось от прежнего мира. Смерть и тьма поглотили его. Ад забрал жизнь из всего, что нас окружало. Миллиарды человеческих душ бродят в тишине. Забытые... Одинокие... Все мы стали такими после того, как мир, в котором я родился и вырос, сгорел до тла, оставив после себя море боли, вины и смерти. Смерть окружает нас повсюду, не оставляет ничего живого. Как бы я хотел изменить это всё... Не допустить такого исхода событий и спасти миллиарды жизней. Каждый день я брожу по вымершему миру, думаю о том, в какой же момент я допустил ошибку... В какой же момент я испортил всё? В такие мгновения я начинаю осознавать, насколько важно любить жизнь. Наслаждаться ею. Ценить прекрасные мелочи, что стали для нас слишком привычными. Всё в нашем прошлом мире имело огромное значение. А я этого не понимал. С этим апокалипсисом мы потеряли слишком много. Потеряли свои эмоции, чувства. Любовь и доброту. Улыбки, вкусную пищу, счастье, рассветы и закаты, ветер... Этого больше нет. Мы всё потеряли в дурацком огне. Вина преследует меня, казалось бы, нескончаемо. Каждую секунду она со мной, съедает меня изнутри, заставляя мучиться от этих чувств. И голоса... Голоса, они не утихают. Голоса моих друзей и близких... Они со мной повсюду. Когда-то сказанные ими фразы прочно засели в моей памяти, не желая покидать её. И как же я хочу, чтобы это всё кончилось. Просто кануть в небытие, умереть, в конце концов! Да что угодно, лишь бы не терпеть этого больше. Проблема в том, что я уже мёртв. Мы все мертвы, и если бы я не совершил ту роковую ошибку, если бы успел отключить конвертер, мир остался бы жив. Но теперь я один, блуждаю здесь, в этом пустынном н и ч е г о, испепелённом теми существами. Я, чёрт побери, даже не знаю, что с Луи. Мне иногда так не хватает его... Столько воспоминаний было пережито с ним, столько всего случилось. И я всё ещё помню его чудесные голубые глаза и морщинки вокруг них, когда он улыбался. Я бы отдал всё, что только можно, лишь бы увидеть его снова, коснуться и поцеловать. Всего одного раза было бы достаточно, клянусь. Кстати, о воспоминаниях. Они тоже преследуют меня, и я уже не знаю, что было до, что после. Все главы моей жизни перемешались, являясь мне в различных обличиях. Будь то сожженная машина, или грязное кирпичное строение... Выжженный лес... Любая вещь, когда-либо присутствующая в моей жизни, и встреченная мной сейчас, может напомнить мне, как было хорошо там, в прежнем мире. Мне так жаль, что я натворил столько дел, убил стольких людей... И всё это было напрасной тратой времени, ведь, теперь мы все здесь. Уничтожены, измучены и без чувств. Сейчас я бы очень хотел пустить хотя бы одну слезинку, но я не смогу это сделать, просто потому что это невозможно. Лишён чувств. Я удивлён, как ещё меня могут посещать что-то такое, как — сожаление, грусть, любовь. Это... Это просто странно. Я полностью потерял счёт времени и понятия не имею, сколько ещё мне придётся вот так вот сидеть, блуждать и заниматься ничегонеделанием. Вечность? Вероятнее всего — да. Не думаю, что протяну здесь вечность, если я уже начинаю сходить с ума от одиночества. Хотя... Куда я денусь? Я же в заточении, как-никак. ~<❤️>~ Сегодня мне померещилось, что кто-то шаркал ногами по полу. А может и не померещилось. Я уже ничего не знаю и не понимаю. По правде говоря, во мне всё ещё живёт надежда, что есть возможность что-то вернуть, найти это чёртово Чёрное Солнце и обезвредить. Возможно, я смогу? ~<❤️>~ Сегодня я резко вспомнил, как мы с Луи проводили время, когда прогуливался по зданию, в котором живу. Я выглянул в окно и увидел абсолютно тёмное небо, усыпанное звёздами. Подарок из прежнего мира вернул мне частичку моей жизни.Flashback.
Лу заливисто хохочет, когда я прихожу в гостиную с коробкой пиццы. — Домашняя еда, Хаз, да? — он спрашивает, нежно улыбаясь. Я смущённо отвожу взгляд, и ох, как бы мне хотелось иметь возможность контролировать это. Теперь мои щёки горят. — Милый, всё хорошо, иди сюда, пожалуйста, — он смотрит на меня, раскрыв руки. Опускаюсь на диван рядом с ним и ставлю коробку с пиццей на кофейный столик. Мягкая музыка льётся из проигрывателя, помогая всему не быть таким неловким и странным. Это наше первое свидание, и я реально понятия не имею, что делать. Это, в принципе, моё первое свидание. — Кхм, — я прочищаю горло. — А как давно ты работаешь в ЦРУ? — Уже десять лет. Как мне исполнилось двадцать один, я вступил на службу. Тебе, в каком-то роде, больше повезло. Тебе же восемнадцать сейчас? — Да, — отвечаю я, кусая свой треугольник пиццы. — Так вот, я это к тому, что ты намного раньше на службе и это здорово. А ты любишь эту работу? — Честно говоря, я не знаю. Мне кажется, что у меня просто не было выбора. Знаешь, Эдвард и все прочие обстоятельства. — Я понимаю, но что он сделал? Я делаю глоток вина и невольно облизываю губы. — Ну, он отгоняет от меня людей. У меня никогда не было друзей, настоящих, по крайней мере. Все, в конченом счёте, сбегали. Я уже привык, хотя это обидно. Я хотел бы быть обычным. — Но это не плохо, — отвечает он. Я в недоумении на него смотрю. — В смысле, ты особенный. Это прекрасно, как мне кажется. — Он накрывает мои ладони своими и смотрит в глаза. Я подаюсь вперёд, и наши губы касаются. Он медленно целует меня то в нижнюю, то в верхнюю губу, а я отвечаю ему. Поцелуй становится глубоким и страстным. Я отстраняюсь и поднимаюсь с места, беру его за руку и веду в спальню. Когда мы уже там, я мимолетно гляжу в окно и вижу красивое ночное небо, усыпанное сверкающими звёздами. — Как красиво... — выдыхаю и тяну его на себя. Он согласно кивает. Мы падаем на кровать и продолжаем поцелуй. Он спускается по моей шее, ведя мокрую дорожку поцелуев губами. Мы тяжело дышим, чувствуя лёгкое возбуждение, готовое вот-вот проснуться. Вдруг, прямо перед моими глазами проносится момент, когда я, два года назад, сбежал в бар и там меня чуть не изнасиловали. Паника резко накатывает волнами, и я всхлипываю. — Луи, нет, — тихо говорю я, чувствуя, как горячая слеза катится по щеке. Он вновь на уровне моего лица, хмурит брови и смотрит прямо в глаза. — Что случилось? — обеспокоено спрашивает он и слезает с меня. — Я... Я не могу сейчас, мне так жаль, правда, — я вытираю слезы. — Просто вспомнил кое-что нехорошее. — Иди сюда, — он раскрывает руки для объятий, а я приподнимаюсь и отвечаю ему, утыкаясь лицом в его мужественную грудь и тихонько всхлипывая. Ласковые руки обнимают меня, поглаживая спину. — Всё в порядке, дорогой, всё в порядке.The end of flashback.
~<❤️>~LOUIS.
Я так сильно устал. Устал сидеть тут, в этом пожарище. Устал ждать, сам не знаю, чего. Может быть, мне стоит попытаться? ~<❤️>~ Я медленно встал с усыпанного красочными листовками и газетами пола, огляделся и пошёл по направлению к лестнице. Если я решил что-то, то это решение теперь будет оспорить очень трудно. Именно поэтому я и иду сейчас в полной тишине вниз, на выход из этого дома. Это место было убежищем для меня. Я очень долго боялся того, что может поджидать меня там, снаружи. Сейчас я выхожу на крыльцо и вижу перед собой абсолютно тёмную улицу и небо, принявшее оранжевый оттенок где-то вдалеке от пожара, что не кончается никогда. Думаю, что идти нужно именно туда, где пожар ярче всего. Наверняка, именно там и есть солнце. — Ну, что ж, с Богом, — я горько усмехнулся, пробубнив эти слова себе под нос. Я перешагнул разрушившуюся ступень и лёгким движением руки откинул чёлку назад. — Путь обещает быть долгим. ~<❤️>~HARRY.
Я прошёл уже приличное количество километров и подобрался практически к самому пеклу, в сердце этого мира. Туда, куда ещё никто не решался ходить. Знаете, что самое страшное? Мы все — призраки. И мы не видим друг друга. Все люди, вроде бы, в одном мире, ступают по одной земле, но не могут увидеть друг друга... Да даже элементарно поговорить. Я иду по пустынной улице, на которой разбросаны различные вещи, разбиты и горят машины. Во тьме, освещаемой огнём. Он будто бы поглотил нас. Пламя повсюду, буквально. Даже сердце этого мира — это огненное, сожженное солнце. Тишина жутко давит на меня, оставляя чувство отрешённости и пустоты на душе. Я могу слышать только свои тяжёлые шаги по земле, и мне это очень не нравится. Представьте, что всю жизнь из нашего прежнего мира высосали, оставив после себя тишину. В которой не слышно пения птиц по утрам, не слышно биения вашего сердца. Не слышно, как вы тяжело выдыхаете. Представьте п у с т о т у. Именно в такое место превратился мой родной мир. Здесь есть звуки, но они тихи. Например, то, как трещит костёр неподалёку. О-ох... Тошнит от него уже. Я подобрался очень близко: могу выглянуть из-за угла дома, у стены которого я стою, и увижу движение. Тёмные твари кружат вокруг пульсирующей бездны, что является самой горячей точкой этого мира. Понятия не имею, что делать дальше, но я мог бы просто подобраться поближе? Хуже уже не будет, да и терять мне нечего. Я всё равно уже мёртв, как ни крути. Опускаюсь на одно колено и туго завязываю шнурки на своих кроссовках (старая привычка перед выполнением важного задания). Я медленно подхожу к краю бездны, прямо сейчас. И мне чертовски страшно. Возможно, есть какая-то подсказка? Кстати, о подсказках. Эдвард! Мой брат, моя вторая душа. Он не являлся мне с того момента, как произошла трагедия, и, как бы я не звал, он не приходил. Но... Вдруг сейчас сработает? — Эдвард, ты мне нужен... — мой шёпот раздаётся в тишине и виснет в ней, медленно падая и испаряясь, будто бы сигаретный дым. Ну, попытка — не пытка. Можно ещё раз. — Пожалуйста, Эдвард... Помоги мне в последний раз, — молю я, оглядываясь. Бумажка поднимается с асфальта и легко кружится в воздухе, летя мне прямо в руки. — Ты вернулся... — выдыхаю я. — Спасибо. На этой листовке есть план какого-то строения. Я внимательно осматриваю его и понимаю, что это план дурацкого конвертера. Впервые за всё это время я улыбнулся и прошёл вперёд, сжимая в руке кусок бумаги. Повеселимся? ~<❤️>~LOUIS.
Я практически подошёл к адскому приспособлению, уничтожившему всю мою жизнь. Да что там мою... Жизнь всех людей на земле. Я смотрю по сторонам и замечаю, как листок поднимается с земли и летит. — Что за? Я иду туда, где это случилось, но листка больше нет. Зато я вижу то, что искал. Чёрное солнце. Всё как-то неспокойно сейчас. Чёрные твари летают вокруг чего-то, пытаясь напасть, но у них не выходит. — Быть такого не может. Это что, Гарри? — вслух задаю вопрос я и прижимаюсь к стене. Мысли о нём смогли исчезнуть из моей головы, только изредка посещая. Я понимаю, что сейчас не время для воспоминаний, но они сами лезут в мою голову.Flashback.
— Хазз, пойми, что так будет правильно. Эта операция — невероятно важная. Ты спасёшь множество жизней, не понимаешь? — Я упираюсь ладонями в холодную поверхность стола и смотрю ему в глаза, возвышаясь. — Я согласен, — грустно отвечает он и опускает взгляд на свои руки. Я улыбаюсь. — Отлично. Итак, рассказываю тебе план. Мы тебя высадим в нужном месте, но дальше ты должен быть чрезвычайно осторожен. В открытый бой не вступать, какой бы ситуация не была. Мы... Я не хочу тебя потерять, — Гарри поднимает глаза на меня, и я отхожу в сторону полок, с которых беру фото. — Тебе нужно найти вот этого человека и убить. Он очень опасен. Не самый обычный повстанец, решивший усугубить ситуацию в их стране. Убьёшь его — спасёшь тысячи невинных жизней. Понял? — Гарри кивает и смотрит на фото будущей жертвы. Обычный мужчина, на вид лет сорок. Афроамериканец. На фото выглядит угрожающе. Он, кажется, кричит. Я, стараясь показать хладнокровие, иду к выходу, надеясь, что он не заметит дрожи моих рук и быстрого биения сердца. Я действительно волнуюсь за него. — Луи. — Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Мальчик поднялся с места и направился ко мне, нахально улыбаясь. Его коричневые кудри отливают золотом от действия лампы и её света. Я сглатываю, оглядывая его. — У нас ещё осталось время в запасе? — он спрашивает и, не дожидаясь ответа, впивается в мои губы, нежно целуя. Я стою, как вкопанный и улыбаюсь сквозь поцелуй, прижимая его бёдра к своим руками.The end of flashback.
Я распахиваю глаза и чувствую боль в груди, не свойственную мне ранее. Не в этом мире. Я хмурюсь и выхожу из укрытия. Пламя утихло, а чёрные существа спрятались. Не понимаю, как это так. Неужели за каких-то пару секунд что-то смогло измениться? Неожиданно я чувствую, как кто-то обнимает меня со спины. — Привет, — шепчет он, и целует мочку моего уха. Гарри обходит меня и встаёт напротив. Улыбка украшает его молодое лицо, являя ямочки на щеках. Я тупо пялюсь на него, раскрыв глаза в шоке. — Как ты... Что? — Ну, я смог уменьшить действие этой дряни. Спасибо Эдварду. — Ох, и что дальше? — Ну, поцелуй же меня, дурачок! — смеётся он, и я впиваюсь в его тёплые губы своими. Касаюсь его груди и чувствую стук сердца. — Господи, Боже мой. Мы живы, Гарри! — Я открываю глаза и вижу, что вокруг есть такие же потерянные, как и мы. Люди, или их души. — Ты видишь их? — Да, — дико улыбается он, осматриваясь. — У меня получилось, Луи! Я обнимаю его, прижимая к себе. — Ты сможешь вернуть наш прежний мир? — Я не знаю, возможно. Но это будет невероятно сложно. Я могу погибнуть. — Я понимаю. Возможно, нам нужно сделать это вместе? — спрашиваю я, поглаживая его руку. — Мы могли бы, — соглашается кудрявый. Он взял меня за руку и повёл к центральному управлению. — Есть только один выход — самоуничтожение этой дряни. Но я не уверен, что это вообще сработает. А что, если тот мир уже не вернуть? — Не может существовать два ада, Хаз. Испепелим этот, останется что-то другое. — Ты прав. — Гарри целует меня, накрывая ладонью мою щёку. — Я тебя люблю, Луи Томлинсон. — Я тебя люблю, Гарри Стайлс. ~<❤️>~ Один щелчок старой кнопки — и всё вокруг сгорает. Каждый обитатель прежнего мира защищён барьером, и, когда хаос прекращается, а люди открывают глаза, они видят всё таким, каким было раньше. Зелёные деревья, трава, дорожки. Красивые и ухоженные дома, машины, птицы, животные. Всё вернулось. Гарри и Луи стоят посреди двора какого-то дома, целые и невредимые. — Гарри, мать твою, ты вернул гребаный наш мир? — Думаю, да, — он улыбается, закусив губу. Слезы струятся по щекам обоих, будто бы не зная, что они должны остановиться. Они не ожидали, что заплачут когда-нибудь ещё слезами счастья. Но это случилось. Жизнь возродилась, и теперь они точно сделают всё так, как надо.Жизнь ведь одна, так лучше любить сейчас, пока ещё не поздно.