Часть 1
Языки пламени не поглотили церковь, а толпа за дверью не пыталась закидать Вестника камнями или хотя бы гнилыми фруктами. Люди и эльфы, стоящие перед хижиной, тихо переговаривались и едва кланялись(обычно просто склоняя голову), а некоторые(в основном в зеленой форме с гербом странного глаза) даже вставали на одно колено, отчего эльф чувствовал себя совершенно неуютно и опускал взгляд, расходились перед ним и пропускали к церкви. С другой стороны, эта же масса людей не давала бывшему слуге пойти другим путем или избежать встречи с хмурой Кассандрой. "Это он," - говорили одни, "Это Вестник Андрасте", - говорили другие, "Это он закрыл Брешь!" - твердили третьи. Сам спаситель страждущих чувствовал себя не в своей тарелке. Правда думая об этом сейчас, сочувствовал самому себе, мысленно хлопая по плечу и приговаривая "ты даже не знаешь, что тебя ожидает дальше". А дальше его ожидал неприятный разговор с канцлером, Лелианой и миледи Пентагаст, к счастью последние были на его стороне. Это было странно, как если бы змея встала на защиту кролика! Но и правда Кассандра стояла рядом с эльфом и прикрывала его своей рукой от незримой опасности в лице "канцелярской крысы", которую не послушались даже солдаты, явно считая воительницу куда более грозным препятствием нежели церковного бюрократа. На этом дискуссия не остановилась, к огромному огорчению Дара, чьи колени дрожали от слабости тела, может и от страха, и ему пришлось опереться на стол, старательно собирая глаза в кучу и создавая вид внимательного чтения. "Возродить Инквизицию былых дней", - так сказали ему. На его памяти, Инквизиция сжигала магов, убивала тех, кто им помогал и пытала людей так, что одно упоминание о пытках страшной Инквизиции заставляло самого жестокого убийцу побледнеть и попросить смерти через повешение. И правда, почему бы не возродить такие чудесные времена? Но, похоже, мысли восстанавливающих Инквизицию слишком отличались от этого представления. И только это помогало эльфу смириться с тем, что он согласился помогать возрождению этого ордена... быть частью чего-то большего. - Ты отвлекаешься, - недовольно бросила Кассандра, ударяя деревянной палкой юношу по голове. Вестник тихо ойкнул от неожиданности и выронил из рук точно такую же палку, что была в руках женщины, - соберись, на поле боя тебе не дадут таких поблажек, - и она была права, это понимал даже такой тюфяк, как Дар. Виновато опуская взгляд и более не позволяя себе смотреть на мечницу, эльф присел на корточки и поднял свою палку. С тех пор, как лекарь сказал, что меченный полностью восстановился, а редкий упадок сил еще продолжится какое-то время, но в этом нет ничего опасного, все дружно решили выбить дух из Вестника. По крайней мере это так выглядело со стороны, хотя сами Каллен и Кассандра называли это тренировкой. Такая тренировка начиналась с первыми лучами солнца и заканчивалась только тогда, когда после очередного пропущенного удара эльф не открывал глаза и не поднимался с земли, покрытой тонким слоем снега, по команде. На утро все болело, ныло, а вся кожа была усеяна новыми синяками. Выглядело так, словно каждый день юноша скатывался со склона кубарем ради сомнительного развлечения. - Ай! - выразил свое недовольство юноша, вновь роняя палку из рук и хватаясь за колено. В него Пентагаст попадала особенно часто, стараясь сбить молодого эльфа с ног, что перестало у нее получаться только вчера ближе к вечеру. Не то чтобы Вестник оказался совершенно не обучаемым, но у него плохо получалось. Очень плохо. Просто скверно. Да и как оказалось, Кассандра была прекрасным воином, но отвратительным учителем. Ее уроки были самыми болезненными и, по мнению избиваемого, не приносили никакой пользы. - Стойка, Вестник, не забывай о стойке! - прокомментировала воительница, но не приказала поднимать палку, напротив, кинула и свою наземь, - перерыв, - скомандовала брюнетка, вытирая рукавом пот со лба. Во время тренировок она не носила свои доспехи, чтобы ей было удобнее двигаться. То есть, чтобы ей было удобнее избивать слабого. Удары были быстрыми, неожиданными и резкими, а эльф должен был их все отбивать. Пока что у него получалось очень плохо и он пропускал больше половины, особенно те, которые били снизу. Кассандра в первый же день запретила следить за оружием(которое, к счастью, не было настоящим, иначе бы Вестник превратился в решето), а заставляла следить за противником. Дар должен был предугадывать удары, следя лишь за ее движениями. А если он пытался смотреть на палку, то получал ей же по голове. Но это таинство предвидения было для него закрыто, - ты сегодня показываешь хорошие результаты. - Правда? Я бы так не сказал. Мне все еще больно, - криво улыбнулся эльф, потирая бок, по которому сегодня попало больше всего. Можно сказать, влетело ни за что. По его мнению, за этот день, да и за прошедшие, быстрее бегать он не научился, уворачиваться тоже, да еще и бьют постоянно. - Моя задача не в том, чтобы научить тебя не чувствовать боль, а в том чтобы научить отбивать каждый удар, - строго сказала воительница и ее глаза очень недобро заблестели, - потом научу парировать и уклоняться, - заверила она и едва хлопнула Вестника по плечу, этого хватило, чтобы тот чуть не упал. - Не уверен, что очень этого хочу... - Уверена, что не хочешь. Но так же уверена, что ты не хочешь умирать, - нахмурилась Кассандра. Она всегда хмурилась, Дар лишь раз видел ее улыбку и то не был уверен, что это не было усмешкой. В тот вечер голодный эльф весь перемазался в соусе, когда жадно поглощал баранину. Но в том, что меченный не хочет умирать, брюнетка была совершенно права. - Наверное. - Точно, я видела это. Ты не такой слабый, как думаешь, Вестник, у тебя очень сильный дух, - кажется, ее губы тронула легкая улыбка, но молодой эльф был не уверен в том, что правильно интерпретировал ее эмоцию. Пентагаст махнула рукой и направилась в сторону таверны, на данный момент это было единственное место, где было можно поесть. Эльф остался стоять на своем месте, машинально вороша короткие рыжие волосы. Происходящее все еще казалось ему кошмарным сном, особенно в свете появившихся тренировок. Глядя на него, даже самые матерые солдаты Инквизиции сочувственно улыбались ему, а новобранцы хлопали по плечу, стараясь подбодрить. Когда-то Дар наблюдал за милордом Тревельяном, который практиковался каждый день на таких вот деревянных манекенах, нанося им удар за ударом своим сверкающим мечом. И даже когда по бледной коже аристократа скатывался каплями пот, тот не прекращал изнуряющих тренировок. Мужчина оттачивал свои навыки, стараясь дойти до какого-то придуманного им идеала. Или просто красовался, этого остроухий теперь не узнает. А эльф всегда стоял в стороне, держа в руках полотенце и кувшин с водой, наблюдал за своим господином, следя за каждым движением. Они выглядели так естественно, так легко, словно Тревельян родился со знанием, как выполнять каждое из них. Гибкое мускулистое тело беспрекословно слушалось каждого желания своего обладателя, не учиняя ему препятствий. Теперь же, испытывая это на своей коже, Дар понимал, насколько это все-таки сложно. По крайней мере его собственное тело точно находило забавным учинять ему препятствия. - Смертники, идущие на казнь, выглядят веселее тебя, Рыжик, - прокомментировал Варрик. Наверное, гном искал его, раз покинул свое теплое место возле костра и дошел до тренировочного поля. - Рыжик? - Лучше, чем Вестник, - подмигнул писака, весело улыбаясь. Эльф улыбнулся в ответ. Тетрас был единственным, кто не называл Дара "Вестником", так как видел, как кривится светлое лицо молодого эльфа от этого слова. Особенно как морщится обгоревший на горном солнце нос. - Что ты тут делаешь? - накидывая свою куртку, тихо поинтересовался бывший служка, хотя ему казалось, что у него просто стало больше обязанностей, а слугой он так и остался. Только служит теперь не одному господину. - Захожу я, значит, в таверну, а великого Вестника Андрасте не наблюдаю. Подумал, что все, наша Искательница забила бедного эльфа палкой насмерть. Но реальность оказалась скучнее - самый знаменитый эльф Тедаса предался воспоминаниям. Не волнуйся, в своей книжке я опишу более интересный вариант, - заверил его гном, широко улыбаясь. Варрик почти всегда улыбался, часто чтобы скрыть свои эмоции от окружающих, и эльф это видел, просто не заострял внимание. Эта его черта не делала стрелка хуже или лучше. По крайней мере, он не смотрел так, словно собирается вцепиться в твою глотку. - "Вестник лежал на земле с переломанными ногами, а ужасная Искательница стояла рядом и злорадно смеялась"... - "Красноречивому гному пришлось вытаскивать спасителя Тедаса на своей спине"... да, драматично, напыщенно, людям понравится, - задумчиво покивал Тетрас, хотя Вестник догадывался, что конечный вариант будет еще более зловещим, чем этот. - Твоя работа мне нравится больше, чем моя, - вздохнул юноша, медленным шагом направляясь в сторону ворот. Убежище. Это место не было чем-то большим, чем просто убежище. Ни одного нападения это место не выдержало бы. Ни нормальной защиты, ни пути отступления, совершенно ничего. И все же, люди старались укрыться здесь от всего, что творилось вокруг... - Твоя правда, - развел руками гном и последовал за товарищем. Варрик еще что-то говорил, подбадривая и веселя эльфа, что получалось у него очень хорошо. Этот писака умел придумывать шутки на пустом месте, что было несомненным талантом и, вероятно, той причиной, по которой Дар предпочитал занятия с луком, а не просто нескончаемые удары Искательницы или адскую полосу препятствий командора. Хотя, дело могло быть и в том, что стрелять из лука у него хотя бы получалось. По крайней мере, стрелы задевали мишень. В таверне было очень шумно. Помимо поющего барда, которая пришла к ним сначала как странствующий менестрель, а после решила остаться, придумывая песни и баллады на основании похождений Вестника(почему-то все вокруг были уверены в его будущем величии, все, кроме самого эльфа), стоял гул голосов солдат и простых беженцев, что здесь укрывались. В этом месте всегда пахло жаренным мясом и элем, всегда гремели пивные кружки и слышался раскатистый смех рабочих. Глядя на них, на их уставшие лица, на стертые мозолями руки, на темные мешки под глазами и сгорбленные спины от усталости, Дар ненавидел себя за свою слабость и неспособность к обучению. Эти люди надеялись на него, смотрели на него, как на спасителя, как на героя. А он был слишком слаб даже для того чтобы хотя бы поднять меч, не то что сражаться. Эльф отставил миску с непонятным супом, сжав до хруста суставов меченную руку. Миска придвинулась к нему обратно. Магия, не иначе... а, нет, Солас. Почти одно и то же. - Есть нужно, Вестник, - сказал эльфийский маг, который сел напротив, держа свободной рукой свою порцию супа. Кажется, это была уха. Юноша точно видел там рыбу. Он очень надеялся, что это была рыба, - если не будешь есть, то быстро истратишь свои силы, - странно было это слышать от этого загадочного мага, так как это был первый раз, когда Дар видел лысого остроухого в таверне. - И Кассандра не получит удовольствие от моего избиения. - Можно и так, - посмеялся Солас, набирая ложку супа и отправляя ее в рот. Все вокруг, даже этот неопределенный эльф, называли служку "Вестник Андрасте", от них отличался только Варрик, а на его просьбы называть его по имени отвечали кратко "ты и есть Вестник"... похоже, все вокруг в это верили, а сам рыжий эльф не знал верить ли... зачем Андрасте отправлять такого как он на спасение мира? Слабого, худощавого, неуверенного и нерешительного. Герои не такие. Таким не был Серый Страж, который спас Ферелден от Мора. Таким не был знаменитый Хоук, о котором иногда вскользь рассказывал Варрик. Таким не был ни один известный герой, - что гложет тебя? - поинтересовался лысоголовый, немного хмурясь и откладывая ложку. Его миска была пуста, а суп в тарелке Вестника был нетронут. Кажется, Солас в основном был недоволен своим остроухим собратом. Хотя на все его любознательные вопросы отвечал очень охотно, особенно о Тени. Юноша пожал плечами, нехотя беря ложку и буквально заставляя себя съесть суп. Это был самый горький, самый густой и самый непроглатываемый бульон в его жизни. Зато когда ты сыт, ты тупой. Ты ничего не чувствуешь. Ни печали, ни злости, ни отчаяния. - Не оправдаю я их надежд, - Дар кивнул в сторону людей, которые смеялись за соседнем столом. - Тогда они обречены, - с холодом ответил маг. Солас еще ни разу не пытался подбодрить собрата по крови, возможно, поэтому его общество и нравилось юноше. Он не осуждал, но и не позволял витать в облаках, - теперь ты - Вестник Андрасте, ты больше, чем просто ты. Это стоит принять, для них ты символ надежды и на твоих плечах их судьбы... что будешь делать с этим? - названный Вестником молчал в ответ, разглядывая ложку в своей руке. Деревянная ложка тоже молчала, хотя ее рот был определенно открыт... как-то странно каждый раз забирать у бедняжки пищу. Ха, зачем-то он держал ее как кинжал, как совсем недавно его научила Кассандра, когда отчаялась научить его поднимать меч. - Для начала поднимусь... а потом, - что потом, эльф не знал, просто не знал, - а потом буду делать этот мир лучше, кажется, это в моих силах. - Нелегкий путь... но я желаю тебе удачи, - Солас поднялся первым, он улыбался. Видимо, в силе духа рыжего сомневался только сам рыжий, - не терпится увидеть, каким героем станешь ты, - эльфийский маг покинул таверну, оставляя Дара одного наедите со своей сытой тупостью. Герой - это не прозвучало воодушевляюще, скорее груз стал лишь тяжелее.Часть 2
Тренировки после обеда не были легче, похоже, набравшись сил все решили отыграться на эльфе. Варрик более едко комментировал каждое движение юноши, когда он натягивал тетиву и отпускал стрелу. Однако тренировки с луком всегда проходили лучше, чем все остальное. Стрелы хотя бы слушались и пронзали мишень своими острыми наконечниками. Это была не первая тренировка, и писака, в отличие от других, был доволен результатами. Право слово, тетива все еще так же болезненно хлопала по руке и оставляла красные следы на коже, которая от непривычного количества пребывания на солнце успела сгореть и теперь саднила больше, чем несколько дней до этого. Гном постоянно поправлял своего подопечного, но это совершенно не помогало, после пары правильных и особо точных выстрелов, тетива вновь хлестала руку. Тетрас не унывал и пытался подбодрить своего ученика, обещая дать пострелять из Бьянки(эльф очень удивился, когда услышал что это арбалет), если Дар сможет попасть в центр мишени. А так же обещал надеть ему защиту стрелков на руки, если тот в течении одной тренировки ни разу не позволит тетиве ударить его. Второе мотивировало больше первого. Бьянка была прекрасным арбалетом, однако остроухий видел ее отдачу и ему было страшно вывихнуть руки. Препятствия Каллена стали еще сложнее и сбивали ритм дыхания и бега Вестника, сам же командор подгонял его и едва ли не надрывал глотку, указывая что делать и куда двигаться. Но и это было лучше тренировок Искательницы. Особенно, когда эльф злился на себя за свою жалость к самому себе. Пробежка, а следом прыжки ввысь, забраться на стену и спрыгнуть с нее вниз, быстро, резко, не думая. Это было самое сложное и пока что еще ни разу не получалось у эльфа. Взгляд зеленых глаз цеплялся за расстояние до земли и их обладатель не мог прыгнуть. А потом опять бег, резко упасть наземь и ползти, пока над ним натянуты канаты(Каллен обещал, что потом над ним будут стрелять из луков), а потом опять бег, но уже по льду. Но самое страшное все же прыжок со стены. Остальное, даже по мнению рыжего, у него начало получаться поразительно быстро. А вот спрыгнуть со стены... Просто оттолкнуться, но так высоко... Сегодня ему вспоминались лица из таверны и Дар спрыгнул, не тратя на мысли больше нескольких секунд. Вероятно, это было ошибкой. Эльф упал на землю, слыша, как что-то громко и отвратительно хрустнуло. Казалось, что кто-то рядом сломал ветку, совсем близко, почти в его голове. Вокруг все закопошились, командор что-то крикнул, к Вестнику подбежала Искательница и помогла встать, из-за ворот прибежал лекарь в сопровождении Соласа. Все так торопились и паниковали, а Дар не мог понять почему. Его как оглушило и он был потерян, потерял время, расстояние, ориентацию, но в итоге его взгляд медленно опустился ниже, еще немного ниже и... его нога была сломана. Просто так, пополам. И теперь кости торчали из его штанины. Обе кости сломались пополам, словно подпиленное дерево. И было много крови, ох сколько же было крови. Она была просто везде: на земле, перемешалась со снегом, все штаны, все сапоги в крови, руки Кассандры, лекаря, Соласа... но боли не было. Вестник не чувствовал никакой боли и совсем не слышал, о чем его сейчас спрашивали, что говорит Пентагаст? Она трясет его за плечи, повторяет. Звук был глухим и далеким, но женщина продолжала трясти его за плечи. Ее обветренные губы шевелились и выкрикивали что-то, а крепкие пальцы сжимали плечи юноши, встряхивая его. И тут запахло человеческой кожей, металлом, потом. И стало тепло. И все... пустота.Часть 3
Вокруг было тепло и пахло костром. Мягкая кровать встречала своими объятиями Дара, который медленно открывал глаза. Сверху него лежало теплое одеяло, что казалось невероятно тяжелым, словно сверху на него положили бронто. В комнате сидела служка, та милая эльфийка, которая и в прошлое его пробуждение была первой, кто его встретил. Она держала в руках сапог и начищала его, точнее стирала с него кровь. Похоже, она была ужасно увлечена своим занятием, так как ее глаза очень сосредоточенно смотрели на ее работу. Юноша чувствовал небольшую боль в ноге и голове. Ох, как же чудесно гудела голова, словно туда забрались церковники со своими колоколами и решили исполнить мессу прямо там. Медленно усаживаясь на кровати, Вестник машиналько коснулся ноги. Там даже не нашлось бинта. Белел шрам на загорелой, даже лучше сказать сгоревшей на солнце коже, но все уже заросло. - Вест... - начала было служанка, но эльф остановил ее знаком. Сейчас хотелось тишины. Похоже, девушка это поняла. Вестник поднялся на ноги, голова не только исполняла Песнь Света колоколами, но еще и кружилась в орлесианском вальсе. Опираясь o стену, рыжий прошел к двери, желая открыть ее и выйти на свежий воздух, но тут услышал знакомые голоса. - Не все короли были воинами, - этот голос принадлежал Жозефине. - Да, но защищать его постоянно не возможно, - парировала Кассандра. - Дайте мальчику время. У него хорошо получается, - вступил Варрик. Да, уроки по стрельбе даже по его мнению "за кадром" были не так ужасны. - Этого времени было достаточно, чтобы научить его хоть чему-то, - отрезал Каллен. - Он очень медленно обучается, - согласилась Искательница, и эльф услышал какие-то неприятные нотки в ее дрогнувшем голосе. - Тогда измени метод, - вновь голос Жозефины. - Парень справится, просто нужно... - Хватит, это бесполезно... - дальше слушать Дар не собирался, он вернулся на свою кровать, разглядывая метку на своей руке. Бесполезно, невозможно, слишком долго, неспособный, слабый - это звучало даже не оскорбительно. Юноша это и так знал, но неприятно было из-за того что шептались они за его спиной. Он сразу сказал, что это не для него, но все едва ли не хором сказали, что драться можно обучить и обезьяну. Похоже, что до обезьяны остроухому было далеко. Вот если бы на его месте был милорд Тревельян, он бы уже отвел свой отряд во Внутренние земли, встретился с матерью Жизель(а не заставлял ее ждать вторую неделю кряду), его бы не требовалось учить или тренировать. С легкой и веселой улыбкой, тот бы рубил врагов, тогда бы его товарищи не боялись отвернуться и всегда знали, что он прикроет их спины. Или если бы это была миледи Тревельян, она бы всем показала своей магией, что такое чародей, все бы боялись даже подумать о нападении на нее, ее бы опасались даже храмовники. А товарищи бы могли доверять ее непревзойденным талантам и всегда бы знали, что их поддерживает могучая магичка. Но их не было, остался только их слабый слуга. Дар разозлился на самого себя опять, и резко ударил рукой по краю кровати. Больно не было, хотя назвать ощущение приятным было невозможно. Отрезвляющий. Это был отрезвляющий эффект. Сколько он еще собирается жалеть себя? Приложил ли он достаточно усилий, чтобы чему-то научиться? Сколько еще можно позорить погибших господ... друзей. Дверь в комнату открылась. На пороге стояла миледи Монтелье, держа в руках книгу. Помимо всех этих тренировок, Жозефина предлагала Вестнику выучить, как говорить со знатью, а еще читать на разных языках. И была удивлена, что молодой эльф говорит на нескольких языках и вообще довольно образован для простого слуги, хотя его речь сильно выдает в нем служку, что резало ее слух. Да и с письмом у него было отвратительно, точнее даже никак. И читал он по слогам... - Ох, Вестник, Вы очнулись. А мы тут... - Обсуждали мою бесполезность, я слышал. - Ох, как неловко... - словно маленькая девочка, которая разбила мамину вазу и спрятала осколки в шкаф, промямлила амбассадор. У нее был красивый акцент, такой же, как ее приятный слуху голос и честный, доброжелательный взгляд. Сама девушка была очень красивой с ее смуглой кожей, ясными глазами и причудливыми черными кудрями. А ее наряды, как же они напоминали Вестнику об аристократии. Жозефина убрала за ухо выпавшие из прически волосы и села на кровать рядом с молодым эльфом, - простите нас, не красиво было шептаться за Вашей спиной и... - Могли сказать мне это в лицо, - беззлобно, бесцветно прервал ее юноша. - Да, но... - И это было бы менее не красиво и неловко. Ведь это все правда, - Дар улыбнулся, искренне, тепло. Сидящая рядом девушка зарделась и положила книгу себе на колени, стараясь сделать вид, что разглядывает ее корку. - Я постараюсь впредь не допускать таких разговоров, это не идет на пользу Вашему имиджу. - Имидж, - глубоко вздохнул Вестник, - если меня убьют при первой же вылазке, это точно не пойдет моему имиджу, - эльф проследил за служанкой, которая быстро покинула комнату, закрыв за собой дверь. Миледи Монтелье вздрогнула и удивленно посмотрела на дверь, казалось, леди посол совершенно растерялась из-за этого звука, - это служанка. Она вышла. - О, я и не заметила. - Это первое, чему учат слуг - тебя нет, ты тень, ты еще ничтожнее тени, тебя не должно быть видно, - нравоучительно сказал эльф, выпрямившись и подняв указательный палец правой руки вверх. Жозефина тихо рассмеялась. - Да, я замечала, как незаметно ходите Вы, о... простите, - она прикрыла свои подкрашенные помадой губы ладошкой. Рыжий покачал головой, мол все в порядке, - но это было бы можно использовать! - Использовать? - Ну, наша Лелиана, да и все ее подчиненные, использует похожий стиль сражения. Ходит незаметно, быстро и раз! Головы нет, - похоже, это ее восхищало, так как ее карие глаза заблестели. Или все дело в освещении? - Соловей... хм. - Да! - почти обрадовалась Жози, но, кажется, тут же поняла, как это звучит, - ну... в смысле... я принесла книгу. Вам будет полезно ее прочесть, - резко сменила тему миледи посол и положила толстенную книгу в кожаном переплете на колени Вестника, - а сейчас отдыхайте, хорошо? Наверное, нога еще болит, - поднимаясь, Монтелье присела в красивом реверансе и покинула хижину "героя". Незаметный эльф остался в одиночестве. Правда теперь его настроение резко улучшилось.Часть 4
Наутро, Кассандра не обнаружила Дара в его хижине. Единственная комната маленького строения, если не считать ширмы, которая отделяла "уборную", была пуста и холодна, даже огонь не горел в жаровне. Искательница, какая бы это не была тавтология, искала юношу по всему лагерю, расспрашивая снующих туда-сюда людей, но не добиваясь результата. Ее последней надеждой был Варрик, который стоял прислонившись плечом к стене и смотрел куда-то в даль. - Варрик, не видел ли.. - Тссс, - шикнул на нее Тетрас и кивнул в сторону, куда смотрел. Брюнетка сильно нахмурилась и уже открыла было рот, чтобы выдать едкий комментарий в адрес гнома, как тут же закрыла его, чтобы не потерять лицо в глазах солдат Инквизиции, что так же стояли и смотрели. Как оказалось, писака смотрел на тренировку. На тренировку Лелианы и пропавшего Вестника, - говорят, он утром к ней пришел, просил, чтобы она его обучала. И не смотря на ее предупреждения, настаивал на своем. Вот, тренируется, - усмехнулся стрелок, вновь кивая в сторону. Мастер шпионов двигалась быстро, что никого не удивляло, и, похоже, совершенно не беспокоилась о целостности меченного эльфа. В ее руках сверкали самые настоящие кинжалы, которые самым настоящим образом могли окончить страдания рыжего. Однако, именно этот факт заставлял юношу двигаться быстрее и старательно избегать ударов. Это действовало. Дар следил за ее движениями и предупреждал каждый ее удар, даже самый неожиданный, а самые простые выпады даже умудрялся отбить от себя, отчего Соловей хитро улыбалась. На шее и предплечьях Вестника красовались алые порезы. Его рукава были безвозвратно изрезаны, так как на нем не было защиты, не было даже оружия в руках, а адреналин явно зашкаливал. Вот он и прикрывался руками, когда это было необходимо. Пожалуй, с наручами это будет неплохое умение. Бард редко что-то объясняла, только если едва не наносила смертельный удар. Тогда она нахально улыбалась и давала совет своему ученику, а после командовала "Еще раз", и они вновь возвращались к тренировкам. Ему приходилось самостоятельно выбирать позицию и нужный выпад(этому его Пентагаст все же научила). Пока что эльфу было можно лишь посочувствовать, или удивиться тому, что тот быстро учится. По крайней мере за это утро, он выучил больше, чем за прошедшие две недели с Кассандрой. - Сменили метод, - фыркнула Искательница, но Варрик клянется, что видел на ее лице улыбку. Эти тренировки более не проходили даром. Служка выжимал из себя все соки самостоятельно, а вечерами бинтовал собственные руки, чтобы скрыть порезы. Соловей запретила лечить его раны, чтобы те напоминали ему о том, как не нужно делать. А оружие Лелиана выдала лишь тогда, когда не смогла задеть Вестника кинжалом очередным ужасным утром. И первому, чему тот научился - это не обращать внимание на то, что в его руках оружие, это было лишь пикантное продолжение его рук. Не стоит питать надежд, что все проходило гладко и легко, как в каком-нибудь детском мюзикле, о нет, это были адские тренировки. Мастер шпионов была жестока в обучении, а из-за малейшей жалобы прекращала учить эльфа и ждала, когда тот соберется и вновь попросит его учить. Это была не только физическая тренировка, но и тренировка его стойкости. На поле боя никто его не пощадит, никто не будет смотреть на то, что он неопытен или слаб, остроухий это знал. Он злился, часто сдавался, хотел бросить это и сделать больший акцент на луке, но потом опять брал себя в руки и заставлял учиться. Через все "мне сложно" и "я не создан для этого". Ему не хотелось, чтобы из-за его жалости к себе его товарищи погибли, стараясь его защищать. Однажды утром, Мастер шпионов сообщила другим советникам, что Вестник теперь не представляет проблем для вылазки. Тем утром, юноша задел ее щеку кинжалом.