***
Стопка была небольшой, но, наверное, тяжеловатой для девушки, однако Пегги даже не поморщилась. Она выгрузила газеты прямо перед носом Стива, и встала рядом: – Выбирай. – Спасибо большое! На лице Стива был такой детский восторг вперемешку с изумлением, как будто он видел нечто подобное первый раз в жизни. Можно сказать, так оно и было. Стив считает чтение газет пустой тратой времени, да ему и не особо интересно. Событий, наверное, сейчас так много и все они такие мудреные, что черт ногу сломит. Не хотелось превращать мозг в кашу из-за стремления угнаться за всем, что происходит в современном мире. Но сейчас-то уже нечего было терять. Глаза мимолетно скользили по многочисленным страницам, просматривая статью за статьей. «ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ АКТ В ВЕНЕ» – Вот громкое событие! – жадно впился в лист бумаги Стив, но тут же, одумавшись, расслабился. – Да, до сих пор шум. К статье прикреплена черно-белая фотография. На ней мужчина, пытающийся скрыться с места преступления. Он очень похож на Джеймса. Или это и есть он... Стив хотел кое-что спросить и начал думать, как бы лучше выразиться, чтобы не показаться подозрительно заинтересованным, но Пегги сама пошла навстречу. – Тут еще есть, чтобы разговор не был слишком коротким, – она улыбнулась и принялась перебирать многочисленные листы газет. Ее длинные пальцы сортировали страницу за страницей, ее бледно-розовый едва заметный лак приковывал взгляд к себе, зачаровывая. Она отложила последний нужный газетный лист к отдельной небрежной стопке, когда прозвенел звонок на урок, а после, забрав все лишнее, поспешила к себе в кабинет. Оставшийся рабочий день Стив сосредоточенно отделял ножницами нужную информацию от ненужной под звук многочисленных пишущих ручек. Когда закончил, захотел вложить их в свою незаменимую тетрадь с конспектами, но в мыслях сразу возникло произошедшее сегодня утром. Когда Джеймс не поверил Стиву, он перевернул его сумку, чтобы докопаться до правды. Ему плевать на личное пространство. Поэтому лучше не рисковать. Джеймс точно не обрадуется тому, что Стив так внезапно заинтересовался его жизнью. Уходя, Стив припрятал нарезки в какую-то тонкую тетрадь и положил ее в нижний ящик ко всякому хламу в виде сломанных карандашей, линеек с отколотыми краями и полупустых коробочек с цветным мелом. Он особо не вчитывался в записи, оставив это дело на завтра. Придется опять заставлять бедных учеников много писать. Время в пути от работы до дома прошло незаметно, и Стива это огорчило. Однако он смог немного потянуть время и приблизился к входной двери точно в срок, хотя мог бы прийти раньше. Он вставил ключ в замочную скважину, медленно повернул, зачем-то выигрывая еще несколько секунд вне дома. Дверь открылась с протяжным скрипучим звуком в лучших традициях фильмов ужасов. Внутри было необычайно темно. Казалось бы, вечер только начался, и солнце должно последние часы освещать землю, а потом уходить на покой. Но небо опять затянуто тучами, и мир опять погружен во мрак. Стив боязно перешагнул порог – сейчас его дом походил на склеп. Как только Стив закрыл за собой дверь, темнота полностью объяла его, и стало страшно. Он нерешительно сделал шаг вперед и тут же пожалел об этом: в лоб уперлось что-то твердое. От внезапного чувства дежавю задрожали колени. Стив с трудом сохранял спокойствие, пытаясь уверить себя в том, что это лишь своеобразная мера предосторожности от Джеймса. – Ты один? – Да. – Никому не говорил? – Нет. – Никто ничего не заподозрил? – Нет. – Ладно, – Джеймс убрал пистолет и включил свет в коридоре. Его недоверчивый взгляд пронзил насквозь, и Стив недовольно нахмурил брови. – Смотри не проеби мое доверие. – Да что с тобой не так? – дрожащим то ли от раздражения, то ли от изнурения голосом спросил Стив. – Что со мной не так? – Джеймс злобно фыркнул. – Меня объявили вне закона, потому что какой-то ублюдок захотел, чтобы мне по заслугам досталось за прошлую жизнь, и теперь за мной охотится весь мир. А ты спрашиваешь, что со мной не так? Закончив тираду он немного помедлил перед тем, как задать вопрос, который выбил Стива из колеи: – А что бы ты сделал на моем месте, Стив? И правда, что бы он сделал на его месте? Боялся даже представить, на какие жертвы нужно пойти, чтобы хоть ненадолго отсрочить свою поимку. Возможно, на мгновение Стив посочувствовал Джеймсу и его непростой жизни. Если, конечно, все, о чем он говорил правда. Стив боялся ему поверить: он еще слишком мало знает о Зимнем Солдате. – Молчишь? Да ты бы сразу подох, свались на тебя проблема посерьезнее грязного пола. – Я не на твоем месте, – Стив прошел по коридору прямо в обуви, печально думая, до чего же он докатился, – мне незачем об этом думать. – Но твое место рядом с моим, слышишь? – крикнул Джеймс в спину уходящему. – Я втянул тебя в этот пиздец, и ты теперь тоже по уши в дерьме! Мы с тобой в одном котле варимся, не тебе одному тут хреново! Стив хлопнул дверью как раз тогда, когда Джеймс закончил фразу. У него поразительный талант делать и говорить все то, что за считанные секунды выводит Стива из себя. Он злился, потому что Джеймс говорил правду: они оба в одной куче дерьма, из которой невозможно вылезти. Стив встал посреди комнаты и задумчиво потеребил в руках пуговицу пиджака. Не так уж и много времени осталось до ночи, а тем более до того момента, когда он обычно ложится спать. Он не хотел снова погружаться в темный омут кошмаров – это страшно и непривычно. А в том, что они придут и на третью ночь, даже не приходилось сомневаться. Где-то в глубине души начала нарастать паника. Стив растерянно помотал головой: нельзя ей поддаваться. Она убьет его быстрее. Паника ужасно быстро растекалась по телу, отяжеляя его; просачивалась сквозь черепную коробку прямо в мозг, заполняя собой весь рассудок. Стиву пришлось мыслить быстро, пока он еще не потерял контроль над собой. Он не уверен, что был какой-то иной выход из ситуации с кошмарами, поэтому решил элементарно не спать. К подобному умозаключению Стив приходил очень редко. В основном, в школьные годы, чтобы лучше подготовится к экзаменам. И после бессонных ночей он ощущал себя бессильным и потрепанным, поэтому старался не злоупотреблять ими. Но сейчас он чувствовал себя таким даже после продолжительного сна, поэтому, наверное, ничего не терял. Наконец Стив расстегнул первую пуговицу, которая неплохо нагрелась в его пальцах от длительного контакта, а потом расправился и с остальными. Он снял пиджак, чтобы ненароком его не испачкать, – да и в доме в нем было довольно жарко – но в остальном решил не переодеваться. Имело ли это смысл, если в помещении теперь царил беспорядок, и он ничем не отличался от улицы? К тому же шансов, что в костюме Стив поддастся соблазну лечь в кровать и заснуть, значительно меньше, чем без. У Стива наконец появилась куча свободного времени, чтобы подготовится к урокам. Этим он и занял себя, чтобы отвлечь ото сна: сначала перечитал нужные параграфы из учебника и полистал несколько выборочных книг, чтобы освежить память, затем в уме приблизительно объединил всю информацию в одно составляющее, отбрасывая лишнее, чтобы занять не больше половины урока, а потом долго писал нужное в свою тетрадь. Закончив со школьными делами, он то брал в руки какую-нибудь художественную книгу, то изрисовывал листы уже неиспользуемой тетради всевозможными набросками: вот ослик ест морковку с людских рук, а вот старое изможденное дерево падает на чью-то новенькую машину. Стиву тоже сейчас хотелось на что-нибудь упасть. Он вздрогнул, осознав, что медленно начинает засыпать: голова склонялась все ниже, карандаш почти выскользнул из рук. Он поспешил на кухню с целью заварить себя кофе и, желательно, побольше. Благо кофе Роджерс пил редко, поэтому запасов должно хватить не на одну ночь. Время уже час ночи. Стив бредет на кухню, включает свет и видит уже приевшуюся ему картину: Джеймс со скучающим видом сидит на привычном ему месте, чужом стуле, и от нечего делать подкидывает нож. Новинка была только в том, что на этот раз Джеймс закинул на стол только одну ногу. Он не обратил на вошедшего никакого внимания: ни один его мускул не дрогнул. Это одновременно и злило и облегчало. Джеймс не проронил ни слова, даже когда Стив осторожно направился к кухонным тумбам. – Что ты делаешь целыми днями? – решил поинтересоваться он, не встретив агрессии со стороны своего мрачного соседа. – Ничего, – буркнул тот. – Серьезно. В твоем доме абсолютно нечем заняться, как ты сам здесь живешь? – Теперь ужасно, – тихо вздохнул Стив, но Джеймс услышал, и довольно усмехнулся. – У тебя даже телевизора нет, – чуть погодя сказал он. – Это плохо. Мне нужно быть в курсе событий. – Могу покупать тебе газеты. – Нет, газеты это не то. Нужно что-то более быстрое вроде срочных новостей или интернета. Стив пожал плечами, подходя к столу с горячей чашкой в руках. Глаза его прошлись вдоль некогда белой скатерти, которая теперь была вся в грязи и песке, переместились на руки с ножом в одной из них, а в конце встретились с холодным взглядом Джеймса. Стив сел напротив него, как обычно побрезговав поставить на стол горячую чашку, поэтому то и дело случайно обжигался о нагретый фарфор. Неделикатное поведение Джеймса уже настолько приелось, что даже злиться на него надоело. Все равно это ничего не исправит, поэтому Стив лишь грустно косился на испорченную скатерть, не в силах отвести глаз. – Ты что, не спать решил? Стив кивнул, и Джеймс горько усмехнулся. – Ну, удачи. Стив еще несколько раз побывал на кухне за эту ночь – всего одна чашка крепкого кофе была не способна удержать его в седле. Подмывало еще и перекусить, хотя бы немного, но мутило так сильно, что, попади в организм хоть что-нибудь кроме жидкости, его, скорее всего, сразу же вывернет наизнанку. Голова покалывала, будто готовая лопнуть в любой момент, как воздушный шарик, а отяжелевшие веки хотели опуститься на глаза, но не могли из-за переизбытка кофеина. У Стива была довольно бледная кожа, и он попытался представить, как сильно на ней, наверное, выделяются мешки под глазами. Идти к зеркалу для точной информации не хотелось: в прошлый раз он увидел там неприятное зрелище. Он небрежно смахнул нужные вещи в сумку, вялым движением накинул на себя пиджак и принялся было застегивать, как вдруг на пороге внезапно возник Джеймс. – Ты куда? – он недоверчиво скосил глаза. – На работу. – Я думал, нормальные люди отдыхают в субботу. – Я не нормальный человек, я учитель. Спорить не было сил, поэтому Стив благодарно выдохнул, когда Джеймс исчез так же внезапно, как появился.***
Подготовленного дома материала хватило как раз на половину урока. Стив изо всех сил давил улыбку и старался рассказывать интересно или хотя бы понятно. Когда лекция заканчивалась, он информировал учеников, что именно нужно переписать из учебника, и устало падал на стул. Всю вторую половину первого урока он разрывался между тем, чтобы изучить свои газетные вырезки, и тем, чтобы оставить это дело на потом. С одной стороны, сейчас его мозг вряд ли был способен усвоить какую-либо информацию, а с другой – такое серьезное дело откладывать было нельзя. В конце концов, он решил изучить хотя бы одну статью, самую первую. Он достал из нижнего ящика похороненную в хламе тетрадку, положил ее на стол и откинул обложку, открывая первую страницу с раскиданными по ней разнообразной длины вырезками. Мелких печатных букв перед глазами в один момент стало слишком много. Они заплясали черными точками. Взгляд не мог сфокусироваться на каком-то одном слове, постоянно плыл, и от этого начала кружиться голова. Стив сильно тряхнул ей, но от этого чувство дискомфорта только усилилось. Пришлось некоторое время сидеть неподвижно и массировать виски для лучшей функциональности головы. Скорее всего, со стороны это выглядело странно. Скорее всего, ученики уже давно просекли фишку, что с их учителем что-то не так, ведь маленьких экспертов в области взрослых социальных проблем не проведешь. Только эти прохвосты наверняка думают, что их учитель ушел в запой по неизвестным причинам. Стив бы и сам так подумал, если бы увидел со стороны только одно свое лицо. Тем временем из многообразия печатных букв он выделил те, что покрупнее (очевидно – заголовок), и с первого раза нашел нужную статью. Ужасные вещи пишут там: Число жертв превысило 70 человек. По меньшей мере 12 погибших, включая короля Ваканды. Подозреваемый в организации теракта опознан как Джеймс Бьюкенен Барнс, он же Зимний Солдат и агент ГИДРЫ. Господи, как много жертв... Стива затрясло, а вся сонливость исчезла в мгновение ока. С фотографии на него смотрел черно-белый размазанный Джеймс, походивший на призрака. А ведь он и был призраком. Так что если на фото и правда Джеймс Барнс собственной персоной? Но настоящий призрак не остался бы замеченным, устроив такую шумиху. Он просчитал бы весь ход действия и все пути к незаметному отступлению еще задолго до начала миссии. Или это все же не он? Хоть внешне Стив и оставался спокоен, внутри он хаотично метался то к одному варианту, то к другому. Его опять стала охватывать паника, и он с ужасом подумал: «Нет, только не на уроке. Только не при учениках». Он не знал, что ему делать с ней вне дома; не знал, как поступать, и от этого она пожирала его все быстрее и быстрее. Чтобы остановить этот процесс надо было всего лишь успокоиться. Но для Стива сейчас не было ничего сложнее, чем это. Он представляет, как резко вскакивает из-за стола и пулей выбегает из кабинета под взгляды ошарашенных учеников. И, черт, от этого только хуже! Он понимает, что так нельзя. Он крепко сжимает руки в кулаки под столешницей и говорит себе: давай, Стив, еще немного, еще совсем чуть-чуть, только потерпи. Он медленно поднимается на ноги. Ноги ватные и с трудом выдерживают вес тела, но он, не останавливаясь, идет к двери. Сейчас он будто балансирует на канате. Коротко улыбается тем немногочисленным головам, что оторвались от тетради и с интересом посмотрели на него, прежде чем полностью скрыться за дверью. Еще в классе он планировал сначала добежать до туалета, и там уже спокойно умереть, но сдал сразу, как услышал, что дверь плотно закрылась. Ноги подкосились, в коленках больно кольнуло, и Стив едва успел опереться спиной о стену, чтобы бесшумно съехать по ней на пол, а не упасть, поднимая грохот. Хорошо, что в коридоре никого нет. Господи, хоть бы его никто не услышал, хоть бы никто не вышел из соседних кабинетов на звук или просто по личной причине, иначе он вызовет подозрения, и тогда Джеймс его убьет. Стив паниковал все больше. Он несколько раз попытался встать, но все попытки были тщетны, только очки соскользнули с носа на пол. В итоге он совсем скрючился на полу, изо всех сил кусая щеки изнутри, чтобы только не завыть от отчаяния. Только не здесь, только не сейчас, пожалуйста. В голове, сменяя одна другую, вертелись разнообразные мысли, которые только еще больше усиливали страх: звонок может быть в любую минуту, в любую секунду кто-нибудь может выйти из любого класса. Стив никак не мог успокоиться, он слишком погряз в этом паническом болоте. Но вдруг среди безрассудной мешанины промелькнула одна очень дельная мысль. Стив кое-как приподнялся на руках и припал щекой к стене. Получилось достаточно резко и сильно – от удара помутнело перед глазами. Он прикрыл их и, сосредоточившись на холодной поверхности, представил руку Джеймса, которая каждый раз приводила в себя, и, черт, как же это было неловко. Стив не заметил, как дыхание начало выравниваться, а напрягшиеся мышцы – расслабляться. Все еще прислоняясь к стене щекой, Стив дотянулся до очков. Потом, помогая себе руками, медленно поднялся на ноги, немного постоял, чтобы привыкнуть, и неуверенно выпрямился. Стоять без опоры он вроде мог. Сделал два шага. Удивительно, но держать равновесие и не падать сразу же после нескольких шагов он тоже мог. Он зашел в класс как ни в чем не бывало – по крайней мере, он на это надеялся – с натянутой на лицо улыбкой. Что странно: мало кто из любопытных учеников обратил на него внимание. Половина так вообще уже давно отложила ручки и в полголоса переговаривалась друг с другом, так что, может, зря он так переживал. Прозвенел звонок, и Стив наконец остался один. Измученный и поникший, он через силу провел оставшиеся уроки и побрел домой. По дороге он купил себе в первом попавшемся ларьке дешевую булочку. Только обессиленный после приступа он понял, насколько был голоден (а также вспомнил, что за сегодня не употреблял ничего кроме кофе). Было такое чувство, будто живот непроизвольно втягивался все сильнее и сильнее, стараясь достать нутром аж до кости позвоночника. Это было чертовски больно, поэтому Стив решил поесть по дороге: до дома он бы вряд ли дошел. Поблагодарив продавщицу, он взял в руки булочку, запакованную в целлофан, и только собирался вытащить ее, как на пакет с глухим звуком упала одинокая дождевая капля. Дальнейшее расстояние до дома пришлось пройти, сгорбившись, потому что пошел мелкий раздражающий дождь. Юркие капли все равно умудрились пару раз попасть на еду и тем самым еще больше угнетали настроение. Хоть было и порядком неудобно, Стив быстро и жадно расправился с ужином. Живот со временем отпустило, но возникла новая проблема: во рту после окончания трапезы появилось приторно-сладкое послевкусие, и сколько Стив не сглатывал, оно не проходило. Он, подойдя к дому, довольно быстро открыл дверь, возлагая большие надежды на стакан воды, который должен помочь избавиться от послевкусия. Войдя внутрь и закрывшись на замок, он дернулся в привычном дежавю, когда почувствовал пистолет, который на этот раз мягко прикоснулся к виску. Разнообразие. – Ты один? – Да. – На работе все в порядке? – Да. Последнее утверждение Стив выдавил с усилием, потому что ни черта у него было не в порядке. Он еле пережил этот день. Дуло пистолета скользнуло вверх по виску, немного лохмача волосы, и включился свет. – Ужасно выглядишь, – заметил Джеймс. – Спасибо, – кивнул Стив. Он попытался сделать шаг, но неожиданно потерял равновесие и припал к стене. Да что за дичь опять с ним происходит? Он осторожно прислонил голову к стене – ком подступил к горлу. Вдруг его взяли за шкирку и насильно оторвали от стены, потом куда-то потащили с такой скоростью, что он даже не успел упасть. – Джеймс! – хрипло выкрикнул Стив, но тот проигнорировал. Джеймс остановился на секунду, чтобы открыть вставшую на пути дверь, а потом толкнул Стива, который упал на колени перед унитазом. – Знаешь, что... – начал злиться он, но не договорил, потому что его резко стошнило, и благо унитаз оказался рядом. – Не благодари, – хмыкнул Барнс, скрестив руки на груди. Стив рвано задышал через рот, схватившись за ободок унитаза. По хорошему надо было его поднять, но сейчас уже не было смысла: на него уже попало несколько капель. Стив попытался выровнять дыхание. Вставать он не спешил, потому что чувствовал – это не конец. – Так и будешь тут стоять? – недовольно бросил Стив в сторону мужчины. Мысль о том, что кто-то видит его в столь нелепом положении, не приносила радости. – А что мне еще делать? Я бы мог подержать твои волосы, пока ты блюешь, но они же недлинные. – Ты так любезен, – просипел Стив, а потом его снова вырвало. Через некоторое время затишья Джеймс спросил: – Что, все? – Вроде бы. Стив печально посмотрел на плавающую мерзкую мешанину, которая несколько минут назад была достаточно сытной булочкой, и смыл все это безобразие. Зато приторно-сладкий привкус прошел, правда на смену ему пришла горечь по всей полости рта. – Давай руку. Стив послушно ухватился за бионику, которая уже не раз его выручала. В любой другой ситуации Стив бы послал Барнса к черту, но сейчас он трезво понимал, что в жизни не встанет на ноги без этой руки и проведет ночь в туалете. Вот уж было бы трагикомичное положение. Джеймс уже не резко, а осторожно подвел Стива к раковине, и тот ополоснулся холодной водой и несколько раз прополоскал рот. – Все из-за кофе твоего поганого, – отвесил замечание Джеймс. Стив закрыл кран и устало склонился над раковиной. – Ну же, Стиви. Тебе нужно поспать. – Я не могу. – Все будет хорошо, не бойся. Я помогу тебе проснуться.