Come and see, bastard

      Клубы пара поднимались к небесам в морозном зимнем воздухе. Вокруг смеялись люди и лаяли собаки, а в нос въедался навязчивый запах крови. Санса закрыла глаза, пытаясь забыть о своей рассеченной губе, которая онемела, и том, что происходит вокруг. Рамси не стремился казаться учтивым в глазах северян, растоптав ее мимолетную надежду, порожденную отчаяньем, на то, что Болтон не решится издеваться над ней на глазах у знаменосцев. Дочь Неда Старка была важна ему. Важна для удержания преданности лордов. Но страх их оказался сильнее ярости. Глубже памяти об ее отце. Важнее чести. Нащупав новый рычаг влияния на подданных, Рамси с наслаждением давил на него, и Санса превратилась из орудия манипулирования в орудие демонстрации жестокости нового Хранителя Севера. Она видела в ледяных глазах огонь предвкушения, когда латники Болтона привели ее к нему. Она смотрела с вызовом, и мутные голубые глаза источали жгучую ненависть, все еще поддерживающую в ней жизнь… не позволяющую погрузиться в отчаянье. Рамси улыбнулся коротко и великодушно, а в следующий же миг Санса упала коленями в снег от резкой пощечины. За ее спиной кто-то ахнул, но сама она не вскрикнула, лишь прижала к щеке ладонь, обтянутую кожаной перчаткой для верховой езды. На нее смотрел весь двор Винтерфелла, где никто больше не мог ее спасти. Чьи-то тяжелые шаги послышались за ее спиной, хруст снега под сапогами… Чей-то короткий всхлип. Потом что-то с глухим шлепком упало на землю рядом с ней, и тело девушки застыло от ужаса. Не решаясь открыть глаз, она молилась, чтобы это была не голова Джона. Секунды тянулись, словно часы. В такт биению ее сердца. Над ней басили голоса. Рамси был чем-то доволен. Закусив губу, Санса подняла тяжелые веки и едва не отскочила в сторону, зажав рот обеими ладонями. Тошнота подступила к ее горлу. В паре дюймов он нее на снегу лежала голова Призрака, чьи красные потухшие глаза были открыты, а пасть оскалилась в яростном рыке. Белый мех вымок от крови, и на морде были видны многочисленные рваные раны. «Псы» - вдруг поняла Санса, невидящим взором продолжая буравить отрубленную голову лютоволка Джона. Время, словно остановилось.       - Я уже приноровился сносить бошки этим тварям, - фыркнул Джон Амбер, и следом за звуком его голоса скрежетнула сталь, возвращаясь в ножны. – Жаль, что этот был последний. Самый крупный. Твоим псам пришлось туго, но они его загнали, хоть он и дрался, как демон, и даже сумел кинуться на меня, но встретился с моим мечом.       - Благодарю вас, лорд Амбер. Его шкура украсит нашу постель, - бархатным тоном отозвался Рамси, и его голос немедленно отрезвил мысли Сансы. – Не так ли, моя дорогая женушка? – она не успела отползти назад, как его рука стиснула волосы на ее макушке и безжалостно потянула вверх, вынуждая подняться. Затекшее тело подчинилось. Слова Рамси едкими раскаленными иглами въедались в оцепеневшее сознание, пробивая броню, выстроенную внутри нее, ограждающую от страха…от скорби…от отчаянья…от всего.       - Разве ты не рада подарку нашего знаменосца, любимая? – Широкая ладонь, от которой нестерпимо воняло псиной, сомкнулась на ее подбородке, вынуждая поднять глаза и затравленно взглянуть на предателя, отдавшего Болтону Рикона. Во взоре Маленького Джона читалась брезгливость, словно перед ним стояла не дочь Эддарда Старка и не сестра Робба, а грязная помойная девка. - Поблагодари его, - теряя терпение в затянувшемся молчании, добавил лорд-муж, но Санса не видела никакого смысла играть в этом фарсе. Маски давно сгорели и были больше ни к чему.       - Гори в пекле, мерзкий предатель! - из последних сил выплюнула она, собрав в душе все остатки греющей ненависти. Лицо Болтона отразило немой восторг, как и тогда перед битвой, когда она пообещала, что сегодня он умрет. После его толстые губы, похожие на мясистых червяков, изогнулись в безумной улыбке, и Санса уже знала, что только что снова вдохновила его на новые зверства. Тяжелый удар оглушил ее левое ухо, заставив вновь повалиться на землю, и в голове загудело от боли. Сир Давос попытался что-то возразить, но один из копейщиков по приказу Рамси ткнул его древком копья в живот, и рыцарь согнулся пополам.       Что стало с Джоном, Санса не знала. Обведя полным надежды взглядом двор и собравшихся в нем людей, смотрящих на нее с жалостью, со страхом, с уважением и презрением, она не нашла брата, хотя сюда, казалось, привели всех выживших. И на миг поблагодарила богов за то, что позволили Джону умереть в битве, как и подобает воину. Избавили его от того, что, наверняка, приготовил ему Рамси. Когда Старк узнала о том, что война проиграна, бессильный гнев, тонко граничащий с безумием, овладел ее разумом и телом. Ей бы кричать, что есть мочи. Рыдать и рвать на себе волосы. Проклинать тот день, когда она твердо решила отвергнуть помощь Петира Бейлиша и лордов Долины из-за своей глупой гордости и нежелания быть чем-то обязанной Мизинцу. Крик замерзал в глотке, и слезы отказывались литься из потускневших глаз. Санса сидела на полу шатра, обхватив руками колени, и бездумно раскачивалась из стороны в сторону, сжимая в дрожащих бледных пальцах кинжал, который так и не решилась вонзить в собственное сердце, когда за ней пришли. И об этом Старк жалела больше всего на свете. Люди Карстарка выбили нож из ее руки, как только девушка занесла его на вдохе, целясь себе в горло.       Возвращение к Рамси было намного страшнее смерти, но она не смогла преодолеть себя… оказалась слишком слабой.       Амбер захохотал, оборачиваясь к воротам замка, и внимание Рамси тоже приковалось к ним, да так, что девушке показалось, будто он на пару мгновений вовсе забыл об ее существовании. Солдаты и слуги расступились, и у Сансы оборвалось сердце от мысли, что сейчас она увидит тела своих братьев, которых скормят псам на ее глазах, но она понимала, что мертвым им уже не смогут причинить вреда. Боги были к ним милосердны. К ней же останутся глухи и жестоки, несмотря на все ее мольбы. Но потом она увидела, что шестеро слуг Болтона вносят в ворота не Рикона и Джона, а обезглавленную тушу белого лютоволка, и не сумела сдержать всхлип, отведя глаза в сторону. Она представила, как Рамси сам сдирает шкуру зверя, чтобы постелить ее на их постель – место, где ее пытки больше никогда не закончатся, и Сансу затошнило. Выплюнув на снег свой скудный завтрак, она осознала, что двор вокруг зашевелился. Лорд Болтон отдал приказ своим людям отделить пленных командиров от простых солдат, среди которых большинство были одичалыми. Давос Сиворт, Тормунд, леди Мормонт и леди Мелисандра. Что же будет с ними?       Рамси оценивающе оглядел обе кучки пленников.       - А где же мой ненаглядный шурин? – с наигранным беспокойством изрек он, повернувшись к лорду Карстарку. – Приведите и его сюда.       Санса вновь похолодела от этих слов. Болтон, тем временем, повернулся, было, к пленным солдатам, как вдруг шум со стороны замка привлек его внимание. Санса проследила за его довольным взглядом и едва не пристыла к холодной земле. Джона выволокли двое здоровых амбалов. Руки брата были связаны, лицо и одежда перепачканы кровью и грязью. В глазах горела холодная ярость, он сопротивлялся, крича что-то. Но стоило его взору остановиться на валяющейся на снегу голове Призрака, он тут же замер, и Санса, словно ощутила боль брата на себе. Джона подтащили к остальным и оставили с ними.       - Вот теперь все в сборе, - воодушевленно произнес Рамси. Увидев синяки на лице сестры, Джон рванулся на него, но латник Амбера ударил Сноу сзади по затылку, и брат упал на колени, сплюнув кровь. Тормунд бросился на того латника, но один из арбалетчиков выпустил стрелу ему в ногу чуть ниже колена. Острие глубоко вошло в плоть, и одичалый, бранясь, упал на землю. Джон посмотрел на Сансу, и от его взгляда девушка едва не разрыдалась. «Не надо… пусть он делает со мной, что захочет», - говорила она мысленно, - «Твоя ярость только позабавит его».       - Ты способен лишь избивать женщин и прятаться за спинами своих людей, - заговорил Джон хрипло, улыбаясь окровавленными губами. – Развяжи меня, трус, дай мне меч и докажи, что ты мужчина, - продолжал Сноу, сверля врага яростным взором, - Иначе навсегда прослывешь слабаком в глазах своих людей и своих знаменосцев.       Рамси вальяжно подошел к шурину, и удар сапога в солнечное сплетение заставил лицо Джона исказиться от боли.       - Нет, - вскрикнула Санса, но Рамси не обратил на нее никакого внимания. Он упивался своим превосходством и своей победой. Он схватил Джона за волосы, вынуждая того поднять голову.       - Ты помнишь, что я обещал тебе, бастард? – Рамси всегда акцентировал последнее слово, будто смакуя его на языке. – У тебя был выбор добровольно привести ко мне мою жену, но ты оказался настолько глуп, что пошел на меня войной.        - Развяжи меня и покажи, чего ты, в самом деле, стоишь, трус, – упрямо повторил Джон, и в ледяных глазах Болтона вспыхнул нехороший огонек. Он, словно не слышал своего пленника, однако все остальные его слышали.       - Я обещал содрать кожу с твоих одичалых дружков, но их здесь слишком много. Я думаю, мои девочки справятся с ними лучше, а ты с удовольствием посмотришь на это, ублюдок.       Рамси свистнул, и четверо псарей вывели из толпы огромных черных псов, радостно визгающих и виляющих хвостами от предвкушения. Их глаза горели от голода, из зубастых пастей брызгала слюна. Копейщики окружили заволновавшихся пленников с трех сторон, выставив вперед щиты.       - Вы так просто допустите это?! – воскликнул Давос Сиворт, обращаясь к северянам, но те остались глухи к его словам. – В следующий раз это могут быть ваши люди. Или ваши семьи! – лицо старого рыцаря побагровело. – Опомнитесь же! Пока вы позволяете такому Хранителю Севера творить все, что ему захочется, никто из вас не в безопасности!       Сталь звякнула оглушительно даже среди шумного двора. Санса вздрогнула. Лианна Мормонт вскрикнула. Красная полоса пролегла вдоль тела Сиворта, и глаза старика распахнулись, будто не понимая, что произошло, и застыли, а руки прижались к распоротому животу, из которого повалились внутренности, заливая землю багровой кровью, дымящейся на холоде. Рыцарь рухнул на колени, а затем ничком повалился на снег. Собаки, почуяв запах крови, возбужденно зарычали. Джону удалось выхватить меч у другого латника, оттолкнув того локтем, но со связанными руками и ногами он сумел лишь рубануть Амбера, лезвие меча которого окрасилась красным, но тот увернулся, легко выбив оружие из рук Сноу, когда еще двое солдат навалились на спину бастарда, оттаскивая его назад. Рамси наблюдал за всем этим с упоением, его рука, готовая отдать приказ спустить псов, застыла в воздухе. Казалось, он раздумывал.       «Только бы не решил, что это слишком мягкая участь» - взмолилась Санса, и в это же мгновенье поняла, почему муж медлил.       Когда в ворота слуги внесли тело Рикона, Джона снова пришлось держать. Он осыпал Болтона проклятиями и бранью, но тот, казалось, лишь наслаждался ими.       - Молчи, Джон, молчи… - шептала Санса, зажимая рот ладонями. Слезы стыли на ее щеках. – Чем больше ты говоришь, тем ужаснее будет твоя участь.       Тело Рикона бросили к пленникам, и Рамси с довольной улыбкой отдал приказ. Собаки ринулись на добычу с утробным рычанием, и двор наполнился дикими воплями. Санса зажмурилась, когда они начали рвать мертвое тело ее младшего брата. От ужаса и отчаянья у нее перехватывало дыхание, отчего она жадно ловила ртом колючий морозный воздух. Джон все еще что-то кричал, но гвардейцы заломили руки ему за спиной. Вынувшему стрелу Тормунду преграждали путь копья и мечи, но он, казалось, был готов ринуться прямо на них. Леди Лианна держалась стойко, хотя глаза ее выдавали страх. Губы леди Мелисандры что-то шептали. Наверное, Красная Женщина молилась своему богу, но даже он был не в силах умерить жестокости Болтона.       - Смотри внимательно, бастард! Они дрались за тебя, а теперь умирают из-за тебя, - смеялся Рамси, по-детски чисто, и смех его промораживал кожу Сансы до костей. – Ты не смог спасти своего братца. Ты не смог забрать у меня Винтерфелл! И.. – взор чудовища метнулся ко все еще сидящей на земле Старк. – И сестру свою ты спасти не сможешь.