Навязанные желания.

И вновь всё к её ногам. Она может добиться всего не делая ровным счётом ничего. Да, в этой реальности она считай богиня, ей поклоняются, её желания предугадываются и без промедления исполняются. Открывающиеся перспективы манят и возбуждают открывающимися видами. Но она здесь слишком долго она слишком долго находится в этом раю, что кто-то вполне мог бы без контекста счесть адом. Она разленилась. Она позабыла те времена когда она впахивала не зная ни сна ни отдыха. И даже не представляя какого это быть любимой, быть единственной и незаменимой, какого это быть выспавшейся и отдохнувшей, быть в центре внимания и упиваться исходящими от окружающих вниманием, благоговением и почитанием, какого это благоухать цветочными ароматами обряжаясь в изысканные наряды по последнему писку здешней моды. И забыть, даже не помнить, знать, но не понимать как можно быть голодной и измождённой до такой степени что это становилось естественным состоянием, не понимать какого это быть вещью не стоящей и ломаного гроша служащей для утоления мужских потребностей и не иметь к себе и толики уважения даже не от окружающих, а хотя бы от самой себя. Те трудовые будни канули в лету от них остались лишь воспоминания омывающиеся волнами горделивого ликования и шрамы на теле что так просто скрыть мороком от посторонних глаз. Прямо сейчас она стонет и извивается в сильных мужских руках на удивление умелых и опытных при здешних-то порядках. Эти руки дарили настоящее блаженство. Или может те? Или же те? Да, когда-то мне хватало и одного мужчины, но видимо со временем меняется абсолютно всё. И страхи забываются, и воспоминания истираются, вкусы,предпочтения меняются, да даже характер меняется. Ой, а может всё же эти руки? Сложный вопрос, а сейчас думать совершенно не хочется, да и возможности особо нет, реальность совершенно не воспринимается, а сознание периодически ускользает. Она тонет в стонах наслаждения, пробуждающем женское начало мужском запахе, в рыках, в горящих глазах, в коктейле ощущений. Кто бы мог подумать, что однажды мужчины не будут вызывать страх и предчувствие неизбежного, а я буду получать наслаждение от секса, и что для утоления моих зверских аппетитов одного паренька будет уже недостаточно? Уж точно не я. Хотя как можно сравнивать дральню к которой склоняют неопрятного вида мужланы не вызывающие у любой девушки ничего кроме желания прикрыть нос и пройти мимо как можно скорее (а кто ещё позарился бы на ту изувеченную немощь коей я была) от которой они пытались взять по максимуму не то чтобы наплевав на её ощущения, а действительно даже не думая, даже не пологая, не допуская мысли, о том чтобы доставить партнёрше в моём лице удовольствие (естественно, они ведь даже скорее всего и о чувствах собственных-то жён особо не задумывались не говоря уже обо мне зажатой вечерком в переулке) и секс в котором мои партнёры из кожи вон лезут пытаясь угодить мне, изгибаясь под не мыслимыми углами в угоду мне, получая удовольствие так сказать на ходу и довольствуясь даже этими крохами ведь если мне не понравится я в лучшем случае в следующий раз не приглашу, а в худшем... А о худшем и думать не хочется ибо я прослыла эссой наделённой богатой и относительно больной фантазией. И чего это я сегодня предалась воспоминаниям? Хмм... А ведь всё это из-за этой твари Феленктон. Как она вообще посмела испортить МНЕ настроение безосновательными умозаключениями и каверзными вопросами!? Но ведь если подумать она права? Верно? Разве нет? Я имею уже всё чего могла бы желать, но по прежнему мне чего-то не хватает. Быть может жадность взыграла? Раньше я была довольна и куску хлеба чёрствого, но с ещё не отдающим плесенью вкусом. Я имею всё, но ощущение словно ни чего. Словно всё это приелось и надоело. А мои разыгравшиеся аппетиты? А зачем я прикрываюсь мороком? От посторонних ли глаз? Нет, от собственных. Мне претит моё прошлое, но я им горжусь. Некое извращённое удовольствие бередить старые раны не давая им затянуться и смотреть на их гниение испытывая одновременно удовольствие, отвращение и волнение, а после ещё, и безосновательную гордость непонятно за что и желание похвастаться перед народом непонятно чем. А приобрела ли я самоуважение? Нет, я довольствовалась лишь упоением от собственной значимости. Мне казалось, что этот мир населяют глупцы, а я вся из себя хитрая и гениальная и все обстоятельства я обыгрываю под себя. Да, отныне я не вещь для удовлетворения потребностей, но вполне возможно, что все мои интересы были мне навязаны. И таким образом разве мои действия по утолению разыгравшихся аппетитов не были на руку политикам. А характер судя по всему не менялся просто в этих тепличных условиях раскрылось, то что хотели во мне взрастить для собственной же выгоды власть имущие. А ведь если подумать ни уважения ни восхищения ко мне не испытывают. Вполне возможно, что это игра, что это лишь вынужденные меры. Ведь как Феленктон и сказала все женщины здесь - ресурс. Нас балуют, а в обмен мы обязуемся к исполнению их требований. Ведь по завету богини Лилит мужчины не имеют права насильно склонять женщину к чему-либо. Если повспоминать я не припомню ни одной женщины у власти. Общество здесь не лучше чем было там-на моей родине. Просто здесь все упорно претворяются разыгрывая утопию перед богиней Лилит или как её назвала Феленктон - демиургом Лилитаной.