Ты не одинока.

Ты вышла из квартиры в подъезд и недовольно поморщилась. Запах сигарет. Ты терпеть его не можешь, не куришь сама и пытаешься держаться как можно дальше от курильщиков. Но в последнее время этот запах преследует тебя. Закрываешь дверь и медленно спускаешься с лестницы. Тебе хочется выбежать на улицу и вдохнуть свежий утренний воздух полной грудью, но, черт, не видеть лица людей и слышать шум города. А желания идти на учёбу нет. И это уже привычно и не ново, не то, что до… О событиях "до" стараешься не думать. Нельзя, иначе снова депрессия, успокоительное, снотворное, а ведь только недавно вылезла из этого состояния. Толкаешь тяжелую металлическую дверь, и вот он. Шум города, люди и воздух… утренний, прохладный, но не чистый… опять запах сигарет. Поворачиваешь голову направо, откуда только что донес ветер этот противный запах и с каким-то презрением смотришь на курящую девушку, что стоит недалеко и кого-то ждет. А ведь ей еще детей рожать, да и вредно это - старой быстро станешь. Но быстро выкидываешь эти ненужные мысли. Не твои проблемы, пусть кто-нибудь другой позаботится. Поворачиваешь налево и идешь прочь от дома и от этой девушки. В голове нет мыслей, а взгляд направлен на ноги. Не хочется видеть лица людей. Лучше рассматривать их обувь. И думаешь: "Неплохая идея", - и наблюдаешь. Вот мимо прошли сапоги на высоченной шпильке, а мысль: «Падала она сегодня или нет?» - уходит куда-то далеко. Нельзя так думать, тем более тебе. Вот припрыгали рядом чьи-то маленькие резиновые сапожки, и прошли большого размера мужские кроссовки. Невольно улыбаешься. «Наверное, у малыша много друзей», - и тут же хмуришься. А у тебя их нет, наверное… Вот две пары одинаковых ботинок остановились прямо перед тобой, и если бы ты не заметила этого, то точно врезалась. Не поднимая головы, делаешь несколько шагов в сторону, пытаясь обойти, но одновременный шаг в сторону этих ботинок, и ты снова в тупике. Еще сильнее хмуришь брови, опять пытаешься обойти наглую обувь, но все повторяется, как и в первый раз. А голову поднимать не хочешь, потому что догадываешься, кто это может быть, и боишься. Ты так далеко убежала не для того, чтобы вновь вернуться. - Может быть, ты, наконец... - Посмотришь на нас?.. Выдыхаешь и понимаешь, что оказалась права. Эти два голоса, такие похожие и разные одновременно, невозможно спутать еще с чьими-то. - Простите, я спешу. – притворяешься дурочкой и снова пытаешься обойти, но вновь провал. - Даже не уделишь нам несколько минут, мисс Грейнджер? – ухо обдает теплом, которого не должно быть в начале апреля, и ты резко поднимаешь голову. Да, они. Два совершенно одинаковых, но для тебя всегда разных. Близнецы Уизли. Они стоят перед тобой и улыбаются. Словно не было этих лет, словно не было этой… Вновь прогоняешь эти ненужные мысли. Смотришь на близнецов хмуро, всем своим видом показывая, что недовольна сложившейся ситуацией. - Простите, я опаздываю на учебу. – но с места не двигаешься, знаешь, что не пропустят. - Грейнджер, может прекратишь делать вид, что нас не знаешь? – Джордж смотрит строго, и ему уже не смешно. - Я не делаю вид. Я не хочу вас знать. – и, пройдя между ошарашенными близнецами, идешь на учебу, ни разу не обернувшись. На учебе скучно, не интересно и одиноко. Соседка по парте все пары что-то говорит, но ты привыкла, и тебе это не мешает смотреть в окно и наблюдать. Наблюдать за людьми, за их спокойной равномерное жизнью, которые не догадываются о том, что есть другой мир, другие люди, и в голову приходит образ двух улыбающихся, одинаковых людей. Хватаешься за виски и с силой сжимаешь. Чтобы выбросить эти мысли, чтобы не думать о том мире, чтобы не думать о тех людях, чтобы не думать о двух одинаковых людях… На улице вечером прохладнее, чем утром. Медленно идешь из института домой и смотришь уже не под ноги, а на небо. Не боишься столкнуться с кем-либо, плевать. Куда интереснее смотреть на тучи. Серые, холодные, равнодушные. Им плевать, что творится тут, на земле. Они смотрят и коварно улыбаются, ведь у них нет никаких проблем, и никто не может их вот так толкнуть, как только что толкнули тебя. Сумка слетела с плеча и упала на землю. Какой-то умник уже успел пройтись по ней. Начинаешь злиться: «Да что за день такой?! С самого утра проблемы!» У дома натыкаешься на них. И понимаешь, что если утром они дали тебе уйти, то сейчас не дадут. Молча заходишь в подъезд и поднимаешься. Не оборачиваешься, знаешь, что идут следом. Открываешь квартиру и оставляешь дверь открытой. Мол, все еще даешь им выбор и надеешься, что уйдут. Но нет. День не заладился с самого утра. Они проходят, разуваются и идут на кухню, а ты уже там ставишь чайник на плиту. Жестом предлагаешь сесть, и они садятся. Тоже садишься и смотришь на них. Понимаешь, что от вопросов не уйти, но они почему-то медлят, и ты уже не выдерживаешь. - Так и будем молчать? – они переглядываются, и первый вопрос задает Фред. - Почему ты ушла? Ты вздыхаешь. Чувствовала, что этот вопрос будет первым, и почему-то именно на этот вопрос ответить тяжелее всего. - У каждого после… - Войны. – подсказывает Джордж, и ты киваешь, не в силах выговорить это слово. - Да. У каждого из нас началась своя жизнь. Первым делом, как вы знаете, я поехала возвращать память родителям. - И после этого ты не вернулась. - Нет, вернулась, но долго там не прожила. Вернуть память родителям не получилось, не знаю почему, просто не-по-лу-чи-лось. – выговариваешь по слогам, потому что так легче, так проще. – А еще мама была беременна, и я просто исчезла из их жизни. Я знаю, что у меня родился брат, которому скоро пять лет, и которого зовут Бред. Знаю, что мои родители счастливы и что с ними все хорошо, и я рада, что они не знают ни о какой… трагедии, которая была. Они не перебивают, молча слушают. Закипел чайник, ты каждому заварила по кружке чая, и снова села за стол, чтобы продолжить рассказ. - Затем я вернулась в Лондон и решила пожить у Гарри с Джинни на Гриммо, вот только появилась не в самый подходящий момент. Они поругались в тот день. Когда я постучала, дверь открыла Джин. Она сразу начала кричать на меня и в чем-то обвинять. Я не слушала, просто убежала. Я не злюсь на нее и все прекрасно понимаю, тогда всем было тяжело. В тот вечер я приняла решение, что убегу. Я уже пять лет живу в этой квартире и заканчиваю институт. Волшебством не пользуюсь, все-таки в том, что я маглорожденная, есть свои плюсы. Обходиться без магии было проще, чем я думала. Вот так и жила… - Почему ты не писала? Не предупредила, что с тобой все хорошо? Мы волновались и искали тебя. – говорит Фред, и ты видишь, что он тоже волновался. - Если бы я дала о себе знать и написала, что все хорошо, неужели вы думаете, что Гарри и Рон перестали бы меня искать? Иногда они бывают слишком упертыми. – грустно улыбаешься, вспоминая двух лучших друзей. Вы молчите. Им больше не хочется задавать вопросов, а ты смотришь в чай и думаешь. Стало легче от того, что ты хоть с кем-то поделилась наболевшим. - А как у вас дела? Как Гарри и Рон? Как Молли и Артур? - У нас все хорошо. Бизнес идет в гору, и мы открыли два филиала. Один во Франции, другой в Германии. Мама и папа нормально. Они очень сильно переживали, когда ты исчезла, да и сейчас переживают. Они все равно надеются, что ты вернешься. Гарри и Джинни расстались три года назад. У них у обоих все хорошо, не переживай. Рон тоже счастлив в браке. – рассказывает Джордж. - В браке? - Ага, они с Луной поженились два года назад, скоро ждут прибавления в семье. – отвечает Фред и улыбается, видя, как в твоих глазах зажигается огонек любопытства и радости за друга. - Я рада за них. А потом вы трое разговариваете долго, иногда перебивая друг друга. Они рассказывают тебе о друзьях, о своей жизни, а ты им о своей. И так проходит три часа, а может и больше. Первым встает Джордж. - Ну, все. Нам пора. Уже поздно. – говорит он. Фред кивает и тоже встает, ты следом. Когда они уже вышли за порог, ты окликаешь их, и они оборачиваются. - Вы придете завтра? – скромно улыбаешься, а они расцветают. - Обязательно. – говорят одновременно и уходят. А ты закрываешь дверь, проходишь на кухню и улыбаешься. Улыбаешься глупо, по-детски, но ты впервые за долгое время счастлива. Теперь ты не одинока.