Потому что я люблю тебя, Блейк.

POV Финн Ты снова приходишь в таком состоянии, что тебе хочется рвать и метать. Я не раз спрашивал, что с тобой происходит, а ты лишь молчал в ответ. Я не виню тебя за это. Некоторые вещи лучше оставлять в секрете даже для самых дорогих людей. Даже для меня, твоего лучшего друга и парня. Кое-как сняв кроссовки, ты решаешь во что бы то ни стало найти свою излюбленную жертву. Обычно я провожу вечера в гостиной, читая книги, и сегодняшний не оказался исключением. Однажды ты, шутя, сказал, что я, скорее, женюсь на какой-нибудь книге, чем на человеке. Тогда я лишь посмеялся и слегка треснул тебя по голове в ответ. Скучаю по тем временам, когда у тебя ещё не было этого недуга, когда нам не надо было думать о том, что ты можешь натворить в безумном состоянии. Но я понимаю, что они больше не вернутся. Не в этой жестокой и суровой реальности, в которой каждый страдает. Не ко мне с тобой. Ты не ошибаешься с моим местонахождением (впрочем, тут сложно ошибиться). Быстро войдя в комнату, толкаешь меня с уютного кресла на холодный пол. Мне не привыкать к подобному обращению — с тобой это уже не в первый раз случается, так что я успел запомнить все твои привычки в таком состоянии. — Так ты снова здесь, ублюдок. Мог бы выбрать место и получше. Чувствую первый удар, из-за чего глухо вскрикиваю. Меня уже не удивишь этим — в такие вечера ты все время меня избиваешь. Мои страдания приносят тебе огромное удовольствие, что видно по твоим глазам и довольной ухмылке. В такие моменты ты всегда любишь наблюдать за моей беспомощностью, а я и не хочу сопротивляться. Точно не тебе, не моей родственной душе, не смыслу моей жизни. Удар. Еще удар. Мне начинает казаться, что ты в этот раз решил доставить мне как можно больше боли. Видимо, ты тогда спас меня от тех гопников, чтобы заменить их собой, что у тебя сейчас хорошо выходит. Поджимаю колени к груди и еле сдерживаю слезы. Обычно я держу эмоции в себе и кажусь многим людям бесчувственным мудаком, хотя на самом деле это не так, в чём многие уже убедились Спустя какое-то время тебе это надоедает — ты и так в этот раз бил меня больше, чем обычно. Начинаешь гордиться за свою очередную победу надо мной. — Вставай, бесцветная сука! — наносишь последний удар, после которого я перестаю сдерживать слёзы. Когда мы еще были детьми, ты всегда защищал меня перед выскочками, оскорблявшими меня из-за того, что я альбинос. Ты часто говорил, что любишь меня и таким, а я улыбался, пытаясь дать понять, что верю тебе. Никогда не понимал, почему люди оскорбляют друг друга из-за внешности чаще, чем из-за остальных его качеств. Возможно, я этого никогда не пойму. Встаю. Ты тут же резко хватаешь меня за запястье и, затащив в спальню, толкаешь меня на кровать. Сил сопротивляться не было, а если бы они и были, то я бы не стал этого делать. Особенно тебе. Небрежно стягиваешь с меня одежду, попутно пытаясь раздеться сам. У тебя это выходит, мягко говоря, не очень удачно: с твоей рубашки слетает одна пуговица, а ты сам падаешь с постели и начинаешь орать благим матом, проклиная весь мир и, в особенности, меня. Спокойно это выслушиваю — я настолько к этому привык, что уже не представляю свою жизнь без всего этого. Вскоре мы оба остаёмся без одежды. Ты довольно улыбаешься, видя мои синяки, словно маленький ребёнок при виде любимого шоколада. Только малыш бережно раскрывает упаковку любимой сладости, а ты позволяешь себе делать со мной все, что твоей душе угодно, если, конечно, она не уезжает в отпуск куда-нибудь далеко в эти дни. Тюбик со смазкой ты оставляешь покоиться на тумбочке, решая, что жертве нужно доставить как можно больше боли. — Надеюсь, ты будешь рада тому, что тебя кто-то оттрахает, шлюха! Рывком входишь в меня, не обращая внимания на мои болезненные вскрики. Задаёшь быстрый рваный ритм, который тебе очень нравится в таком состоянии. В нормальном состоянии ты предпочёл бы сделать всё как можно аккуратнее, чтобы я растворялся в удовольствии, забывая о неприятных ощущениях. Но сейчас тебе уже плевать на меня, на то, что мне больно, на то, что ты держишь меня именно за те места, для которых предназначались удары. Мой голос уже сорван из-за попыток попросить тебя прекратить эту пытку. Сомневаюсь, что я что-либо скажу в течение нескольких дней, пока я не могу нормально говорить. Ты рвано вбиваешься в меня, очень громко ругаясь на всех. Я продолжаю терпеть этот ночной кошмар, с нетерпением ожидая его окончания. Финал не заставляет себя ждать — ты потратил слишком много сил на избивание меня. Ты засыпаешь чуть ли не сразу же, после того, как кончил внутрь и столкнул меня с постели. Сегодня достаточно тепло, а ковёр довольно мягкий, так что я забываюсь во сне вслед за тобой. Завтра ты рано проснешься и начнешь просить у меня прощения за случившееся, обрабатывая мои раны. Я снова прощу тебя, и ты приготовишь мне мою любимую пасту. А потом, через несколько дней, ты снова вломишься домой и изнасилуешь меня, и снова будешь просить прощения, а я все также буду прощать тебя. Ты всегда спрашивал, почему я это делаю. Но ответ очень прост. — Потому что я люблю тебя, Блейк.