Снег

      На улицах Нью-Йорка в свои права вступил декабрь.       Улицы и машины были погребены под толстым снежным одеялом. Снег в этом году шёл почти, не прекращаясь, а синоптики хором заявляли, что такая погода продержится ещё недели три, как минимум, поэтому советовали всем закупаться пледами и обогревателями. Алек Лайтвуд не был исключением, когда неделю назад, прежде чем вернуться домой из Института не поленился зайти в магазин. Конечно, его маг мог одним щелчком вызвать все, что нефилим пожелает из ближайшего магазина. Так-то оно так, но вот Алека постоянно мучила совесть за то, что Магнус «обворовывает» для него кофейню на углу, что уж говорить о паре тёплых шерстяных пледов.       В квартире Верховного мага было тепло, за исключением того что Алек всё же как-то умудрялся дрожать, сидя на диване с ногами, в пушистых жёлтых носках, и закутавшись в три пледа. Магнус же расхаживал по дому, как и всегда, в шёлковом халате, с одной лишь поправкой на плюшевые тапочки цвета электрик. Алек почёсывал за ушком, лежащего на груде одеял Председателя Мяо, который громко урча, тёрся о его руку, прося ещё ласки.       — Чай, кофе, потанцуем? — с хитрой улыбкой произнёс Магнус, до этого мирно дремавший на коленях брюнета.       — Кофе, — ответил нефилим, поглаживая мага по волосам, которые сегодня не были уложены с помощью тонны лака.       — Одумайся! Ты многое теряешь, — Бейн привстал и коснулся своими губами таких манящих и нежных губ нефилима. — Хорошо, я сделаю тебе кофе.       В гостиной включился свет, и маг удалился на кухню, вместе с Председателем. Алек жмурился ещё какое-то время, подумывая над тем, чтобы выключить свет, но перспектива того, что нужно выбираться из своего тёплого укрытия его не прельщала. Сегодня они почти весь день не выбирались из этой комнаты, просто наслаждаясь темнотой, тишиной, и обществом друг друга. В такие холодные зимние дни больше ничего и не хотелось, тем более что все демоны города казалось, тоже замёрзли, и прячутся где-то. Магнус тоже был свободен от своих обычных заказов и других дел. У Алека даже сложилось неясное впечатление, будто весь город замёрз и застыл на время.       Магнус вернулся довольно скоро, держа в руках две кружки с цветными оленями в шарфах и валенках. Он устроился на прежнем месте, только сидя, и отдал Алеку его напиток.       — Может, ты хочешь, чем-нибудь заняться? Прогуляться, например?       — Прости Магнус, но если я сейчас вылезу из одеяла, то замёрзну, даже не дойдя до двери. — нефилим отхлебнул горячий кофе и зевнул.       — Да ладно, всё не может быть так плохо, — улыбнулся Магнус и щелчком пальцев включил телевизор, вилка от которого валялась где-то не подключённой к розетке.       — Сильный снегопад пройдёт в Нью-Йорке ближайшие два дня, ожидается порывистый ветер, до 17м.\сек. Городские власти советуют автомобилистам сократить поездки до минимума, в связи со снежными заносами. Так же возможны перебои электричества из-за налипания снега на провода, и временное отключение отопления. Ну что, Ник, как думаешь, наверное, всем стоит запасаться одеялами, и чаем? — послышался смех ведущих.       — О, Разиэль! За что мне такие муки?! — Алек, уже допивший свой кофе, возвёл руки к небу, а потом, страдальчески всхлипывая, рухнул на колени своего мага.       — Ну, Кексик, потерпи, — Магнус погладил парня по волосам и поцеловал в висок. — У тебя же есть я — Великолепный маг! Разве ты думаешь, что я не способен обогреть своё голубоглазое чудо? — губы Магнуса нашли губы нефилима.       — Магнус, у меня от всего этого болит голова. — буркнул Алек и перевернулся на бок, разглядывая свою стоящую на полу кружку.       Магнус обижено хмыкнул, но гладить Александра по волосам не перестал.       — Хочу исчезнуть. — решительно заявил нефилим, спустя некоторое время.       — Александр, не говори глупостей. На свете нет другого такого нефилима с потрясающими голубыми глазами.       — Ты знаешь, это звучит так, будто ты фетишист.       — Знаю, — Магнус гордо вскинул голову.       Алек всё же вылез из своего убежища, щёлкнув кнопкой на телевизоре, выключил новости и подошёл к большим окнам. Он решительно распахнул плотные шторы, в надежде впустить в комнату больше света и возможно с помощью холодного зимнего воздуха хоть немного разогнать поселившуюся в душе странную меланхолию. Яркий белый свет резанул по глазам, но нефилим уставился в окно, терпеливо смаргивая слезинки, выступившие от внезапной смены темноты на свет.       Нью-Йорк был полностью заснежен, и даже многочисленные снегоуборочные машины и дворники не в силах были управиться. Особо отчаянные автолюбители самоотверженно, клацая зубами и плотнее кутаясь в куртки и шарфы, счищали налипший на их драгоценные машины снег и ледяную корочку. Прохожие, осторожно ступая по еле заметным тропинкам во дворах и на тротуарах, старались не поскользнуться и не упасть в ближайший сугроб, не столкнуться с другими бедолагами. Зато дети, похоже, были рады такому обилию стройматериала для крепостей и снеговиков. Во дворе то и дело видны были пролетающие снежные снаряды. Из одной крепости в другую. Даже до их этажа долетал задорный смех и визг. Алек тепло улыбнулся, переводя взгляд дальше. Дома усыпанные снегом, шапки которого опасно свисали с козырьков подъездов и ларьков, грозясь обрушиться на головы какому-нибудь зазевавшемуся не везунчику. Вдалеке виднелась извилистая лента Ист-Ривер. Покрытая льдом, она казалась хрустальным ожерельем, мерцающим всеми цветами радуги на солнце.       Алек распахнул окно настежь и вдохнул полные лёгкие обжигающего морозного воздуха, в котором кружились немногочисленные снежинки подгоняемые потоками задорного ветерка. Брюнет так и стоял, не в силах отвести взгляд от парящих над городом птиц, чьи перья, тоже покрытые инеем, сверкали на солнце.       Он не любил холод, но любил красоту зимы. Зимой всё казалось таким хрупким и беззащитным. Даже большой мегаполис с его бетонными стенами, заключённый в морозные оковы, выглядел как сказочный, хрустальный город.       — Сладкий, ты же не хочешь подхватить ангину или воспаление лёгких? Лечебная магия никогда не была моим профилем знаешь ли, а если Катарина возьмётся тебя лечить, то не подпустит меня больше чем на три метра! — заботливый тон Магнуса вырвал Алека из размышлений, заставив губы дрогнуть в улыбке, когда на плечи опустился шерстяной плед, а затем руки Магнуса заскользили по ним, притягивая ближе, чтобы заключить в надёжные объятия. — Ты сам не свой, и мне это мало нравится. Что-то случилось?       — Просто… — Алек тяжело вздохнул, и продолжил смотреть в окно, словно мог там найти нужные слова, чтобы объяснить любимому магу всё, что с наступлением зимы твориться у него в душе.       Магнус терпеливо ждал, поглаживая плечи своего парня, которые подрагивали то ли от его острожных касаний, то ли от холода. Последнее было более вероятно, учитывая то, что они стоят у настежь открытого окна. Но эго Магнуса было против такого расклада, поэтому, хитро жмурясь и улыбаясь как довольный кот, маг позволил себе думать, что его сокровище дрожит от его касаний. Ну, он, конечно же, был прав.       Наконец Алек подобрал нужные слова и собрался с мыслями.       — Со мной все, в общем-то, хорошо, просто я устал. Зима это очень красивое время года, но она на меня давит. Временами. Мне холодно, Магнус. Это странно, потому что я совсем замёрз, и это нельзя исправить с помощью камина и одеял. Я ощущаю себя деревом, которое на зиму становится неподвижным, замерзает изнутри, становится хрупким, от любого давления оно готово переломиться. Чувство такое, что на меня давит весь выпавший снег… — Алек тяжело вздохнул и, развернувшись в объятиях Бейна, уткнулся лицом ему в плечо. — Я знаю, что это глупо, учитывая, что я люблю Рождество больше всех праздников.       Маг тепло улыбается и гладит нефилима по спине, опустив подбородок ему на макушку, зарывшись носом в мягкие тёмные волосы.       — Это не глупо, Александр. Ты можешь любить Рождество, но любовь к зиме в целом от этого не зависит. На тебя и в правду свалилось слишком много снега, Бисквитик. И я знаю, как этому помочь. Собирай чемоданы, мы едем в отпуск!       — В отпуск? — удивлённо вымолвил нефилим, а на губах проявилась счастливая улыбка.             — Конечно, сладкий. Тебе нужен отдых там, где нет снега, верно? Значит, я хочу чтобы ты доверился мне. Мы улетим на неделю. Как раз успеем вернуться до Рождества домой. — маг чуть склонился касаясь губами шеи Алека. Проводя дорожку поцелуев к впадинке под горлом, он оглаживал плечи парня. — К тому же я соскучился по тебе.       Магнус отстранился и, заглянув в глаза брюнета, заговорчески подмигнул и расплылся в улыбке, наблюдая, как краснеет его нефилим, когда до него доходит смысл слов.       — Э.. для этого не обязательно уезжать из страны… наверное… — смущённо пробормотал Александр, отводя взгляд.       — Ох, Алек, — Магнус нежно погладил щёку нефилима большим пальцем. — Последний наш отпуск закончился тогда, когда Конклав бесцеремонно выдернул нас из Вены. Тебе нужен отдых там. Где нет снега.       — Но Джейс и Иззи… — слабо подал протест Алек, изо всех сил сдерживаясь, чтобы прямо сейчас не броситься собирать чемодан. Перспектива выбраться из промёрзшего Нью-Йорка не могла не радовать, да ещё и когда любимый маг был так настойчив. Но только совесть не давала сделать этого. — Давай возьмём их с собой? Пожалуйста, я не хочу расстраивать сестру, тем более, что расстраивать её, опасно для жизни. Я обещаю, что ночью я буду только твоим, а днём мы… можем гулять? — отчаянно краснея, предложил нефилим.       Магнус изобразил глубокую задумчивость, глубокомысленно потирая подбородок, а потом сочувствующе заявил:       — Мне этого мало. Попробуй поднять ставки?       — В любое свободное время я — твой, — сдался нефилим, наблюдая, как Магнус расплывается в победоносной улыбке. — Я об этом пожалею…       — О, Сладкий, ты не пожалеешь, — маг в предвкушение потёр руки, кошачьи глаза хитро сузились и сверкнули в свете из окна.