А знаешь ли ты...

С момента знакомства Бела с Франом прошло почти полгода. Но они всё ещё не привыкли друг к другу. На заданиях они не хотели объединяться, но приходилось, так как за ними, как за маленькими детьми, следил Скуало, а злить Суперби опасно для слуха. Бельфегор уже давно смотрел на лягушонка не просто как на своего кохая. Но признавать этого не желал. Сегодня босс всея Варии и крикливый капитан уехали в Японию, якобы навестить десятое поколение Вонголы. Но никто так и не узнал, куда на самом деле они собрались. Поклонник босса от разочарования того, что Занзас уехал без него, пошёл печалиться туда, куда ноги приведут. Мамочка Варии же по приказу босса уехала помогать раненым офицерам. Ранения они получили либо в бою, либо напились и нашли приключения на свою задницу. А семпай и его кохай отдыхали в своих комнатах, поскольку уже целых два месяца они пахали без остановки. Пусть они и члены Элитного Отряда Убийц, но всё же он тоже люди. Все Убийцы разъехались ещё утром, когда Бел и Фран ещё спали как младенцы. И теперь в замке кроме них никого не было. Первым об этом узнал принц, выйдя из своих покоев. «Как-то подозрительно тихо… Интересно, куда все делись, неужели померли. Ну, хоть то одна живая душа должна быть в этом замке, иначе Его Высочеству будет скучно!»- вот о чём думал Бельфегор, гуляя по особняку в поисках предмета для развлечений. Он заглянул на кухню, в гостиную, во все комнаты. Даже заглянул в комнату Занзаса, и к его счастью босса Варии там не оказалось (ну сами подумайте, Занзас в роли предмета для развлечений это… как-то опасно). После осмотра комнаты несостоявшегося Десятого Каваллини вспомнил, что не посмотрел ещё в одной комнате, в которой его точно должны были повеселить. *** Дойдя до комнаты Франа, Бел немного постоял, ведь он никогда там ещё не был. Вдруг там кругом лягушки и жабы, он же с ума сойдёт. А вот незнание и любопытство были сильнее Потрошителя и взяли верх. Поэтому Его Высочество всё-таки открыл дверь. К его удивлению в комнате не было ни одного предмета напоминающего о жабах и лягушках. Но одно сразу не понравилось принцу, это грязь, кругом были пустые бутылки, пакеты, коробки из-под чего-то, везде пыль по пять слоёв. - Хм… Какая поговорка здесь уместна? – задумчиво спросил себя Каваллини. - Свинья везде-е грязь найдё-ёт, Бел-семпай. - стоя позади Потрошителя, в дверном проёме, протянул иллюзионист. – Что вы делаете в моей комнате? – меланхолично спросил лягушонок. - Ши-ши-ши, земноводное, так значит, ты остался? – лицо Бела растянулось в маньячной улыбке, а в руках, откуда ни возьмись, появился стилет. - Конечно, а куда я должен был деться? И вообще перестаньте смотреть на меня своим маньячным взгля-я-ядом! – протянул зеленоволосый, по-прежнему стоя в дверном проёме. Зайдя в комнату, Фран включил свет, и теперь грязи стало больше, как показалось Потрошителю. Дойдя до кровати зеленоглазый уже хотел сесть, и о чём-то спросить семпая, но не успел. К горлу лягушонка уже был приставлен один из излюбленных стилетов принца. В глазах Франа промелькнул страх. Ведь в замке кроме них никого не было, а так как иллюзионист знал о нездоровых увлечения Бельфегора, он немного волновался за своё здоровье. - А знаешь ли ты, земноводное, что я давно смотрю на тебя не просто как на своего кохая? – дыхание принца опаляло юную кожу на шее варийца. - А знаете ли вы, семпай, что я смотрю на вас как на маньяка-извращенца… но в то же время это возбуждает… - ответил Туман. - Ши-ши-ши, а ты не боишься, что я тебя сейчас изнасилую? – по голосу Бела Фран понял, что тот улыбается. - А вам слабо это сделать? – спросил иллюзионист. - Ши-ши-ши, а что хочешь проверить? - Я люблю эксперименты, – довольно протянул Фран. Потрошитель сделал маленький надрез на шее мальчика, из которого тут же выступили капельки крови, которые слизал Бел, буквально обжигая холодную кожу Франа своим влажным шершавым язычком. Принц подхватил лягушонка, уложив на кровать. Разрезанная кофта иллюзиониста уже валялась на полу, а на его груди была тоненькая красная полосачка. Принц провел по ней язычком, а Фран выгнулся в спине и зашипел, так как порез пусть несильно, но щипал. Затем Каваллини стал посасывать и слегка кусать соски варийца, от чего тот тихо постанывал. После этого Бел поцелуями спустился ниже. За одно мгновение штаны Тумана вместе с нижним бельём оказались на полу. Лицо Франа залилось краской, а Потрошитель лишь усмехнулся. Затем Бел снял с себя полосатую кофту, а руки лягушонка потянулись к ремню на штанах семпая. Вскоре оба парня остались без одежды. Медленными движениями Ураган поглаживал плоть варийца, тем самым дразня его. Зеленоглазый наслаждался этой сладостной пыткой, тихо постанывая. Затем принц начал поглаживать сжатое кольцо мышц, медленно вводя сразу два пальца, растягивая его. Когда Каваллини задел простоту, лягушонок неожиданно вскрикнул. Бел резко с хлюпающим звуком вынул пальцы из Франа. Закинув ноги иллюзиониста себе на плечи, Потрошитель резко без всякой нежности вошёл в мальчика. Вариец вскрикнул от резкой боли, но Бел даже не дал ему привыкнуть, он сразу же начал вбиваться в беззащитное тело. С каждым толчком боль становилась всё сильнее. На глазах лягушонка появились небольшие капельки слез. Фран закусывал нижнюю губу до крови, сжимал простыни. Он пытался сдержать стоны, вырывающиеся из его груди, но у него это мало получалось. Уже через несколько минут иллюзионист кончил с протяжным стоном, приятно сжав внутри себя плоть Бела, от чего тот кончил следом. Уставший принц навис над зеленоглазым, тяжело дыша и улыбаясь своей фирменной улыбкой. Затем он впился жадным поцелуем в губы Франа. Оторвавшись от своего кохая ураган начал одеваться, довольно улыбаясь. Хоть глаза каваллини были скрыты чёлкой, лягушонок знал, что принц смотрит на него, от чего очень смущался. Одевшись, Потрошитель немного постоял, развернулся и направился к двери. У самой двери он остановился. Судя по всему, ему было мало, и он сказал: - Ши-ши-ши, жди меня ночью, земноводное. – После этих слов Его Высочество скрылось за дверью. Теперь Фран понял, что безумно влюбился в этого эгоистичного принца…