Ее принц

Под ее пальцами – гладкая тугая плоть, теплая и сухая, немного похожая на змеиную кожу. Плоть дышит, тыкается в ее ладонь щенячьей мордой; она меняет концентрические прикосновения, подобные осторожному познанию слепца, на успокаивающие похлопывания. Редкие зазубрины швов, – нитяная бахрома и холодные вкрапления металла, впаянного в мясо, – заставляют ее всхлипывать. Железо и нити напоминают о том, как рождалось дитя, и от этого щемяще-больно, словно вся тоска черных земель Деменции переползает ей на грудь. Она всхлипывает. Ее сын бестолково крутит огромной головой, утробно урчит, молотит правой рукой-серпом по останкам очередных незваных гостей. От ударов бряцает измятый доспех, и вытекает кровавым яйцом содержимое. Кровь, кости, светлые волосы, зубы. Она обнимает сына, задевая щекой бугристый шов. - Почему он так поступил? – спрашивает, будто десятифутовый великан с мозгами трехлетнего способен ответить. – Неужели он не хочет взглянуть на свое прекрасное дитя? Наше прекрасное дитя. Отворачивается. Ее комната в таверне липка от крови, а лаборатории Зазельма пугают даже инквизиторов герцогини Сил. Над ней смеются, кажется, даже граммиты. Релмина Вереним закрывает лицо платком, насквозь мокрым от слез. Сколько лет назад она была счастлива со своим принцем? Год или тысячу – на островах безумия нет времени. Он выбрал ее и, словно в нежных, как розовые лепестки, девичьих мечтах, унес из гнусной реальности в свой мир. С ним Релмина забыла обиду на Гильдию магов, запрет исследовать живую и мертвую плоть. С ним создала идеальное дитя. Релмина неуклюже вытирает лицо. Попадая на коричневые мускулы великана-Стража, слезы оставляют глубокие раны, которые тут же наполняются сукровицей и кровью, словно дорожные выбоины грунтовой водой. Релмина вскрикивает, но от страданий ребенка только громче ее плач, ядовитее – слезы. Жгучие капли попадают на ухо Стража. Его мочка усеяна язвами-выемками, Голем из плоти сучит рукой-серпом, а кожистой – обхватывает Релмину за талию. Он словно пытается забрать ее муки. - Почему он так поступил со мной? – повторяет она. Потом она затихает, судорожно скрепляя иглой с черной нитью свежие язвы. Страж Врат по-прежнему силен и непобедим. Однажды Релмина смирится. Хозяйка Санкториума Вивисекции, некромант и пыточник, она знает все о боли, но до сих пор остается наивной девочкой, ждущей принца. И она ведь дождалась? Среди безумия, воспоминания – единственная реальность. Его губы, дурманящие, словно очищенная зеленая пыльца. Его прикосновения – молнии под кожей. Бассейн крови и плавающие куски плоти, где он стал ее мужчиной. Так или иначе, Релмине повезло. В ее жизни был самый настоящий принц. Пускай и принц даэдра.