Искупление

Каникулы, как всегда, закончились очень быстро. Казалось, только-только сидели за рождественским столом, а уже пришла пора возвращаться в Хогвартс. В последний день перед отправкой в школу, Гарри подошел к Люпину и предложил ему остаться жить на площади Гриммо, но Ремус категорически отказался. К тому же Кричер вновь стал постоянно бурчать и выказывать свой вредный нрав. - Спасибо, Гарри, - натянуто улыбаясь, поблагодарил Люпин, - но жить в обществе твоего сварливого домовика то еще удовольствие. Я уж лучше вернусь в свое убежище. - Я просто хотел, чтобы за домом кто-нибудь присматривал в мое отсутствие, - оправдывался Гарри, - но раз ты не хочешь, придется снова его закрыть от посещений. - По-моему, Кричер справляется с ролью сторожевого пса вполне неплохо, - улыбнулся Ремус, - но это теперь твой дом, и только ты вправе решать, как с ним поступать. Гарри, ободренный этой поддержкой, отдал эльфу распоряжение вновь закрыть особняк от посторонних, после того как они все разъедутся. Кричер от такого приказа, казалось, вновь воспрял духом. А друзья, нагрузившись под завязку книгами из библиотеки, отправились на учебу. После возвращения вновь потянулись наполненные подготовкой к урокам, чтением и слежкой за Малфоем и Снейпом будни. Гарри ничего не рассказывал Гермионе, но все еще находился под впечатлением от подсмотренного эпизода и ее откровений. Встречаясь со Снейпом взглядом, он тут же вспоминал о том злополучном поцелуе. А иногда перед глазами проносились и более свежие и в тоже время совершенно нереальные картинки из его снов. Хотя постепенно сновидения перестали его мучить. Нагруженный учебой и свалившимися на голову после каникул заботами, он практически перестал видеть будоражащие воображение и приводящие к сильному возбуждению сны. Сейчас на первом месте перед Гарри стояли две основных задачи. В силу известной информации о крестражах, необходимо было срочно выяснить, что же скрывает в своих воспоминаниях профессор Слизнорт. Что в той давней беседе такого невероятно важного, чтобы можно было использовать это в борьбе с Волдемортом? И вторая проблема, которая возникла на горизонте – возобновление охоты на Поттера. Особо ретивые поклонники не давали ступить ни шагу. Причем после откровений Гермионы он действительно стал замечать интерес, проявляемый некоторыми парнями. Одним из ребят, которые пытались сблизиться с Гарри, стал Кормак Маклагген, - семикурсник с их же факультета. Он постоянно старался подловить Гарри в коридорах, подсесть к нему в общей гостиной или за столом в Большом зале. Гарри начало это нервировать. Маклагген так и норовил нарушить его личное пространство, придвигаясь как можно ближе или случайно касаясь рукой. Гарри каждый раз дергался при этом. Слишком живое воображение подбрасывало картинки, которые вызывали только омерзение. Ему до жути надоело это преследование. Создавалось ощущение, что Кормака не интересует в жизни ничего, кроме квиддича. Он говорил только об игре. И сколько Поттер ни пытался объяснить, что больше не играет и ему это не интересно, Маклагген, казалось, даже не обращал внимания на его слова. Этим он очень сильно напоминал Рона, только был более настойчив, и до него совершенно не доходили намеки. Однажды вечером, после ужина, запыхавшийся Гарри заскочил в гостиную и, найдя Гермиону на их любимом диванчике, в раздражении плюхнулся рядом с подругой. - Я так больше не могу! - возмутился он. - Что случилось? – она оторвалась от книги, внимательно разглядывая его, - где ты был так долго? Ужин уже давно закончился. - Пытался отделаться от Маклаггена! – фыркнул Гарри, - он мне уже все уши своим квиддичем прожужжал. Я больше не могу об этом слушать! Если бы я не бросил игру в начале года, то после его проникновенных речей сделал бы это обязательно. Гермиона только хмыкнула. - Ну я же говорила… - Герм, - простонал он, - ну скажи, почему это снова началось? Ведь до Рождества все немного успокоились и отстали от меня. А теперь опять… Ромильда Вейн так наседает, что боюсь, все мои меры предосторожности не помогут. Вчера пыталась подсунуть конфеты, пропитанные любовным зельем, на прошлой неделе предлагала какой-то чудесный напиток, присланный ее бабушкой. Сколько это будет продолжаться? – Гарри негодовал. - В этом нет ничего удивительного, - Гермиона усмехнулась, глядя на его страдания, - это началось с рождественской вечеринки. Многие заметили, что ты ушел оттуда раньше меня и больше не вернулся. Кто-то видел, как я возвращалась одна излишне взволнованная. Ты же знаешь, как я переживала. Вот и пошли слухи, что мы поругались, и попытки добиться твоего внимания возобновились с новой силой. Гарри застонал. - И что теперь делать? - Ничего, - Гермиона вновь уткнулась в учебник, - просто будем общаться по-прежнему, вместе сидеть на уроках и в гостиной, и они сами все поймут. Хотя Ромильду Вейн, как особо ретивую, я могу взять на себя. Попытаюсь объяснить ей, что ты уже занят. - Было бы замечательно! – воскликнул Гарри. Схватив руку подруги, он поцеловал тонкие пальчики, - ты просто моя спасительница! Гермиона смутилась и, сжав ладонь в кулак, отгородилась от него книгой. - Что ты делаешь, Гарри? – прошептала она. Но, подняв глаза и осмотрев притихших учеников, заговорщицки улыбнулась: - Знаешь, по-моему, моя помощь уже не понадобится. Ты сам все исправил. - Не понял, - Гарри тоже обернулся, удивляясь, что в гостиной вдруг стало очень тихо. Оказывается, многие за ними наблюдали. Кто-то исподтишка, а некоторые совершенно открыто. Когда он повернулся, большинство присутствующих постарались сделать вид, что заняты своими делами. Лишь несколько человек продолжали смотреть на них. Гарри уловил злобный взгляд Рона, который, недобро прищурившись, разглядывал его из-за плеча Лаванды. Маклагген осматривал их вместе с Гермионой удивленно и заинтересованно. А вот Ромильда Вейн, злобно насупившись, сверлила взглядом его подругу. - Ты своим жестом дал понять, что у нас все нормально и мы опять вместе, - тихонько хихикнула Гермиона. Гарри повернулся к ней. - Замечательно! – улыбнулся он, ласково сжав ей руку. - Герм, ты моя спасительница! Чтобы я без тебя делал? - Как что? – засмеялась она. - Налаживал бы личную жизнь! - Ага, таскаясь, как дурак, за какой-нибудь вертихвосткой, опоенный любовным зельем? Нет уж, спасибо, не хочу! - Ну почему сразу такие мрачные перспективы? – удивилась Гермиона. - Может, если бы не прикрывался мной, нашел бы человека, который тебя действительно любит и не будет использовать, как заветный трофей. - Легко тебе говорить… - Гарри задумался, затем вновь вскинул взгляд на подругу, - ой, Герм, я дурак! - Интересно узнать причину, по которой ты сделал такие потрясающие выводы? - хихикнула Гермиона. - Просто я подумал… Ведь из-за нашей мнимой связи ты тоже не можешь ни с кем встречаться! Гермиона в мгновенье ока стала серьезной. - Гарри, я обещаю тебе, если мне захочется завязать с кем-то романтические отношения, ты узнаешь об этом первый, - она уставилась в книгу невидящим взглядом. - Но пока мне это совершенно не нужно так же, как и тебе. Закончится война, победишь Волдеморта, а там и будем налаживать личную жизнь. - Прости, Герм, - Гарри расстроился, что испортил настроение подруге. Он немного помолчал, собираясь с мыслями и решаясь на то, чтобы задать вопрос: - А… у тебя это еще не прошло? - Что это? – Гермиона вновь пристально взглянула на него. Гарри, ничего не говоря, перевел взгляд на Рона. - Давай сменим тему! – попросила она. - Я не хочу об этом говорить! - Хорошо, - покладисто согласился Гарри. В конце концов, каждый имеет право на личные чувства. Ведь он тоже не рассказывал подруге о клятве, данной Снейпу, и том поцелуе, свидетелем которого стал. Он задумался. Гермиона увлеченно читала учебник, делая какие-то пометки на пергаменте. - Герм, - позвал он ее спустя какое-то время, - я не знаю, что мне делать со Слизнортом. Она тут же отвлеклась от книги, отложив ее в сторону. Они уже не раз это обсуждали, но так и не смогли придумать способ, как разговорить профессора. Гарри предлагал подойти и спросить открыто. Гермиона сразу же отмела подобный вариант, объяснив ему, что если Слизнорт Дамблдору не рассказал правды, то напрямую спрашивать бесполезно. Нужно было придумать что-то другое. А вот что? Тут-то и была вся загвоздка. Единственную возможность, которая была - расспросить подвыпившего профессора на рождественской вечеринке - Гарри благополучно пропустил. А больше пока ничего стоящего на ум не приходило. Поттер, благодаря тому учебнику, найденному в начале года, прекрасно справлялся на занятиях. В результате стал лучшим учеником на зельеварении. Но это никак не помогло ему в достижении поставленной цели. Они с Гермионой пытались строить планы и придумывать всевозможные способы наладить контакт с профессором, но пока так и не пришли ни к каким положительным выводам. Решение данной задачи было где-то рядом, но Гарри никак не мог сообразить, в чем оно заключается. Более того, ему казалось, что Дамблдор при последней встрече намеками подталкивал его к нужным действиям. Понять бы еще к каким. Гарри опять разозлился: ну вот не может директор говорить открыто! Вечно ему нужно создавать какие-то тайны и недомолвки. - Гарри, - задумчиво протянула Гермиона, вырвав его из размышлений, - тебе надо попытаться подлизаться к Слизнорту. - А то я не пытался, - недовольно буркнул он. - Но ты же не можешь спросить об этом при всех, – пояснила подруга, - нужно остаться с ним наедине, но не в перерыве между уроками. Там будет слишком мало времени. - Да я и сам это прекрасно понимаю, - отмахнулся Гарри, - но он после Рождества не организовал больше ни одной вечеринки, ни разу не собрал клуб Слизней. Как нарочно, - расстроено проговорил он. Гермиона в ответ только пожала плечами. Она тоже удивлялась странному затворничеству Слизнорта. Так ничего не решив, друзья занялись домашним заданием. *** Время летело со скоростью снитча. Уже наступила весна, а Гарри так и не придумал способа, как узнать у Слизнорта о том разговоре с Томом Риддлом. От отчаяния он все же попытался спросить напрямую, но профессор просто сбежал от опешившего Гарри. Он продолжал следить за Малфоем, который постоянно пропадал в Выручай-комнате. Но и в наблюдениях за Хорьком Гарри так и не сдвинулся с мертвой точки. Выяснить, чем занят Малфой, ему никак не удавалось. К тому же тот перестал ходить на восьмой этаж один. Он постоянно таскал с собой Крэба и Гойла, причем превращая их, видимо, с помощью оборотного зелья, в других учеников. Гарри бы ни за что не догадался без карты Мародеров, что маленькие девочки-первокурсницы, частенько гуляющие по коридору возле Выручай-комнаты - на самом деле дружки Малфоя. Теперь попытаться проникнуть внутрь, чтобы выяснить, что же там затевает Хорек, стало еще проблематичней. А Малфой проводил в Комнате по требованию почти все свободное время. Шестикурсникам в начале семестра предложили уроки по обучению аппарации. Они проводились в Большом зале сразу для всех факультетов. Наблюдая за Малфоем во время приемов пищи и этих занятий, Гарри замечал, что тот часто бросает какие-то странные заинтересованные взгляды на Снейпа. Хорек стал выглядеть еще хуже, чем раньше. Бледный до синевы, с темными кругами в пол лица и покрасневшими, будто от слез или постоянного недосыпа, глазами. Когда же он смотрел на своего декана, словно оживал и выглядел каким-то задумчивым и заинтригованным. Гарри тут же вспоминал тот злополучный поцелуй и то, каким Малфой показался обалдевшим, когда Снейп выпустил его из рук. Почему-то Гарри совершенно не нравилось внимание Хорька к Снейпу. Гарри не мог смотреть в глаза профессору после того случая. Каждый раз, когда он ловил его взгляд, чувствовал, что заливается румянцем. Он убеждал себя, что тут нечего смущаться, ведь это не он целовался со Снейпом. Но так и не смог побороть свои чувства, и краска смущения вновь разливалась по щекам. В такие моменты он лишь надеялся на то, что это не сильно заметно. После разговора с Гермионой Гарри стал более внимательно наблюдать за однокурсниками. Хотелось понять, так ли уж права подруга, рассуждавшая о бисексуальности магов. Он заметил, что чистокровные студенты и многие полукровки свободно флиртовали как с девушками, так и с парнями. Это не вызывало у них никакого отторжения. А вот с магглорожденными дело обстояло несколько иначе. Не все были настроены так толерантно, как Гермиона. Особенно это касалось юношей. Однажды Гарри оказался на уроках апппарации в Большом зале стоящим рядом с Джастином Финч-Флетчли. Он случайно стал свидетелем, как какой-то однокурсник из Хаффлпаффа попытался с ним заигрывать. Джастин жутко покраснел и послал сокурсника в такие дали, что было понятно – ни о какой взаимности и речи быть не может. К тому же Финч-Флетчли очень нелицеприятно отозвался о парнях, которые стремятся залезть друг другу в штаны. Гарри тихонько давился смехом, наблюдая за ошарашенным лицом посланного далеко и без хлеба незадачливого ухажера. Поттер решил при случае, если Маклагген вновь начнет к нему клеиться, воспользоваться примером Джастина и, не говоря намеками, послать настырного однокурсника лесом. Кормак хоть и ослабил немного напор после того случая в гостиной, тем не менее, все равно старался держаться поближе к Гарри. Так же, как и Ромильда Вейн. Гарри поинтересовался у Гермионы, в чем дело. Подруга пояснила, что наиболее заинтересованные поклонники выжидают, боясь упустить свой шанс, если между ними вновь произойдет раскол. В начале весны его вновь вызвал Дамблдор. Естественно, Гарри испытал несколько неприятных минут, выслушивая упреки в недостаточном старании при достижении поставленной цели. Оправдываться было бесполезно, потому что Дамблдор был прав. Гарри решил откровенно признаться директору в том, что не знает, как подступиться к Слизнорту. И опять получил, загадочный ответ с намеком, что только он, Гарри, может выполнить эту задачу. Правда, в этот раз, внимательно слушая Дамблдора, он зацепился за одну фразу. Директор сказал, что нужно попытаться сыграть на слабостях Слизнорта. А Гарри является как раз одной из таких слабостей профессора. Затем было привычное уже погружение в воспоминания. Одно из них опять же оказалось директорским и рассказывало о вернувшемся спустя годы в Хогвартс Томе Риддле, уже больше известном всем, как Волдеморт. Другое - принадлежало старой домовухе и касалось фамильной чаши Хельги Хаффлпафф. На этом директор закончил урок, объяснив Гарри, что без истинных воспоминаний Слизнорта они дальше просто не смогут двигаться. Естественно, вечером Гарри обо всем рассказал Гермионе. Вновь обсуждая возможность выудить информацию у Слизнорта, друзья засиделись в гостиной за полночь. Неожиданно Гермиона воскликнула: - Гарри, но у тебя же есть Феликс Филицис! - Есть, - согласился он, - и я думал о нем. Но если Дамблдор говорит, что только я могу добыть эти воспоминания, значит надо попытаться сделать это без зелья Удачи. А переводить столь драгоценный эликсир на то, что можно сделать без его помощи, просто жалко. Друзья вновь задумались над проблемой. Гарри постоянно прокручивал в голове слова директора и постепенно у него начал созревать план действий. Он решил пока не говорить об этом Гермионе, а сначала самому все хорошенько обдумать. *** Пару вечеров спустя после встречи с Дамблдором Гарри решил выйти из замка, желая немного развеяться и полетать на метле. Гермиона пошла вместе с ним, чтобы подышать свежим весенним воздухом. Взяв с собой несколько книг, она сидела и ждала его на трибунах, пока он совершал в воздухе всевозможные кульбиты. Налетавшись вволю, Гарри спустился и подошел к подруге. - Ну что, выпустил пар? – спросила она, кутаясь в шарф. Днем солнце уже хорошо прогревало землю и воздух. Но по вечерам, когда последние его лучи скрывались за горизонтом, было еще очень холодно. - Да, - улыбнулся Гарри, - ты не представляешь, какое это блаженство - чувствовать себя свободным, словно птица, не связанным никакими условностями и обязательствами! Именно так я ощущаю себя в полете. - Я рада за тебя, - тепло улыбнулась ему Гермиона, - очень хорошо, что у тебя есть способ сбрасывать напряжение. Иначе, учитывая груз обязательств, которые давят на плечи, можно просто свихнуться. Гарри на это только хмыкнул. - Ну что, замерзла? – он взял ее за руку, ощутив, какие ледяные у нее пальцы, - пойдем скорее в замок. Гермиона согласно кивнула и, поднявшись со скамейки, отдала парню Карту Мародеров, которую он вручил ей перед полетом. Гарри уже по привычке заглянул туда, отыскивая Снейпа и Малфоя, пока подруга собирала книги. Хорек, как ни странно, находился в собственной спальне, а вот Снейп вместе с Альбусом Дамблдором вдвоем вышли из замка и направились в сторону Запретного леса. Гарри разобрало любопытство. Зачем директору и Снейпу понадобилось вечером покидать Хогвартс? - Герм, пожалуйста, отнеси мою метлу, а? – он всучил Молнию опешившей Гермионе, а сам уже достал мантию-невидимку,- встретимся позже в гостиной! - Но… - Гермиона даже не успела возразить. Гарри быстро накинул на себя Мантию-невидимку и шепнул уже из пустоты: - Я тебе потом все расскажу, не переживай за меня. Гермиона только вздохнула, покачала головой и, развернувшись, быстро пошла в замок. А Гарри, тщательно прикрываясь мантией, поспешил к Запретному лесу, туда, куда только что прошли Снейп и Дамблдор. Невдалеке, на окраине леса, в сумерках показались темные фигуры двух мужчин. Гарри шел очень осторожно. Приблизившись к деревьям, стал прятаться за ними, чтобы случайно не попасть директору на глаза. Он точно не знал, может ли Дамблдор видеть сквозь Мантию-невидимку, но перестраховаться, чтобы не быть пойманным на месте преступления, все же стоило. Кстати, он как раз недавно читал книгу из библиотеки Блэков о свойствах различных артефактов. Там было четко и ясно указано, что ни один маг не способен видеть сквозь Мантии-невидимки. Зато существовал специальный артефакт, который позволял рассмотреть движение воздуха вокруг невидимых предметов. С его помощью можно было обнаруживать магов под Дезилюминационными чарами или ставших невидимыми каким-либо другим способом. Читая ту книгу, Гарри решил, что, вероятнее всего, очки Дамблдора как раз и являются подобным артефактом. Размышляя, он очень близко подкрался к мужчинам. Ближе он подойти не решился, опасаясь, что либо директор, либо Снейп могут почувствовать постороннее присутствие. Но с такого расстояния было совершенно не слышно, о чем они говорят. Легкий весенний ветерок, путающийся в кронах деревьев, заглушал звук голосов. Гарри достал из кармана Удлинители ушей, которые теперь постоянно носил с собой после Рождественской вечеринки. Запустив длинный шнур по траве к прохаживающимся на опушке магам, Гарри затаился за деревом. Чем ближе артефакт приближался к мужчинам, тем отчетливее было слышно произносимые ими слова. -… странным в Гарри? – спрашивал директор у Снейпа. - Неужели вы ни о ком другом не можете говорить, кроме пресловутого Гарри Поттера? – голос Снейпа был усталый и раздраженный. - И вы позвали меня на прогулку, чтобы поговорить о нем? - Северус, тебе, как никому, должно быть известно, что Гарри является одной из ключевых фигур в этой войне, - спокойно объяснил Дамблдор, - я думал, твоя ненависть к мальчику уже давно прошла. В последнее время ты даже не назначаешь ему отработки, - по голосу директора можно было сделать вывод, что он улыбается. - А позвал я тебя, потому что старому и больному магу нужно как можно чаще бывать на свежем воздухе. - Хм… - звук, изданный Снейпом, содержал в себе столько скепсиса, что, даже не видя лица профессора, было понятно - он ни на грош не поверил Дамблдору, - а вы мне так и не скажете, чем занимаетесь с Поттером по вечерам? - Северус, не ревнуй, - устало сказал директор. - Есть некая информация, которую я должен успеть сообщить Гарри до своей смерти. Год истекает летом. Тебе известно, насколько тяжело стало сдерживать проклятье в руке. - Вы же не хотите увеличивать концентрацию зелья! – раздраженно воскликнул Снейп. - А что это даст? – спокойно возразил Дамблдор. - Мы оба прекрасно знаем, что этого лета мне не пережить. Но когда ты убьешь меня… - А если я передумал? – голос Снейпа был пропитан ядом, - если вы не доверяете мне, то и я не обязан оказывать вам эту маленькую услугу. - Северус! – в голосе директора зазвучала сталь. - Ты дал слово! И, помнится мне, ты так же обещал присмотреть за крестником, чтобы не пострадали люди! И что в итоге? - Вы прекрасно знаете, что Малфой не доверяет мне больше! – зло возразил Снейп. - Я столько раз пытался найти с ним общий язык – и никакого результата! - Ладно, мой мальчик, не злись. К тому же, - уже мягче добавил старый маг, - почему ты обвиняешь меня в недоверии? Я очень ценю все, что ты делаешь на благо Ордена и для Гарри. Просто есть вещи, о которых никому, кроме Гарри, знать не нужно. А тем более - тебе, из-за частого общения с нашим «другом» Томом. - Я делаю это по вашему приказу! – рявкнул Снейп. - Я и не отрицаю, - с тоской подтвердил Дамбдор. - Я прекрасно знаю, что ты ежедневно рискуешь своей жизнью. Но позволь мне самому решать, кому и какую информацию предоставлять. Не пеняй на мои уроки с Гарри, мальчик тоже не владеет всей ситуацией. И, поверь, знает намного меньше тебя! - Еще не хватало! – Снейп, кажется, даже слегка опешил от такого поворота разговора. - Зная о его связи с Темным Лордом – это было бы провалом всего дела! Насколько мне известно, он чувствует себя в мозгах у Поттера как дома. - А вот тут ты ошибаешься! – уверенно сказал директор. - Волдеморт после летнего инцидента боится их связи и больше не попытается завладеть Гарри подобным образом. - Почему? – недоуменно спросил Снейп. - Для него, погрязшего в ненависти, соприкосновение с чистой и открытой душой Гарри очень болезненно, похлеще даже, чем Круцио – как самая невыносимая пытка. - А причем тут их души? – в голосе Снейпа звучало удивление. - Мы ведь говорили про мысли? - В случае Гарри и Волдеморта – это практически одно и то же, - терпеливо пояснил Дамблдор, - но, если позволишь, я не буду пока больше ничего объяснять. Мы отвлеклись. В начале нашей беседы я задал вопрос, на который ты так и не ответил. Не кажется ли тебе, что с Гарри что-то происходит? Он в последнее время очень изменился. Снейп помолчал немного, словно собираясь с мыслями. - Да, заметил, - наконец сказал он, - Поттер стал лучше учиться. Я бы даже сказал, взялся за голову. Причем чувствуется, что много читает и не только учебной литературы, потому что знания его стали более разнообразны и обширны. К тому же он овладел навыками окклюменции, причем самостоятельно. - Ты почувствовал его щит? – заинтересованно спросил директор. - Да. Он у него слабый, но все же есть, - отстраненно сказал Снейп, будто размышляя о чем-то своем. - И этот его отказ от квиддича… - Причем категорический, - поддакнул Дамблдор, - но меня больше беспокоит, что он отдалился от Рона, да и вообще от Уизли. - Почему? – удивленно спросил Снейп. - В этом я его как раз полностью поддерживаю. Знаменитому Мальчику-который-выжил стоит разборчивее выбирать себе друзей. - Ох, Северус, - в голосе директора вновь проскользнули веселые интонации, - сейчас в тебе говорит истинный слизеринец, - но тут же Дамблдор вновь стал серьезным. - Мальчики столько лет дружили, и что теперь? Я думал, Рон поможет Гарри в выполнении его нелегкой миссии. - Какой миссии? – вроде бы безразлично спросил Снейп. - А вот это, мальчик мой, тебя совершенно не касается. Но, - предвосхищая возмущения Снейпа, возразил Дамблдор, - чтобы избежать обвинений в недоверии, я приглашаю тебя сегодня вечером к одиннадцати часам в мой кабинет. Улица – это не самое надежное место для той информации, которой я хочу с тобой поделиться. - Хорошо, я приду, - нехотя отозвался Снейп. - Тогда пошли в школу, а то становится прохладно, - бодро сказал директор, и быстрым шагом поспешил в направлении Хогвартса. Снейп пошел следом. Его черная мантия, словно огромные крылья, развевалась за спиной, раздуваемая порывами ветра. Когда они отошли на достаточное расстояние, и в темноте их стало не видно, Гарри отлепился от дерева. На протяжении всего разговора он стоял, прислонившись к стволу спиной. Только сейчас он почувствовал, как задеревенели мышцы и замерзло тело, несмотря на теплую мантию, одетую специально для полетов. Быстро смотав Удлинители ушей, он тоже пошел по направлению к замку. В голове был такой сумбур, что Гарри не мог сосредоточиться на какой-то конкретной мысли. Столько информации удалось узнать из этого непродолжительного разговора, что мозг, казалось, вот-вот взорвется. Но больше всего давило стойкое ощущение, что его используют, как марионетку, дергая за ниточки и навязывая какие-то действия и решения. Гарри хмыкнул. Так вот, оказывается, почему директор при каждой встрече интересовался ссорой с Роном и постоянно советовал помириться. У Дамблдора на их дружбу уже были какие-то планы! Только вот как быть с тем, что Рон мог в любую минуту бросить Гарри в его миссии, какой бы она ни была. Уже неоднократно так называемый «друг» доказывал свою ненадежность. И после этого Гарри что, в угоду планам Дамблдора должен плюнуть на возможное предательство и помириться с Уизли? Да никогда! Размышляя, Гарри подошел к замку. Видеть никого не хотелось. Но помня прошлый раз и то, как волновалась за него Гермиона, он все же решил подняться в общую гостиную. Нужно было сначала успокоить подругу, а затем отправиться в Выручай-комнату, если она, конечно, не занята Хорьком. Поднявшись в гриффиндорскую башню, Гарри скинул Мантию-невидимку и зашел в гостиную. Гермиона сидела на их любимом диванчике и пыталась делать уроки, но, судя по всему, вряд ли была сосредоточена на чтении учебника. Гарри знал, что когда она волнуется, постоянно теребит волосы. И, судя по виду прически, можно было предположить, что подруга не раз запускала пальцы в шевелюру, взлохмачивая ее и дергая себя за локоны. Стоило только хлопнуть двери, как Гермиона мгновенно оторвала взгляд от книги, чтобы посмотреть, кто зашел в гостиную. - Слушай, Герм, - подойдя к ней и садясь рядом, сказал Гарри, - со мной все в порядке, и никто на меня не нападал, но я очень хочу сейчас побыть один. - Что случилось, Гарри? На тебе лица нет! – встревожилась Гермиона. - Ничего страшного, просто услышал кое-что, не предназначенное для моих ушей, - попытался успокоить он ее. Гарри достал Карту Мародеров, и, убедившись, что Малфой по-прежнему находится у себя в спальне, добавил: - Герм, не переживай. Просто мне нужно обдумать услышанное в тишине и спокойствии. Я переночую сегодня в Выручай-комнате. Гермиона с сомнением посмотрела на него. - Гарри, - взволнованно проговорила она, - точно все в порядке? Гарри в ответ лишь кивнул. - Ну хорошо, - через силу согласилась она. Ей, видимо, не хотелось отпускать друга одного в таком взбудораженном состоянии, - только обещай мне, что действительно будешь в Выручай-комнате и не наделаешь никаких глупостей! - Герм, я не собираюсь делать глупости, - Гарри взял ее за руку и тихонечко пожал. - Просто здесь, в гостиной, полной студентов, я не могу нормально сосредоточиться. Со мной все будет в порядке, не переживай за меня! Гермиона согласно махнула головой и вымученно улыбнулась. - Хорошо, постараюсь сильно не беспокоиться! Но и ты, - ткнула она его в грудь пальцем, - обещай, что обязательно появишься на завтраке в Большом зале! Гарри невесело усмехнулся. - Обещаю! – с этим словами он встал и пошел на выход. Быстро поднявшись на восьмой этаж, Гарри зашел в Выручай-комнату. Та предстала перед ним в виде небольшой гостиной с ярко горящим камином и стоящим напротив мягким диванчиком. Гарри подошел ближе и протянул к огню замерзшие руки, зачарованно наблюдая за языками пламени, весело играющими в очаге. Когда почувствовал, что пальцы отогрелись, он сделал шаг назад и удобно устроился на диване, скидывая ботинки. Гарри подтянул к себе колени, обхватив их руками и невидящим взглядом уставился в огонь. Анализируя свои ощущения, он никак не мог понять, что же все-таки его так расстроило в подслушанном разговоре. То, что он является ключевой фигурой данной войны – это было ему давно известно. Ведь благодаря злополучному пророчеству Волдеморт сам отметил его, как своего противника. Естественно в этом противостоянии Гарри отводилась одна из ведущих ролей. Это была далеко не та новость, которая способна его взволновать или выбить из колеи. Всю гамму эмоций по этому поводу он уже пережил прошлым летом, сразу после того, как услышал истинное содержание пророчества. Обидней всего было то, что Дамблдор прекрасно знал о планах Хорька, и не важно, от Снейпа или из других источников. Важно то, что он постоянно врал Гарри. Вернее, недоговаривал. Гарри злился, хотя и не понимал причин своей злости. Но поводов было хоть отбавляй! Он больше чем полгода ломает голову над тем, как предотвратить убийство, не подставив Снейпа, связанного Нерушимым обетом и соответственно Хорька. А директор уже все знает, готов умереть и даже расписал роли участников сего знаменательного события. Еще более Гарри был поражен, что на роль своего убийцы Дамблдор выбрал именно Снейпа. И тот, судя по возмущению директора, дал слово, что выполнит данное поручение. Почему-то Гарри совершенно не обижался на Снейпа. Учитывая историю их взаимоотношений, тот не обязан был быть с ним откровенным. И даже то, что профессор покрывал Малфоя, было объяснимо. Во-первых, Снейпа сдерживал Непреложный обет, а, во-вторых - все-таки Хорек был крестником профессора. Естественно, Снейп не стал его выдавать постороннему. Ведь для него Гарри был чужим человеком, да еще и самым нелюбимым студентом. От этих мыслей какая-то тоска обрушилась на него. Наверное, потому, что часто думая о когда-то нелюбимом преподавателе, Гарри воспринимал его уже, как близкого человека, о котором нужно заботиться. Обдумывая услышанное, Гарри не переставал удивляться тому, что Дамблдор так тщательно скрывал, что повредил руку, подхватив смертельное темномагическое проклятие. Неужели это такая страшная тайна, что ее нельзя было доверить никому? Ведь Гарри из всех учеников был ближе всех старому магу. По крайней мере, так думал сам Гарри. Но ведь Снейп-то все знал о состоянии директора! И даже помогал сдерживать проклятье. Было обидно! Все эти недомолвки, тайны и хождения вокруг да около вызывали лишь чувство разочарования в старом волшебнике. Даже то, что Дамблдор обречен и жить ему осталось недолго, не помогало почувствовать хоть какое-то расположение и раскаяние. С одной стороны, директора было, конечно, жаль. Ведь он был действительно сильным волшебником, и Гарри в какой-то степени боялся остаться без поддержки опытного и умного мага. А с другой – о какой поддержке можно было вести речь, если он ее ни разу за все эти годы от директора не получил? Прокручивая еще раз в голове весь разговор, Гарри вспомнил, что Дамблдор собирался сообщить Снейпу вечером что-то чрезвычайно секретное. Как же хотелось узнать, что именно. И у Гарри было впечатление, что это «что-то» будет касаться непосредственно его. Он уже понял, что откровенными разговорами от директора все равно ничего не добьешься. Старый маг скажет только то, что считает нужным, и ни слова больше! Гарри задумался. Это было не просто любопытство. Ему надоело узнавать правду урывками, подвергаясь всевозможным испытаниям или изворачиваться, как уж на сковородке, чтобы завладеть крохами информации. И вот опять важный разговор состоится за закрытыми дверями директорского кабинета. Возможно и даже вероятнее всего, касаясь его дальнейшей судьбы. А у него даже нет способа, чтобы подслушать эту беседу. Ведь кабинет директора Хогвартса – это не дом Снейпа, туда просто так без пароля не попадешь! Гарри опустил ноги на пол и нервно задергал коленкой, думая о том, есть ли хоть какой-то способ подслушать разговор магов. Прикидывая и так и этак, он понял, что проникнуть в кабинет директора мимо горгулий, его охраняющих, без ведома хозяина просто невозможно. Даже если предположить, что пароль к входу за эти несколько дней, которые прошли после их последней встречи, не изменился. Дамблдор все равно всегда знает, что к нему поднимаются посторонние, в чем Гарри уже неоднократно убеждался. Даже Мантия-невидимка не смогла бы помочь ему в этом случае. «В конце концов, я же не Кричер, чтобы незаметно проникать везде и всюду» - разочарованно подумал Гарри. - Черт! – вслух выругался он. - Какой же я дурак! Конечно же, Кричер! «Ведь домовик мог беспрепятственно проникать в Хогвартс. Возможно, он сможет проникнуть и в кабинет директора?» - Гарри всерьез задумался над этим. Вскочив с дивана, он начал нарезать круги по Выручай-комнате, взвешивая все за и против привлечения к данному вопросу домового эльфа. С одной стороны, Кричеру было опасно доверять. Мало ли какую информацию собирался открыть Дамблдор Снейпу, и эльф вполне мог передать ее той же Белле или Нарциссе. А вдруг это окажется нечто невероятно важное? Но, с другой стороны, Гарри вполне мог запретить Кричеру сообщать услышанное кому бы то ни было. Только следовало тщательно продумать формулировку запрета, чтобы домовик не нашел способа обойти приказ хозяина. Пометавшись по комнате и тщательно все обдумав, Гарри с помощью заклинания узнал время. Оказывается, до встречи, назначенной директором, осталось всего полчаса. Он понял, что нужно поторопиться. - Кричер, - позвал Гарри. Рядом с тихим хлопком появился эльф. - Хозяин звал? – проскрипел домовик. - Да! Кричер, скажи, а ты можешь незаметно проникнуть в кабинет директора школы? – Гарри остановился посреди комнаты и внимательно разглядывал старого эльфа. Тот задумчиво пошевелил губами, затем ответил: - Кричер может, но без посторонней помощи это будет сложно. Обычно кабинет хозяина замка защищен от появления незваных гостей. И чужим эльфам сложно туда попасть. Но если бы меня провел кто-то из местных домовиков, то это было бы равносильно разрешению на посещение. Гарри задумался. Можно было попросить Добби, но тот был слишком болтливый. К тому же считал Дамблдора, давшего работу, своим хозяином и мог проговориться ему. Но другого выхода не было. - А если я попрошу Добби помочь тебе? - Кричер не будет принимать помощь этого недостойного, - в своей обычной манере стал бурчать старый эльф себе под нос, - позорище нашей расы… - Кричер, успокойся! – остановил его Гарри. - Добби только поможет тебе незаметно проникнуть в кабинет, а дальше ты будешь действовать сам! Кричер попытался возмутиться, но Гарри мгновенно прервал его: - Я тебе приказываю! - Домовик тут же замолчал, злобно смотря на Гарри выпученными глазами. - Ты отправишься в кабинет Дамблдора. У него примерно через полчаса состоится встреча с профессором Снейпом. Ты должен незаметно подслушать и передать мне все, что там будет сказано. Я запрещаю сообщать об услышанном кому бы то ни было, кроме меня, посредством слов, жестов, мыслей, записей и какими-либо другими способами! А вообще, я хочу, чтобы ты, передав информацию, забыл об этом! - Я не могу ослушаться прямого приказа Хозяина, - зло пробормотал домовик. Гарри вздохнул с облегчением. - Вот и отлично! Добби, - позвал он, надеясь, что это сработает. Домовик появился почти мгновенно и совершенно бесшумно. - Гарри Поттер звал Добби, сэр? – в выпученных глазах эльфа было столько счастья, ведь он понадобился своему кумиру. - Да, Добби, звал, - подтвердил Гарри, - можешь ты мне помочь? - Для Гарри Поттера, сэра, все что угодно! – пылко воскликнул домовик. - Тогда проводи Кричера в кабинет профессора Дамблдора и потом вернись ко мне. Но вас никто не должен видеть! – попросил Гарри. - Добби сделает для великого Гарри Поттера, сэра, все что угодно! – интенсивно замахал головой домовик. - Но Добби сам может выполнить задание Гарри Поттера. Незачем привлекать этого старого вредного эльфа, - злобно глянул он в сторону спокойно стоящего, будто не о нем речь, Кричера. - Спасибо, Добби, - вежливо поблагодарил Гарри, - но у меня к тебе будет другая просьба. Добби весь просиял от подобных слов. Он схватил Кричера за руку, и оба домовика исчезли практически бесшумно. Гарри же тем временем вновь удобно устроился на диване и стал ждать. Желудок жалобно заурчал, и Гарри вспомнил, что из-за всех этих событий пропустил ужин. «Вот и нашлось задание для Добби» - хмыкнув, подумал он. Вернувшийся Добби, быстро и с восторгом выполнил просьбу Гарри Поттера. Он принес ему поднос с таким количеством всяких вкусностей, что этой еды хватило бы, чтобы накормить пять человек. Наевшись, Гарри улегся, глядя в камин и думая о том, что же все-таки Дамблдор собирался рассказать Снейпу. Размышляя над этим, он незаметно провалился в сон.