lack of sleep

Быть беременным сложно, а быть парнем беременного - еще сложнее. Луи не верил этому до того момента, как только не прочувствовал это на собственной шкуре. Он всегда думал, что капризы - это в какой-то степени мило и забавно. Думал, что ухаживать за его мальчиком будет легким занятием. Все было спокойно первые три месяца. Гарри иногда капризничал и просил странные вещи, типа мороженое с морковью и огурцами. Старший думал, так будет до самого конца беременности. Он высыпался и каждый день был бодрым и готовым на все. Но спустя какое-то время, когда синяки под его глазами стали напоминать Галактику, Томлинсон понял, что все не так уж и просто. Это был шестой месяц беременности Гарри, и он стал более сентиментальным, обидчивым и капризным, чем обычно. Все началось с понедельника. Примерно в три часа ночи Луи почувствовал руку на плече, которая настойчиво трясла его. Он сонно поднял голову и вздохнул. – Детка, что такое? - взволнованно спросил он, пытаясь разлепить глаза. – Я... я думаю, у нас в доме кто-то есть. Ты не мог бы посмотреть? Пожалуйста? – прошептал кудрявый, смотря испуганными глазами на старшего. - Я хотел попить, но услышал шум на кухне. Теперь мне страшно. – Мм, хорошо, – шатен сел на край кровати, и, немного подождав, чтобы прийти в себя после сна, он поплелся на кухню. К удивлению младшего, там никого не оказалось, и он смог спокойно попить, после чего отправился обратно в спальню вместе с Луи. Они легли, и старший моментально заснул. Ему казалось, что он проспал всего пару минут, прежде чем его снова разбудили. На этот раз его мальчик был до жути напуган, а часы показывали пол шестого утра. Луи пришлось обойти весь дом, чтобы убедиться, что в нем нет никого, кроме них. Но как только он открыл входную дверь дома, ему все стало ясно: дом стоял среди деревьев, а так же у них был сад, так что Томлинсон был не удивлен, видя на пороге откормленную белку, которая спокойно, без страха, грызла свой орешек. Во вторник ночью Гарри снились кошмары, и он то и дело пинался и хныкал во сне, иногда даже говоря какие-то непонятные слова. Луи бы показалось это милым, если бы он не ходил целый день как овощ. На этот раз его пинали и размахивали руками, так что он не выдержал и ушел спать в гостиную. Проснувшись утром, Луи поплелся на кухню, где увидел свое кудрявое чудо. Мальчик делал себе салат, и старший подошел и обнял его сзади, но тут же его отпихнули и пригрозили тем, что: "Если ты не отойдешь от меня, в тебя полетит все, что мне попадется под руку". А после этого Гарри начал всхлипывать и вытирать щечки рукавами своего большого свитера. – Эй, ну чего ты? Что случилось, Хазза? – Томлинсон подошел к нему снова, но не осмелился притронуться. – Мне...с-снились кошмары. И-и я проснулся, а тебя нет. Я ду-думал, что ты от меня ушел. Почему ты ушел? – окончательно разревевшись, пропищал Стайлс. – Ох, кексик, ну прости. – Луи притянул его к себе и обнял, поглаживая по спинке. – Ты так сильно толкался, что я чуть не упал с кровати. Подумал, что тебе нужно больше места, и ушел. Ну же, прости меня, детка, – шатен чмокнул парня в лоб и повел в гостиную. Младший еще долго ныл, пока не увлекся поеданием своего салата и просмотром диснеевских мультиков. В пять утра в ночь со среды на четверг Гарри резко вскочил с кровати и куда-то побежал, что не могло не разбудить Луи. Он, как любящий и заботливый муж, не мог оставить это без внимания, и пошел за кудрявым. Оказалось, его сильно тошнило, поэтому шатен сидел с парнем в туалете, держа его волосы, чтобы те не испачкались. Гарри был вымучен и выглядел не лучшим образом. Его продолжало тошнить, но уже не рвало. – Как ты, фасолинка? - тихо спросил Луи, нежно вырисовывая рукой круги на пояснице парня. – Уже лучше, - он слабо улыбнулся и, прикрыв глаза, вздохнул. Через пару минут Луи понял, что младший заснул, поэтому ему пришлось нести его на руках до кровати. В четверг вечером Луи был полон решимости выспаться, потому что его силы медленно, но верно покидали его. Днем он был в разъездах в офис и разборками с документами, так что времени на послеобеденный сон у него не оставалось. А Гарри в два часа ночи просто был уверен, что он тихий, как мышь. Он пробрался на кухню и взял пару печенек из банки, а после решил вернуться в постель. Кровать прогнулась под его весом, он залез под одеяло и начал чавкать, что несомненно разбудило Луи. – Хаз, перестань чавкать. – недовольно буркнул он, и Гарри замер. У него в руке было еще две печеньки, ему очень хотелось есть, а еще он настолько удобно устроился, что уходить на кухню не было желания. Так что он тихо (как он думал) продолжил жевать свое печенье, и, не замечая того, вгоняя старшего в ярость. – Гарри, черт, я же попросил не чавкать! – чуть громче и гораздо грубее сказал он, после тяжело вздыхая. Кудрявый вздрогнул. Его Луи никогда не ругался на него за все эти шесть месяцев, даже когда тот попросил купить ему бананов рано утром, а потом, когда Луи пришёл из магазина, ему захотелось кислых яблок. Ему стало так обидно и его губа задрожала от досады. Он ведь не виноват в этом, так? Это все его малышка. Она просто захотела кушать, а вместе с ней и ее папочка. И кто он такой, чтобы отказывать ребенку в сладостях, даже если на часах было почти три ночи? Хазза сел на край кровати, стряхнул с выпирающего живота крошки, и, всхлипнув, поплелся в другую спальню. Томлинсон, несомненно, все слышал, и его сердце с болью сжалось при виде его мальчика в таком состоянии, но ему было просто необходимо поспать, что он и сделал. Гарри думал, что сейчас на его обиженный и полный горечи всхлип Луи прибежит и начнет извиняться, но ничего не происходило, так что Стайлс проплакал еще целый час, поглаживая свой живот, после чего заснул. Утром Луи чувствовал себя богом. Он был бодрым и полным сил. Ему пришлось уехать на работу буквально на пару часов, после чего он вернулся домой с большим плюшевым медведем и крошечными розовыми носочками для их девочки. Стайлс все так же лежал на кровати, хотя на самом деле все это время он гулял по дому, не зная чем себя занять, а как только увидел подъезжающего Луи, он тут же сиганул в комнату, чтобы старшего задушила вина. Но старший конечно же знал, что Гарри не стал бы лежать на одном месте столько времени, и его это позабавило. Но он все же был виноват, так что, тихо зайдя в комнату, он сел на край кровати. – Детка, ты обижаешься? – шатен коснулся его плеча, но он тут же дернулся. – Вот видишь, папочка нас не любит. – пробурчал младший, трогая животик. – Что ты такое говоришь, Хаз? Я люблю вас. И тебя, и нашу малышку! Не говори глупостей. – Ну вот, я еще и глупый, – всхлипнул кудрявый, даже не пытаясь вытереть мокрые дорожки слез с щек. Сердце Луи просто обливалось кровью, так что он залез на кровать и обнял своего мальчика, не давая ему шанса вырваться. – Отпусти меня! – Гарри начал брыкаться. – Я люблю тебя, слышишь? Ты и малышка - это все, что мне нужно в жизни. Я не спал нормально несколько дней из-за тебя, поэтому сорвался. И я был уставший, а еще тяжелый день на работе. Ну, лягушонок, не плачь. – он вытер пальцем щечки парня и клюнул его в губы. – Прости меня. И ты, малышка. Можете есть, сколько хотите. И как хотите. Можешь чавкать на весь дом, только прости меня! Гарри шмыгнул носом и повернул голову. – А что у тебя в пакете? – Там... сейчас, – Томмо взял маленький пакет и достал оттуда носочки, показывая их парню, – Они такие симпатичные, правда? Я думаю, они будут мило смотреться на ней. И Гарри был бы не Гарри, если бы не растрогался слишком сильно и не заплакал еще сильнее, так что Луи пришлось успокаивать его поцелуями. В этот вечер он получил пинок от Кэролайн за то, что он себя так вел, но он был счастлив. А еще через три месяца на свет появилась очаровательная Кэри, которая унаследовала большие зеленые глаза, и которой так шли эти розовые носочки. И тогда Луи даже не догадывался о том, какими громкими и капризными бывают дети по ночам.