Мята

Я обессилено плюхнулся на мягкую кровать, прикрывая глаза. Послеобеденные часы измотали меня. Когда принц СынХён покинул комнату, в спальню тут же залетел Чон, а вслед за ним вошел спокойный Хан. Следующие несколько часов мне пришлось просмотреть уйму каталогов и модных журналов на предмет желаний. Хотелось почти все. У меня никогда не было возможности покупать такие вещи, я о них только мечтал. Брендовая одежда и обувь, украшения из благородных металлов с чистыми камнями, элитная парфюмерия и косметика. Но я так ничего и не решился выбрать. Эти двое долго уговаривали меня, но в результате Хан угрюмо покачал головой и быстро вышел из комнаты. Чон озабоченно посмотрел на меня. - Я оставлю каталоги и журналы здесь. Лучше выберите что-нибудь, - он замялся, но все же добавил: – Иначе господин СынХён может разозлиться. Он тоже ушел. Я заглянул в ванную, аптечка стояла на столике около скамейки. Я порылся в ней, найдя нужное мне обезболивающее и эти гребанные «затычки». Раз сказали менять чаще, значит, надо поменять. Как напрягает. Я выпил пару таблеток, как и утром. Действие утренних уже проходило, и боль стала возвращаться. Кроме этого менструальная боль тоже давала о себе знать. И вот я лежу на спине на кровати. Клонит в сон от усталости и лекарств. Интересно, как там брат? Он уже вернулся домой? Наверное, ему уже сообщили, что меня увезли. Я перевернулся на бок, прижимая подушку к себе. На меня накатила страшная тоска по той, вчерашней, жизни. Сознание никак не хотело принимать тот факт, что я больше не вернусь в свой прежний мир. От воспоминаний о брате вспомнились его слова об альфах. У брата всегда был только один альфа. Я, конечно, не понимал этого, как не мог понять и того, как брат однажды вернулся домой здорово побитым. Брат тогда сказал, что когда альфы сами выбирают себе партнера, то в первые дни у них просто рвет крышу, и они могут причинять реальную боль, психологически подавляя партнера. И нужно просто не нарываться. Я тогда здорово разозлился и на брата, и на его дружка. Это казалось каким-то бредом. Запугивать кого-то, чтобы тот не подумал улизнуть. Но потом брат неплохо наловчился вить из своего альфы веревки. Если это правда, хватит ли мне смелости попробовать манипулировать принцем?! Потому что я очень-очень-очень хочу домой. Я не хочу оставаться здесь, рядом с этим чудовищем. Или я ему скоро надоем, и мой труп просто зароют где-нибудь на отдаленных пустошах. В конце концов, я заснул. Проснулся от чьих-то прикосновений и давления чужого веса. Я резко открыл глаза и попытался пошевелиться. За окном уже явно была ночь, в комнате был только приглушенный свет ночника около кровати. Мои глаза встретились со звериными узкими зрачками СынХёна, который лежал на мне. Душа перевернулась в животе и без оглядки скрылась в отдаленных частях моего тела. Я снова окаменел от страха. Еще одной ночи, как прошлая, я не выдержу. В голове заметались воспоминания обо всех этих теневых штуках, странной сперме и побоях. СынХён усмехнулся моему ужасу и молча продолжил целовать, раздевая меня. Я сглотнул и помолился вселенским богам, чтобы на нас сейчас кто-нибудь сбросил бомбу. Или войну начал, тогда бы ему пришлось уйти на фронт. Неужели никто не хочет повоевать? У нас тут хорошие ресурсы на планете. Руда всякая. - Эм… Ваше Высочество, - кое-как выдавил я. Честно говоря, не представляю, как мне к нему обращаться. – Можно мы сегодня просто ляжем спать? СынХён замер в поцелуе, подняв жесткий взгляд на меня. Цепко рассматривая каждую частичку моего лица. - Лекарства и мази заживили все раны, так в чем проблема? – он резко приподнялся на руках, нависая надо мной. - Просто я… - промямлил я, едва не плача. - Что ты? Хватит скулить, говори до конца. - Я не хочу, - я замолчал, вжимаясь в кровать. - Не хочешь? - Нет. - Страх потерял? - Ты все равно меня убьешь. Рано или поздно, - от моих слов СынХён звонко рассмеялся. Вдруг его глаза стали меняться. От зрачков, словно чернила по воде, расползалась желтизна золота, и вскоре цвет глаз полностью изменился. В этот миг я ощутил, как вены внутри меня начали гореть. Бросило в жар, потом в холод. Я почувствовал себя совершенно пьяным, и ужасно хотелось этого принца. До боли в суставах ухватился пальцами за покрывало, пытаясь выползти из-под альфы. - Все еще не хочешь? – растянул он тонкие губы в победной улыбке. Я попытался что-то ответить, но в горле пересохло. В штанах стало тесно. А тело предательски задрожало. - Это мои настоящие феромоны, которые чувствуешь только ты. Я могу их подавлять, что и сделал, чтобы ты мог утром выспаться и днем не сходить с ума без моего отсутствия. Все еще не хочешь? – издеваясь, проговорил альфа. Ещё как хочу! Ничего так сильно в жизни не хотел. И тут мне стало стыдно от самого себя. И такая дикая злость нахлынула, что даже страх отступил куда-то вглубь сознания. - Не хочу! – заорал я во все горло. – Ты омерзительный! Ненавижу тебя! И я лягнул его в живот, отбрасывая назад. Альфа зарычал, а я уже вскочил на ноги и хотел бежать в ванную. Но он поймал меня за лодыжку, дергая вниз. Я с высоты своего роста упал на кровать, приложившись лбом об матрац. СынХён быстро подтащил меня за ногу к себе, подминая под себя и перекрывая пути к отступлению. Я пытался драться, царапая его лицо и отвешивая удары. Но это выглядело, как будто бы я стучу своими маленькими кулачками по каменной горе. Он и бровью не пошевелил, быстро скрутив мои руки и протиснувшись между моими ногами так, что ноги разъехались максимально широко, и мне пришлось приподнять таз. Ожесточенная борьба была столь недолгой, что я почувствовал себя жалким слабым ничтожеством. Со свистом мне прилетела хлесткая пощечина. Щеку обожгло болью. - Разве я вчера тебе не говорил, чтобы ты не сопротивлялся? Это было бы забавно, если бы у меня еще было терпение играться с тобой, - пугающе прошипел СынХён. – Посмотрим, как ты сейчас заскулишь. И я понял, что давление желания близости с принцем усилилось еще больше. В глазах помутнело. Дыхание сбилось. Я вдруг застонал только от того, что он коснулся губами моей скулы. Меня разрывало на части от обиды и похоти. СынХён приоткрыл губы, высовывая язык и проводя им по моим губам. Я прерывисто выдохнул, приоткрывая рот. Сейчас я не думал о том, что СынХён груб и настойчив в поцелуе. Я потерял контроль и сам просил ещё, и ещё, и ещё. И не мог насытиться. Я практически задыхался, но не мог остановиться. Альфа оттянул меня за волосы к подушке, засасывая кожу на шее и спускаясь к ключицам. Я мял и комкал простыни, потираясь пахом о СынХёна, на что тот откликался рычанием, еще больнее засасывая мою кожу. - Это ведь твой первый раз, ЧжиЁн. Вчера я не порвал твою плеву. Теневые хвосты не способны быть аналогом настоящего секса. Лишь приятная имитация, - горячо прошептал он в мое ухо. Но мне было все равно на его слова. СынХён оторвался от меня, выпрямляясь, чтобы снять одежду. Я уже совсем не мог себя тормозить и потянулся за ним, но он толкнул меня обратно на кровать. Быстро снимая с себя рубашку, обрывая пуговицы. Вслед полетели его штаны. СынХён приподнял мой таз за пряжку ремня, выдергивая его одним движением. После этого грубо сдирая с меня узкие джинсы, и снова наваливаясь сверху. Я впился ногтями в кожу на спине, притягивая его ближе. СынХён шипел и кусал меня за плечи в ответ. От болезненных быстрых и бесконтрольных толчков его внутри меня я почти потерял сознание, срывая голос на стонах и криках. СынХён со всей силы сжимал меня за ягодицы, не обращая внимания на крики. Я кончил раньше него, резко расслабляясь. И когда я почувствовал, как внутри меня прохладой растекается его сперма, ощутил запах мяты, все же провалился в полубессознательное состояние. Успел заметить, что СынХён подтаскивает меня ближе к подушкам, накрывая одеялом, выключает ночник и уходит в ванную. Пробуждение утром было похоже на самый последний круг ада. Кровать рядом со мной была пуста. В ванной было тихо. Я не знаю, что это было ночью, никогда о таком не слышал. Все нещадно болело. Но больше всего в агонии горела моя гордость. И я тебе за это устрою веселую жизнь! Чтоб ты сдох, Чхвэ СынХён! Всю душу вытрясу!