Мята

Как-то брат спросил, чем же я собираюсь заняться теперь. Мы сидели на полу в гостиной, завернувшись в большой плед, и смотрели какое-то сопливое кино, которое выбрал хён. Это была первая неделя после течки без СынХёна. Тогда я задумался, что мне и правда нужно найти себе занятие. Вернувшись в нашу квартирку с братом из почти семимесячной изоляции под отцовским бдением в одном из удаленных небольших городков, я пошел учиться в Академию Дизайна на факультет моделирования одежды. Почему бы нет. Мне просто было скучно. За несколько месяцев безделья я готов был выть на луну по ночам. Это место ссылки и городом-то не назвать. Везде военные. Подозреваю, что здесь-то и работал в основном отец, а не путешествовал по миру. Я уже думал тогда, что пропущу начало первого курса, так как отец каждый раз говорил, что ещё не время возвращаться. Но за неделю до начала лекций нас с братом неожиданно погрузили в вертолет и вернули домой. Одних. Без конвоя. Ну надо же. Квартира была завалена вещами, которые когда-то купил для меня СынХён. Он выслал все до последнего носка сюда. Я стоял посреди коробок с упакованной одеждой, украшениями, обувью и прочим, и мне ничего не хотелось. Шел второй день течки второго периода без СынХёна. Меньше всего меня волновало, куда теперь складывать это всё. Я напился таблеток и залез под одеяло, устало закрыв глаза. Вторая течка без альфы пережилась хоть немного, но легче. Брату тоже пришлось эти месяцы провести без своего парня. Но его не перетрясало, как меня. Он чувствовал себя очень даже нормально. Омма сказал, что это из-за того, что мой организм и психика уязвимы в первые периоды, пока я адаптируюсь к чему-то новому. Одно радует, что месяц – это только в первый раз. Потом циклы стабилизируются, а временные отрезки сокращаются до одной недели. Одну неделю раз в три месяца можно и пережить. Я плохо помню ту неделю, сразу после ухода СынХёна. Отец уже отвез нас с братом в этот городок. Меня температурило под 40 градусов почти все дни. Иногда я приходил в себя и односложно разговаривал с кем-то, кто оказывался рядом. Брат и омма просили перебороть характер и вернуться к СынХёну. Я скрипел зубами и посылал всех к черту. Иногда я не мог выдавить из себя ни слова, сил не было даже открыть глаза. Рядом почти всегда был только брат. Он накладывал охлаждающие мокрые повязки мне на лоб и что-нибудь читал мне вслух. Или смотрел рядом со мной телевизор. После одной недели без СынХёна я выглядел не лучше, чем за месяц первой течки. Но самое кошмарное было то, что я в своем полубредовом состоянии написал ему кучу сообщений с просьбами вернуться. К счастью для меня, СынХён заблокировал мой номер. Хотя… Какого хрена он меня блокирует?! И я заблокировал его номер в отместку. Я начал больше самостоятельно изучать особенности омег, чтобы знать, чего еще подлого мне ожидать от жизни. Я думал о метке, но не слишком усердно. Пока она играла мне только на руку и ко мне меньше лезли. Хотя, вполне возможно, все просто боялись злить отца. Всё было крайне нерадостно. Почему это только альфы выбирают себе пару? И плевать мне на законы природы, и что омега инстинктивно признает выбравшего его альфу. Дела мне нет до каких-то там изменяющихся запахов альфы, когда он находит пару, и что этот запах привязывает к нему омегу. В общем-то, к черту эти обычаи и всех альф вместе взятых. Нормально проживу и без особых феромонов СынХёна. И без запаха его тела. И вообще без него. Я проснулся рано. Первые дни учёбы было непривычно так рано вставать. Но я привык довольно быстро. Пришлось пропустить неделю из-за очередной паршивой течки. Нет, всё проходило значительно легче, но я избегал людей, чтобы ненароком кого не убить. Настолько меня всё вокруг бесило. Так что куда комфортнее лежать дома в обнимку с коробкой конфет и диском с порно. К концу подходил мой первый год без СынХёна. Никто не пытался больше меня убить. Отец не появлялся из ниоткуда и не сажал под присмотр. Никакие сумасшедшие младшие братья меня не преследовали и не домогались. Мне неожиданно понравилось учиться. Я устроился на вечернюю подработку в книжный магазин. Всё было спокойно. Всё было хорошо. Всё, кроме того, что я был совершенно один. Ни с кем из друзей я больше не общался после той ночи. Только время от времени я болтал в интернете с Ким-хёном. Изредка приходили сообщения от Чона и Ёсина. Но я чувствовал, что они оба немного злятся на меня, и писал им всё реже. Иногда я видел ЧанСока или ТэДжуна в академии, но мы учились на разных специальностях и курсах. Поэтому совершенно не пересекались, что меня устраивало. Не так давно я обнаружил, что каким-то образом однокурсники стали шептаться о том, что меня пометили и бросили. Подозрения об источнике слухов довольно быстро возникли, когда, гуляя по торговому центру, я наткнулся в одном из бутиков на ЧенХо и парня со своего факультета. Я даже не был удивлен. Конечно, нельзя было скрыть того факта, что я вернулся домой, и СынХён больше не появлялся рядом со мной. Как нельзя было спрятать метку. Помеченный омега, которого бросил альфа – это, как правило, нонсенс, а также какой-то не слишком приятный статус. Кто-то смотрел на меня с сочувствием, кто-то со злорадством. Альфы со свойственным им неким презрением. Бетам было всё равно. Они, скорее всего, даже не чувствовали метки. Иногда я общался на лекциях с парой ребят из моего потока – МинХэ и Ли. Они были бетами и воспринимали меня более спокойно. Омег я категорически избегал. Мне не нравилась ни жалость одних, ни надменность других, ни общее любопытство и любовь копаться в чужих тайнах. Потому что, как ни крути, СынХён ни разу не дал о себе знать ни единым намеком, и мне не хотелось отвечать на вопросы о том, а почему я один, и где сейчас альфа, который поставил мне метку, и почему же мы не вместе. К удивлению, сегодня я не опаздывал и мог себе спокойно дойти до академии, а не бежать с высунутым языком. Прикурив сигарету, я подумал о том, что окончательно втянулся. Курение стало для меня чем-то успокаивающим. «А ещё ты пьешь в одиночестве по вечерам, как алкоголик в депрессии», - поддел я мысленно сам себя. В холле академии я неожиданно столкнулся с ЧанСоком. И не успел скрыться за поворотом, пришлось затормозить, так как он заметил, что я его заметил и поспешил ко мне. - Привет, ЧжиЁн! Давно не болтали, - нервно улыбаясь, произнес он. - Типа того, - промямлил я. – Дела. - Да уж, на третьем курсе учителя по настоящему зверствуют, - начал он с простого. - Доучусь и узнаю, - я слегка улыбнулся, чтобы не стоять с кислой миной. - А, ну да, ты же на первом. Я не ожидал, что ты пойдешь учиться дальше. Ты не большой любитель учебных заведений, - он тоже улыбнулся. - Видимо, только сейчас дозрел до учебы. Мне нравится, - спокойно ответил я. - Слушай, ЧжиЁн. Ты, наверное, уже заметил эти слухи, про то, что ты с меткой, но без альфы, - я настороженно кивнул. – Я хотел тебе сказать, что ни я, ни ТэДжун об этом никому не говорили. - Я знаю. Это ЧенХо. - Ты уверен? - он встрепенулся. - Не на 100%, но подозреваю пока только его. - В общем, нам всем очень жаль, что тогда всё так получилось. Ребята очень переживают. Мы перебрали и позволили себе лишку. Ну, знаешь, вы пришли такие в отличной одежде, СынХён с его видной внешностью и позиционированием себя в обществе. И как пара вы так хорошо смотрелись. Все немного позавидовали, и как-то так вышло само собой, - я пожал плечами, не собираясь ничего говорить ему в ответ. ЧанСок еще помялся, но продолжил. - А почему ты без СынХёна? – я нахмурился. Но лучше один раз ответить, чем постоянно избегать вопроса от разных знакомых. - Он сказал, что у меня отвратительный характер, и сбежал в ужасе, - я заметил Ли, машущего мне рукой, подзывая к себе. – Мне пора, у меня сейчас пара начнется, - и, не дожидаясь ответа, зашагал в сторону Ли. Утренний разговор разбередил внутреннее беспокойство, и целый день я не мог сосредоточиться на лекциях. Последняя пара давалась особенно тяжело. Я зарылся пальцами в волосы, бессмысленно водя карандашом по бумаге. Никаких идей не было, а до конца часа нужно было придумать хотя бы один эскиз пальто. Ли рядом клевал носом, а МинХо что-то увлеченно зарисовывал. Все сидели тихо, даже преподаватель спокойно почитывал какой-то журнал, ожидая, когда мы закончим. Внезапно за нашими спинами раздался грохот, звон стекла. Сразу стало холодно. Мы единовременно обернулись на шум. Наверное, моё лицо выглядело так же нелепо, как и у всех. Но… В стене с оконными проемами была огромная дыра. Поднявшаяся пыль скрывала от нас причину того, но я успел разглядеть силуэты дерущихся людей. Кто-то из однокурсников закричал. Дерущиеся перегородили нам выход из аудитории, поэтому мы все нырнули за столы. Один из вторженцев отшвырнул другого ближе к нам. Я охнул, узнав во втором СынХёна. Он был весь в крови и, кажется, не мог в достаточной мере противостоять первому. Первый подошел к нему, наступив одной ногой на грудь и вдавливая в пол. Под СынХёном образовалась впадина, и расползлись трещины. Нападавший был намного старше на вид, но тоже изрядно потрепан. И эта ужасная аура. Я заметил, как всех наших вокруг затрясло от страха. - Не дорос ещё, со мной тягаться, - процедил старший СынХёну, еще сильнее давя на грудь. Чхвэ закашлял, отхаркивая кровь. – Порадую-ка я твоего папочку трупом любимого сына. Я судорожно соображал, что делать. Глаза упали на стоящую позади неизвестного каменную вазу. Как можно тише я прополз под партами, пока этот аджосси с увлечением втаптывал СынХёна в пол, не обращая внимания на кого-либо ещё. Я с трудом смог поднять вазу над головой, встал на носки, опасно качаясь, но этот незнакомец был слишком высоким для меня, и со всей силы опустил тяжеленную утварь на затылок вражины. Ваза треснула и раскололась в моих руках. Он замер, убрав ногу с Чхвэ, медленно поворачиваясь ко мне. По его волосам, лицу и шее бежали струи крови. Аджосси опасно сверкнул глазами, делая шаг в мою сторону. Я метнулся в сторону, задавая пинком под зад ему направление в стену с полками для всяких учебных принадлежностей. Диамонд не удержался и впечатался лбом, сползая вниз под грохот падающих вещей, книг, гипсовых фигур и прочего. - ЧжиЁн? – прохрипел СынХён, глядя на меня круглыми глазами. Я обернулся, вглядываясь в совершенно незнакомого мне Чхвэ – поверженного и едва живого. – Как ты здесь оказался? Я услышал нарастающий шум за окном и в коридоре. В аудиторию ввалилась толпа вооруженных диамондов во главе с Ханом и Доном. - Твою ж мать, принцесска?! – воскликнул Дон, подбегая к нам. – А ты откуда здесь? Кто-то из них уже скручивал за руки того аджосси. Дон за шкирку поднимал с пола СынХёна. Хан скакал вокруг меня, рассматривая со всех сторон. - Я тут учусь, - промямлил я, указывая пальцем на спрятавшихся под партами собратьев по несчастью. У меня дрожали ноги от адреналина и страха. - Ты в порядке? Этот, - Хан кивнул на незнакомца, - ничего не сделал? - Всё в порядке, я со спины подкрался, - я замотал головой. - Стыдно, СынХён, докатиться до того, что тебя такие нежные создания спасают! – заржал Дон. Я открыл было рот возмутиться, но меня оборвал Хан. - Чего ты ржешь! Он мог размазать ЧжиЁна по стенке одним пальцем, а потом спокойно добить СынХёна! – заорал Хан на капитана. Дон нахмурился. – А ты, - это уже к СынХёну, - Дебил настоящий! У нас был конкретный план, какого черта ты всё сделал по-своему? Кто дал тебе право подставлять свою жизнь под угрозу, а также жизни мирного населения! - Потом обсудим! – рявкнул СынХён и кивком указал на меня. Хан заткнулся, но забавно пыхтел от негодования. СынХён прошел мимо, не удостоив взглядом, и вышел в коридор. - Это нормально вообще, ходить в таком состоянии? – спросил я Хана. – Его тут отлично потоптали. - Оклемается, - процедил Хан. – Сам виноват, что докатился до такого состояния. - Ты о чем? – не понял я. - Да так, о своём! – он замял тему. – Ты как? Ну, в смысле, без СынХёна? – я кивнул, понимая, о чём именно он спрашивает. - Лучше и лучше, - спокойно сказал в ответ. - Ясно. - А он точно будет в порядке? – меня одолевали смутные сомнения. - Невестушка поможет, залечит раны! – шутканул рядом Дон. Хан шикнул на него. - Невеста? – я удивленно вскинул брови. Хан замялся. – Значит, всё же правда, что есть и другие как я? - Да, - он помолчал. – Есть. - Послушай, принцесса, - Дон снова подошел к нам. – А ты чего здесь делаешь? Какая к черту учёба? Ты должен был быть под защитой правительственных войск, куда вас отвез отец, а не гулять по городу один без присмотра. - Ну, полгода назад он сказал, что нам можно вернуться, - я пожал плечами. - Вот те на, - он только покачал головой. – Хан, разберешься? – секретарь кивнул. Постепенно помещение становилось все более безлюдным. Хан и Дон распрощались последними. Как только все диамонды скрылись за пределами академии, из аудиторий вывалили любопытные студенты, забегала охрана и работники университета, преподаватели, сотрудники клининг-службы. Мои одногруппники уставились на меня с непередаваемой мимикой на лице. Дискомфорт от их взглядов словно перекрыл мне воздух. Я быстро откопал в груде мусора свой рюкзак и куртку, пулей вылетев из аудитории и проталкиваясь сквозь толпу. Воздух на улице был по-осеннему морозным. Я сделал глубокий вдох, накинул капюшон и зашагал в сторону метро. Но сколько бы я ни набирал в себя свежего воздуха, он словно не пробивался. Легкие и трахею затопило запахом СынХёна. Уже основательно стемнело, когда я попрощался с менеджером в магазине. Вечером рабочего дня на улице было немноголюдно. Я возвращался домой, раздраженно пиная пустую банку из-под содовой. Пару дней назад я не выдержал давления любопытства и написал Чону, выспрашивая об этой новоявленной кандидатуре на роль невесты. Но меня самым наглым образом просто проигнорировали. А сегодня на новое сообщение пришло уведомление, что абонент заблокировал доступ. Ёсин тоже. И Хан вместе с ними всеми. Я со всей силы ударил носком ботика по банке, и она со звоном потерялась в темном переулке. Опять фонари работают через один пролет. Я поежился от чувства беспокойства. Потом принюхался и резко развернулся. ХанСу ускорил шаг, в один миг оказавшись рядом со мной. - ЧжиЁн-и, давно не виделись! – он попытался схватить меня за локоть, но я увернулся. - Ага. Привет, – я сделал шаг назад, чтобы развернуться и продолжить идти туда, куда шел. – Мне надо домой, - но ХанСу беспардонным образом всё же перехватил мою руку, удерживая на месте. - Детка, опасно одному гулять ночью, - он заулыбался. Поодаль от нас стояли друзья ХанСу. - Я не гуляю, пусти, - я дернул руку, но он лишь крепче сжал её пальцами. – Пусти, говорю, мне больно. - Я могу проводить тебя, - заулыбался парень еще паскуднее. - Не нужно, спасибо, - выдавил я из себя. - Может, хватит выделываться, ЧжиЁн? - он грубо дернул меня к себе. – Ведешь себя, будто бы ты чего-то стоишь, а на деле потраханная меченая шлюшка, которую за ненадобностью выкинули. Какие у тебя перспективы, а? Я готов даже перетерпеть этот мерзкий запах твоего бывшего дружка, другим ты просто больше не нужен. Порченный товар. - Да пошел ты, ублюдок! – я с силой отпихнул его от себя, вырывая руку, и рванул в сторону более освещенной улицы. - Я всё равно поймаю тебя, сука! – донеслось мне в спину. Я споткнулся об выбоину в тротуаре и упал, больно приложившись коленом и ободрав ладони. Но тут же вскочил на ноги и припустил ещё быстрее. Дома был брат, который выронил из рук кружку при виде меня. Я размазывал слёзы по лицу грязными ободранными руками, пытаясь что-то сказать, но голос дрожал и сбивался. - Ну-ка, быстро в ванную, - он за руку потащил меня в ванную, где смыл грязь с рук, обработав поврежденные участки. – Снимай одежду, я принесу пижаму. Я икал от слёз, пока он обтирал ушибленную коленку и накладывал повязку. Окончательно я закончил рыдать, будучи уложенным в кровать с впихнутой в руку кружкой какао. В последнее время я стал плакать чаще и дольше, с трудом успокаиваясь. Рассказав о случившемся, я окончательно замер, удобнее вытягиваясь под одеялом. - ЧжиЁн, чего ты ждал? – он устало потер переносицу, усевшись на кровать рядом. – Теперь таких как ХанСу будет тянуть к тебе в силу их любви к вседозволенности. А ты, братишка, в их глазах теперь никому ненужный кусок мяса. Халява. Брошенный с меткой, - я снова всхлипнул. Брат скосил глаз. – Тут реви - не реви, одинаковый результат. СынХён этот сука, конечно. Но ты сам тоже виноват, если не больше, чем он, ты хоть это понимаешь? – я из злости энергично замотал головой. - Дурак ты, - беззлобно вздохнул брат и погладил меня по ушибленной ноге через одеяло. – Вот что нам теперь делать? Может, вернешься к СынХёну? Он, наверное, просто гордый и быстро тебя простит, если первый к нему прибежишь. - Не простит, - я снова заикал от душивших изнутри слёз. – Он уже на другом собрался жениться. Я ему нужен был для потомства, и всё. - То есть как это? – опешил ДжиРаим. Я, как мог со слезами и мелькавшей в голосе обидой, объяснил брату всю ситуацию с королевским геном, омегами, Диамондами и так далее. Брат внимательно слушал, хмурился и мрачнел всё больше. - Скорее всего, нашли ещё кого-то особенного в этом плане, кто может выносить детей от Диамонда, - я неуверенно пожал плечами, отпивая какао из кружки. - Даже если так, ЧжиЁн. Нельзя так просто взять и заменить одну омегу на другую. Только не в вашем случае. Это вне всякой логики, - брат строго посмотрел мне в глаза. – Я отлично видел, как СынХёна перетрясло тогда от одного только факта, что ты «сбежал» обратно домой. Такие, как он, никогда не отпускают выбранных омег. К тому же он тебя пометил. - Да мне-то откуда знать, чем там руководствуется этот идиот в своих поступках! - вспылил я. – Он мне всю жизнь испортил! - Хватит ныть, Ён! – повысил тон брат, я насупился. – И жалеть только себя! Ни ты, ни он не виноваты в том, что ты вдруг оказался омегой. Всё остальное природа. Ты, конечно, извини, но СынХён во многом лучше многих альф, которые могли бы попасться тебе. Через какое-то время он бы успокоился и дал бы тебе больше свободы. - Как можно вообще построить какие-то отношения, когда всё, что дает обоим судьба – это невозможность сопротивляться инстинктам? – резко сказал я. – Почему я не должен выбирать по любви? - Чем же, по-твоему, любят? – покачал головой брат. – Разумом? Любить сердцем – это и есть инстинкты. - А если я не люблю того альфу, который выбирает меня? – я поджал губы. - И поэтому ты наливаешься алкоголем, сидя дома, и плачешь в подушку по ночам? – усмехнулся брат. - Да я… Не из-за него же! – задохнулся я от возмущения. – Мне из-за метки обидно. Пометил и сбежал, а обо мне теперь слухи распускают! - Ну да, конечно, только поэтому! – раздраженно бросил в ответ брат. - Знаешь что, братишка! Звони-ка СынХёну и проси прощения, потому что такие альфы, как Чхвэ, не бросают из-за пустячных ссор своих выбранных меченых омег. Ты должен был очень сильно уязвить его гордость, чтобы он пошел на разрыв с тобой. - Да что я-то… - начал возмущаться я. - Я тебе по-хорошему советую. Хочешь, чтобы какой-нибудь уличный подонок завалил тебя в переулке? Как мне тебя теперь из дома выпускать, а? Я не смогу ходить с тобой за ручку каждый день, – я опустил голову, беспокойно бегая глазами по рисунку одеяла. – А о последствиях для СынХёна ты подумал? - Ему-то что будет? – пробурчал я себе под нос. – Такого захочешь, а не изнасилуешь. - Ему будет срыв психики, в худшем случае. Тоже дурак. Куда только его окружение смотрит, - устало махнул рукой брат, заваливаясь спиной на постель. – Вот представь, альфа выбрал омегу. Именно выбрал, а не так – случайный перепихон. Ему от одного этого рвет крышу первые месяцы. Гормоны в истерии, инстинкты накалены, метка поставлена. И тут они разбегаются. Альфа слишком горд, чтобы ползти и молить прощения, т.к. обида-обидная, что совсем никак не забывается. Догадайся, что будет дальше? - Отстань, не знаю я, - огрызнулся я в ответ. - Конечно не знаешь. Ты ничего не знаешь. Ты сначала делаешь, но даже после того, как сделал, никогда не думаешь о поступках, - вздохнул брат. – Потом будет плохо всем. Омега будет загибаться без альфы от невозможности подавить возбуждение. Это общее недомогание организма и большая болезненная нагрузка на нервную систему. Метка всегда будет мешать омеге сблизиться с кем-то ещё. Альфа же может пойти и потрахаться с кем-нибудь другим, но однажды найденный тот самый запах навсегда застрянет в подкорке мозга, и он уже никогда не почувствует разрядки. И теперь представь – альфа без разрядки. Он будет звереть с каждым днём всё сильнее, пока окончательно не превратиться в какое-то подобие озлобленного на весь мир монстра, - он потрепал себя за волосы, закрывая лицо руками. – ЧжиЁн, серьезно, что-то мне не хочется в правители диктатора! Позвони ему, просто набери номер и попроси приехать за тобой. Или напиши сообщение, - он слабо улыбнулся. - Он мой номер заблокировал ещё год назад, - очень тихо проговорил я. - Да что ж вы за придурки такие? - простонал ДжиРаим, скакивая с кровати и подлетая к выходу из комнаты. – Сил моих нет. Я завтра после работы тебя встречу. Хорошо ещё, что у тебя не завершилась адаптация к СынХёну. Иначе бы тебя ломало так, что можно было бы смело прыгать с крыши, лишь бы не чувствовать эту невыносимую тягу к «своему» альфе и не сходить с ума от того, что везде мерещится запах альфы! - брат зло закончил говорить и выскочил за дверь, скрываясь в недрах квартиры. - Сам дурак! – всхлипнул от обиды я. Этот невыносимый запах СынХёна теперь уже мерещится мне исходящим даже от свежепостиранной одежды. Я всю ночь не спал, и на лекциях меня нешуточно клонило в сон. На ватных ногах шатающейся походкой я полз от метро в сторону небольшой взлетной площадки на крыше одного из офисных центров. Сегодня ближе к обеду я наконец-то получил сообщение от Ёсина. Но очень странное сообщение. Он срочно просил приехать, объясняя тем, что во дворце произошло что-то серьезное. В сообщении также значилось место, откуда меня заберут. А встретит там меня старший брат Ёсина. Это всё, что было в сообщении. Я пробовал дозвониться, но опять натыкался на блокировку. Связаться с отцом или братом тоже не удавалось. Но внутри всё просто горело от бушующей тревоги. Что случилось? С кем? Почему вся связь блокирована? Я не успевал вернуться домой и оставить брату записку, поэтому надеялся, что в Верхнем городе смогу найти способ связаться с родными и предупредить их о своём отсутствии. Чем ближе я подходил к уже ожидающему меня военному вертолету, тем сильнее беспокоился. Мне бы бежать, чтобы быстрее оказаться во дворце, но ноги наоборот еле двигались. Я до боли в пальцах сжимал куртку на груди, забывая делать глубокие вдохи. Из вертолета спрыгнул мужчина в черном костюме и зашагал ко мне. - Квон ЧжиЁн? – я кивнул. – Меня зовут Иман, рад знакомству, - он легко пожал мою руку и подвел к вертолету, помогая забраться на высокую первую ступеньку. Легко запрыгнув вслед за мной, он захлопнул массивную дверь. – Ёсин не объяснил вам проблему? – я помотал головой. – Тогда вместе и узнаем, для меня это тоже сюрприз. Я работаю в небесно-патрульной службе, поэтому смог быстро достать свободный вертолет. Скоро будем там, - он улыбнулся, пристегиваясь ремнем безопасности к креслу. Я последовал его примеру. В этом вертолете были достаточно большие окна, и можно было рассматривать пейзаж за стеклом. Я жадно уставился в окошко рядом, надеясь наконец-то увидеть Верхний город там, где он располагался. Мы все время поднимались только вверх, мягко погружаясь в облако за облаком. Вскоре я заметил вдалеке конусы искусственных гор и что-то переливающееся между ними. Подлетая к этому сверкающему месту, я замер от восхищения. Между несколькими вершинами, зацепившись за них мощными стальными опорами в окружении облаков, висел огромный по размерам стеклянно-железный цветок. Именно стекло и необычный светлый металл искрились, отражая падающие лучи солнца. Вертолет легко тряхнуло, когда мы проходили сквозь защитную сферу. Внутри «лепестков» был расстелен сам город. Мои глаза не могли ухватить его границы целиком. Это было больше похоже на отдельное государство. Я видел огромные озера и реки, горы, лесные массивы. В одном из таких лесных массивов я узнал затаившийся королевский дворец. С высоты нашего полета он казался совсем крошечным. Однако мы летели совсем не к нему. Я удивленно оглянулся на Имана, но он невозмутимо читал газету. Тем временем вертолет заходил на посадку на крыше одного из высотных небоскребов. Нас ещё раз качнуло, и винт стал замедлять свою прокрутку. Мы отстегнули ремни и оба остановились возле двери. Иман распахнул её, выглядывая наружу. Около вертолета в два ряда выстроились явно сотрудники отдела охраны. Но ни одного знакомого лица. Иман спрыгнул вниз и подхватил меня за талию, опуская вниз. К нам спешил какой-то Диамонд, также одетый в строгий костюм и обутый в стильные туфли из змеиной кожи. На вид мужчине было около 40 лет. Высокий, статный, черные глаза и такого же цвета волосы. Легко тронутые щетиной области над верхней губой и подбородка. Он был приятно и по-взрослому красивым. - ЧжиЁн, спасибо, что сразу прилетели! – он слегка кивнул головой, давая понять, что не просто какой-то служащий. Я поклонился в ответ. – Меня зовут Чхвэ ШинДон, я родственник Чхвэ СынХёна. - Здравствуйте! – прошептал я и тихо спросил: – Что-то случилось с СынХёном? - Нет. Пока нет, не случилось, но должно случиться, - он перехватил одной рукой меня за локоть, а второй приобнял за плечи. – Пойдемте, я вам сейчас всё объясню. Чхвэ ШинДон завел меня внутрь здания, и я не сразу заметил, что Иман с нами не пошел.