***
Ханамаки был действительно рад, когда его определили на факультет трудолюбивых милах. На ужине тем же вечером он познакомился со своими будущими однокурсниками. Подумал, что тот сумасшедший со странной прической, с которым он ехал в поезде, слишком бурно прощается с новеньким с Гриффиндора. Всемогущий Мерлин подавал ему знак, Зевс размахивал молниями, делая страшные глаза, Будда панически мотал головой, Перун в страхе улепетывал. Но Макки ведь у нас чертовски самостоятелен, не верит в знамения и Куроо-кун, меня зовут Ханамаки Такахиро, мы на одном факультете. Как насчет завтра вместе поискать кабинеты?***
Поискали. Прошло семь лет. Ханамаки до сих пор недолюбливает трансфигурацию. Сейчас он семикурсник Пуффендуя, отличный игрок в квиддич, почти идеальный ученик и вы можете спросить у него, жалеет ли он о чем-нибудь. И он вам скажет всего два слова. Два чертовых слова. Ах, нет. Четыре. Куроо, мать его, Тетсуро.***
Такахиро сидит за столом в гостиной факультета, пялится в конспект и действительно ничего не видит. С диванчика его прожигает взглядом Куроо, порывающийся встать и подойти, но бдительный Яку глядит на каждый порыв ястребом. Тетсуро мог бы справиться с Мориске, если бы захотел, но в его ногах сидит долговязый Лев. Куроо отстегивает пошловатую шуточку в сторону парочки, фыркает и выходит из гостиной. Яку показывает ему средний палец, кидает короткий взгляд на Ханамаки, вздыхает и откидывается на спинку дивана, поглаживая по голове беспокойного Хайбу. — Он перестарался, да? Такахиро болезненно стонет и стукается лбом о столешницу. — Я не знаю. Нет? Рядом на столешнице палочка пугающего семикурсника со Слизерина. Мицухиро? Моринага? Монива? Ах, нет. Матсукава. — Не думаю, что это так страшно, — Иваизуми покрепче перехватил древко метлы. — Этот парень. Он состоит в команде. Отличный вратарь, на людей вроде не бросается. — У Иваизуми-сана связи в Слизерине, поэтому никто оттуда его не трогает. — Нет у меня никаких связей. — Есть. — Заткнись, я сильнее. Действительно, да что может пойти не так? Гребанные слизеринцы, гребанный Куроо. Гребанный Матсукава?***
Ханамаки не выспался, и слышать с самого утра голос Сугавары даже немного приятно. Брось, Такахиро, ты же знаешь, он не милый. На самом-то деле. Ханамаки поднимает голову. Они в общем зале, старосты Гриффиндора и Слизерина стоят напротив него и обнимаются. Не слишком много геев вокруг него? Этот Даичи-сан выглядит счастливым. Может, он не знает о связи Сугавары с Куроо и Ойкавой? Глупый. Сумасшедший? Коуши и Тоору точно имеют отношение к этому глупому розыгрышу. Сугавара мягко улыбается и говорит о том, что тут действительно ничего страшного. Они только лишь взяли палочку, больше они ничего не делали. Нет, они не говорили с Матсукавой. Да, сегодня у Матсукавы тренировка, он заканчивает последним, так что можно подойти к нему и просто отдать палочку.***
Вечером он узнает, что Матсукава, в общем-то, Иссей, действительно не такой уж и страшный. Даже милый. Черные волосы, широкие плечи. Чуть выше самого Ханамаки. Большие ладони, предплечья с яркими венами. Не слишком ли много геев, да? Мерлин, это непревзойденно. Можно ли ненавидеть кого-то больше, чем Куроо?***
У Яку удобные колени. И хорошо, что он староста и дверь закрывается изнутри. Интересно, что страшнее, издевки Куроо или злой Лев? Такахиро лежит как на приеме у магловского психолога. Бедра Яку-сана твердые, совсем не девчачьи. У Матсукавы такие же? Хочется узнать. Мориске не смотрит на него, опираясь руками на кровать позади себя. Глядит в окно и слушает его сумбурный рассказ о знакомстве с Иссеем. Мерлин, спасибо, что вы есть у меня.***
Яку втолковывает ему всю суть влюбленности вообще, влюбленности в парня и влюбленности в эм… Матсукаву Иссея? Сложно. Куроо припирается поздним вечером в общую спальню и извиняется. Сначала Ханамаки не очень-то ему верит, но потом Тетсуро выуживает из карманов пищалки и конфеты. С загадочным видом ответом на вопрос «Откуда?» звучит «Связи». Связи с Бокуто у него такие же, как у Иваизуми с Ойкавой. Но все же они едят конфеты и подкладывают пищалки Киндаичи с пятого курса и Хинате с четвертого. Парни действительно могут так визжать?***
Подглядывать нехорошо. Матсукава знает. Но разве можно удержаться? У пуффендуйца странные розовые волосы, он высокий и часто улыбается. Симпатичный. Красивый. Ох, черт, рядом отирается Куроо. Плохо ли это, спросите? Любой ответит вам саркастическим «ха». Смотреть долго нельзя. Сугавара и Ойкава где-то сбоку перешептываются. Это тоже плохо, к слову. Золотое правило: если запалил, что тебя запалили — прижми того, кто запалил тебя.***
Прижать Сугу и потом огребать до конца года от всех гриффиндорцев? Нет, не вариант. Проблемно. Куроо прижать вообще проблемно. Здоровый лоб, может и с Ушиджимой справится, если сильно захочется. Любимого капитана прижать легче. Ойкава, зажатый в углу пустынной гостиной Слизерина, Матсукаву не боится. Усмехается и смотрит снизу вверх так, будто не он прижат спиной к стене, а сам Иссей. На удивление. Капитан есть капитан, должен разбираться в проблемах своих лучших игроков. Он выслушивает и соглашается что-нибудь придумать вместе с Коу-чаном и Тетсу-чаном. Плохо? На следующий день он не находит свою палочку, а вечером встречает Ханамаки в раздевалке. Возможно, хорошо.***
Такахиро почти тает, когда Матсукава подходит к столу Пуффендуя и просит помощи в трансфигурации, утверждая, что Куроо ему рассказывал об успехах Ханамаки в этом предмете. Ненавижу тебя, думает Ханамаки. Куроо показывает два больших пальца и его голова дергается, чуть не влетая в тарелку. У Яку-сана тяжелая рука. Он ободряюще улыбается.***
Они занимаются в библиотеке уже две недели. Ничего себе, зима уже. К ним захаживает Сугавара. Он со своим гриффиндорцем. Они оба отличники. Справедливости ради. Шумный Бокуто и Куроо. Акааши и Кенма. Тихие. Яку и Лев, они задерживаются. Лев начинающий вратарь и у них с Матсукавой завязывается разговор. Ханамаки ревнует, да? Он не уверен, но Яку-сан быстро утаскивает Хайбу и откуда-то из-за поворота и стеллажей слышится шорох. Действительно. Ойкава с Иваизуми тоже заглядывают. Ойкава подозрительно смотрит на Иссея, а Иваизуми желает удостовериться, что с Такахиро ничего не случилось. Хэй, Иваизуми-сан, да я тут трансфигурацией занимаюсь! Помогите мне выбрать, что именно сделать с Куроо. Они остаются одни в выходной почти под самое Рождество. Ханамаки, на правах учителя, наблюдает за тем, как Матсукава переписывает что-то из учебника на пергамент. Чуть хмурится и выводит буквы пером. У него просто отвратный почерк. Такахиро нравится. Иссей поднимает взгляд и ставит кляксу. Ханамаки не отворачивается. На губах расцветает усмешка. Понимающая.***
Ладони у Матсукавы шершавые от метлы. Большие. И теплые. Ханамаки чувствует одну на затылке, а вторую — на поясе. Иссей тихо хмыкает, прикасаясь губами к подбородку. Такахиро смеется тихо и думает: «Идиот». — Сам такой. Упс.