Идеально

Кажется, о Стиве он говорит вслух, потому что Бартон громко, обращая на себя настороженное внимание бармена, восклицает: - Серьезно?! Тони лишь пожимает плечами. Умей он отматывать время назад хоть на одну минуту, промолчал бы. - Не-е-ет, можешь даже не надеяться, - заявляет Клинт. - Почему это? – самоуверенно фыркает Старк. Не совсем трезвому сознанию как-то неожиданно легко принять, что вообще-то он надеется. Еще как надеется. - Птица не твоего полета, - пожимает плечами тот, залпом проглатывая прозрачное содержимое очередной рюмки и снова протягивая руку к бутылке. - Да неужели, – выгибает бровь Энтони. - Ну… - Клинт поднимает все больше мутнеющие глаза к потолку. – Он… делает что должен, а ты – что хочешь. Старк не отвечает, только нагло забирает у него бутылку, делает глоток прямо из горла, а потом вдруг двигается ближе и прижимается к его губам своими быстрей, чем Бартон успевает сообразить, что у него на уме. Клинт, хмурясь, проходит вперед и назад по комнате, а потом раздраженно плюхается на подоконник: - Поверить не могу! Как такое вообще возможно?! - Ну, знаешь… - неопределенно разводит руками Наташа. – Люди общаются, узнают друг друга ближе, понимают, что им хорошо вместе… Это называется любовь, Клинт. Бартон с усмешкой прижимается затылком к стеклу: - Но уж точно не у них. Нат, это же Старк! – он рывком поднимается, снова принимаясь бродить туда-сюда. – И, господи, я не верю – Стив! Да им и поговорить-то не о чем! - Они вместе чуть больше недели, - Романова почему-то начинает пристально разглядывать свои ногти. – Может, им пока не до разговоров. - Да брось, - нервно фыркает Клинт. – В страстный секс тут я верю еще меньше, чем в их глубокие и светлые чувства! - Слушай, - Наташа цепляет его за руку, заставляя остановиться, - объясни мне. В чем дело? Споткнувшийся на ровном месте Бартон смотрит на нее с таким искренним недоумением, что она мгновенно понимает – он задумывается об этом только сейчас, в ту самую минуту, когда слышит ее вопрос. - Ладно, - она продолжает говорить, мягко, так, как не говорит ни с кем, кроме Клинта. – Тони поцеловал тебя, и ты… - Наташа! – возмущенно перебивает он, но она уже видит едва заметный румянец, вмиг возникший у него на щеках. - Клинт, если Старк выбирал между тобой и Стивом, неудивительно, что он выбрал его. Это ведь… Бартон резко высвобождает руку, а в его глазах… У Наташи ощущение, что перед ней только что захлопнулась дверь, которая, кажется, никогда прежде и не запиралась. Стив отвратительно нежен – как всегда, когда бывает сверху. Он наклоняется к Тони, животом к животу, заботливо не прижимая диск реактора, целует мокрые от пота ключицы, гладит его по щеке и плечу – бережно, будто до сих пор боится не рассчитать силу. Тот закрывает глаза, чтобы не разглядывать потолок слишком уж заинтересованно, и часто дышит. Ему, и правда, приятно от ощущения быстрых и глубоких толчков внутри, но это ничего не меняет. Старку очень, очень скучно. Он хочет лишь, чтобы все закончилось побыстрей, и сам начинает подаваться навстречу движениям Стива чуть резче, комкая пальцами простынь. Однако у Роджерса, похоже, другие планы – он рывком переворачивается на спину, стискивая бедра Тони, моментально оказывающегося сверху. На мгновение Старк морщится – эту позу он просто ненавидит – но хоть какое-то разнообразие. Он старается смотреть куда угодно, только не на Стива, и все равно их взгляды пересекаются. Тони зажмуривается. Ему всегда не по себе от того, с какой любовью и нежностью смотрит на него Роджерс. Тони не может понять, как все зашло так далеко… От мыслей отвлекают первые искорки острого удовольствия, прошивающие его тело вдоль позвоночника, Старк, злясь на себя, упирается ладонями в грудь Стива и чувствует, как под правой ладонью быстро бьется его сердце. Тот отпускает бедро Тони, тянется к его руке, а дотянувшись, переплетает их пальцы. Старк кусает губы, мысленно проклиная себя и заодно тот день, когда почему-то решил, что было бы неплохо затащить Роджерса в постель. Стив глухо стонет, вскидывается, входя в него до упора. Едва отдышавшись, он целует его, а позже, уже засыпая, привычно обнимает, прижимая спиной к своей груди. Тони смотрит в полутьму, разбавленную игрой теней. Все начиналось так просто – он всего лишь хотел секса с правильным и непогрешимым Стивом, из природного любопытства, ничего больше. Но одна проведенная вместе ночь, случившаяся, кстати, гораздо быстрей, чем Старк мог ожидать, превратилась в еще одну, а потом в еще одну и еще… А потом его спальня как-то незаметно стала их общей. Тони терпеливо дожидается, пока Стив заснет достаточно крепко, чтобы можно было уйти. И тогда он, натянув пижамные брюки прямо на голое тело, бредет в кухню, а возле нее, передумав, поворачивает к бару. Стив – идеальный партнер, убеждает себя Старк, глотая бренди, крутя в ладонях холодящий кожу низкий бокал. Внимательный, заботливый, но… Он как книга, прочитанная давно и много раз – открой на любой странице и точно перескажешь содержание. - Не спится? – фыркает за его спиной возникший в дверях Бартон. – Мне вот интересно, - он подходит к барной стойке и, ловко отобрав бутылку у Тони, делает глоток прямо из горла, - с сексом все так хреново, раз ты напиваешься, только-только выбравшись из койки? - Иди ты… куда шел, - бросает Старк, залпом осушая бокал. - Да брось, - усмехается Клинт, - мне вообще-то плевать, я вас даже не слышу, хотя у тебя тут не особенно толстые стены, - он наклоняется ближе, хрипловато шепча ему чуть ли не в самое ухо. – Не думал, что ты такой тихий… - Серьезно, Бартон, - предупреждающе огрызается Тони. – Вали. - Или Стив просто не знает, как заставить тебя кричать? – продолжает тот, не отодвинувшись ни на сантиметр. Старк со стуком ставит бокал на стойку и рывком поворачивается к Клинту: - А ты, значит, знаешь? Ты у нас круче всех, да? Тони не понимает, почему так реагирует на обычные пошлые шуточки и подтрунивания Бартона и почему Клинт со злостью прищуривает глаза, но ему слишком паршиво, чтобы он хотел разбираться. - Ты нарываешься, Старк, - почти рычит тот. - Да неужели? – наигранно смеется Тони. – И что ты сделаешь? Он не успевает среагировать, когда Бартон рывком подается вперед и целует его – властно, бесцеремонно, так, что мгновенно слабеют колени, и пропускает момент, когда оказывается прижатым грудью к барной стойке, со спущенными штанами и без малейшей возможности пошевелиться. Край диска реактора царапает дорогое дерево. Клинт крепко держит Старка одной ладонью за затылок, другой давит на поясницу, заставляя прогибаться так, как тот и не знал, что может, и трахает быстро и грубо, нисколько не заботясь о его удобстве. Это, черт возьми, больно: Тони еще открыт после Стива и очень чувствительно ощущает неаккуратное вторжение и жесткие толчки внутри – но чуть ли не скулит, откровенно подставляясь, хватаясь за край столешницы и пытаясь оттолкнуться, двигаться навстречу Бартону в желании получить больше. Ноги дрожат от напряжения, Старк пытается опустить руку и прикоснуться к себе, но Клинт вбивается в него так остервенело, что ничего не получается. Бартон немного сдвигается внутри него, случайно, и теперь каждым движением попадает точно туда, куда нужно. Тони отчаянным рывком высвобождается из его хватки на затылке и запрокидывает голову. Чернота под сомкнутыми веками взрывается ослепительной белой вспышкой, он успевает подумать, что разбудит весь дом, но Клинт очень вовремя зажимает ему рот ладонью, и крик превращается в сдавленное мычание. Бартон, кажется, заполняет его до предела, снова вдавливая в гладкую поверхность барной стойки. Старку хочется смеяться, в голове звенит блаженная пустота, он совершенно обессилен и готов растечься бесформенной лужей – но Клинт не останавливается. Тони вяло дергается под ним, пытаясь хотя бы замедлить темп – для него это чересчур, слишком сильно и уже становится слишком больно. Он не может произнести ни слова, только сквозь сводящие с ума ощущения чувствует невероятное – Бартон с угрожающей скоростью подводит его к новому оргазму. Старк вздрагивает, когда тот принимается безжалостно ласкать его внизу, и почти задыхается, теряя всякую связь с внешним миром, растворяясь в стуке собственной крови в ушах. Он содрогается всем телом, кончая снова, и сжимается вокруг Клинта, едва слыша его стон. Бартон рвано толкается в него еще пару раз и без сил падает сверху. Осторожного поцелуя между лопатками Тони не чувствует. Просыпаясь утром рядом со Стивом, он не помнит, как добрался до кровати, и несколько секунд сомневается, не был ли безумный секс с Бартоном только сном. Однако стоит ему пошевелиться, как все тело пронзает болью, от которой сладко сжимается низ живота. Тони бредет в душ и, смывая запах Клинта, гонит от себя мысли, что хочет еще. Он едва не давится собственной зубной щеткой, когда Стив входит в ванную и, посмотрев на него с беспокойством, выдыхает: - Черт… Прости. Старк не сразу понимает, о чем он, но, повернувшись спиной к зеркалу, видит наливающийся лиловым синяк на пояснице и еле сдерживается, чтобы не ляпнуть: «Это не ты». Поспешно оборачивая вокруг бедер полотенце, чтобы спрятать под ним заодно и красную полосу поперек живота, которой Роджерс пока не заметил, Тони с улыбкой бросает: - Забей. Ерунда… Первое, что он делает, вернувшись в спальню, пока Стив в душе – просит Джарвиса показать ночные записи камер видеонаблюдения, установленных у бара. Тони удаляет их с жесткого диска, а закончив, растерянно смотрит на погасший экран. Не то чтобы он напуган, но ему хочется немедленно спуститься в мастерскую и запереться там под предлогом работы над чем-нибудь жутко важным, на недельку-другую, пока все не наладится как-нибудь само собой. Стив возвращается, и Старка отчего-то трясет мелкой дрожью, когда они вместе идут в кухню. Там, к счастью, пусто. Тони немного расслабляется, глядя на Роджерса, готовящего кофе – привычно, как вчера и неделю назад, словно ночью не случилось ничего особенного. Это же Стив, думает он, Стив, который всегда слушает его, не перебивая, который наизусть знает все его привычки и странности… Стив, который, может быть, поймет даже это, если ему рассказать. Может быть… В кухне раздается неприлично бодрый голос: - Привет! – и Бартон, протискиваясь мимо Стива, пробирается к холодильнику. - Доброе утро, - улыбается тот Клинту, передавая Тони кружку и мимоходом бережно поглаживая его пальцы своими. Старк, мечтая провалиться сквозь землю, благодарно кивает и надеется, что не выглядит сейчас слишком жалким. Бартон фыркает. Для его идеального зрения жест Стива, конечно же, не остается незамеченным. - Я вам завидую, парни, - вдруг выдает Клинт, запихивая хлеб в тостер. – У вас такая… идиллия. Прямо мечта – не ссоритесь, ничего не скрываете друг от друга… - Да, - с вызовом поднимает голову от кружки Тони. – Так и есть. Бартон раздраженно поджимает губы, отворачиваясь к тостеру. Стив не понимает, откуда взялось напряжение, ощутимо повисшее в воздухе, но оно передается и ему. Они завтракают в полном молчании. Уходя из кухни, Клинт чуть наклоняется к Старку и нарочно громко произносит: - Кстати… Было круто. Стив провожает его недоуменным взглядом, а потом смотрит на Тони: - О чем он? - А… - тот стискивает чашку, лихорадочно придумывая ответ. – Заварушка на прошлой неделе… - он быстро поднимается. – Слушай, мне надо идти, я должен появиться в офисе хотя бы сегодня. - На прошлой неделе что-то было? – задумчиво спрашивает Стив Наташу, появляющуюся в кухне через минуту после ухода Старка. - Нет, - пожимает плечами та. – Ничего… Тони доезжает до главного офиса Stark Industries почти на автопилоте, едва слышит Пеппер, собравшуюся, похоже, решить все вопросы сразу, подписывает что-то не глядя. Он путается в ощущениях, мыслях, собственном непонимании, что случилось утром на кухне и почему его вообще все это так тревожит – и главное, хочется ему забыть прошлую ночь как страшный сон или немедленно повторить ее. Тони изо всех пытается думать только о Стиве, однако сквозь эти мысли почти сразу уверенно пробивают себе путь воспоминания о грубой хватке Бартона, его навалившемся сверху тяжелом горячем теле – и, проклятье, об удовольствии, от которого хотелось орать во весь голос. Старк обессилено роняет голову на локти, чувствуя, как внутри тугой спиралью закручивается возбуждение, хотя он, по идее, после вчерашнего должен быть не в состоянии хотеть секса – ни физически, ни эмоционально. Из сумбура в его голове вдруг вырастает чувство вины – царапающее, причиняющее боль не хуже осколков шрапнели, которые у него внутри все никак не доберутся до артерии. Тони ненавидит чувствовать себя виноватым, потому что не умеет просить прощения. Это нужно прекратить, немедленно. Он тянется к телефону, несколько долгих минут держит его в руках, в конце концов, признаваясь себе, что не сможет сейчас набрать номер Клинта, и звонит Наташе. - Он на базе, - удивительно легко делится информацией Романова, отвечая на вопрос, где найти ее напарника. – Хотя Фьюри его не вызывал. Почему ты ему самому не позвонишь? - Не берет трубку, - так же легко врет Старк, сбрасывая вызов. Бартон обнаруживается точно там, где он ожидал его найти – на стрельбище, но Тони замирает прямо в дверях и напрочь забывает, зачем сюда пришел. Клинт готовится выпустить стрелу в мишень. На напряженных руках бугрятся мышцы, оплетенные венами, влажная от пота майка, прилипшая к телу, обрисовывает сильную спину и рельефный живот. Старк тянет галстук вниз, ослабляя узел, ему вдруг трудно дышать, Бартон отпускает тетиву и, не поворачиваясь, огрызается: - Чего тебе? - Совсем не рад меня видеть? – фыркает сбитый с толку Тони, подходя к нему. – Сам же сказал, было круто. Клинт опускает лук и, развернувшись, бросает резко и холодно: - Этого вообще не должно было быть. Он так близко, что Старк видит зеленоватый ободок светлой радужки его глаз под ресницами и каплю пота, медленно скатывающуюся по виску, чувствует запах разгоряченной кожи. Он тяжело сглатывает, когда зрачки Клинта отчего-то чуть расширяются, и, теперь уже не понимая решительно ничего, севшим голосом произносит: - Ладно. Без проблем… Могу подбросить до дома, кстати. Через четырнадцать минут и тридцать секунд они трахаются прямо в машине. Бартон хрипло дышит ему в затылок, натягивает на себя до конца, оставляя синяки на бедрах. Тони, вздрагивая от мощных толчков и очень стараясь не биться головой о дверцу, стонет в голос, не сдерживаясь – ему одуряюще хорошо, так, как никогда не бывало со Стивом. Когда все заканчивается, он падает на обитое кожей сиденье, пытаясь снова научиться дышать, и, кажется, даже отключается на пару секунд, потому что в какой-то момент совершенно внезапно обнаруживает, что Клинт легко, почти невесомо гладит его по спине под смятой рубашкой, скользит шершавыми пальцами вдоль позвоночника. Тони не решается пошевелиться, наслаждаясь этой неожиданной нежностью. Бартон отодвигается, возится, поправляя майку и застегивая джинсы и, перебираясь на переднее сиденье, спрашивает буднично и спокойно: - Хочешь, я поведу? Старк озадаченно кивает, а потом смотрит на него всю дорогу, однако они больше не говорят ни слова, и ему вдруг до зуда хочется смыть с себя прикосновения Клинта, особенно те, последние, ласковые. Едва оказавшись дома, Тони бросается в душ, а оттуда, на ходу натягивая одежду на мокрое тело – в мастерскую и просит Джарвиса запереть дверь. Он успокаивается почти сразу, как переступает порог. Дубина, заинтересованно мигая и попискивая, тянется к нему, но Старк отмахивается. Тут хорошо думается, время движется будто быстрей, чем за пределами этих четырех стен, а еще он чувствует себя здесь в безопасности. Тони не может ни на чем сосредоточиться, в голове нет ни одной связной мысли, и он разбирает и собирает правый репульсор, снова и снова, просто чтобы занять руки. Тем более что с первого же раза несколько деталей постоянно оказываются лишними. - Сэр, - отвлекает его голос дворецкого, - мистер Роджерс. - Я же про… - начинает было Тони, но двери уже гостеприимно открыты, – просил, - вздыхает он, тут же невольно улыбаясь, когда видит Стива, и замечает, выгибая бровь. – По-моему, Джарвис в тебя влюблен. - Только Джарвис? – тот улыбается в ответ, протягивая ему высокий стакан из плотного картона и пакет с логотипом «Dunkin Donuts». – Я принес тебе кофе и пончики. Это плохая замена ужину, но раз ты здесь, значит, есть вообще не собираешься, так что… Старк вдруг смотрит на него едва ли не с отчаянием. На него разом, оглушая, лавиной наваливаются воспоминания – о руках Стива, осторожных и ласковых, в которых он всегда, что бы ни было, чувствует себя под защитой. О ленивых полусонных объятиях с утра, поцелуях в щеку на прощание, даже когда они не одни… У него внезапно сжимается сердце от осознания, как ему все это дорого. Идеальный Стив вовсе не идеален, но он такой… его. Тони становится страшно – и чувство вины здесь больше ни при чем. Он медленно, осторожно ставит кофе и бумажный пакет на стол, а потом нерешительно подается вперед, обнимая Роджерса, и выдыхает с облегчением, когда тот опускает ладони на его спину, прижимая к себе. - Не только Джарвис, - бурчит Старк, уткнувшись ему в плечо. Стив осторожно приподнимает его лицо за подбородок и целует в губы, после спрашивая: - Что-то случилось? Ты выглядишь… растерянным. - Нет, - Тони цепляется за него так, будто это вопрос жизни и смерти. – Я просто… - «Занимался сексом с Бартоном». – Не знаю… Устал, наверное. - Значит, хватит тут торчать, - решительно разворачивается вместе с ним к выходу Роджерс. Тони только успевает захватить с собой пакет с пончиками. Они устраиваются на диване в гостиной, в полутьме, разбавленной лишь светом экрана телевизора и холодным свечением реактора. Старк смотрит запись игры «Янкиз» и «Бостон Ред сокс» 1947 года без особого интереса, у него под боком Стив – родной и теплый… Тони закрывает глаза и медленно засыпает, почти лежа на нем, но в его сон вдруг вклинивается голос Наташи: - Ой, прости, Стив, не хотели вам мешать. - Мы и не мешаем! – заявляет Бартон, бесцеремонно плюхаясь на диван рядом со Старком. – О, «Янкиз»… Наташа недоуменно хмыкает, но уходит, ничего не сказав. Тони тут же чувствует бедром тепло тела Бартона и вздрагивает. Стив, к счастью, решает, что его просто разбудили, и тут же притягивает обратно, поглаживая раскрытой ладонью по боку и иногда задерживаясь на полоске обнаженной кожи между майкой и джинсами. Клинт двигается ближе, словно на диване мало места. Через мгновение Старк испуганно задерживает дыхание, ощущая, как он скользит ладонью, горячей даже сквозь плотную ткань, по его ноге, задерживается на колене, перебирается на внутреннюю сторону бедра… Тони точно знает – ему достаточно просто пошевелиться, чтобы все прекратилось. Однако он не двигается. Это глупо, тут темно, но Стив все равно может увидеть, если повернется… В голову Старку внезапно приходит мысль – шокирующая, с размаху бьющая под дых, но вмиг направляющая всю кровь в его теле к паху. Он думает, что вот так, между Стивом и Клинтом, когда нежно ласкают и грубо берут, было бы идеально… Сам шокированный этой мыслью, он вскидывается со сдавленным всхлипом. - Пойдем, - Роджерс тянется к нему, решив, очевидно, что ему что-то приснилось. – Поздно уже, да и ты почти спишь. Одной ладонью взъерошивая волосы на макушке Тони, другой он берет его за руку, и их пальцы переплетаются так легко, естественно и так интимно, словно они одни. Клинта прошибает холодный пот – только в этот миг он вдруг ясно осознает, что у них все по-настоящему, и Наташа была права, а Старк, если и играет, то с ним, а не со Стивом. Когда Клинт отдергивает ладонь с бедра Тони, будто обжегся, и молча, резко вскакивает, тут же чуть ли не бегом направляясь к выходу, эти переплетенные пальцы стоят у него перед глазами. Мгновенно скинув остатки сонливости, встревоженный Старк тоже поднимается, бросает, обернувшись к Стиву: - Я сейчас, ладно? – и уходит следом за Бартоном. Он догоняет Клинта в холле, тот, услышав его шаги, оборачивается: - Что?! В серых глазах плещется злость пополам с невыразимой тоской, которую Тони не может объяснить, а потому на несколько секунд теряется. - Что происходит?.. – спрашивает он тихо, гораздо тише, чем говорит обычно. - А ты не понимаешь? – хмыкает Бартон, коротко разводя руками. - Нет, - самообладание возвращается к Старку неожиданно даже для него самого, и голос снова звучит привычно уверенно. Правда, ровно до той секунды, пока Клинт вдруг не подходит к нему неприлично близко… - Ума не приложу, почему ты считаешь себя гением, - выдыхает он прямо в губы Тони. - Потрудись объяснить, что за хре… - начинает было тот, но Бартон затыкает его поцелуем. Ошарашенный его напором, Старк тает, как кубик льда в бокале с виски, однако через несколько секунд чувство абсурдности всего происходящего побеждает, и он находит в себе силы оттолкнуть Клинта, прекратить это. Успокаивая напрочь сбитое дыхание, Тони прикасается к губам, на которых все еще вкус губ Бартона, и шепчет: - Что ты творишь?.. Но Клинт, не отвечая, поворачивается и уходит. Старк смотрит ему вслед, наверное, целую минуту, а потом морщится, потирая переносицу двумя пальцами, словно пытаясь усмирить подступающую мигрень, и бредет в спальню. Он долго слушает ровное, спокойное дыхание Стива, лежа в его объятиях, а сам не может сомкнуть глаз. Он не понимает, и это не дает ему покоя, а никуда не девшаяся мысль о Стиве и Клинте в одной постели с ним волнует до покалывающей дрожи. Когда Старк, наконец, забывается зыбким, неспокойным сном, он видит себя, рвано скользящего между двух обнаженных сильных тел, покрытых потом, и чувствующего внутри их обоих. Он просыпается очень рано, еще до рассвета, разбитым, с тупой ноющей болью в висках – и четкой мыслью, что пора заканчивать. Даже Железный Человек под броней совсем не железный. Тони аккуратно сползает с постели, чтобы не разбудить Стива, и решительно покидает спальню. То, что Бартон сейчас, как все нормальные люди, видит десятый сон, ему приходит в голову, только когда он притормаживает на секунду у его двери. Однако дверь приоткрыта, Старк, все еще полный решимости расставить точки над «i» прямо сию минуту, распахивает ее – и озадаченно замирает: внутри пусто, кровать то ли вообще не разбирали, то ли уже успели заправить. - Тебе-то чего не спится? – негромко, чуть хрипловатым спросонья голосом спрашивает Наташа, бесшумно подошедшая сзади. - Где Бартон? – оборачивается тот. - На пути в аэропорт, - зевает Романова. – Вообще-то Фьюри собирался отправить в Камбоджу меня, но Клинт вызывался на замену с впечатлившим начальство энтузиазмом… Эм… Тони? – она щелкает пальцами перед его носом, потому что он застывает с каменным лицом. Бартон просто сбежал, оставив его разбираться в одиночку. Старк злится – целых два следующих за этим ненормально ранним утром дня. На третий он вдруг ловит себя на том, что скучает, на четвертый Пеппер вытаскивает его в офис едва ли не на сутки, почти весь пятый он просто спит… Через неделю Тони не вспоминает о Клинте, и ему кажется, что секс был не более чем приятной случайностью, внезапным влечением. Через полторы недели он в этом уверен. Со Стивом спокойно и уютно. И никаких синяков на теле и бессонницы. А потом Бартон возвращается – и сталкиваясь с ним в гостиной, Старк точно знает, что прошло семнадцать дней после его внезапного побега. У Клинта бронзовая от беспощадного африканского солнца кожа, выгоревшие волосы и сухие, потрескавшиеся губы. Тони отчего-то задерживается взглядом именно на них, скользит глазами по каждой чуть затянувшейся ранке, отвлеченно думая, что, наверное, надо что-то сказать. Хоть что-нибудь, потому что тишина будто становится гуще с каждой новой секундой. Бартон снимает с плеча рюкзак, опускает на пол, и Старк следит за движением его рук, задержав дыхание. Тот выпрямляется, медленно, не сразу поднимая голову – и их взгляды наконец-то пересекаются… На секунду Тони думает, жаль, что в доме нет никого, кроме них – некого спросить, правда ли воздух в этот миг искрил, или ему показалось. Впрочем, он меняет свое мнение – хорошо, что никого нет дома – первым набрасываясь на Клинта, валя его на пол, нетерпеливо дергая ремень камуфляжных брюк… Ворс ковра в гостиной мягкий и длинный. Тони чувствует это голыми коленями, когда Бартон, поначалу нависший над ним, переворачивается, усаживая его себе на бедра. Он вздрагивает – не потому, что не любит так, это ерунда, можно пережить. Просто они с Клинтом вдруг оказываются лицом к лицу, впервые, и это отчего-то кажется куда более личным, чем секс. Старк не уверен, что хочет подпускать Бартона так близко, и потому спешно прячет глаза, уткнувшись ему в плечо, пока тянется, собираясь наскоро подготовить себя. - По-другому? – обжигает и заставляет его замереть срывающийся шепот Клинта, который, конечно же, неизменно все замечает, и Тони хмурится. – Как ты хочешь? Что тебе нравится? – Старк отчетливо слышит вопрос, спрятанный за другими: «Как это делает с тобой он?». Бартон скользит пальцами по его напряженной спине, гладит бедра с неуклюжей нежностью человека, которому редко случается кого-то ласкать. – Тони… - зовет он. – Тони… Скажи мне. Старк резко приподнимается и, не сдержавшись, прижимает ладонь к его губам в порыве – он и сам не знает – то ли стыда, то ли раскаяния и выдыхает: - Не надо… Пожалуйста. Не надо, я не могу так… Клинт прищуривает глаза – еще мгновение назад теплые, цвета неба ранней осенью. Теперь Тони видит в них непробиваемый холод стали. - Разумеется, - сжимая губы, Бартон спихивает его с себя на пол и поднимается. Его голос дрожит от сдерживаемого гнева. – Это только для него, да? А со мной – трахнуться пару раз и забыть. Тони Старк получает все, что хочет, правда же? Любые игрушки – даже если они живые… Наигрался? Тони смотрит на него изумленно распахнутыми глазами, ему хочется сказать так много – и «не смей», и «я не играю», и «ты мне нужен», и «я люблю его»… Так много, но он молчит, не решаясь начать. Клинт, подобрав свою одежду, уходит, и Старк откидывается на спину, глядя в потолок. От самого себя мерзко и тошно. Это, определенно, новое ощущение – и оно ему, определенно, не нравится. Тони видит только один способ избавиться от него – и звонит Стиву. Все внутри сжимается в комок, но его голос не звенит нервно, не срывается на конечных гласных, когда он произносит без предисловий: - Надо поговорить. Да, прямо сейчас. Нет, лучше я заеду. По дороге Тони пытается придумать, как сказать то, что должен, однако его не отпускает, сбивает с мыслей понимание – Стиву будет больно, какими бы словами он ни назвал случившееся и чем бы это ни объяснил. Старк меньше всего на свете хотел бы причинить ему боль. Стив уже ждет его на парковке, Тони отводит глаза, когда он садится в машину и с тревогой спрашивает: - Все нормально? - Ну… - неопределенно пожимает плечами Старк, старательно избегая его взгляда. – Кое-что случилось. Я… - со Стивом как-то даже неудобно называть вещи своими именами. – У меня был секс с Бартоном… Пожалуй, получается слишком быстро. Роджерс ошарашено смотрит на него невозможно голубыми, чистыми глазами, и Тони кусает губы. Пути назад уже нет, и может, оно и к лучшему. - Почему? – спрашивает, наконец, Стив. Старк никогда не лез за словом в карман, но сейчас потирает лоб и морщится, мучительно подбирая слова и не находя их. Пожалуй, у него нет ответа на этот вопрос, и для себя самого он тоже хотел бы понять, почему. Может быть, дело в том, что с Клинтом его заводит возможность внезапного, быстрого и непредсказуемого секса где угодно и когда угодно. А может быть, в том, что ему не хватает адреналина со Стивом, когда все выходит спокойно, осторожно и исключительно в постели. Тони сомневается, потому что ему кажется – реши вдруг Роджерс сделать это с ним где-нибудь в лифте, а Клинт – в спальне, ничего не изменится, он по-прежнему не будет чувствовать, что ему достаточно. - Я не… - начинает он, когда молчание ощутимо затягивается. – Не знаю, Стив. - Он, что, чем-то лучше меня? – продолжает Роджерс. – Или тебе с ним лучше? - Нет, - тут же вскидывает голову Тони, мгновенно понимая, почему Бартон предпочел свалить в Камбоджу. – Нет, конечно, нет! - Тогда почему? – сквозь злость в голосе Стива начинают отчетливо звучать привычная забота пополам с разочарованием, и Старку окончательно становится не по себе. - Клинт просто… другой, - произносит он, только теперь решившись посмотреть Стиву в глаза. – Черт, я… - идея воспользоваться способом Бартона с каждой секундой кажется ему все более привлекательной. – Я так запутался, мне нужно подумать обо всем этом, наверное… Я… Я исчезну на пару дней, ладно? – наконец выдыхает он, отдавая себе отчет, что идет по пути наименьшего сопротивления. - Ладно, - легко соглашается Стив. – Если тебе это нужно. Только когда ты вернешься, мы поговорим о том, что будет дальше. - Хорошо, - кивает Тони. - И пообещай, что с тобой все будет в порядке. И что ты позвонишь, если твоя «пара дней» затянется. Старк снова кивает и, будто это не с ним, думает, почему же ему вовсе не хочется попросить прощения. Наташа со стуком кладет расческу на край раковины и поворачивается к Бартону так резко, что рыжие кудри взметаются пламенем. - Ты с ним – что?! - Господи, не заставляй меня это повторять, - цедит сквозь зубы Клинт, сидящий на бортике ванны, наполненной водой с густой шапкой пены. Ему трудно рассказывать, даже Наташе. Но он не видит Тони второй день подряд, а у Стива неизменно находятся срочные дела, стоит только оказаться с ним в одном помещении. - В том, что Старк – придурок каких мало, я не сомневалась, - возмущенно фыркает Наташа, развязывая пояс халата, скидывая его и подходя к ванне. – Но ты-то… Клинт молча подает ей руку, помогая опуститься в пышную пену, а потом вздыхает: - Я не думал, что так… Ладно, я вообще не думал – по крайней мере, головой. Это была просто случайность. - Все три раза? – скептически выгибает бровь Романова. - Два, - машинально поправляет ее он. – Тут и… - Я обойдусь без подробностей! – вскидывает руки она, а потом задумчиво подпирает щеку ладонью. – Мне кажется, Стив знает. - Намекаешь, что мне пора прощаться с жизнью? – Клинт с усмешкой садится обратно на бортик. - Намекаю, что Стиву рассказал Тони, - терпеливо объясняет Наташа, поводя обнаженными плечами. – А если рассказал, значит, ему не плевать. Ты не верил, да и я сомневалась, но Старк, похоже, и правда, его любит. - Когда любят, обычно не трахаются с другими, - бросает Бартон, хмурясь. - Обычно, - подчеркивает Романова, протягивая руку за губкой. – Но ты же знаешь Тони. Для него «обычно» - это слишком мало. Ему всегда кажется, что он мог бы сделать больше. - А мне-то теперь что делать? – вдруг совершенно серьезно смотрит на нее Клинт, у которого в голове пока только один вариант – переехать куда-нибудь на Аляску. Немедленно. - Поговори с ними, - поднимает голову Наташа. – Со Стивом, прямо сейчас, с Тони, когда объявится. Скажи то, что сказал мне. К чему бы это ни привело, все лучше, чем делать вид, что вы трое не знакомы. - А… - осторожно начинает Бартон. - А пару синяков ты заслужил! – перебивает его Романова. – Не стеклянный, выдержишь. Иди. И дай мне уже спокойно помыться – у меня свидание через час! Клинт настороженно фыркает, но из ванной все же выходит и плетется к себе. Он сомневается, что сможет посмотреть в глаза Стиву, и тем более – что сможет еще и говорить при этом. Переехать на Аляску куда проще… Но в его дверь стучат, на пороге обнаруживается Роджерс, и выбора не остается. - Стив, - рассеянно констатирует очевидный факт Бартон, делая шаг в сторону. - Клинт, - с такой же интонацией отзывается тот, входя в спальню. Несколько секунд они смотрят друг на друга, ожидая, что начнет другой, потом заговаривают одновременно и снова замолкают. - Слушай, я… - Клинт разводит руками, одну из них запускает в волосы на затылке и отходит к окну, совершенно не понимая, что сказать. Стив подходит к нему и опирается на подоконник рядом. Он напряжен, и Бартон тоже внутренне подбирается, готовый и напасть первым, и сдержать удар, но теряется на мгновение, когда Роджерс со вздохом произносит: - Я просто хочу понять, в чем причина. Почему он… - Ты думаешь, дело в тебе?! – неверяще перебивает его Клинт, делая шаг вперед и останавливаясь перед ним. – Нет, Стив. Просто Тони… Это Тони, понимаешь? То есть, я не понимаю, но ты, наверное, должен… Он всегда будет искать что-то еще. - Что-то еще ищут те, кому не хватает того, что есть, - качает головой Стив. - Или капризные принцессы вроде Старка, - Бартон с коротким смешком прислоняется к стене. - Только ему этого не говори, - вдруг улыбается Роджерс. - Да, за принцессу он мне точно врежет, - смеется в ответ Клинт. Стив поворачивается к окну и, заметив яркую точку промелькнувшей в темном небе звезды, не успевает загадать желание. Джарвис собирается было любезно сообщить, что это не звезда, но тактично решает не прерывать их. - А что насчет тебя? – спрашивает Стив после паузы. - Ничего, - в тот же миг прячется в свою раковину Бартон. – Я хотел его, он хотел меня – вот и… - Клинт, - прерывает его Роджерс, не купившийся на равнодушный тон. А к черту, думает Бартон, Наташа ведь всегда оказывается права. Он вдыхает поглубже, словно собирается нырять, и рассказывает о пьяном поцелуе в баре, о своих сомнениях, что у Старка могут быть серьезные отношения, о том, что с ним было хорошо, как ни с кем другим, а после признается: - Я думал, успокоюсь, стоит переспать с ним, но стало только хуже… Получить лишь его тело, зная, что он все равно с тобой… - Клинт скрещивает руки на груди, словно закрываясь. – Я злился на него, но наблюдать за тем, как он пытается скрыть от тебя правду, было забавно. Я смотрел на вас, думая, когда же Старк расколется, когда у вас все будет кончено… - Ты хотел оказаться рядом с ним в нужный момент? – спрашивает Стив. - Что? А, нет, - дергает плечом Бартон. – Просто это тоже было забавно. Роджерс вдруг сгребает ворот его футболки в кулаки и хорошенько встряхивает, гневно повышая голос: - Забавно? Ты веселился, да? Все время, пока он жил с этим, ты просто… - А что мне, по-твоему, оставалось? – огрызается Клинт, пытаясь освободиться, но, пожалуй, сдвинуть стену проще, чем разжать ладони Стива. – Я видел, какой он, когда не пытается быть клоуном каждую секунду! Видел, какой он с тобой! И он мне нужен – так почему, черт возьми, ты, а не я?! - О… - раздается сдавленный звук от двери. Повернувшись, Стив и Клинт видят растерянного Тони, переводящего озадаченный взгляд с одного на другого и обратно. Он поднимает глаза, и Роджерс непонимающе прищуривается, вглядываясь в его чуть расширенные зрачки и потемневшую до непрозрачно-карей радужку. Он знает этот взгляд, Тони всегда смотрит так, когда – Стив не верит – когда готов потерять контроль, отдавшись желанию. Стив смотрит на Клинта, потом снова на Старка, и, кажется, кусочки головоломки собираются в единое целое. - Так вот в чем дело? – спрашивает он. – Вот чего ты хочешь… Тони молчит, но не отводит взгляд и начинает чаще дышать – то, что он видит, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он, вроде бы, успел что-то решить за два дня одиночества, но сейчас не может вспомнить. Бартон касается руки Стива, намекая, что уже можно отпустить. Тони здесь, и им наверняка нужно поговорить, а он с удовольствием оставит их наедине, чтобы они смогли разобраться, да и вообще… Поток его едва связных мыслей прерывается самым неожиданным образом – Стив чуть наклоняется, подхватывает Клинта ладонью под затылок и прижимается губами к его губам. Тот, оглушенный, словно рядом взорвалась бомба, не сразу понимает, что происходит, но когда возвращается в реальность, улавливает отчаяние в этом прикосновении – и сам, вряд ли осознавая, что им движет, превращает его в поцелуй. Целоваться со Стивом очень странно – тем более странно, что на них смотрит Тони и, похоже, совсем не возражает. И тут до Клинта доходит… Это безумие, бред, это надо прекратить, сейчас же – но они все так измучены и правдой, и недоговоренностями, а Бартон так беспросветно нуждается хоть в чьем-нибудь живом тепле, что когда Стив в замешательстве отстраняется, он сам тянется к нему, не давая разорвать поцелуй. Тони хмыкает вопросительно-одобрительно, подходя к ним, скользит самыми кончиками пальцев по плечу Клинта и раскрытой ладонью – по спине Стива, словно опасается, что из них двоих это Бартон сейчас опомнится и сбежит. Но когда через пару секунд тот мягко отпускает губы Роджерса и подается к самому Старку, накрывая его рот своим, Тони краем глаза замечает, что Стив делает полшага назад. Несколько мгновений он смотрит на них, не в силах оторвать взгляда от чувственно, хоть и совсем не нежно смыкающихся губ, но разум у Роджерса неизменно властвует над инстинктами, и он отступает еще на шаг. Если Тони хочет Клинта, Стиву кажется, будет лучше оставить их вдвоем. И даже если не лучше – точно правильней. Он надеется, его исчезновения не заметят, но стоит ему снова двинуться в сторону, как Старк и Бартон одновременно поворачиваются. - Я… - начинает Стив, пытаясь объяснить свои действия так, чтобы прозвучало убедительно и для него самого тоже. Клинт ловит быстрый взгляд Тони и кивает, а в следующий миг, рывком подавшись вперед, сгребает Роджерса за плечо: - Стой. Раньше, чем Стив успевает сообразить, что вообще-то при желании отшвырнет Бартона в другой конец комнаты легким движением руки, к ним присоединяется Тони. Роджерс вздрагивает, чувствуя волну жара, поднимающуюся от низа живота, когда его целуют в шею с обеих сторон и в четыре руки расстегивают рубашку. - Не уходи, - шепчет Тони ему в самое ухо, пока Клинт, отводя тонкую клетчатую ткань в сторону, ласкает губами правую ключицу и скользит языком ниже, к соску. – Я очень хочу, чтобы ты остался… Стив не говорит ни «да», ни «нет», но опускает ладонь на его бедро и поглаживает – точно так, как вечерами, когда они собираются в постель. Тони начинает верить, что это все по-настоящему – и что все-таки никто не хлопнет дверью с воплем «Извращенцы!». Он тянет Бартона вверх, заставляя выпрямиться, быстро целует и, чуть прикусив его нижнюю губу, кивает ему на Стива. Те с удивительной готовностью сливаются в поцелуе, на глазах становящемся все более страстным и жадным, и Старк зависает секунд на десять – ему нравится смотреть на них. Он порывисто стаскивает майку с Клинта, пока тот с явным нетерпением раздевает Роджерса, избавляется от футболки сам, тянется к застежке джинсов. Стив тут же отрывается от Бартона и поворачивается к Тони, сам расстегивает ему пуговицу и вжикает «молнией», твердо проводит ладонями по бедрам, втягивая его в бесстыдно громкий, влажный поцелуй. Клинт тем временем одним плавным движением оказывается позади Старка, и тот, дернувшись от неожиданности, стонет в губы Стива, когда чувствует на своем животе горячую ладонь, нагло ползущую вниз. Бартон целует Тони в плечо, забираясь рукой ему под резинку белья и обхватывая член, полунапряженный от их возни. Он и сам коротко стонет, когда Роджерс вдруг, одной рукой по-прежнему прижимая к себе Старка, другой дотягивается до него и, погладив по напряженной спине, скользит ниже, а добравшись, сжимает левую ягодицу сквозь ткань еще не снятых джинсов. Тони, зажатый между крепкими телами и едва не задыхающийся от этого потрясающего ощущения, с резким выдохом стискивает зубы, потому что Клинт принимается ласкать его внизу, жестко и так быстро, как только позволяют тесные джинсы. Старк запрокидывает голову, упираясь затылком куда-то в ключицу Бартону, и, задержав дыхание, смотрит, как Стив тут же тянется вперед, и они с Клинтом целуются прямо над его плечом. За дверью раздается стук каблуков, а потом приглушенный расстоянием голос Наташи: - Старк, я беру твою машину! Ту, пафосную, с откидным верхом. Где ключи? Все трое замирают, с опаской поглядывая на дверь и пытаясь понять, заперта она или нет. - Старк! – снова зовет Романова, и Тони с величайшим неудовольствием выбирается из двойных объятий от греха подальше – эта женщина все равно его найдет, если он ей понадобился. Он морщится от не особо приятных ощущений, застегивая джинсы, сразу достает из заднего кармана ключи, поднимает с пола майку и, одеваясь на ходу, идет на зов. - Держи, - протягивает Тони брелок Наташе, нос к носу сталкиваясь с ней через десять шагов. - Это майка Клинта? – вдруг удивленно изгибает брови Романова. - Что? – Старк опускает глаза, оттягивая темно-серую ткань. – А… Разве? Нет, тебе кажется. О, кстати, лучше поспеши, на дорогах жуткие пробки, так что пока! – он еле сдерживается, чтобы самому не развернуть ее к выходу. Наташа подозрительно хмыкает, но все же уходит, и Тони возвращается в спальню Бартона. Он намерен продолжить, но задумывается, что это, наверное, будет неловкий момент, если Клинт со Стивом просто разошлись по разным углам комнаты и ждут его. Переступая порог, Старк округляет глаза – если они и ждали, то не особенно. Он смотрит на них, уже обнаженных и успевших добраться до кровати – на сладкое слияние губ, чуть заметные движения почти идеальных тел навстречу друг другу, на ладони, изучающе гладящие кожу… Это красиво настолько, что он забывает дышать. Настолько, что он, пожалуй, даже согласен просто смотреть. - Тони, - произносит его имя Стив, заставляя очнуться. - Так и будешь там стоять? – усмехается Клинт. Старк многообещающе улыбается, быстро стаскивая с себя одежду, подходит и, упираясь коленом в кровать, наклоняется к ним – и попадая в две пары рук, под поцелуи двух ртов и случайные касания двух твердых членов, теряет всякое ощущение времени и пространства. Он сам целует, облизывает, трогает и тискает, едва ли разбирая, где чье тело, и сквозь туман в его голове с трудом пробивается одна-единственная мысль: он был чертовски прав, когда мечтал об этом. Наташа нарочно выбирает самый длинный путь к гаражу, чтобы пройти мимо пункта видеонаблюдения, где на мониторы выводятся данные со всех камер в доме. Она не собирается ни за кем шпионить, просто и правда сейчас волнуется за Клинта, за которого не переживает даже на совместных опасных миссиях. В том, что касается отношений, ее надежный и сильный напарник иногда беспомощней подростка, и с очень уж мрачным видом он выходил из ее ванной. Наташа непонимающе останавливается, когда Джарвис почти на минуту блокирует дверь в коридор прямо перед ее носом. Она не знает, что дворецкий пользуется паузой, чтобы отключить камеры в спальне Бартона, где Тони, беззастенчиво лапая Клинта за задницу, как раз шепчет в губы Стиву: - Возьми его… И тот, и другой тут же замирают, смотрят на него с примерно одинаковым недоумением в глазах. - Ты сам хотел узнать, почему я с ним, - змеем-искусителем льнет Старк к Бартону. Наташа задумчиво наклоняет голову к плечу, глядя на темный монитор, где должна быть картинка из комнаты Клинта, несколько раз нажимает кнопку перезапуска, но ничего не меняется. - Джарвис, - хмурится она, - что такое? - Проблемы с беспроводным соединением, - тут же отзывается дворецкий. – Через некоторое время они будут устранены, я уже работаю над этим. - Я не вижу Клинта, с ним все в порядке? - Агент Бартон в несколько необычном для себя положении, - не задумавшись ни на мгновение, выдает Джарвис. – Судя по физиологическим реакциям и биохимическим показателям, он испытывает некоторый дискомфорт, однако в целом ситуация его полностью устраивает. - Эм… - теряется Романова, так и не пробившись сквозь точные научные формулировки. – Ладно… Клинт в этот момент вцепляется в бедро Старка, приподнявшегося рядом на коленях и с любопытством первооткрывателя наблюдающего, как Стив, погладив разведенные сильные ноги Бартона, надавливает крупной головкой ему между ягодиц, трется о слегка расслабленный вход вверх и вниз, не проникая, держа на грани. Он как будто все еще не уверен. - Ну же, - не выдерживает Клинт и не реагирует даже на ехидный смешок Тони. – Давай, я хочу… В следующий же миг Стив подается вперед, и Бартон низко, гортанно стонет, чувствуя проникновение. В первый момент он инстинктивно пытается уйти от распирающего ощущения внутри, ерзая по одеялу, но Роджерс придерживает его за бедра, а из его рук вряд ли возможно выскользнуть. Тони не отводит лихорадочно сияющих глаз от чуть дрожащих ресниц зажмурившегося Бартона, как губка впитывает, запоминая, резкие выдохи Стива, тоже закрывшего глаза. Роджерс аккуратен с Клинтом, хотя это трудно – тот сжимает его плотно и горячо. Но он и не осторожничает, как с самим Старком. Понять, что есть нечто, предназначенное только для него, оказывается неожиданно приятно. В порыве чувства, очень похожего на благодарность, Тони нагибается к Клинту, трогая губами напряженный живот вдоль спускающихся от пупка волосков, а потом, вновь выпрямившись, дотягивается до Стива и целует его. Бартон стонет, запрокидывая голову, и Тони, мягко чмокнув Роджерса напоследок, отодвигается назад, тут же приникая к выгнутой шее. Он весь во власти неисполнимого, кажется, желания – ласкать каждую клеточку их обоих, быть частью их общего удовольствия, и это даже сильней, чем его собственное возбуждение, спазмами сводящее пах. Именно это желание заставляет его снова наклониться к животу Клинта и обхватить губами головку его члена. Бартон дергается с коротким вскриком, и полсекунды спустя Тони чувствует его руку в своих волосах. У него не такой уж большой опыт в этом, но ладонь Клинта давит на затылок, заставляя брать глубже. Старка будто током прошибает от его властности, привычной и как всегда сводящей с ума, и он старается изо всех сил. Ему неудобно – он то и дело сталкивается с животом Стива и в конце концов, в очередной раз коротко целует рельефный пресс, обращая на себя внимание, и отодвигается. Роджерс несколько мгновений смотрит на него потемневшим, сумасшедшим взглядом, какого Тони никогда прежде не видел, а потом легко переворачивает даже не сопротивляющегося Клинта, заставляя опереться на локти и колени, и входит в него снова одним мощным, гладким движением. Старк видит, как на рефлекторно выгнувшейся спине Бартона тут же выступают крупные капли пота, и, без боя сдавшись искушению, подается вперед, слизывая их, скользя языком вдоль позвоночника. После он ныряет под живот Клинта и, прежде чем продолжить то, что начал минуту назад, замирает от потрясающего зрелища, подсвеченного голубоватым сиянием реактора – прямо над ним большой, твердый член Стива входит в податливое уже тело Бартона, проникая внутрь почти полностью. Клинт целует щиколотку Тони, намекая, и тот, возмущенно фыркнув только для приличия, приподнимает голову, снова беря у него в рот. Он растворяется в собственных медитативно сосредоточенных движениях, в странном удовольствии, которое доставляет соприкосновение припухших губ с нежной кожей, скрывающей горячую твердость. Тони очень хочется коснуться себя, но он сдерживается и отвлекается лишь тогда, когда стоны Бартона превращаются в короткие вскрики, а Стив начинает биться в нем быстрыми, рваными и почти без всякого ритма толчками. Роджерс кончает миг спустя – запрокидывая голову с отчаянным громким стоном, с силой дергая на себя бедра Клинта и замирая в нем. Тот, не получивший разрядку, кусает губы и морщится, когда Стив выходит из него. Тони, выскользнувший из-под живота Бартона, тут же мягко толкает его в плечо, укладывая на спину, и сам ложится рядом, тянется за поцелуем и обхватывает его член ладонью. Роджерс опускается на постель за спиной тоже возбужденного Старка, целует его плечи и шею, гладя по животу, а потом сжимает внизу. Старк, ласкающий Клинта, глухо стонет и, разорвав поцелуй с ним, выгибает шею, чтобы поцеловать Стива, но забывает об этом на полпути – поверх ладони Роджерса к нему прикасается Бартон. Они трогают его вдвоем, так по-разному, и это великолепно само по себе, потому что это именно то, чего он хотел. Тони хватает пары движений, чтобы спазматически выгнуться в пояснице и, крича от восторга, провалиться в оргазм, от которого темнеет перед глазами. Он успевает почувствовать, как его пальцам на члене Клинта становится влажно и скользко от спермы. Первое, что слышит Тони, когда снова обретает способность воспринимать окружающий мир – шепот Бартона: - Ты хочешь еще, правда?.. Старк расплывается в слабой улыбке и кивает. О да, он хочет еще – и вообще хочет все, что они могут ему дать. Он задерживает дыхание и совершенно неприлично постанывает, пока они вдвоем готовят его, долго, то и дело отвлекаясь на поцелуи – друг с другом и с ним самим. Тони забывается, с головой погружаясь в сладостную истому и волнующее предвкушение, и вздрагивает от неожиданности, когда Стив вдруг поднимает его и, отступая от постели, легко держит на весу, одной ладонью подхватывая под ягодицы, а другой ласково гладя по волосам на затылке. Старк цепляется за его плечи, опирается бедрами на бедра Стива – не потому, что боится упасть, он доверяет Роджерсу больше, чем себе. Просто ему нужно хоть за что-то держаться в зыбком мареве волнами накатывающего возбуждения. Стив опускает его чуть ниже и плавно проникает внутрь, целует изгиб шеи, когда начинает двигаться. Тони крепче стискивает ладонями его плечи, прижимаясь всем телом и замирая в ожидании… Клинт приближается несколько секунд спустя, жестко проводит пальцами по спине Старка, по линии позвоночника. Он чуть ниже Стива, и тому приходится немного согнуть колени, но не похоже, чтобы это требовало от него сколько-нибудь заметных усилий. Тони закусывает губы и не сдерживает долгий стон удовлетворения, чувствуя, как Бартон протискивается внутрь, рядом со Стивом, нетерпеливо и не особо осторожно, гораздо быстрей, чем нужно. Старк болезненно вскрикивает, это слишком, но это все равно именно то, чего он хотел – почувствовать в себе их обоих, стиснутых, будто связанных вместе. Осознание, что они касаются друг друга там, внутри, легко пересиливает боль, хотя когда замерший было Стив снова начинает двигаться, Тони кажется, что его разрывают пополам. Он громко матерится, ощущая, как они толкаются в него – то одновременно, то по очереди, потом просто беззвучно ловит ртом воздух, пока в пересохшем горле не начинает першить. Старк едва не задыхается, в ушах звенит, а сердце колотится так, будто собралось вытолкнуть из его груди реактор. Потрясающе, мелькает у него в голове, потрясающе, да, еще немного, господи, еще. Зажатый между двумя телами, он чувствует приближающийся оргазм и думает, что просто вырубится, утонет в невозможно мощном наслаждении, но за миг до того, как оно нахлынуло бы, Стив вдруг снимает его с себя и Клинта и ставит на ноги, заботливо придерживая. Бартон подается к Роджерсу со сдавленным рыком, накрывает его губы зашкаливающе страстным поцелуем-укусом и толкает к стене. Жестко проведя ладонью ему по бедру сзади, Клинт рывком закидывает его ногу себе на талию и вжимается всем телом. Он входит в него настойчивым сильным движением, не обращая внимания на интенсивное рефлекторное сопротивление мышц и слабое – Стива. Тот выглядит ошарашенным, но Тони смотрит на него мутным от возбуждения взглядом, так что он готов сейчас сделать что угодно. С первым же резким толчком Бартона в его тело, Роджерс понимает, почему Тони сделал то, что сделал. Клинт горячий, несдержанный и пылкий, он просто берет, не оставляя выбора и даже не пытаясь быть нежным. Стиву не нравится грубость, никогда не нравилась, но… - Мы… квиты… Роджерс, - полусмешком-полустоном выдает Бартон с паузами на особенно жестких рывках, вклиниваясь в его незаконченную мысль. …но что-то в этом есть, от чего хочется кричать и бессовестно толкаться навстречу. Старк продолжает смотреть – оказывается, очень заводит, когда не спрашивают его мнения, когда решают за него. Он смотрит, пока от брошенного Клинтом «квиты» в его голове не возникает идея… Тони подходит сзади к Бартону, вбивающемуся в Стива со скоростью хорошего отбойного молотка, и кладет ладони ему на бедра, вынуждая замедлить темп. Тот оборачивается через плечо, Старк приподнимается, обхватывая губами мочку его уха и, помогая себе рукой, толкается внутрь. Они не сразу находят общий ритм, но когда получается… Тони хватается за бедро Стива, невольно тесней прижимая к нему Клинта, стонет в унисон с ним, и если в его голове еще оставались какие-то разумные мысли, то сейчас они тонут в сонме экстатических вспышек, пронзающих тело. Бартон отчаянно зажмуривает глаза, кусает губы и с силой вдавливает большие пальцы в поясницу Стива, а его движения становятся рваными, лихорадочными. Тони хочется увидеть, как кончит Стив, но он сам первым доходит до пика, когда уже невозможно держаться – живот, бедра и промежность сладко, на грани боли и удовольствия, сводит, он цепляется за Стива и Клинта так, что пальцы белеют от судорожной хватки. Кажется, он кричит, выплескиваясь в Бартона, но уши будто заткнуты ватой, и он едва слышит себя. Обессилено привалившись к спине Бартона, Тони из-за его плеча все же видит, как он доводит Стива до оргазма несколькими быстрыми движениями руки. Способность думать возвращается к Старку только минут десять спустя, когда они втроем лежат на кровати поверх одеяла. Клинт прямо перед ним, чуть улыбается, водя пальцами по его руке до локтя, Стив позади и, обнимая его со спины, поглаживает кожу по контуру реактора. Тони хорошо и было бы еще и спокойно, если бы он так не боялся обернуться. Он понятия не имеет, что скажет Стив, но надеется, собирайся тот послать его подальше, сделал бы это сразу. Это, наверное, до жути эгоистично и неправильно настолько, насколько что-то вообще может быть неправильным, но Старку нужны оба – и он уж точно не хотел бы потерять их обоих разом. У него все еще нет ответа на вопрос «почему» и, пожалуй, и не будет. Это просто… данность, он ведь и правда привык получать все, что хочет, и не считает, что должен просить за это прощения. Клинт двигается чуть ближе, прижимается лбом к его плечу и, потянувшись вперед, опускает ладонь на бедро Стива. Тони напрягается, но в следующий миг краем глаза видит, как Роджерс накрывает ладонь Бартона своей. Старк понятия не имеет, что будет дальше, но кажется, теперь все не так уж безнадежно. Ну и, может быть, стоит заказать кровать побольше…