Под кроватью

      Мы с Юлькой прячемся от всех под кроватью. В комнате есть люди, но они нас не видят, а мы не видим их. Мы будто бы в разных мирах.       Идея, конечно, была моя. Я всегда всё придумываю, сама, почти без посторонней помощи, притворяю свои придумки в жизнь, и сама же за них, как правило, и огребаю по первое число. По-моему, всё честно.        Но вот сейчас… если нас застукают за тем, что мы тут делаем, обычными неприятностями дело не обойдётся. Вот только дополнительный риск кружит мне голову адреналином. Я настоящая адреналиновая наркоманка, поверьте мне. Как я могу остановиться, когда на кону такое веселье? Правильно, никак.       «Но ведь Юля тоже может пострадать.—Шепчет внутренний голос.»       Это весомый аргумент — Юлю я слишком люблю, чтобы подвергать серьёзной опасности. И, мне кажется, этот аргумент сработал бы, минут десять назад точно. Но только не сейчас, когда мы с Юлькой в одних трусах и майках лежим под родительской кроватью.        -Девочки спят? — Спрашивает моя мама, когда папа валит её на кровать.        -Они не услышат, — отвечает он, — они сейчас в гостиной сидят. С трудом подавляю смешок. Знали бы вы, где девчонки на самом деле сидят, вот тогда бы…        -Хорошо, что Марина с кем-то подружилась, — говорит мама, будто не понимая, что папу сейчас только одно волнует. Мужики…       -Ага, — отвечает он.- Они с Юлькой такие хорошие подружки. Ах, знал бы та, насколько хорошие. Смех рвётся наружу, но я его сдерживаю. Не хватало всё сейчас испортить.       Наконец родители над нами приступают к делу. Всё это время мы с Юлей лежим лицом к лицу, почти в двух-трёх сантиметрах друг от друга. Она вся красная, испуганная, кажется, сейчас заплачет. Она впервые в такой рисковой ситуации.        Я улыбаюсь, успокаивающе целую её в щёку.       -Всё хорошо… Она неуверенно улыбается в ответ.       -Ага…       -Давай… Тяну к ней руки.       -Подожди, Мариш, — берёт меня за запястья. Её ладошки такие горячие…- Может не надо…       -Почему?       -Вдруг они нас увидят? Пружины над нами скрипят, слышатся приглушённые стоны. Усмехаюсь.        -Уверена? Мне кажется, они заняты делом поважнее.        -Всё равно…       Надоело ждать. Тянусь вперёд, целую её в губы. Юля по привычке отвечает. Беру её за руку, наши пальцы и языки переплетаются. Затем целую за ушком, и в шею, в обоих местах несильно прикусываю.       Юля вздрагивает. Ей хорошо. Её руки всё смелее скользят по мне.       Я первой стягиваю майку, трусь набухшими сосками об её грудь, обтянутую тканью. Я слишком возбуждена, чтобы здраво рассуждать, тихо выдыхаю. Отмечаю краем сознания, что надо закончить раньше родителей.       Юля тоже возбуждается, её левая рука тянется ко мне, обхватывает правую грудь, трёт сосок. Я отрываюсь на секунду от её губ, давая ей перевести дыхание, стягиваю с неё трусики, раздвигаю её половые губки и снова впиваюсь в неё поцелуем.       Юлькины руки скользят по мне, тоже забираются под трусики. Я вся мокрая там, Юля входит в меня на секунду пальцами, трётся ими между губок, затем вынимает и подносит ко рту, обхватывает губами покрытый смазкой пальчик.       Я недовольна, что она разорвала поцелуй, тоже начинаю обсасывать её пальчики. Смазка горьковато-солёная, но её вкус почему-то бешено кружит голову, не хуже сладкого белого вина, которого мы выпили полбутылки.       Слизываю всё до капли, тянусь к её губам, целуемся. Её губы того же солоновато-горького вкуса, а ещё терпко-сладкие. Вместе снимаем с неё майку, прижимаемся друг к другу, опять целуемся. Её затвердевшие соски трутся об меня, и мне напрочь сносит крышу.       Нависаю над ней на руках, благо, кровать высокая, и мы снова сплетаемся в поцелуе. Затем переворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и моё лицо оказывается прямо напротив её киски. Чувствую её соски у себя на ногах, подаюсь ближе к ней, сама же наклоняюсь к её цветку.       Сейчас Юля может делать со мной всё, что её захочется, такие у нас правила. Если мы устраиваемся в позу 69, то каждая из нас может делать всё что угодно. И я делаю.       Я развожу пальцами её половые губки, трогаю их языком, сначала одну, потом другую. Сзади тихий стон, потом Юлькины ладошки скользят по моим ягодицам.       Не отвлекаюсь, обвожу языком по контуру края влагалища, нежно прикусываю набухший клитор.       Теперь слышу тихий писк улыбаюсь, насколько могу, тру её клитор между зубами, чувствую, как она ногами сжимает мою голову, затем двигаюсь дальше.       Юлька тем временем запустила в меня сразу два пальчика. Резко, грубо, такого я от неё не ожидала. Месть за клитор, наверное. Хотя, она только в жизни такая тихоня. Когда речь заходит о сексе, то она просто любовная машина. Поверьте, уж я-то знаю!       Не даю ей взять верх, проникаю вглубь языком, зацепив клитор зубами нижней челюсти. Люблю я покусаться, что уж тут. Затем, остановив язык, запускаю в неё средний палец. Я садистка, как и она, но другого плана. Я никогда не позволю ей кончить раньше меня. И она это знает, о!.. Она прекрасно это знает, и отыгрывается каждый раз, как может!       Её пальчики, прекратив движение, легко выходят из меня — в голове картинка, какие они аппетитные, её блестящие пухлые пальчики, покрытые моими соками…       А потом происходит неожиданное. Юля хлопает меня по ягодицам, раздвигает их и вставляет скользкий палец прямо мне в задницу. Я едва не вскрикнула от неожиданности. Так, на это мы не договаривались!.. Ах, да… всё, что угодно… Ну, ладно…       Но притворить в жизнь мою страшную месть я не успеваю. Юлькин пальчик, дав мне привыкнуть, начинает движение. Она ловко и быстра разрабатывала мою попку, и тут вдруг добавился второй пальчик. Судя по ощущениям, указательный, причём, левой руки. Она в меня две руки вставила!       Я в отместку ущипнула её за клитор, Юля ответила тем, что чуть развела пальцы в стороны. Да, в этой ситуации у неё высокие шансы. Но не в этот раз…       Отпускаю её клитор и, оттянув кожу сверху, вхожу в неё сразу тремя пальцами. Учитывая, что мы не так давно потеряли девственность, это становилось опасным. Хотя бы потому, что мы с трудом сдерживали стоны.       Стараясь как можно реже задевать этот набухший комок, начинаю двигать пальцами внутри Юли. Пусть возбудиться, как следует, пусть истечёт соками, я не дам ей кончить!.. Вот чёрт!       Юлька впилась засосным поцелуем прямо мне в киску, и я вспыхиваю. Киска горит огнём страсти, попа — болью. Чёрт! Моя школа! А потом она резко отпускает, и теперь боль везде.        Я с трудом подавила ругательство, и продолжила двигать в ней пальцами, потряхивая, дёргая изо всех сил. Юля снова впивается в меня поцелуем, снова отпускает. Шепчу:       -Чего ты хочешь?!       -Кончить первой.- Ответила она.- В этот раз я тебе не уступлю. Похоже, теперь это будет состязание выдержки. Кто из нас дольше продержится на отсроченном оргазме? Я!!!        Или, похоже, нет. Юлька многому у меня научилась. Она сыграла на контрасте боли и удовольствия. Она впивалась в меня своими умопомрачительными поцелуями, а потом резко отпускала и начинала терзать мою попку. Даже укусила пару раз. Со мной никакого сравнения. Пришлось признать, что она победила.       -Ладно.- Прошептала я в отчаянии. Весь мой низ изнывал от желания и боли. Я хотела кончить слишком сильно.       -Чёрт с тобой, ладно! Но только в этот раз! Тихий смешок в ответ.       Я впилась губами в её клитор и, кажется, запустила в неё всю пятерню. Это вряд ли, Юлька слишком узкая. Но очень скоро её пьянящий сок устремился мне в рот. Я вытащила пальцы и стала их облизывать, скорее по привычке, как вдруг…        Отошедшая от оргазма Юля проснулась. Было такое чувство, будто она сейчас меня разорвёт. Она запустила в мою попку пальцы на всю длину, и впилась поцелуем мне в киску. И на этот раз ничего не прекратилось.       Несколько секунд спустя, от наслаждения ягодицы, бёдра, живот и ноги свело пьянящей судорогой. Чёрт возьми! Я даже и не знала, что чувство оргазма может буквально залить всё тело. Руки не выдержали и я просто упала на Юльку, сотрясаемая сладкими конвульсиями.       Когда всё закончилось, мы несколько секунд лежали неподвижно. Потом до меня дошло, что наверху тихо. У родителей всё давно кончилось. Когда? Мы успели? Ничего не помню… я была слишком увлечена.       -Юль, ты как?       -Жива… Вроде. Она хихикнула.       -Почему так тихо?       -Не знаю. Может, они уже всё? Я кивнула.        -Может. Давай вылезать…       Мы собрали одежду в охапку и выползли из-под кровати. Родители действительно закончили и уже спали.       Юля первой выскользнула за дверь, а я задержалась на секунду, чтобы бросить взгляд на кровать. Мы с папой встретились взглядами. Он подмигнул мне, я — ему. И ушла. Знаете, у меня самый умный, добрый и понимающий папа в мире!       Но Юльке я об этом как-нибудь потом скажу, а то она при каждой встрече с ним краснеть будет. И про те диски с записями скрытой камеры у него в столе ей тоже лучше не знать. И маме тоже, за компанию.       Вот так и живём. Мы с Юлей старательно делаем вид, что вообще в нашем возрасте слова «секс» не знаем, а папа так же старательно делает вид, что не знает, что его дочь лесбиянка.