Кто еще кого споил, Агне?

- Я еще подумаю, чтобы не понижать тебе зарплату, Агне, - заплетающимся языком произнёс Гилберт, выпивая очередную дозу водки из пробирки, заботливо протянутую его коллегой, преподавателем по химии Агнешкой Лукашевич. - Вы пейте-пейте. Не отвлекайтесь, - произносила в ответ девушка, подливая еще немного алкогольной жидкости в пробирку и протягивая её директору школы Гилберту Байльшмидту, по совместительству преподавателю биологии, таким образом спаивая молодого директора. - Ja-ja, - кивнул в ответ альбинос и сходу осушил пробирку, занюхивая рукавом своей белоснежной рубашки. – Слушай, Агне, а давай поспорим на ящик водки, что если ты меня поцелуешь, и хорошо так поцелуешь, а не просто так, то я тебе зарплату подниму в 4 раза. - Чего? – вопросительно изогнув бровь и слегка отстранившись, протянула Агнешка, чуть не подавившись очередным глотком водки из своей любимой пробирки, которую она не давала в руки никому. Это была её счастливая пробирка и молодая учительница очень любила её. Причина же такой любви была известна лишь одной Агне, хотя многие предполагали, что это все потому что «она красивенькая и блестит на солнце». – А не охренел ли ты часом, мистер завышенное ЧСВ, непонятно каким хреном пробившееся в директора школы. - Думай сама, Агне, - ухмыляясь и чуть прищурившись, произнёс Гил, вновь осушив пробирку от горячительного. – У тебя нет другого выхода, ведь на данный момент твоя зарплата не то, что самая низкая из всех работающих преподавателей в школе, учитывая то, что ты еще и завуч, а еще и ниже прожиточного минимума. Тебе просто не выгодно выёживаться вот сейчас, когда я даю тебе шанс её повысить. - Да катись ты к черту, Байль….Ба… БЛЯТЬ, ЧТО ЗА ФАМИЛИЯ ДУРАЦКАЯ У ТЕБЯ, ХРЕН ВЫГОВОРИШЬ! – очередная попытка по произношению многими любимого директора провалилась. Лишь избранные, читай родственники, могли её выговорить и это несомненно радовало альбиноса, который оскалился от очередного провала коллеги еще больше. - Но-но! – поругал пальчиком Агнешку Гил, но улыбаться не перестал. – Ты меня знаешь, Агне, я человек слова. Если я сказал, то я его сдержу, остальное за тобой. Долго думать не советую ибо сейчас у меня хорошее настроение, а ты ведь знаешь какой я переменчивый. - Вот же скотина, а… - прошипела сквозь зубы девушка, допив из горла бутылки остатки водки и сразу впившись в губы мужчины, одновременно зажмурив глаза чтобы не видеть при этом самодовольное лицо «этой наглой альбиносской сволочи». В ответ та самая сволочь углубила поцелуй, что несомненно привело Агнешку в шок и она попыталась разорвать его, но сам Гилберт уже крепко прижал к себе блондинку и во всю наслаждался поцелуем с привкусом алкоголя, что постепенно кружил голову обоим. Вспоминая слова Байльшмидта о «нормальном» поцелуе, Агнешка проклинает себя за то, что согласилась на все это, и скрепя сердце, поддается этой маленькой слабости, буквально обмякая на руках прусса и так же прикрывая глаза. Девушка мысленно просит всех богов, которых знала, чтобы об этом никто не узнал ведь по идее такого на рабочем месте делать нельзя, а эти двое мало того, что распивали алкоголь в лаборантской кабинета биологии так еще и целовались. Видимо молитвы Агне не были услышаны ведь в ту самую лаборантскую комнату со стороны коридора, а не кабинета, ввалились еще двое, один из которых сразу же присвистнул, завидев такую картину. - Какого хрена?! - выкрикнули сразу четверо, замолчав на несколько секунд. - Колян! Кхэм…в смысле, Николай. …хули ты пришел сюда?! – не выдержав, вскрикнула Агне, поднявшись с места и чуть на свалившись на пол, благо её саму рукой за талию вовремя словил Гилберт. - …я тут ЭТОГО кадра вам привел, - отойдя от шока, произнёс белорус, держа за высокий воротник черного латексного костюма одного из учеников выпускного класса, который приходился родным братом директору. - А что с ним не так? – наконец подал голос Гилберт, повернув голову в сторону вошедших и увидев младшего брата в столь…необычном виде. – Воооооооу, Фридрих, зачем ты его надел? – мужчина был несказанно удивлен, но от этого мелкого можно было всего ожидать. - Я хотел тебе похвастаться, а этот географ… - парнишка тыкнул на все еще держащего его за воротник белоруса, - …он мне помешал. Но ты в итоге ты все равно увидел так что я… - Не позволю я мелким немцам расхаживать по школе в таком виде! – резко повысил тон Николай, швыряя мелкого проказника в сторону директора и не давая ему закончить предложение. – Гилберт, проведи с ним воспитательную беседу по этому поводу. - Я подумаю, - отмахнулся альбинос, продолжая осматривать уже изрядно выпившую Агне, которая заметно сильно шаталась из стороны в сторону. Пытаясь сфокусировать взгляд на чем-то одном и показать, что она трезвая. Получалось плохо и девушка, не выдержав долгого стояния на каблуках в нетрезвом виде, свалилась на пол, щедро поливая всех и вся красноречивым польским матом. Её сразу же пытаются поднять Гилберт и стоящий рядом Фридрих и пока та приходила в себя, альбинос успел широко ухмыльнуться, в очередной раз осмотрев свою коллегу и перевести взгляд на брата, коротко кивнув тому на саму Агне. Видимо братская связь между этими двумя настолько прочна, что Фрид понял старшего буквально без слов, расплываясь в такой же усмешке, что и альбинос. В ступоре сейчас был только Николай, который мало что мог понять из этих тонкий немецких намёков. - Колян, закрой дверь на замок и присоединяйся, будешь третьим, - чуть отодвинув голову в сторону Арловского, прошептал Байльшмидт-старший, вновь возвращаясь в исходное положение. Несколько минут ступора и белорус поворачивает ключ замка лаборантской, подходя ближе в братьям-немцам и уже не стоящей нормально на ногах Агне, которая что-то бормотала себе под нос. Первым действовать решил Гилберт как самый крутой из всех присутствующих в этом помещении. Немедля, он сразу начал расстегивать пуговицы на блузке девушки, плавно перемещая руку к талии и бедрам Агне. Фридрих, улавливая темп брата, расстегнул молнию на юбке преподавательницы, медленно приподнимая данный элемент одежды вверх. Николай по началу осматривал девушку, но позже и сам влился, приспуская той капроновые колготки вместе с трусиками. Гилберт одобрительно кивнул на данный жест своего коллеги по географии, стаскивая блузку Агнешки с хрупких плеч и откинув её на спинку стула, на котором как раз и сидела недавно девушка. - Обещаю, Агне, после этого я повышу тебе зарплату в 5 раз, - прошептал Гилберт девушке на ухо, опаляя его своим горячим дыханием и мягко касаясь своими губами тонкой и нежной кожи на шее Лукашевич. Фридрих же решил пока повторять за братом ибо боялся все испортить, а Николай, приподняв лицо Агнешки пальцами за подбородок, аккуратно коснулся своими губами губ девушки, превращая сие действие в поцелуй и потихоньку углубляя его, одновременно водя руками по её груди, ключицам, впалому животу и чуть опускаясь вниз. Ясный разум же давно покинул девушку, помахав ей напоследок платочком и оставив в компании двоих мужчин и одного парня, которые вот-вот могли овладеть ней. Агне легонько зашипела, когда Фридрих чуть прикусил ей кожу шеи, на что сразу отреагировал Гилберт, строго посмотрев на младшего и отрицательно помахав головой, намекая на то, чтобы тот на многое не рассчитывал, чем привел младшего в легкое возмущение. Но Байльшмидт-старший был непреклонен и если он сказал, что Фридрих не сможет удовлетворить её, значит тот этого делать не будет. Но паренёк все же не терял надежды хотя бы на оральные ласки поэтому привычная и ему ухмылка вновь появилась на его губах. Прервав поцелуй, Николай покосился на стол, после на Гилберта. Тот сразу же понял намёк и быстро освободил предмет мебели от ненужных вещей, собираясь уложить девушку на сам стол, но его остановил Николай, который сам залез на стол, успев перед этим расстегнуть брюки и приспустить их вместе с боксерами. Директор сразу же уловил ход мыслей своего коллеги и лишь шире улыбнулся, позволяя тому совершить задуманное. Приподняв блондинку на руки, альбинос аккуратно уложил её на белоруса и сам повторил действия Арловского, только уже нависая над Агнешкой сверху. Девушку нужно было подготовить и оба это прекрасно знали посему в течении 5-7 минут активно водили руками по её телу, осыпали поцелуями, легкими засосами и еле ощутимыми укусами пока Гилберт не почувствовал полную готовность оной. И снова он делал все первым, по уже известной ранее причине, аккуратно входя в девушку чтобы та не чувствовала дискомфорта. Входил он медленно, продолжая осыпать блондинку поцелуями и в первую очередь в губы. Это было верным решением, ведь через несколько секунд, когда после легкого напряжения Агне вновь расслабилась, альбинос резко толкнулся вперед, войдя глубже, а сама Лукашевич громко простонала…даже прокричала бы от боли если бы Гилберт вовремя не запечатал её губы в на этот раз грубом и страстном поцелуе. Подождав так еще немного, пока партнерша успокоится и снова расслабится, Гил начал медленные движения в ней, потихоньку набирая нужный темп и все больше и больше углубляя поцелуй, иногда прерывая его на короткие попытки отдышаться. Через несколько минут к делу подключается и Николай, вошедший в девушку с другой стороны и так же приступая к действиям не сразу, а как только та привыкнет к новым ощущениям. Своими поцелуями он осыпал шею полячки, мягко сминая её грудь и потихоньку увеличивая темп. Гилберт и Николай пытались сделать так, чтобы стоны Агнешки были не такими громкими, но в то же время получить хотя бы толику удовольствия, которого у них давно не было. Стоящий недалеко Фридрих заметно заскучал, недовольно поджав губы и еле слышно прорычав. Он не хотел стоять в стороне ведь он ничем не хуже этих двоих…пусть и пока еще школьник. Подойдя ближе к столу, паренёк прищурился, осматривая лицо преподавательницы и проводя ладонью по её щекам, губам и подбородку. Подушечки пальцев юного немца останавливаются на пухлых губах полячки, едва сильно надавливая на них и проникая самими пальцами в рот Агне, заставляя ту посасывать их. Окончательно потерявшаяся в пространстве Агния могла лишь негромко стонать и поддаваться природным инстинктам, все еще оставаясь под действием алкоголя. Не дожидаясь разрешения старшего брата, Фридрих буквально через несколько минут залезает на стул. Становясь на колени и приспускает облегающие штаны своего черного, как ночь, латексного костюма, обнажая свою уже прилично напрягшуюся плоть и заменяя ней пальцы, находящиеся во рту Агнешки. Теперь стонов преподавателя химии практически не было слышно, зато отлично и четко слышались трое мужских стонов, которые всячески пытались подавляться. В особенности хорошо был слышен Фридрих и Гилберт попытался это исправить, приложив руку ко рту младшего, уж слишком громко тот стонал. Между тем сам Байльшмидт-старший, наряду с Николаем, все увеличивали и увеличивали темп, а Фрид приложил свою ладонь к затылку Лукашевич, заставляя двигать головой чаще и брать в рот больше, так же потихоньку набирая темп. Но надолго подростка не хватает ибо молодой растущий организм, не познавший и половину из всего того, что происходило в лаборантской. Заметив легкую дрожь брата, Гилберт, останавливает Фридриха, поворачивая лицо Агнешки к себе, дав таким образом парню знак о том, чтобы тот доводил себя сам или сдерживался, как и подобает настоящему мужику. Альбинос хотя и был редкостным разпиздяем по жизни, но он также был очень ответственным и не позволил бы сделать со своей коллегой ничего плохого. В добавок у него были свои причины по защите этой пани о которых даже его брату знать было не положено. Через несколько толчков с тихим, но протяжным стонов выходит Николай, закусив губу чтобы не кончить преждевременно ведь он догадывался почему директор постоянно вставал на защиту Агнии, но ничего точно сказать не мог, да и не его это дело. Оставался Гилберт, который также сделал несколько толчков после выхода географа и сразу вышел, почувствовав подходящую волну экстаза. Немного отдышавшись, альбинос слезает со стола, одеваясь, берет на руки полячку, опуская ей юбку, натягивая колготки и с трусиками и застегивая все пуговицы вместе с молнией. Последним со стола слезает белорус, так же приводя себя в порядок и выталкивая из лаборантской почти одевшегося Фридриха и закрывая дверь. - Прости, Агне… - еле слышно произносит Байльшмидт, мягко коснувшись губ девушки и погладив крепкой рукой ту по блондинистым волосам. – Обещаю, что я все возмещу тебе. Мужчина в последний раз приводит себя в порядок, посмотрев в недалеко висящее зеркало и садится рядом, прокашливаясь и потихоньку приводя девушку в чувства, пытаясь протрезвить её. Как говорится, кто еще кого споил, Агне.