Усмирить внутреннего демона.

      В «Зале суда» царила гробовая тишина. На золотой, слегка побитой временем плитке находились алые капли крови. Около минуты назад здесь проходил жестокий бой. Казалось бы, что «всё», « конец», но Санс знал, что он здесь надолго. Можно сказать — навсегда. Покуда он будет жив, он будет сражаться.       Прямо перед скелетом возникла звезда сохранения, из которой появилась знакомая фигура ребёнка, превратившего его жизнь в кошмар наяву. Все последствия битвы бесследно исчезли.       «Любишь же ты играть со временем, верно, малой?» — пронеслось в голове у старшего скелебро.       Ребёнок перехватил нож поудобнее, слушая очередную тираду Санса о том, что он погиб уже в пятый раз. От человека так и веяло решительностью, но что-то в этот раз было не так. Вот только Санс никак не мог понять, что именно.       Силуэт маленького человечка странно задрожал, и через пару секунд нож со звоном ударяется об оранжевую плитку. Ребёнок тупо уставился на упавшее оружие, не собираясь его поднимать. Длинный, растянутый свитер, служил Фриск неким защитным коконом, в который ребёнок охотно укутался, будто пытался избежать контакта с внешним миром. Короткие волосы, как всегда, закрывали половину лица человека, из-за чего было весьма сложно определить его половую принадлежность. Но кого это волнует, когда это чудище убило всех, кто был тебе дорог?       — Я не хочу этого… — послышалось, наконец, из уст понурого ребёнка. Фриск всегда говорили тихо и по делу. Пожалуй, будь у Санса кожа, по ней бы тут же прошлась волна мурашек.       — Как будто тебя кто-то спрашивает. — снова произнёс ребёнок, однако, уже более громко и грубо. Как будто, это были и не Фриск, вовсе.       Вечная улыбка Санса сейчас выглядела более обескураженной, нежели обычно. В глазницах снова загорелись два белых огонька, которые пылали интересом. Что за концерт они здесь устроили?       — Я больше не хочу вредить своим друзьям, — Фриск с вызовом посмотрели куда-то вправо от себя, как будто разговаривая с кем-то невидимым. Через секунду ребёнок переместился туда, где стоял пару минут назад.       — К чему ты затрагиваешь эту тему сейчас?! Помнится, когда вы перебили всех в этом треклятом месте, вам было всё равно. Что сейчас не так, когда мы так близки к финалу?!       Фриск злобно распахнули свои ярко-алые глаза, которые тут же впились в ничего не понимающего Санса.       — Что, Фриск? Испугались этого несчастного скелета? Мамочка, папочка, помогите! Меня обижает злой бака — Санс! — с иронией прокричал ребёнок.       Вот Фриск снова переместились на свою первоначальную позицию. Теперь они снова выглядели грустными и растерянными.       — Н…неправда…— пробубнил ребёнок, — я вовсе не боюсь. Я только из-за Андайн умерла где-то около двадцати пяти раз. Я просто не хочу вредить своим друзьям…       Фриск резко прервались, снова встав налево от себя.       — Друзьям? Ха! Не смеши меня! Вы называете друзьями тех, кого недавно зверски убили?       Ребёнок снова нахмурился.       — Но…       — Никаких "но"! — резко выкрикнули Фриск, заставив Санса подпрыгнуть на месте. У него и без того были не самые лестные мысли о восьмом упавшем человеке. Теперь же он вовсе считал их поехавшими, — только попробуй спихнуть всё на меня! Ты ведь понимаешь, что твоя жестокость к монстрам поспособствовала моему пробуждению?! Тебе просто стало скучно, не так ли?       — Но, Чара…— испуганно пролепетал ребёнок. Услышав это имя Санс, почему-то, испуганно вздрогнул.       — Никаких «ну Чара», — пробубнил человек, — сами виноваты…       В зале снова повисла гробовая тишина. Никто не смел сказать ни слова. Все думали о своём: Фриск — как загладить свои грехи, Чара о том, что же им делать дальше, Санс о том, что половину подземелья прирезала некая сраная фурия с раздвоением личности.       «Почему мне кажется, что у нас есть шанс на спасение?»       Молчание начинало действовать на нервы, но Санс молчал. В нём проснулся интерес. Что же будет дальше?       — Чара, — наконец-то очнулись Фриск, — давай перезапуск…       — Ага, щас…— пробубнил тот же самый ребёнок.       Фриск грустно опустили глаза в пол и, ко всеобщей неожиданности, произнесли:       — Ладно.       Перед ребёнком тут же возникла кнопка перезапуска.       — Только давай быстрее. Не стоит испытывать моё терпение, — сказали Фриск, отводя взгляд в сторону витражного окна.       Ребёнок улыбнулся и без лишних слов опустил руку на кнопку с надписью «reset».

***

      — Человек, разве ты не знаешь, как приветствуют старых знакомых?       Они сделали это. Перезапустил мир — в этот раз они всё сделали верно. Выбрав пощаду, они облегчили тяжесть грехов за собой. Чара молчала. Молчала с самого перезапуска, но Фриск знали, что надоедливый призрак где-то рядом, просто не хочет показываться.       « Чару тоже нужно будет спасти…» — пронеслось в голове у ребёнка, когда тот вышел из руин.       Фриск повернулись и с широкой улыбкой пожали старшему скелебро руку. По округе тут же раздался характерный звук пердежа. Ребёнок захихикал, прижав старую палку к груди.       — Старый трюк с подушкой-пердушкой в руке. Всегда смешно. Впрочем, ты это и так уже знаешь.       Фриск молча кивнули.       — Слушай, малой. Что это был за театр одного актёра?       Ребёнок задумчиво уставился на скелета.       — Это была Чара.       — Вот как, — Скелет улыбнулся шире, хотя казалось, куда уж больше, — это, конечно же, многое объясняет.       — Позже я всё расскажу, обещаю.       — Что ж, — Санс посмотрел куда-то в даль, — на этот раз, я поверю тебе, малой. А сейчас, тебе лучше спрятаться. Папайрус, знаешь ли, очень хочет поймать Пикачу человека.