Жизненно

Швейцария честно пытался заснуть. — А-ах... Швейцария мысленно выругался. — А-а-ах… ах… Швейцария перевернулся на спину и, свирепо скрипя зубами, засунул голову под подушку. — А-а-а-ах… — неумолимо доносилось с севера. Вот же неугомонная парочка… И сколько они ещё могут продолжать? Так же никаких нервов не хватит. Цвингли вспомнил тот случай, когда Италия в одной рубашке нёсся с дикими криками через территорию Швейцарии. «От этих их отношений одни проблемы, по крайней мере, у меня». И ведь, главное, этих двоих какую-то ночь с севера слышно, а какую-то – с юга. В гости, блин, друг к другу ездят… — А-ах… ах… ах… ах! — Тише, Италия… — тихий низкий голос. — Х-хорошо… ах… Теперь и вправду стало немного тише. «Оказывается, у этих двоих хотя бы совесть есть. Или стыд. Хотя нет – стыда у Италии от природы быть не может. Я, по крайней мере, ни разу не видел. Но факт остаётся фактом – на людях их как увидишь, так немец и виду не подаёт. То есть, он сам так думает, что остальные ничего не видят. А тут… устраивают ночные концерты для контрабаса со скрипкой. За что мне это?!» Ваш плотнее прижал подушку к голове руками, будто надеясь, что так он будет слышать гораздо меньше. Но теперь новыми звуками радовала западная сторона… — Ох, Angleterre… Не уползай, моя лапочка… — это, безусловно, бормочет волосатый винохлёб, — Арти, mon ami… Швейцария зажмурился, словно в ожидании артиллерийского залпа. И правильно сделал. — Я тебе сейчас «лапочку» в надушенную задницу засуну! Не мацай меня своими лапищами! Прокляну на ближайшие десять веков! Ты у м… ммм… ммммм! «Боже, кастрируй моих соседей… Или хотя бы сделай так, чтоб я оглох». Ваш перекатывался по кровати, сжимая руками конструкцию «подушка-голова-подушка». Одеяло волочилось за швейцарскими ногами белым хвостом. Ночь обещала быть бессонной. — Ах! А-ахх! — Ох-хооо! О-ах! — У-у-у-у-у-у! Цвингли даже не удивился внезапно появившемуся у него желанию упасть с кровати на пол и начать биться лбом о паркет. А тут ещё и потихоньку «оживал» восток… — Ннн… анннн… арррр! О-о-о! «С той стороны кто? Австрия. Ох, попортили они с Венгрией мне режим сна, пока женаты были. Разве сейчас они не в разводе? Молодость вспомнить решили… Или Эдельштайн кого-то другого домой притащил? Блин, да чей же это голос?» — О-о-о… Аррр! Ннн… Мм… «Боже мой, да неважно, чей! Главное, что я их сейчас или пристрелю, или не знаю что сделаю!» Швейцария решительно вскочил с кровати, стряхивая с себя перекрутившееся одеяло. Чётким маршем он направился к двери и вышел из спальни. Идя по коридору, Ваш успел мысленно прикинуть, сколько репараций ему придётся выплачивать за попытку избавиться от каждого из мешающих уснуть. Результаты были неутешительными, да ещё и такими неутешительными, что Швейцария моментально растерял весь боевой пыл и свернул на кухню. Всю свою решимость он решил направить на приготовление кофе. Цвингли толкнул дверь кухни и, к собственному удивлению, увидел, что свет там уже включён. За столом сидела Лихтенштейн и задумчиво жевала булочку. — Братик… — протянула она, увидев на пороге Ваша. — Шоколадку будешь? – мрачно спросил Швейцария. — Ага… Ваш подошёл к кухонному шкафчику. Он принялся искать на полке банку кофе и обещанную шоколадку. «Хорошо хоть она вопросов не задаёт. А то пришлось б срочно придумывать, почему я не сплю, и чем там половина Европы занимается. Хотя, может, она и так всё знает? Всё-таки не ребенок ведь уже. Ну да ладно – молчит, и молодец». — Братику тоже не спится? – спросила девочка, подперев голову ладошкой, пока Швейцария закрывал шкафчик, — Плохо. Может, им всем куда-нибудь брома подсыпать? Ваш уронил кофе…