Я подарю тебе чудо запросто ....

      Квартира у Лёши была большая. Зайдя внутрь, мы оказались в просторном коридоре, из которого вели пять дверей. Я огляделась. Никаких картин, приметных вещей, всё, как мне нравится. Сняв свои сапоги, я пошла вперёд. Справа была дверь на кухню. В конце коридора по правой стороне была спальня. Вздрогнув, я зашла туда. Цвета были подобраны великолепно. Бежевые обои без рисунков, на кровати шелковое покрывало цвета марсала, тяжелые ночные шторы в тон. Огромный шкаф с большими зеркалами. Необходимая вещь, согласна. По коже прошёлся неприятный холодок. Обхватив себя руками, я развернулась и столкнулась с Лёшей. Он смотрел на меня интригующе. Что же у него в голове? — Нравится? — Да, очень. Со вкусом, — я завертела головой по сторонам, чтобы не смотреть ему в глаза. — Покажешь мне мою комнату? — зачем-то спросила я, прекрасно понимая, что жить я буду с ним. В этой спальне, спать на этой кровати. — Показываю, — он обвел рукой комнату, — устроит? Теперь это наша общая спальня. — Лёш, давай мы поговорим, пожалуйста, нормально. Ты позволишь мне высказаться и дослушаешь. Мне необходимо это, — сомкнув ладони на груди и прислонившись губами к пальцам, попросила я. Он взял меня ладонями за щеки, в этот раз это не было грубо, не причиняя боль, а слегка робко, аккуратно. — Даш, что бы ты ни сказала, это ничего не поменяет. Ты станешь моей женой, ты будешь жить в этой квартире. Я знаю, ты скажешь, что ты не готова, что ты меня не любишь, но я сделаю всё, чтобы ты думала иначе, — договорив, он обнял меня, — не заставляй меня делать все против твоего желания, мне бы этого не хотелось. У меня зазвонил телефон. Я посмотрела ему в глаза, спрашивая разрешения. Господи, ну что за бред. — Ответь. Я пойду в свой кабинет, мне нужно поработать, зайди потом ко мне, — он вышел из комнаты. Дисплей оповещал о входящем вызове от Марины. — Слушаю тебя, Марин. — Привет, Романова, — я чувствовала, как она улыбается, — ну что, тихушница, трудовая готова, можете забирать. Точно, мы же совсем забыли заехать за ней. — Марин, я сама до сих пор в шоке. Заеду на днях, заберу и все расскажу. — Ладно, давай, а то мы тут уже ставки делаем, на то, беременная ты или нет, раз так быстро замуж засобиралась. Приедешь, всё расскажешь, ждём. Всё, Даш, дела, я побежала, пока. — Пока, — положив телефон на тумбочку, я достала из чемодана джинсовые шорты и футболку. Заперев дверь, я быстро переоделась. Я решила пока не разбирать чемодан. Ну, мало ли что. Положив одежду, которую только что сняла поверх чемодана, я решила осмотреться. Было ещё несколько комнат: гостиная, кабинет и совместный санузел. В гостиной висел большой плазменный телевизор, перед ним стоял диван и большая полка с книгами. Что-то совсем мало мебели у него, может, недавно переехал. Шторы в гостиной были занавешены. Я решила, что нужно их открыть. Хотелось видеть всю красоту из окна с высоты двенадцатого этажа. Уже стемнело, на улице шёл снег. — Даш, мне уехать нужно, самолёт через два часа. Срочно вызвали на переговоры. Завтра приедет Андрей, он будет тебя сопровождать. Делай всё, что хочешь, это и твой дом тоже, — неужели Бог услышал мои молитвы? Он уезжает. У меня будет пару дней, чтобы что-нибудь придумать. — Хорошо, — я кивнула в знак согласия. — Да, переоденься, пожалуйста, сейчас приедет Тим и отвезёт нас в аэропорт. Я хочу, чтобы ты проводила меня. «Приедет Тим… Мне сейчас радоваться или плакать? Он теперь всегда будет идти рядом? Как я переживу это?» — думала я, переодеваясь. Мне захотелось выглядеть сногсшибательно. Пусть этот гад посмотрит и пожалеет о том, что потерял. Что не боролся, что не дал сказать, объяснится. Выбор пал на платье-гольф чёрного цвета с подолом свободного кроя и длиной до колена. Чёрные капроновые чулки подчеркивали стройность моих ног. Подняв волосы в высокий хвост, я ещё раз оглядела себя в зеркале. Красивая, ему должно понравиться. Как он любит — строго, но с искринкой. Тимур-Тимур, берегись. Сегодня я не буду той пай-девочкой, которая позволяет себя унижать. Я покажу тебе, на что я способна. Мои мысли слегка подняли мне настроение. С улыбкой я вышла из комнаты. Лёшу я нашла на кухне. Он читал какие-то документы и пил кофе. Моя чашка уже ждала меня на столе. — Я готова, Лёш, можем ехать, — он поднял на меня глаза и оглядел с ног до головы. Медленно отложив документы в сторону и поставив чашку на подоконник, он подошел ко мне. — Ты обворожительна, — он посадил меня на стол и, разместившись между моих ног, чуть задрал платье. Его руки легли мне на бёдра и стали поглаживать. — Как жаль, что мне нужно уехать. Я бы не выпустил тебя из кровати до утра. Взяв меня за волосы, он потянул их вниз. Моя голова запрокинулась назад, открывая ему шею, он поцеловал меня в нее. Да, моё тело отреагировало на его ласки. Почему? Да потому, что я человек. Но, не дав себе поддаться искушению, я слегка отодвинула его. — Лёш, давай не сейчас. Нам пора, — я посмотрела ему в глаза и увидела желание. Он хотел меня, желал, ему тяжело давалось эта выдержка. Отпустив меня и подойдя к окну, он взял кофе и, допив его, поставил чашку около раковины. Я слезла со стола и, поправив платье, глотнула свой кофе. Чёрт, что-что, а кофе у него отличный. С детства я любила этот напиток. Родители меня постоянно ругали за эту привычку, но я не могла ничего с собой поделать. Даже приучила маму всегда по утрам варить кофе. Пусть он будет вскоре холодный, но я с удовольствием его поглощала. Лёша, взяв свои документы, убрал их назад в портфель и, посмотрев на меня, протянул мне ключи от машины. — Держи, — я посмотрела на него с непониманием, — это ключи от моей старой машины. Она стоит внизу на закрытой парковке в блоке 16D красная Ауди номер 412. Завтра к тебе приедет инструктор, и вы будете учиться правилам вождения. — Лёш, не надо, это слишком… — замотала головой я, — в общем, я не могу это взять. Сесть за чужую машину без опыта. Нет, не дай Бог, что случиться. Взяв мою руку, он вложил в неё ключи и, достав из кармана ещё одни, вложил туда же. — Ну, так-то лучше, — он вернулся к окну и, посмотрев в него, сказал, — всё, пошли, Тим приехал, — когда я услышала его имя, моё сердце бешено забилось. Мне нужно было срочно успокоиться и показать Тимуру, что всё у меня хорошо. Нечего ему думать, что я страдаю по нему. Этот урод даже не дал мне сказать, сам всё решил за нас и придерживается этого. Выбор обуви у меня был не велик, остановив свой выбор на ботильонах на высокой шпильке, я накинула своё пальтишко, и мы вышли из квартиры. Лёша показал мне, как закрывать и открывать дверь. Сказал, что говорить охране, оповестил их, что я теперь буду жить с ним, чтобы у меня не было проблем на проходной. Предвкушая свою месть Тимуру, я забыла обо всем. О том, в какой я ситуации, как мне жить дальше, и что делать. Решив, что подумаю об этом завтра, я снова вернулась к плану мести. Когда перед нами осталась последняя дверь, я взяла Лёшу за руку. Он явно не ожидал от меня такого. Взглянув на наши руки, он улыбнулся дежурной улыбкой. Когда мы оказались на улице, и я увидела машину Тима, во мне проснулся ещё больший азарт. Когда мы почти подошли к машине, я остановила Лёшу и поцеловала. Он совершенно опешил, не ожидая от меня такого поведения, сначала даже не ответил. Я же тем временем, изображая полную любовь и понимание, закрыв глаза, продолжала его целовать. Через несколько секунд он прижал меня к себе и ответил на мой поцелуй. Слегка скосив глаза вбок, я встретилась взглядом с Тимом, который с усмешкой смотрел на нас. Ну что ж, первый пункт выполнен. Наконец прекратив наш показательный поцелуй, Лёша открыл мне заднюю дверь машины. Оказавшись в салоне, я поприветствовала Тима. — Ещё раз здравствуй, Тимур, ты один? Без Риты? — спросила я с издевкой, пока Лёша не сел в машину. — Это не твоё дело, с кем я и… — он не успел договорить, Лёша уже открыл дверь и разместился рядом с ним на переднем сидении автомобиля. — Спасибо, что согласился отвезти, эти инвесторы тупоголовые ничерта не могут справиться, в идеале тебе тоже бы лучше полететь, но ты реши свои дела сначала, а то, наверное, голова трезво не думает, — говорил Лёша серьезным рабочим тоном. — Да уж, реально, моя голова сейчас не может думать, на сколько ты летишь? Может, я завтра вылечу к тебе в обед? Решу всё только тут. — Нет, не надо, я справлюсь в этот раз. Ты мне вот в чём одолжение сделай. Завтра Андрюха приедет к Даше, подъедь, проконтролируй всё. Тим какое-то время молчал. Я была уверена, он был бы рад отказаться, но не мог. Да и у меня видеть его ещё и завтра не было ни малейшего желания. — Ладно, подъеду, — выдавил он. Открыв окно и достав из пачки сигарету, он закурил. Курит, смотрит на дорогу, а сам где-то далеко в своих мыслях. Что, Тим, больно? И мне больно. Знал бы ты, сколько боли мне принесла твоя ложь. Как она мне душу вывернула. Что орать охота. Бить тебя и ненавидеть, но почему, причинив мне столько боли, ты ещё в моем сердце? Почему? Я должна тебя ненавидеть, презирать, избегать, а я, как дура, хочу прильнуть к тебе, обнять, целовать на сколько хватит дыхания. Ты позволил ему распоряжаться мной! Теперь я буду с ним, не любя, думая о тебе, представляя тебя, когда он целует меня, и закрывать глаза, чтобы не вернуться к реальности. Когда обнимает, отворачиваться. Это ты всё сделал, ты! Ты дал мне ошибиться, ты видел, что я качусь в пропасть, и смотрел, как я пропадаю. Будь ты проклят, сукин сын, но после всего этого я всё равно люблю тебя.

***

Машина подъехала к аэропорту почти впритык по времени. Лёша уже опаздывал и, суетясь, сказал: — Не провожайте, долгие проводы — лишние слезы. Отвези, пожалуйста, Дашу домой. Чёртовы пробки, ничерта не успеваем. Он повернулся ко мне: — Иди ко мне, маленькая. Я, потянувшись к нему, случайно задела рукой Тима. Он недовольно фыркнул, а я сделала вид, что не заметила этого, и, потянувшись к Лёше, поцеловала его. Смотри, пусть тебе будет также больно. — Я буду скучать, — сказал он, оторвавшись от моих губ и прислонившись лбом к моему. — Лёгкой посадки, — я, слегка чмокнув его в губы, вернулась на своё сидение. — Всё, дружище, давай, до встречи, проследи тут за всем, — они обменялись рукопожатиями. — Не сомневайся, я за всем прослежу. Лёша вышел из машины и направился в здание аэропорта. Мы сидели и смотрели ему в след. О Боже, а как вести себя сейчас, я не знала, вся моя решительность куда-то испарилась. Я знала, что при Лёше он не скажет мне ничего, и пользовалась этим. Надеюсь, моя решительность появится вновь, как только Тим откроет свой поганый рот со своими грязными предположениями. — Сядь вперед, — рыкнул он на меня. — Мне и тут неплохо, — не смотря на него, ответила я. Он повернулся в мою сторону и смотрел на меня. Повернувшись к нему, я заметила, что он смотрит куда-то вниз и, опустив глаза, заметила, что моё пальто немного съехало, открывая ногу. Быстро задёрнув его, я снова отвернулась к окну. Он смотрел на меня, прожигая во мне дыры. Нет, я не подчинюсь его приказу. Пусть указывает своим девкам. — Мне что, нужно дважды повторять? Сядь вперёд, — сказал он уже более настойчиво. Да кто ты такой, мать твою? Почему я должна тебя слушать. Я посмотрела в окно и, убедившись, что Лёша уже вошел в здание, сказала: — Нет, Тим, я не твоя игрушка, и делать так, как ты хочешь, я не буду. — Правильно подметила, ты не моя игрушка. Ты его шлюха, которую он купил за цацки. — Иди ты к черту, — вскипела я, не желая выслушивать это всё. И выяснять отношения у меня пропало какое-либо желание. Какой я была дурой, что подумала, что он будет переживать, ревновать. Он просто, как всегда, продолжает меня унижать. Не верю ему, не верю его словам. Выйдя из машины, я быстро направилась к такси, которые стояли неподалеку. Мои каблуки скользили по слою снега, под которым была тонкая корочка льда. На кой чёрт я вырядилась так. Дура. Хотела поиграть? Доигралась? Получи, распишись. За спиной послышались быстрые шаги. Обернувшись, я увидела Тимура, который догонял меня. Я прибавила шаг и почти бегом двигалась в нужном направлении, старалась как можно скорее прыгнуть в ближайшее такси. Когда до машины оставалось буквально десять метров, он схватил меня за руку и рывком развернул. Я, не удержав равновесие и поскользнувшись, рухнула прям ему в руки. Он быстро поставил меня на ноги и, посмотрев мне в глаза, прорычал: — Слушай, детка! Я не нанимался тут бегать за тобой. Ты сейчас поедешь со мной в вашу чёртову квартиру, а дальше хоть башку себе разбей! Поняла меня? — последнее он уже выкрикнул мне в лицо. Что творилось дальше больше было похоже на спецэффекты из дешёвых фильмов. Нас просто начало заметать снегом. Мы стояли и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Он всё также продолжал держать меня за локоть. Хлопья снега, размером с пятирублевую монету, падали ему на ресницы, на волосы. Как мне хотелось его поцеловать, прижаться к нему и стоять так бесконечно. Буквально за минуту нас замело так, что мои волосы повисли сырыми паклями. Ладно хоть я не успела накраситься, а то был бы полный аншлаг. Я решила сменить гнев на милость, избавиться от него и уехать на такси. Я прекрасно понимала, что не сдержусь, но мы играли с огнем. Нужно было предотвратить это. Положив свою руку поверх его, я тихонько сказала. — Отпусти меня, Тим, пожалуйста. Дай я уеду сама. Не хочу тебя напрягать, тебе ещё по своим делам надо. Он всё также продолжал смотреть на меня. Скинув мою руку и потянув меня за собой, он направился к машине, прикрывая второй рукой лицо от снега. Я спотыкалась, кричала, чтобы он отпустил меня, пару раз чуть не упала к его ногам. — Да, блять, за что мне это, — и закинув меня на плечо, быстро дошёл к машине и, усадив меня на переднее сидение, хлопнул дверью. Перед тем, как сесть в машину, он стряхнул с себя снег. Я наблюдала за его движениями, и сердце моё сжималось. Почему я его люблю? За что? Он сел за руль и, заведя мотор, тронулся с места. Гнал он на высокой скорости, на поворотах нашу машину заносило. Я, вспомнив о ремне безопасности, быстро пристегнула его. — Ты нас так угробишь, сбавь скорость, — кричала я ему. — Боишься? Правильно, бойся, — и ещё больше прибавил скорость. — Тим, я прошу тебя, сбавь скорость, — мне было действительно страшно. Сильный снегопад сильно уменьшил видимость на дороге — дальше двух метров от капота ничего не было видно. Сумерки, снег, гололёд, большой поток машин. Да что он, твою мать, делает. — Останови, блин, ты свою машину, или я за себя не ручаюсь, — я снова кричала, смотря на него, а он лыбится. — А что ты сделаешь? Ему позвонишь? И что скажешь? «Ой, Тимур гонит, как сумасшедший, и не слушается меня?» Да какого черта я вообще должен тебя слушать? Моё терпение лопнуло. Отстегнув ремень, я попыталась открыть дверь. Увидев это, он ещё сильнее рассмеялся. — Да сиди ты глупая, — он всё же сбавил скорость и, включив аварийку, припарковался на обочине. — Что, страшно было? А это моя жизнь! Азарт, адреналин, скорость, риск. Не по вкусу тебе такие парни? Больше нравятся такие, как он. Серьёзные, правильные. Понравилось трахаться с ним? А может, я лучше умею, а? — он положил руку мне на колено. — Убери от меня свои руки! — прокричала я ему в лицо и сбросила его руку с себя. — Ну так дай мне шанс! Может, я не хуже его умею, — сказал он, усмехаясь. — Заткни свой рот. Чёртов придурок. Быстро отвези меня домой и оставь в покое, — кричала я, стукая его по плечу. — Ладно-ладно, детка, не истери, поехали, он снова тронулся с места. Да как он может меня так называть, как он может вообще вести себя так. Сколько можно играть. Из размышлений меня вырвал звонок его мобильного. Посмотрев на дисплей, он выругался. — Слушаю тебя, — говорит, а сам на меня косится. — Да, приеду, сейчас домой заскочу, Дашу отвезу, и к тебе. Не начинай а, Лёха попросил. Рита, сто процентов это она. — Всё заканчивай, скоро буду. - Сбросив вызов, он кинул телефон на заднее сидение. — Рита? — Да. — Ревнует? — Да. — Я бы тоже на её месте ревновала, ты же ни одной юбки не пропускаешь. — Ты не на её месте. — Слава Богу, — усмехнулась я — Врёшь! Ты бы хотела оказаться на её месте, — теперь усмехался он. Я не хотела отвечать на это, сказать, что он не прав, было бы ложью, а её и так полно вокруг нас. Решив, что лучше я буду молчать, повернулась к окну и пыталась что-то в нем рассмотреть. До того момента, как мы въехали в город в нём не было ничего. Но вот уже стали появляться первые дома. Значит, скоро мы наконец приедем. Вдруг он резко остановился. — Знаешь что, Даша? — повернувшись ко мне, сказал он. Я посмотрела на него с интересом. Сидит, одна рука лежит на руле. Другая - на коленке. Смотрит прямо в глаза, а в них нерешимость. — Что? — еле выговорила я под его взглядом. — А вот что, — он резко наклонился ко мне, обхватив рукой меня за голову, страстно поцеловал. Я пыталась его оттолкнуть, колотила по его груди. Но он не остановился. Не смогла я совладать со своими желаниями, полностью расслабившись, я ответила на его поцелуй. Как же долго я мечтала о нём, но не так, не тут, и не при таких обстоятельствах. Я схватила его за воротник пальто и потянула на себя. Но он, как обычно, не играл по моим правилам. И, отодвинув сидение от руля, потянул меня на себя. Сев на него сверху, я продолжала отвечать на его поцелуй. Его руки, слегка отодвинув пальто, забрались мне под платье и поглаживающими движениями легли мне на бёдра. Мы словно были совсем одни. Не было ни проезжающих машин, ни людей, которые проходили мимо машины и, увидев нас, что-то выкрикивали и недовольно высказывались. Мы были одни: только он и я. Положив руки мне на попу, он придвинул меня к себе ещё ближе. Я уже чувствовала, что он возбуждён. Наша страсть поглотила нас. Первая опомнилась я. — Тим, Тим, подожди, — проговорила я, отрываясь от него, — тут же люди. — Мне всё равно, — он снова потянул меня к себе и поцеловал. Но я не сдавалась, здравый смысл ещё не совсем покинул меня. — Поехали к тебе, — проговорила я, смотря ему в глаза. Он, не ожидая такого, слегка раскрыл глаза от удивления. Да, Тим, я хочу поехать с тобой, я не могу больше ждать. — Ты уверена? — смотрит на меня и ждёт. По глазам видно, что боится моего ответа. Это, наверное, был самый важный шаг в моей жизни. Мой разум говорил мне остановиться, но сердце и тело говорили об обратном. — Да, я хочу поехать с тобой. — Ты же знаешь, чем это кончится? — Да, я знаю, — сказала я и снова поцеловала его. Мне хотелось его целовать всегда, везде. Я хотела, чтобы он был рядом. Не нужно было скрываться, что-то придумывать. И, наверное, больше всего мне хотелось рассказать ему правду, увидеть в нём понимание и защиту. — Если ты не прекратишь, то до дома мы точно не доедем, — простонал он мне в рот. Я улыбнулась, облокотившись лбом на его лоб. — Поехали. Я вернулась на свое сидение. Тимур тем временем тронулся с места. Сейчас он ехал спокойно, о чём-то думая. О чём думала я? Да ни о чем. Я не допускала себя к раздумьям, боясь спугнуть момент. Дура, скажите вы? Да, дура! Шлюха? Тоже возможно. Но кто из нас не поступал так же? Кто не отдавался своим желаниям? Тим вел машину молча. Мне казалось, что вот сейчас я проснусь, и это всё окажется сном. На место такого Тимура вернётся тот грубый нахал, каким он был всегда. Неожиданно Тим взял меня за руку. Это было так нежно, так трепетно. Я даже улыбнулась. Смотрит на дорогу, не поворачивается. Держу его за руку, а самой так спокойно, хорошо. Подъехав к его дому и оставив машину на стоянке, мы зашли в подъезд. Ни он, ни я не говорили ни слова. Просто молча делали то, что нужно. Зайдя в его квартиру, меня пробрало чувство ревности. Как вспомню ту девку, так разорвать его хочется. Зайдя на кухню, всё также молча, Тим достал бутылку виски и, налив в стакан, протянул его мне. — Хочешь? — даёт мне стакан, а рука дрожит. — Нет, спасибо, — я тоже нервничаю, никак не решаюсь заговорить с ним. — А я выпью, не каждый день ко мне невеста друга в гости просится, — это был удар под дых. Я поняла, на что он намекнул. Злость и боль снова пронзили меня. Он смотрел мне в глаза и ждал моей реакции. Я не смогла подобрать нужных слов. Обида. Хотелось плакать. Но, чёрт, он же был прав. Я действительно грёбанная невеста его друга. Набравшись смелости, я сказала: — Да, ты прав, я его невеста. Извини, мне пора, это, наверно, было ошибкой, — не успела я даже развернуться, как он потянул меня к себе и, прижав, сказал: — Нет, детка, ты теперь так просто не уйдёшь. Сама поехала, — он накинулся на меня с поцелуем. Буквально сминая мои губы своими. Мой разум говорил: «Беги, уйди, не нужно», но, поддавшись страсти, я снова ему ответила. Тело ныло и просило его ласки, как тогда в машине, чтобы прикасался ко мне, целовал. Я прижималась к нему всем телом, ожидая дальнейших действий. Он гладил меня по спине, по волосам, резко дернув мою резинку вниз. Мои волосы локонами легли мне на плечи. Он смотрел на меня и улыбался. Подняв меня на руки и снова поцеловав, понёс в спальню. У меня не было уже ни страха, ни сожаления, я хотела его! Каждой частичкой тела. Будь что будет и, как говорила Скарлетт: «Я подумаю об этом завтра». Тимур аккуратно положил меня на кровать, прижав меня своим телом. Мы, не останавливаясь, целовались, словно это было в последний раз. Его рука уже нежно поглаживала мою ногу, слегка пощупывая. Оторвавшись от него, я потянула вверх его водолазку и сняла её. Он остался в одних джинсах. У него было красивое спортивное тело. Кубики пресса чётко выделялись у него на животе, большие плечи, смуглое тело и тонкая дорожка волос от пупка, исчезающая под резинкой нижнего белья. Я поняла, что он смотрит на то, как я его разглядываю. Моё лицо залилось краской. — Нравится? — он смотрел на меня голодным взглядом. — Впечатляет, — гордо ответила ему я. Он издал короткий смешок и снова меня поцеловал. Расправившись с моими чулками, он отбросил их в сторону. Потянувшись к его ремню я никак не могла с ним справится. Тимур понял мою проблему и, привстав на колени передо мной, начал снимать джинсы. Снимает, а сам смотрит на меня. Потянув моё платье вверх, он поцеловал мой живот. Когда я осталась перед ним в одном белье, мне стало не по себе и, потянув за край одеяла, я попыталась им закрыться. Тимур же, к тому времени оставшись в одних боксерах, перехватил мою руку и, убрав угол одеяла, снова лёг на меня. Одним коленом он раздвинул мои ноги и разместился между ними. Почувствовав, что он возбужден, я слегка напугалась, ещё шаг, один шаг и уже все будет неисправимо. Я должна ему сказать главное. — Тим, подожди, — приподняла я его на чуть вытянутых руках, — я не… Я не… — Ты передумала? — в его глазах уже затаились нотки разочарования и досады. — У меня никогда этого раньше не было, — вот тут его лицо изменилось до неузнаваемости. Какое-то время он осматривал меня, а потом снова поцеловал, но уже не настойчиво, а аккуратно, нежно, с любовью. Почувствовав его всем телом, меня бросило в жар. Он не спешил, был очень нежен, аккуратен. Спустив бретельки от бюстгальтера мне на руки, он снова посмотрел на меня. Его глаза бегали по моей шее, груди. Я, наблюдая за ним, понимала, что хочу этого. Именно его я ждала так долго. И пусть потом нам придётся расстаться, но сейчас мне хотелось, чтобы этот момент не заканчивался никогда. — Привстань на локти, — попросил он меня. Я послушно сделала то, что он сказал. Обхватив меня руками, он справился с застежкой и снял бюстгальтер. Закрыв себя, я снова легла на спину и, смущаясь, отвела глаза. — Не нужно смущаться, милая, ты очень красива, —сказал он, убирая мои руки и открывая грудь. Нежно поцеловав меня в шею, он сжал мою грудь, и из меня вырвался стон наслаждения. Мои руки гладили его по спине. Ранее я не испытывала ничего подобного. Мой живот сжимался, отдавая сигнал вниз. Тим неспеша готовил меня к самому важному шагу в моей жизни. Почувствовав его руку у себя между ног, я вздрогнула. — Не бойся, если ты скажешь мне остановится, я сразу прекращу, — сказал он, посмотрев на меня. В ответ я кивнула ему. Присев на колени, он снял с меня оставшееся нижнее белье, и вот я уже лежала перед ним обнажённая, слегка смущаясь, я смотрела то на него, то в сторону. Он же осматривал мое тело. Положив руку мне на грудь, он плавно начал спускаться вниз. Когда я уже почувствовала его руку там, снова залилась краской. Его палец аккуратно погрузился в меня, и он простонал. — Какая ты горячая, ты моя, и только моя, — и медленно начал двигать пальцем внутри. Я извивалась под его руками, постанывая. Постепенно он набирал темп, и это сводило меня с ума. — Я хочу тебя, Тим, пожалуйста, — проговорила я чуть слышно. Он, встав с кровати, снял свои боксеры, стоя около меня совершенно обнаженный. Я жадно осматривала его, стараясь не пропустить ничего. Увидев то, что принадлежало только ему, я ахнула. Он казался мне огромным. Видимо, поняв мой страх, Тим сказал. — Не бойся, я не причиню тебе боль. Если только чуть-чуть, — улыбнувшись, он лёг рядом со мной на бок и, подперев рукой голову, спросил: — Ты уверена? Назад дороги не будет. — Да, — сказала я чуть слышно и, прильнув к его губам, потянула его на себя. Почувствовав кончик его горячей плоти, я на момент засомневалась. Но всё же решившись, слегка подняла бедра, как бы давая своё разрешение. Когда он чуть погрузился в меня, я издала пугающий стон. Он растягивал меня аккуратно. Чуть двигаясь во мне, не входя до упора. Я испытывала большое наслаждение. Прислонившись руками к его спине, я почувствовала мурашки. Он хотел меня, так же, как и я его. Как же много мы потеряли, Тим, из-за нашей глупости. Он резко вошёл в меня до упора. Боль пронзила моё тело. — Тише, малыш, расслабься, — сказал он, поцеловав меня, и продолжил тихонько двигаться. Я чувствовала его в себе, боль смешалась с наслаждением, я издавала стоны в ритм его движениям, он двигался медленно. Скрестив наши руки и закинув мне за голову, он всем телом лёг на меня. Наши тела покрылись мелкой испариной, мы липли к друг другу. Опустив голову рядом с моей, он спрятал лицо в моих волосах. Его темп начал ещё больше ускорятся, толчки становились всё сильнее, я уже почти не чувствовала боли, наслаждение накрывало меня. От его резкого толчка меня накрыло, вцепившись в его руки, я сжалась под ним, меня трясло от наслаждения, из глаз потекли слёзы. Тим поднялся на локти, и его лицо оказалось напротив моего. Он вытер слёзы с моих глаз и сказал: — Умничка, расслабься, теперь моя очередь, — и усмехнувшись, он снова припал к мои губам. Теперь его темп стал настойчивее, от его толчков вновь появилось лёгкое ощущение боли. Я не могла уже сдерживать себя, мои стоны превратились в крики. Вдруг он резко остановился и зарычал. Я чувствовала, как он изливается в меня. Подняв на меня свои глаза, он сказал: — Я люблю тебя, малыш. — Я тоже тебя люблю, — из моих глаз хлынули слёзы. Я не просто заплакала, я зарыдала. От обиды, от боли. Вот и всё, сейчас мы расстанемся, и это останется в прошлом. Он успокаивающие гладил меня по спине. Уткнувшись в его грудь, лёжа на боку, я никак не могла остановиться и успокоиться. — Не плачь, мы что-нибудь придумаем, я скажу ему всё, как только он приедет. — Нет, — вертела я головой, — он уничтожит нас, он не даст нам спокойно жить. Он резко отодвинулся и встал с кровати. Быстрым шагом направляясь к двери, он вдруг остановился и, не повернувшись, сказал: — Иди в душ, и я отвезу тебя домой, — говорит, а голос напряженный, стальной. Ему больно, так же, как и мне. Слёзы душили меня. Встав с кровати, я посмотрела на простынь, на которой были пятна крови. Чувство смущения снова накрыло меня. Стараясь не попадаться Тиму на глаза, я зашла в ванну и встала под струи воды. Кипяток обжигал мою кожу, возвращая меня к реальности. Мне не хотелось смывать его запах, следы его поцелуев. Запрокинув голову так, что вода била мне в лицо, я молилась. Молилась, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Я любила его, мне не хотелось его терять. Как же теперь я буду жить? Мне легче сдохнуть, чем жить с Лёшей и любить Тима, моего Тима. Самого любимого, родного и желанного. Сколько я простояла под душем, я не поняла, но когда, вытеревшись и обернувшись в полотенце, я вышла из ванной комнаты, Тим, уже одевшись, ждал меня на кухне. Он стоял ко мне спиной и курил. Переступив порог, я остановилась, и посмотрела ему в спину. Волосы у него были растрёпаны. — Можно мне воды? Он указал на графин с водой рукой, так и не повернувшись. Налив себе воды и облокотившись на столешницу, я начала пить её мелкими глотками. Во рту всё пересохло, и первая капля показалась мне спасением. — Почему ты стонала тогда у меня в доме? — звук его голоса заставил меня вздрогнуть и вернуться к тем страшным воспоминаниям, когда Леша меня чуть не изнасиловал. — Он хотел близости со мной и, закрывая мне рот, домогался, — ответила я, посмотрев на него. Тимур стоял ко мне боком у окна, и я увидела как его рука сжалась в кулак, сжимая тлевшую сигарету. — Тим, что ты делаешь, это же больно, — сказала я, увидев, как он причиняет себе боль. Не один мускул на его лице не дрогнул. Раскрыв руку, он выбросил сигарету в пепельницу. — Он хотел тебя изнасиловать? — повернувшись, он посмотрел мне в глаза. — Да, его остановило то, что я девственница… была. — Я убью его, — он со всей дури ударил в стену рядом с окном, разбивая кулак в кровь. Я непроизвольно закрылась руками. Тим заметил мою реакцию и, подойдя ко мне, обнял. — Куда смотрят твои родители? — о Господи! Родители, они, наверное, уже подняли панику, обыскавшись меня. Я быстро вырвалась из объятий Тимура и побежала к своей сумке. Достав телефон, я взглянула на дисплей: семнадцать пропущенных от мамы, четыре от Лёши и два сообщения: «Маленькая, почему не берёшь трубку?» и через час ещё одно: «Где ты? Срочно перезвони мне» Пропущенные от мамы меня заставили волноваться и, решив перезвонить, я даже не обратила внимания, что времени второй час ночи. После третьего гудка мама ответила. Она не могла выговорить и слова и всё время плакала. — Даша… Папа… Его забрала полиция, они сказали, что он обвиняется в каких-то экономических преступлениях, что ему грозит тюремный срок, — договорив, она снова заплакала. — Мам, мамочка, не плачь, я скоро приеду, — сбросив звонок, я начала быстро одеваться. — Извини, мне нужно домой, — проговорила я ему во время того, как бегала и искала свою одежду. — Даш, что случилось? Я могу чем-то помочь? — Тим разволновался и помогал мне быстро собирать свои вещи. — Нет, не думаю, я позвоню, — крикнула я уже из подъезда, и бегом бросилась вниз по лестнице.