Принц и Принцесса

      До выпуска Хори и других третьегодок, участвующих в деятельности драмкружка, оставалось всего две недели, поэтому общим собранием клуба было решено провести прощальный вечер. В тайне от выпускников драмкружок трудился над мероприятием несколько дней, подготавливая мини-сценки, закупая украшения и угощения. Нозаки, Сакура и Микорин тоже помогали клубу. И вот, наконец, всё было готово.       Третьегодок, заманенных в зал драмкружка репетицией, встретили веселые лица друзей и залпы конфетти, а Хори, как главу клуба, принялись качать на руках. Это было настолько мило и трогательно, что Масаюки даже прослезился, и ему пришлось незаметно смахивать слёзы. Всё-таки драмкружок был его детищем. Сколько ролей было сыграно, сколько спектаклей поставлено, а уж сколько декораций сделано!.. Всё это были дорогие сердцу воспоминания, с которыми ему не хотелось расставаться. Покидать друзей было ещё больнее, и хотя Хори давал обещания, что он обязательно будет проверять деятельность клуба, он понимал, что так, как прежде, уже ничего не будет. Он не сможет больше быть рядом с ними. У него будет новая жизнь в другом городе, и навряд ли в этой жизни найдется место театру. А даже если найдется, то Хори не был уверен, что захочет продолжать свою клубную деятельность, ведь на этой новой сцене не будет его любимой актрисы. Кашима… Ища её взглядом среди веселящихся друзей, Масаюки никак не мог её найти, и это при том, что до вечера она буквально не отходила от него ни на шаг, привычно раздражала и донимала.       Отойдя от группы друзей, Хори решил немного пройтись и поискать Ю. Он точно знал, что она не должна быть за сценой, ведь все мини-сценки уже были сыграны, а прятаться за занавесом не было в её характере. Тогда где же она? Может, вместе с Сакурой и Мами…кошибой? Чувствуя накатывающее на сердце смешанное чувство злости и тоски, Хори начал выискивать их среди членов драмкружка, которые так и норовили его остановить и заполучить в свою группу общения. Он не мог им отказать и с удовольствием включался в разговор, легко разыгрывая роль счастливого семпая. Но даже его прекрасная игра не могла обмануть членов клуба, которые, заметив, что Кашимы нет поблизости, принялись мысленно сочувствовать Масаюки, а некоторые начали незаметно выискивать пропавшую актрису. Увидев Нозаки и компанию, Хори присоединился к ним и как бы к слову обмолвился о том, какие черти носят Кашиму.       - Кажется, я видел её за сценой, - подперев рукой подбородок, задумчиво произнес Нозаки. Он пару раз качнул головой, подтверждая свою догадку.       - За сценой? – обрадовался Хори, одновременно недоумевая, какого лешего Ю там забыла. – Что ж, кхм, - взяв себя в руки, сделался равнодушным Масаюки, - понятия не имею, чего она прячется. Так, о чем мы говорили? А! Не переживай, Нозаки, я продолжу рисовать фоны.       Сакура, Микото и Нозаки незаметно переглянулись.       - Семпай, быть может, всё-таки проверить, что случилось с Кашимой-кун? – предложила с улыбкой Сакура. – Без неё как-то скучно.       - Да что с ней!.. – начал было Хори, с подозрением поглядывая на своих кохаев, в глазах которых так и светилось: «Давай, семпай! Удачи, семпай!». – Впрочем… - вздохнул он, проведя ладонью по шее. – Ладно, если ты хочешь, Сакура, пойду поищу эту заразу. В конце концов, то же мне, удумала в прятки играть!       - Мы будем ждать вас!       Странно, но после этих слов Хори показалось, что весь драмкружок обернулся к нему, как бы подбадривая. Списав это видение на обман зрения, но чувствуя некоторое смущение, Масаюки отправился за сцену.       «И чего они так смотрели на меня? Неужели мои эмоции так легко прочитать?» - досадливо подумал Хори, поднимаясь по ступенькам за сцену.       Если друзей он ещё пытался обмануть, то себя обманывать было бесполезно, – Кашима нравилась ему. И нравилась не просто как талантливая актриса, но как милая девушка, хоть и со странностями. Он уже давно понял природу своего чувства, однако постоянно пытался его заглушить. Более того, со стопроцентной уверенностью можно было сказать, что Хори даже под пытками не признался бы, что любит своего несносного кохая. Впрочем, если бы его пытали алкоголем, то возможность признания уже была бы пятьдесят на пятьдесят. Но, слава богу, его никто подобными расспросами не мучал, кроме, пожалуй, самой Ю, и Хори мог спокойно притворяться равнодушным к ней и дальше. Во всяком случае, пытаться притворяться. Но почему же так трудно было признаться в своих чувствах? Отчасти Хори боялся, что Кашима просто не поймет его, ведь при всей её навязчивости, невозможно было понять, что на самом деле творится у неё в голове. Отчасти он не хотел рушить свой имидж строгого и даже жесткого семпая, и больше всего боялся, что Ю начнет пользоваться его чувством и прогуливать репетиции. Ему представлялись сценки из разряда: «Семпай, можно я сегодня не приду на репетицию? Взамен я дам тебе ножки погладить!», и Масаюки понимал, что он бы легко согласился на подобную сделку. А такого допустить было нельзя!       - Кашима! – звал он её, оглядывая пространство за сценой. – Кашима! Лучше выходи, пока я ещё добрый!       Положив руки на бедра, Хори раздраженно огляделся – никого. Оставалось только одно место – подсобка. И хотя ноги так и несли его туда, продолжать поиски стало казаться Масаюки настоящим издевательством. Твердо решив, что если Ю не окажется там, он плюнет на поиски и пойдет веселиться, а если окажется – он такую сладкую ей жизнь устроит, что мама не горюй, Хори яростно распахнул дверь подсобки и включил свет.       - Кашима-а!! – зло прокричал он, но в помещении никого не оказалось, несмотря на то, что ему послышались чьи-то шаги.       Осмотрев небольшую комнатку, заваленную декорациями и реквизитом, и удостоверившись, что никто в ней не прячется, Хори расстроенно фыркнул.       - И куда она запропастилась? Черт… - пробормотал он, начав уже сильно беспокоится. Так непохоже на неё! Почему она исчезла? Почему исчезла именно сейчас, именно в этот вечер, должный стать особенно памятным для него? Стало обидно, и в голову даже поползли мысли о том, что Кашима, отыграв свои роли, отправилась на встречу с какой-нибудь из своих обожательниц. Да нет, она не смогла бы так поступить!       «Я же для неё должен что-то значить!.. – фыркнул Хори, стиснув руки на груди и огляделся, чтобы отвлечься. – А вообще, к черту её! Буду ещё переживать из-за этого Принца!»       Только Хори хотел уйти, как его взгляд приметил уже совсем старые декорации, сделанные им ещё для самых первых спектаклей, в которых играла Кашима.       - Столько воспоминаний… - тихо прошептал он, еле заметно улыбнувшись, и невольно залюбовался своими прошлыми работами, в которые он вкладывал всё свое вдохновение и всю свою любовь.       На одной из полок он с удивлением приметил уже почти забытый результат своего труда – деревянную корону Принца, которую он вырезал и собственноручно покрасил для первого выступления Ю. Выглядела она совсем, как настоящая, и Масаюки тихо засмеялся, поняв, что многие его работы имеют прямое отношение к Кашиме.       Где-то на сцене раздался непонятный шум, будто что-то задели и опрокинули. Хори с изумлением повернулся на звук, предчувствуя, что, возможно, это и есть его пропавшая зазноба, но проверять свою догадку он не захотел. Сейчас ему хотелось достать корону, чтобы вспомнить, как хорошо она тогда сидела на Ю. Но потянувшись за ней, Хори только сильнее разозлился. Ему не хватало роста, чтобы дотянуться до верхней полки. Черт возьми! Масаюки скосил глаза на стоящую у его ног коробку, но одного взгляда на неё хватило, чтобы появилось желание раскрошить её в щепки. Проворчав что-то, Хори и не почувствовал, как кто-то встал позади него и легко подхватил под руки, поднимая выше. Растерявшись, Масаюки позволил себя поднять и, как ребенок, взял вожделенную корону. Впрочем, его оторопь быстро исчезла. На виске вздулась вена – явный признак злости, и Хори, как только вновь коснулся пола, незамедлительно развернулся и врезал короной по лбу улыбающейся Ю.       - Ка-ши-ма-а-а!!! – взревел он, схватив девушку одной рукой за грудки и протаранив её к стенке. – Ах ты зараза! Ты где пропадала?!       - Семпай, семпай, не злитесь! – примирительно подняв руки, пролепетала девушка, и только сейчас Хори заметил, что она выглядит запыхавшейся, будто бежала откуда-то. На её щечках играл румянец, волосы челки спутались от проступившего пота, и в этом растрепанном виде она выглядела удивительно мило. – Лучше закройте глаза! – со сдерживаемым восторгом добавила она.       - Закрыть глаза? – удивился Масаюки.       - Именно! На совсем чуть-чуть!       Понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет, Хори всё же повиновался, так как где-то глубоко в своем сердце надеялся на что-то адекватное и даже романтическое с её стороны. Он слышал, как Ю спешно закопошилась в сумке, повешенной через её плечо, а потом что-то коснулось его волос.       - Готово! Открывайте глаза, семпай! – голос девушки звучал так, словно она была безумно горда собой.       Хори приоткрыл сначала один глаз, не поверил тому, что увидел, и открыл второй. Ю, светясь от счастья, держала перед ним зеркало, и Масаюки мог увидеть сверкающую у себя в волосах посеребренную диадему. На мгновение он даже потерял дар речи.       - Вам нравится, семпай? – сияя улыбкой, спросила Кашима. – Это ещё не всё! Я тут платьице такое купила – вы будете настоящей принцессой сцены!       - Кашима…       - Ах, и извините, что задержалась! - тараторила она. – Я так переживала все дни, что мы готовили вечер, что сегодня забыла этот подарок дома!       - Да лучше бы и не приносила! – рявкнул Хори, откинув сумку девушки, в которой та вновь начала копошиться. – Ты издеваешься, что ли, Кашима?!       Принц недоуменно захлопала ресницами и обиженно поджала губы, что заставило сердце Хори дрогнуть.       «Черт, это было, наверное, слишком грубо. Всё-таки она принесла этот подарок для меня… Боже, и почему после этого я ещё должен чувствовать себя виноватым?!»       - Кхм, ладно, Кашима, прости, - неловко забормотал он, чувствуя себя жутко смущенным, да ещё и с диадемой на голове. – Спасибо…       В мгновение ока личико девушки просияло, и это заставило мурашки пройти по спине Масаюки.       - Но на будущее учти, что женские шмотки мне в подарок не нужны! – предупредил он, боясь, что за идеи могут возникнуть в голове актрисы.       - Но, семпай!..       - Никаких «но», глупый Принц! – усмехнулся он, надев на голову удивленной Ю найденную ранее корону.       Румянец украсил щеки Кашимы, и она счастливо улыбнулась. Эту улыбку Хори любил у неё ничуть не меньше, чем ножки. Мягко улыбнувшись в ответ, он незаметно для себя чуть сильнее прижал Ю к стенке. Она почувствовала это и недоуменно взглянула на него, но затем взгляд смущенно заблестел.       - Семпай… - тихо прошептала она, не смотря ему в глаза. Впервые обольстительный Принц не знал, какие слова подобрать, чтобы объяснить свое чувство.       - Что? – так же тихо спросил Хори, замерев в непонятном томлении. Он неотрывно смотрел на непривычно стесняющуюся Ю, и от её вида, доказывающего, что любовь взаимна, по груди разливалось приятное волнующее тепло.       Они помолчали, и это молчание сказало им больше, чем они смогли бы передать словами.       - Я не хочу, чтобы вы уходили! – наконец буркнула Кашима, опустив взгляд на галстук парня и начав его зачем-то поправлять. – Останьтесь ещё на год!       - С ума сошла, что ли? – усмехнулся Масаюки, чувствуя, что рука, помимо его воли, тянется к талии девушки.       - Но вы ведь ещё так и не сыграли мою принцессу! – насупилась Ю. – Я знаю, что вы… хотели бы, - уже шепотом добавила она, перехватив взгляд Хори, и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к его щекам.       - За такие глупости тебя хочется закопать прямо здесь и сейчас, Кашима, - еле слышно прорычал Масаюки и, уже не стесняясь, обхватил талию девушки одной рукой, а другую погрузил в копну её темно-синих волос.       Улыбнувшись, Ю нагнулась к нему, и губы их соприкоснулись.       В это же время в темноте, притаившись за декорациями, сидели Нозаки, Сакура и Микорин и наблюдали за разворачивающейся романтической историей с удачно выбранного угла. Если первый из троицы, попеременно выглядывая из укрытия, что-то быстро писал в блокнот, умудряясь как-то различать написанное в темноте, то двое других, красные, как раки, но счастливые за Хори и Кашиму, просто наблюдали за происходящим. Сакура была полна белой зависти, смотря на целующихся, которые, казалось, вошли во вкус, что заставило покраснеть её ещё сильнее и робко обернуться к Нозаки. Увы, тот если и чувствовал момент, то только глубоко в душе, а так он был сосредоточен исключительно на своей работе.       «Ничего страшного, у меня ещё есть год!» - вздохнув, ободряюще подумала Чиё.       - Ребята-а, может, нам уже пойти? – сдавленно простонал Микорин, с которого чуть ли не пар шёл. – Как-то неудобно…       - Тише, Микорин! – приложив палец к губам, прошептала Чиё.       - Не спугни Музу! – поддержал её Уметаро, не отрываясь от работы. – Она может услышать нас!       - Ты имел в виду они могут услышать нас?!       - Ти-и-ше! – донеслось хоровое всхлипывание откуда-то сзади, и Чиё с Микото изумленно обернулись, чтобы увидеть попрятавшийся за кустиками, деревьями и прочими декорациями драмкружок в полном составе.