Без всяких условий

      — Нам надо поговорить, — бросил Кирк тут же, проходя мимо аугмента в его комнату.       Тот лишь насмешливо поднял вверх бровь.       — Да ну.       В последнее время, как Хан открыл для себя, его совсем не бесили вспышки капитана. Скорее, забавляли.       — Я ожидал, что ты будешь следовать моим приказам. Там, на планете, — выдал сквозь зубы Джим, в нетерпеливом раздражении прохаживаясь туда-сюда по крошечной комнатке аугмента. — Ты всё ещё находишься под моим командованием, забыл?! Ты исчез, бросив нас…       — Я отправился на разведку, — с лёгкой улыбкой поправил аугмент, глядя за тем, как капитан прохаживается туда-сюда.       — Но ты никого не предупредил! Я не давал тебе на это разрешения!       Аугмент закатил глаза, но Кирк на это будто бы не обратил внимания:       — А дальше что было? Ты со своим супермозгом… Ты мог бы помочь выработать какое-то другое решение, какой-то план действий, более выгодный Федерации во время подписания мирного договора! Но только не сидеть всё это время сложа руки! Я рассчитывал на тебя!       — С чего же я должен был помогать вам, капитан? Вы бы уж определились, в качестве кого вы согласились принять меня на планете: в качестве лишь сопровождающего вас телохранителя или полноправного участника группы высадки? Мне кажется, в самом начале миссии мы условились только о первом. Вы сами мне указали, что будете принимать решения самостоятельно и что мой совет и мнение вам не нужны.       Хан был искренне удивлён непоследовательностью капитана. Он в принципе был уверен, что он всего лишь сторонний наблюдатель конфликта, что он не флотский и поэтому не имеет права вмешиваться.       — Но ты здесь с нами под одной крышей! Или ты не на нашей стороне?!       Вот, значит, что! Капитан требовал солидарности…       — Я на стороне силы, — искренне ответил аугмент. — Всегда был и всегда буду. Если у вас недостаточно ресурсов, чтобы противостоять такой расе, то нечего и лезть на рожон. Это называется здравым смыслом, капитан.       — Но мы не знаем, как всё могло бы сложиться, если бы ты проявил свои дипломатические качества!       Аугмент лишь хмыкнул в ответ.       — О, я вас уверяю: всё всегда может сложиться гораздо хуже. У меня в этом богатый опыт, поверьте.       Кажется, последнее убедило капитана. Он отвёл взгляд, как это делал всегда, когда у него заканчивались аргументы. Теперь он смотрел на птиц-оригами на полке. Хан проследил за его взглядом. В последний раз, когда Кирк приходил к нему в каюту, повод для разговора был совсем другим. Отчего-то было тоскливо думать о том, что в тот вечер Хан уложил молодого капитана в кровать, исступлённо целуя его, лаская, трахая его так, что Кирк на какое-то время, кажется, забыл обо всём на свете… А теперь они стояли и просто ругались.       — Мне кажется, я знаю, почему ты так себя повёл, — с горечью произнёс капитан. — Ты всё ещё злишься на меня за тот вечер.       — Какой?       Хан в непонимании нахмурился, по-прежнему пытаясь уследить за ходом мыслей капитана. Неужели тот говорил о…?       — Когда я последний раз был здесь, с тобой, это было при совершенно других обстоятельствах, чем сейчас. Видимо, я тогда как-то не так себя повёл или сделал что-то не то… В общем, я понимаю, ты, наверное, не к такому, как я, привык и что ты рассчитывал на кого-то более опытного, кто может доставить тебе удовольствие и…       Хан не смог сдержать возгласа удивления.       — Что?! Ты… То, что ты сейчас говоришь, — это серьёзно?!       Джим сжал губы, продолжая смотреть на бумажных птиц.       — Кирк! Посмотри на меня. Посмотри!       Джим по-прежнему не реагировал, и Хан рискнул сократить расстояние между ними. Одной рукой он сжал его плечо, а другой прикоснулся к подбородку, привлекая взгляд к себе.       — Ты что, считаешь, что я на тебя должен быть зол из-за того, что ты не смог доставить мне удовольствия?       Кирк, наконец, взглянул ему в глаза и вяло произнёс:       — Ну, а что, разве нет?       Хан поджал губы, чтобы не выругаться.       — Тебе даже нечего на это ответить, — продолжил капитан. — Не нужно.       Аугмент убрал руки, отпуская капитана. Нет, он просто не мог поверить в то, что слышал. Отступив в сторону, Хан провёл ладонью по лицу. Как же можно быть таким идиотом?.. Как подобные вещи могли вообще прийти Кирку в голову?       — …Я и так всё понял. Я не слишком хорош для таких, как ты…       Не слишком хорош? Для таких, как он?       Аугмент тут же очнулся.       — Какого чёрта ты так решил? С чего ты вообще что-то решаешь за меня? Что доставляет мне удовольствие, а что — нет?!       Кирк застыл с открытым ртом, очевидно, подбирая аргументы, чтобы возразить, но так и не осмелился. Эмоции на его по-детски упрямом, но вместе с тем столь решительном лице были такими искренними, такими… настоящими, что Хан непроизвольно улыбнулся.       — Что смешного? — буркнул капитан, не осознавая, как забавно выглядит со стороны. Аугмент продолжил улыбаться. Вновь приблизившись к капитану, он прикоснулся кончиками пальцев к щеке Кирка.       — Я не знаю, кто стукнул вас по голове, отчего у вас появились такие мысли. Но я могу совершенно искренне заверить вас, капитан, что вам не о чем беспокоиться.       Кирк прищурился, глядя Хану прямо в глаза.       — Ты врёшь.       — Зачем же? — в непонимании пожал плечами аугмент. — Какая мне с того выгода?       — Ну… не знаю. Усыпить мою бдительность.       — Усы… Чего?! — Хан коротко рассмеялся, пытаясь проследить за мыслями капитана. Боже, а он такой забавный. — Что ж, наверное, ты прав, подозревая меня теперь во всех смертных грехах. Ведь раньше я давал достаточно поводов для этого. Нет, капитан. Я ещё раз повторю: вам совершенно не о чем беспокоиться. Скажу даже больше: мне было… очень хорошо с вами. Правда.       Аугмент очертил пальцами контуры лица капитана. Хан готов был поклясться, что тот не имел ни малейшего представления, каких моральных усилий стоило Хану это небольшое признание — похвала, которую он редко раздавал людям, тем более, любовникам. Но Кирк… Что-то в его неуверенности не нравилось аугменту. В манере говорить, в интонации, в выражении лица… Не было похоже, чтобы капитан вымаливал у него комплименты или хотел, чтобы его заверили, что всё хорошо. Не был он похож и на человека, любящего купаться в жалостливых сантиментах. Нет, Кирк словно видел мир через собственную линзу, искажавшую всё таким образом, будто любой промах нужно было списывать на его счёт и ничей больше.       — Хорошо, — подытожил капитан наконец. — Я попытаюсь поверить тебе.       — Прекрасно. Однако я должен сказать тебе сразу: было и кое-что, что меня крайне разочаровало в тот вечер, когда мы были вместе.       Кирк тут же напрягся.       — Я говорю сейчас совсем не о твоих качествах любовника, — тут же уточнил он. — Это касается того, что было после.       — Что ты имеешь в виду?       Хан, глубоко вздохнув, почувствовал, как искры гнева и негодования вернулись к нему. Он медленно проговорил, пытаясь звучать как можно более убедительно: — Ты разделил со мной кровать, но не остался на ночь.       Неужели Кирк не понимал?..       Капитан нахмурился, что придало ему глуповатый вид и что распалило гнев Хана ещё больше.       — А что, я должен был?..       — Да, чёрт возьми! — не выдержал аугмент, повышая голос.       Видимо, он несколько переборщил, потому что капитан аж подскочил от неожиданности. Какое-то время он тупо смотрел на него, хлопая глазами. Очевидно, Кирк был не в силах сконцентрироваться даже на этих дурацких птицах, которые так часто его выручали раньше.       — Я правильно тебя понял? Всё это время ты вёл себя, как осёл, потому, что я не остался на ночь в твоей каюте?       — Да, — сквозь зубы выдавил Хан, решив проигнорировать комментарий про поведение.       Ему было совершенно непонятно, что здесь было такого, чего нужно было стыдиться. У него была совершенно нормальная кровать, на которой могли бы с комфортом разместиться двое. Статус межгалактического преступника позволял ему иметь собственный — не разделённый ни с кем душ — и приватность, которой иногда не хватало даже капитану, которому могли позвонить или постучаться в любое время из-за какой-нибудь ерунды.       Неожиданно Кирк рассмеялся, но тут же посерьёзнел.       — Всего-то?.. Извини, я хотел сказать, что я даже и не подозревал, что для тебя это может оказаться так важно… На самом деле я совсем никогда не остаюсь ни у кого на ночь. Ну, то есть… Я хотел сказать, что я в принципе никогда этого ни с кем не делал и… Правда, я бы предпочёл ночевать у себя и впредь. Прости, но нет. Не жди от меня ничего такого… Всё закончилось — и я иду к себе.       — Это неприемлемо, — железным тоном выдал аугмент.       Совершенно, полностью, абсолютно, категорически. Но он не хотел озвучивать Кирку этих слов, чтобы не напугать его ещё сильней. Капитан предпочитал спать в своей постели один? Хорошо, но пусть он делает это тогда, когда не остаётся у Хана вечером на «ужин». Но уж раз остался, то всё. Это обязательства, которые они оба на себя принимают. Именно это аугмент и озвучил капитану, не смягчая выражений.       — Но почему?       — Я хочу тебя контролировать.       Хан рассчитывал, что Кирк поймёт намёк на шутку, но случилось иначе. Повисла такая тишина, что, аугменту показалось, что он слышит, как Кирк несколько раз моргнул.       — Что, прости?       — Считай это платой за свои попытки изменить мне ранее.       Он не хотел выдавать капитану своих истинных намерений. Не говорить же Кирку, в самом-то деле, что он считал, будто то, как Кирк оставил его тогда в одиночестве, так сильно уязвило его мужское самолюбие и что раз они теперь вместе, то Кирк мог бы и проявить некоторое, так сказать, уважение к их новому статусу?       Видимо, то, что он произнёс, было слишком грубым. Кирк просто взорвался от негодования:       — Кто дал тебе право так со мной разговаривать?! И вообще, какого чёрта ты снова поднял эту тему? Мне казалось, что мы всё уже прояснили. Я усвоил урок, неужели не ясно? Или тебе доставляет удовольствие лишний раз ткнуть меня носом в прошлые прегрешения?..       На какое-то мгновение Хан даже зажмурился, но не от того, что Кирк почти кричал, нет. Эмоции, которые вспыхнули в груди капитана, были настолько яркими и злыми, что ослепили аугмента. Хан прижал пальцы к виску.       — Пожалуйста, успокойся, — хрипло выдавил он. — Твои эмоции… Мне сейчас будет дурно.       Он опасался, что Кирк скажет что-то саркастичное, но тот будто протрезвел в одно мгновение.       — С тобой всё в порядке?       — Да. Просто я никогда раньше не ощущал с твоей стороны столько негативных эмоций. Это… непривычно.       — Мне что-нибудь сделать для тебя? Давай присядем.       — Просто успокойся, — искренне попросил его Хан, позволяя увести себя на диван.       Какое-то время они молча сидели. Кирк явно старался совладать с собой и привести свои мысли в порядок. Правда, ему было далеко от того, чтобы успокоиться совсем, но это было уже и неважно. Приступ головокружения постепенно сходил на нет, и Хану удалось вновь восстановить внутренний баланс.       — Кажется, мы должны лучше заботиться о том, чтобы не причинить друг другу боль по неосторожности, — выдал Кирк, не глядя на него. — Прости, что я сорвался. Я не должен был так себя вести.       О нет, хотел возразить Хан. Кто и был виноват, так это аугмент. Его обвинения в сторону Кирка были по меньшей мере нечестными: они ведь действительно уже расставили все точки над «i» в том, что можно, и что нельзя делать, поэтому припоминать друг другу старые обиды смысла не было. Но капитан, к удивлению аугмента, никак не хотел просто принять произошедшее и успокоиться.       — Прости меня. Прости за то, что так повёл себя с тобой, зная, что это может причинить тебе дискомфорт. Мне бы пора уже начать доверять тебе…       Аугмент по-прежнему молчал, подбирая слова. Может, воспользоваться ситуацией?..       — Действительно, — наконец, произнёс он. — Мне бы правда очень этого хотелось. Доверия с вашей стороны. Извинения — это всё, на что вы способны, капитан?       Боже, вот это действительно подлый приём! Настоящее манипуляторство этим чувством вины, которое нет-нет, да и проскакивало у Кирка периодически. Странно, что Хан раньше не замечал его.       — Ну… Ты хочешь от меня чего-то конкретного?       Хм-м-м, какой сочный вопрос! Он оставляет простор для фантазии. Впрочем, капитану лучше сейчас не отвечать на него честно.       — Я надеюсь, что вопрос с ночёвкой в моей каюте исчерпан раз и навсегда, это во-первых.       Кирк ничего не ответил, очевидно, надеясь продолжить борьбу в следующие разы.       — А во-вторых… Нет, вы вряд ли согласитесь на это, капитан, мы уже успели это выяснить.       Джим пожал плечами.       — Ну ладно, ладно. Говори уже давай!       — Ужин.       — Что?       — Ужин. Я приглашаю вас на ужин. Называйте это свиданием, если вам так больше нравится.       — Свидание, — медленно проговорил Кирк. — Просто свидание и ничего больше?       Увы, пока вы к этому не готовы.       — Да.       — О’кей, договорились.       — Вы согласны? — недоверчиво переспросил Хан.       — Да. Не знаю как, не знаю почему, но согласен.       — Отлично, — аугмент искренне улыбнулся впервые за все эти дни. — Договорились.