Death note: другая история

      Наша память - это монстр. Мы забываем, она нет. Она копит всё в себе. Она сохраняет всё это для нас, она прячет всё это от нас и она сама решает, когда излить всё то, что накопилось за многие годы. И сейчас, держа в руках маленький обрывок листка тетради смерти, я ужасом осознала всё то, что я когда-то сделала. Всё то, что я благополучно забыла.       Слезы сами по себе покатились по щекам, и я рухнула на пол, забывая про свежие ожоги. Неизвестно почему, я испытывала жуткий стыд. Мне было стыдно перед Рюзаки, которого я так долго обманывала, и мне было стыдно перед Лайтом, которого я могла спасти. А ещё мне было стыдно перед Коэде, которая когда-то дала мне шанс спасти всех этих людей, но я с треском провалилась. — Простите меня… — задыхаясь от слёз, я с трудом понимала, что происходит вокруг. — Аико, - мягкий женский голос пронёсся прямо у меня в голове. На миг я замерла и стала оглядываться по сторонам. Эл всё так же склонялся над телом Ватари, но уже недвижно. Время остановилось. — Коэде? — Мой голос звучал приглушённо, но я не обращала на это внимание, ведь осознание пришло слишком быстро. — Всё ясно: я не справилась, и теперь ты вернулась, чтобы наконец лишить меня жизни. — Ты понимаешь, почему это произошло? — Да, я должна была забрать её, ещё тогда, в день нашей первой встречи, но я струсила. Коэде, может ещё не поздно? Верни меня в тот день, и ничего из этого не произойдёт! — Мне не хватит сил, а тебе жизни… — Что это значит? — Я могу вернуть твой разум в прошлое. Но ценой твоей жизни. Более десяти лет, из отведенного тебе срока уйдут в уплату договора со Временем. Но и этого будет недостаточно, а лишить тебя всех лет я не могу. — То есть, тогда ты врала, что отнимешь мою жизнь, если я не справлюсь? — Да. Оракул не вправе лишать человека жизни, коль тот сам об этом не попросит. — Ты сказала, что мне не хватит жизни, чтобы переместиться в тот момент, когда Лайт только увидел эту самую тетрадь. Но, но… может мне хватит жизни, чтобы вернуться в то время, когда они оба были ещё живы? — Да, но ты понимаешь, что ты лишишься половины отведённых тебе лет? Если тебе было суждено прожить тридцать лет, то останется лишь пятнадцать, если пятьдесят, то лишь двадцать пять. Ты уже не сможешь дожить до старости и увидеть внуков. Ты готова лишиться всего этого лишь ради этих людей? — Да. Я обязана исправить то, что случилось, и готова пожертвовать всем ради этого. — Как пожелаешь, я смогу вернуть тебя в прошлое, и это будет твой последний шанс, шанс всё исправить. — Я готова, — это было последним, что я успела сказать, прежде чем почувствовала жуткую боль. Будто что-то оторвало часть меня, и я погрузилась в сон. — Аико, Эл победил, — из тьмы меня вызволил голос Лайта, раздавшийся из динамиков моей камеры. Буквально слетев с койки я начала судорожно вспоминать, когда это произошло, но мой мыслительный поток тут же прервал самодовольный голос Лайта. — Не спеши удивляться. Один бы он не справился. Я помог ему. — И именно вот это его самодовольство позволило мне понять, где и когда я очутилась. — Тогда возникает логичный вопрос. Почему я всё ещё здесь? — Слова сами собой сорвались с моих губ, как в тот раз, когда я была в заточении. Хотя, если верить словам Коэде, сейчас я просто очутилась в прошлом. А ещё я лишилась доброй половины своей жизни.       Сейчас Лайт со страстью в голосе рассказывал мне о Хигучи и передачи способностей Киры. О том, что я всё ещё нахожусь под подозрением, и он в скором времени докажет Элу, что я невиновна. И, если верить словам Рюка, именно сейчас Ягами должен отказаться от тетради.       Неважно как, но сейчас я просто обязана завладеть ею, ведь иначе этот коварный божок обманет Лайта, а позже лишит жизни, и мне это ой как не нужно. И, если мне не изменяет память, то на то, чтобы доказать Лоулайту мою невиновность, Ягами потребуется около недели, а перед этим я должна разыграть небольшой спектакль. — Дамы и господа, хотя в основном господа. Прошу выпустите меня из сей клетки, ибо я невиновна, и мне банально скучно, — в точности до слова я повторила, сказанное прежней мной когда-то давно. И, как и в прошлый раз, раздался шум микрофона, а следом и голос Эла. — Ты что-то хотела? — М.., Эл, рада тебя слышать. Мне тут надоело, — вновь знакомая фраза сорвалась с моих губ, и вполне ожидаемый ответ. — Я не удивлён. — Ну так у меня есть предложение. Может, выпустишь меня, я на людей хочу посмотреть, да и сама показаться? Тем более, мы же оба знаем, что я не Кира, — вновь улыбнувшись, произнесла я, оглядываясь по сторонам. И вновь немая тишина, Рюзаки уже выключил микрофон и погрузился в свои мысли, а я предприняла последнюю попытку до него докричаться. — Эм, Рюзаки. Я правда могу доказать тебе, что я не Кира. Отпусти меня, — а в ответ тишина, но оно мне и нужно. Вновь завалившись на койку я принялась говорить сама с собой, дабы в будущем это не казалось столь странным. — Вот знаешь ты человека столько лет, живёте с ним в одном небоскрёбе, а он оказывается совсем не тем, кем ты его считал, и запирает тебя в клетке. Вот как после этого жить, скажи, Рюк? — Что за Рюк? — Со стороны камеры вновь послышался звук динамика. — Мой воображаемый друг. Живых-то у меня нет, я ж за решёткой, — обиженно произнесла я, отворачиваясь к стене. — Ну так что, Рюк, что мне дальше делать?

***

      Уже третий день подряд я разговаривала со своим «воображаемым» другом, периодически жалуясь ему на зловредного Рюзаки и бесчувственного Лайта. И если первый время от время подавал голос, вежливо прося заткнуться, второго вообще не было слышно. И именно на третий день я окончательно вывела из себя Бога Смерти, который, видимо, наблюдал за миром людей у себя дома и постоянно слышал жалобы на весь мир, с эпизодическим упоминанием своего имени. В итоге, сердце синигами растаяло, и он снизошел до меня, желая высказать всё негодование, скопившееся за время нашей разлуки. — Аико, я, конечно, безумно рад, что ты по мне скучаешь, но, может, ты прекратишь? — Да? А я думала что тебе нравятся наши посиделки, — на фоне моих предыдущих бредней, сей монолог (для сторонних наблюдателей) казался куда более разумным, и, благо, никто не видел двухметрового синигами, напоминающего монстра. — С чего ты вообще взяла, что я всё это время не был здесь с тобой? — Ну, ты же забрал свой подарочек? Я думала, тебе нравилась та игрушка? Неужели ты нашёл что-то поинтереснее? — В чёрных глазах Бога Смерти промелькнуло удивление. — Кстати, Элушка рассказал мне о том, что Киру поймали, но меня они почему-то не выпускают, да и Лайт теперь со мной не говорит. Ах, Рюк, ты не знаешь, отчего это может быть? — Значит, ты не просто так действовала мне на нервы, — утвердительно произнёс синигами, подлетая ко мне чуть ближе. — Что ты хочешь? — Я рада, что хоть ты меня понимаешь. Ах как же было бы здорово, если бы я могла всё то же, что и ты. — Ты про тетрадь? Ты хочешь получить её? — Ну вот, как я и говорила: лишь ты меня понимаешь! — Тебе известны последствия? — Конечно, — вновь радостная улыбка на моем лице, полностью скрывающая внутреннее напряжение.  — Хм, а что я получу с этого? — Ты прав Рюк, я тоже вновь смогу поесть вкусные яблоки, когда покину эту чёртову клетку, — последнее явно было лишним, в своих играх с Элом, Кира упоминал о том, что Боги Смерти едят только яблоки, и это могло заставить Рюзаки подозревать меня вновь. Но, это было единственным, что могло склонить Рюка на мою сторону. — Ты знаешь мои слабости. Я дам свой ответ, когда ты покинешь эту клетку, — последнее что сказал синигами, прежде чем вновь скрылся из виду. А мне лишь оставалось надеяться, что мои замечательные беседы не заставят Лоулайта передумать и оставить меня здесь навечно.