Милашка

— … Милашке? — И ты туда же? Не понимаю, почему все сюсюкают с этой тварью? — голос женщины сочился ядом и злобой. — Строит из себя ангела, водит за нос! Но я знаю, что за всем этим стоит меркантильный интерес!       Юнхо, услышав обрывок разговора, замер в дверях магазина. Его руки отягощала клетка с несчастным котом, которого бросили у него в больнице. Имя настоящей хозяйки он запамятовал, поэтому потащил к Соин, пусть разбирается сама. — Дорамы меньше смотреть надо, — прогудел добродушный бас неизвестного мужика. — При чем тут телек? У меня есть глаза! Вижу, что хвостом крутит, окучивает, пытается в люди выбиться за чужой счет. — Эй, срок годности у этих подходит к концу… — что-то зашуршало, брякнуло. — Да пофиг, — госпожа Нам никак не желала успокаиваться, рычала озверело. — На халяву и уксус сладкий, а свежий товар я могу и нормальным людям продать.       Морти жалобно мяукнул, делая дальнейшую конспирацию просто невозможной. Пришлось заходить внутрь. Продавщица, стоящая на корточках у ящиков с бутылками молока и йогурта, резко выпрямилась, словно бы данная поза унижала ее гордость. Судя по тому, как судорожно она вцепилась в прилавок, у нее потемнело в глазах. Рядом с ней стоял логист с накладной, бородатый дядя слегка за шестьдесят. — Здравствуйте, — Юнхо вежливо улыбнулся, продемонстрировал кота. — Вот, принес питомца. — Ох… совсем забыла о нем, — у девушки даже голос изменился, тембр стал мягче и звонче, как у молоденькой девчули. — Скучал, сладенький мой?       Состряпав рожицу, полную любви, Соин вытащила из клетки кота. Тот флегматично зыркнул на нее, позволил заключил в объятия. Юнхо обратил внимание на цветные стикеры, красующиеся на нескольких бутылках молока. «Милашке». Местами стикеры помялись, кое-где виднелись жирные пятна. Походу, дамочка не разменивалась по мелочам. Будь ее воля, она бы вовсе туалетную бумагу повесила бы. — Свеженькое завезли? — Угу, только что! Хотите? — Я без кошелька. — А я вас запишу, — отмахнулась от отказа девушка. — Своих всегда выручаю!       Бросив кота на пол, она унеслась за кассу. Пожилой логист кивнул мужчине, поздоровавшись, и ушел, забрав с собой пустые ящики. Перед Юнхо тем временем возникла молочная продукция местного комбината. — Вот, возьмите пару бутылок. Сегодня утром доили, — улыбалась Соин, будто собственноручно в четыре утра отжала литров десять. — И прям, — мужчина отметил сегодняшнюю дату, кивнул. — Хороший у вас магазин, хоть и глубинка. Вы слышали, сейчас по закону недобросовестные точки закрывают, если поступают жалобы о просрочке? — Ась? — моргнула Соин. — Владельцев обязали крупный штраф платить, а еще медицинское обслуживание клиентов, пострадавших от некачественных продуктов. А уж если дело принимает серьезный оборот, так и посадить могут. — Ого… — Вам это не грозит, — мило улыбнулся мужчина, забирая пустую клетку и молоко. — Деньги занесу после обеда, спасибо.       Оставшись в одиночестве, девушка покосилась на бутылки, чьи крышки украшали стикеры. Закусила губу, мучительно раздумывая, а стоит ли ее ненависть того, чтобы нажить такие неприятности. Решившись, она переклеила стикеры на новые бутылки, а старые унесла в подсобку. За ней убежал кот, мяуканьем выпрашивая еду.       Вернувшись к себе, Чон отвинтил крышку с бутылки, достал глубокую чашку и налил немного молока, опустил на пол. Щенок примчался, учуяв запах, уткнулся мордочкой и принялся громко лакать. — Нравится? Ну и отлично. Еды мы тебе купим в городе.       С утра новых клиенток не было, оставленных на уход животных тоже пока не забирали, посему дел не было. Перекусив чем попало, мужчина сел перекурить на крыльце. Нежась на солнышке, он лениво оглядывал запущенный огород. Дом находился на пологом спуске, излишняя влага ушла в реку, а потому обильные дожди не погубили урожай. Точнее, не погубили бы, если бы им занимались хоть немного. Сорняк почти намертво задушил дядины саженцы. Юнхо почувствовал некоторую вину, поднялся. Натянув вьетнамки, он пошлепал между грядками, изредка обрывая листочек то тут, то там. У кустов чили он остановился. Глядя на крохотные пожелтевшие перчики, мужчине подумалось со стыдом, что Джеджун со всеми своими собаками-кошками-хомяками умудряется поддерживать порядок у себя. Наверное, это из безысходности. То, что Чон может запросто купить в магазине, парень вынужден был выращивать, чтобы прокормиться. Здесь хочешь-не хочешь, а будешь дуть в задницу своенравным помидорам и танцевать с бубном перед сладким картофелем, чтобы уродился.       Странное дело, продолжал размышлять Юнхо, двинувшись дальше. Джеджун еще учится в школе, а живет совершенно один. Почему так случилось? Как мальчишка вообще может зимовать в той халупе? Обложиться дворняжками, чтобы согреться… жуть. Надеясь, что Ким все же пошутил, Юнхо присел на корточки перед кустами арахиса. Дже сказал, что дядя любит орехи. Можно было бы собрать немного, спина, глядишь, не переломиться. Делать все равно было нечего. Мужчина сходил в дом, нашел пластиковый таз и перчатки, вернулся и взялся за дело.       Сколько прошло времени, он не знал, но спина взмокла от усилий, в пояснице разлилась боль. Таз был практически наполнен, и Юнхо решил, что благородства на сегодня хватит. Только так подумал, как за домом раздался писк. Щенок заинтересовался муравьями. Проследовав за дорожкой, он обнаружил их жилище и, дуралей такой, принялся рыть. Насекомые атаковали наглеца. Вереща, малыш бросился наутек. Чон смахнул гадов с нежного носа, потом, недолго думая, сунул питомца под воду. Щенок вертелся и скулил, не жалуя холод, вырвался. Пока бегал по двору, перепачкался. Пришлось освобождать таз, греть воду и мыть с шампунем.       Первый посетитель явился около пяти. Девочка, державшая в друзьях змею, пришла узнать о ее здоровье. Она застала Юнхо, сидящего на крыльце со свертком полотенца в руках. Черныш спал, высунув наружу лишь нос, влажная шерсть слиплась и торчала колючками. — Какой миленький! — Угу. Может, заведешь вместо змеи? — Не-ее, — протянула девочка, — я своего Гаюна ни на кого не променяю! К тому же кормить проще.       Чон скептически хмыкнул. — Конфетами-то? Это можно приравнять к издевательствам над животными. — Ему нравятся! — Да конечно.       Мужчина выслушал комментарий козявки о своем непрофессионализме, поднялся и ушел в дом. Оставив щенка в кресле, надел перчатки и вытащил змею из клетки, продемонстрировал клиентке, чью головку даже из-за стола видно не было. Девочка осталась довольна видом питомца, хотя по мнению ветеринара ничего особенно не изменилось. Оставшись один, мужчина вымыл клетку, потом решил скоротать вечер за чтением.       Он начал ловить себя на мысли, что ему безумно нравится сидеть вот так на свежем воздухе, лениво листая книгу. Ласковый ветер перебирает волосы, словно нежный любовник после страстной ночи. Стрекот цикад был таким громким, что перекрывал блеянье козы или громкий хохот бабуль с дороги, но в целом этот треск умиротворял и убаюкивал. В городе такого не было. По мегаполису гуляла лихорадка, заставляющая каждого человека гореть в агонии, стремиться куда-то, спешить, нервничать. Работа ли учеба, проблемы, переговоры, неприятные ситуации, склоки — казалось, для простой радости не было места, только лишь для стресса. Мужчина осознал, что на него, наконец, ничего не давит только сейчас, накануне своей третьей ночи в деревне. Это был ни с чем не сравнимый кайф. Душевное спокойствие.       Юнхо почувствовал, как в руку ткнулся прохладный, влажный нос. Отложив книгу, он поднял на колени щенка, которому еще не дал имя. Запустив пальцы в мягкую шерсть, улыбнулся. Этот малыш безумно напоминал одного мальчика. Такой же незатейливый. Или это Джеджун походил на своих любимцев? Предпочитает одиночество, как полудикий кот, довольствуется малым, сторонится людей, но все же держится рядом, как дворняга. Возможно, он не готов подпустить к себе, но если начнет доверять, то станет преданным. Таких людей ему еще не встречалось. А потому любопытство вновь и вновь навевало мысли о парнишке, провоцировало воспоминания о первой встрече. А еще будоражила Милашка. Почему он часто натыкается на это имя? Кому оно принадлежит? Что это за человек, как связан с людьми в маленькой деревне? Знает ли ее Джеджун? Нужно спросить при случае. — Как же тебя назвать? — задумчиво пробормотал Юнхо, поглаживая щенка.       В сгущающихся сумерках послышалось шуршание, с каким велосипед обычно едет по остывающему песку дороги. Юнхо невольно напряг слух, ожидая, что сейчас калитка откроется и во двор забежит Дже. В руках у него будет пакет с каким-нибудь угощением с огорода. Но тихий звук растворился вдали, оставив некое разочарование. — Облом, — прокомментировал Чон, поднимаясь. — Ну-с, пошли поищем чем бы перекусить.       Он едва вошел в дом, как зазвонил телефон дяди, лежащий в ящике стола. Юнхо отпустил щенка и вытащил гаджет, принял звонок. — Ветеринарная Чхве. — Алло, господин ээ… — в округе были наслышаны о то, что делами в данный момент заправляет племянник старого ветеринара, но познакомиться пока довелось не всем. — Чон Юнхо, — представился молодой человек. — Господин Чон, — голос в динамике скрипел от старости и, возможно, полувековой привычки курить. — Знаю, уже поздно, но у меня проблемы с одной коровой…       Юнхо воздел глаза к потолку и мысленно выругался. — Что именно? — Не может родить. С утра ушла в лес, еле нашли, теперь лежит. Боюсь, как бы не померла. Про плод уже и не думаю. — Объясните, как к вам проехать.       Юнхо быстро налил молока питомцу, схватил журнал записей дяди и ключи от машины, выбежал наружу. Переодеваться было не во что, рабочего комбинезона у него не водилось, а дядин был маловат. Решил, что джинсы и футболку можно постирать. В джипе он включил свет и расправил карту, принялся изучать дороги. Разобравшись, завел двигатель и поехал в сторону магазина. Совсем стемнело, живность завели, а потому он немного увеличил скорость. У торговой точки он разглядел тонкую фигурку. Джеджун укладывал в корзину велосипеда пакет. Прикрыв глаза от яркого света фар, парень окинул удивленным взглядом машину. Юнхо остановился. — Привет, — опустив стекло, мужчина махнул Киму, подзывая. — Знаешь, где ферма Квона? — Коровья? — Угу. — Выезжаете из деревни и поверните направо, потом километра два прямо и… — Дже махнул в нужную сторону рукой и принялся объяснять, но его нетерпеливо прервали. — Садись, покажешь. Потом отвезу тебя домой, окей? — Ладно.       Ким хотел было обойти машину, но решил вернуться и забрать пакет. Едва Дже устроился на сиденье, Юнхо газанул. Парня впечатало в спинку кресла. — Пристегнись, — бросил ему Чон. — Эта кляча может сдохнуть в любую минуту.       Джеджун быстро управился с ремнем безопасности, с интересом осмотрел машину изнутри. Спохватился, вспомнив возложенную на него роль штурмана, уставился на дорогу. С его помощью Юнхо прибыл на ферму за десять минут. Его уже ждали. Высокий поджарый дед в темно-синем комбинезоне и два увальня. Кажется, внуки. Все трое оценивающе оглядели мощный авто. На таком не врачи, а бизнесмены ездят — читалось в их глазах. Юнхо сразу понял по выражению лица фермера, что в его способностях очень и очень сомневаются. Такие закоренелые работяги всегда считали городских пижонами, белоручками и лодырями. И не стеснялись показывать свое предвзятое отношение. Джеджун выбрался из салона следом за ветеринаром, сразу же оказался в объятиях маленькой пожилой женщины, выскочившей на крыльцо. — Как же ты вырос!       Ее муж жестом призвал Юнхо идти за ним. Шли довольно долго через поле, потом продирались сквозь кусты. — Вот, — старик включил мощный фонарь, указал на лежащую в траве тушу. — Выживет, нет?       Юнхо поставил большой чемодан, в котором держал все необходимое, присел на корточки перед коровой. Вытащив маленький фонарик, он посветил ей в глаза. Та пошевелилась, попыталась отвернуться от слепящего луча. — Первая беременность? — Ага.       Мужчина осмотрел вздутый бок, легонько ощупал. — Плод был крупный, — Юнхо натянул на левую руку длинную перчатку, доходившую до плеча, переместился к крупу животного и приподнял хвост, тут же отвернулся. Поморщился. Потом застрочил, как из пулемета, лишь бы не вдохнуть зловоние. — Ну и запашок! Плод уже разлагается. Скорее всего теленок неправильно лежал и застрял. Срочно вытаскиваем, пока интоксикация не убила ее. Нужна прочная веревка.       Фермер отослал внука, тот вернулся с Джеджуном. Ким жевал рыбный пирог, праздно осматривался. Запах и вид тонких, покрытых засохшей слизью, ног теленка, которые Юнхо вытащил за это время, его не особо впечатлили. Жевать он не перестал. Чон затянул узел, действуя практически на ощупь, ибо от вони голова шла кругом. Задаваясь вопросом, как фермер не учуял такой яркий букет, он поднялся и покрепче ухватил веревку. — Тянем на счет три. Только тянем, не дергаем! Дже, придержи ее, успокой если что, — убедившись, что фермер и двое его помощников пристроились сзади, а Ким присел у головы животного, он начал отсчет. — Раз! Два! Три!       Юнхо думал, что управятся сразу, однако погибший теленок основательно застрял. Корова зашевелилась, слабо промычала. — Тише, тише, — Джеджун ласково погладил ее по морде, второй рукой ухватил за кусок бечевки, висящей на шее вместе с колокольчиком. — Налегаем, парни, — Юнхо уперся ногами в землю и отклонил тело назад.       Смердящая туша вывалилась с третьей попытки, да так неожиданно, что все четверо повалились на землю. Корова завозилась, попыталась подняться, но Джеджун навалился ей на морду, благо рога были заблаговременно удалены, удержал ослабевшее животное. Раздался смех. — Твою мать, — Чон брезгливо сбросил вонючего мертвеца, лежащего на его бедрах, отполз. — Что за… бля…       Фермер помог ему подняться, а внучата продолжали хихикать, глядя на темные пятна, покрывающие теперь джинсы молодого ветеринара. — Что теперь? — Теленка утилизировать, а девчонке поставлю антибиотики. Если к обеду не помрет, приеду осмотрю, привезу еще амоксициллина, будете ставить сами пару недель.       Стянув перчатку, Юнхо вытащил ампулу и быстро наполнил шприц бесцветной жидкостью. От укола корова снова взбрыкнулась. — Вот тварь… ээ… кхм кхм. В общем, я позвоню вам часов в одиннадцать.       Швырнув перчатку к туловищу, Юнхо собрал чемодан и потопал обратно к машине. Джеджун нагнал, пошел следом. — Вы молодец. — Спорим, они думали, что я обгажусь. — Я тоже так думал.       Чон покосился на него. — Ты что-нибудь слышал о такте, парень?       Джеджун улыбнулся. У дома их ожидала хозяйка. Спросила, все ли хорошо, вручила каждому по небольшому свертку. Юнхо учуял запах еды, немного позеленел и поспешил откланяться. Дже попрощался с доброй женщиной и залез в джип. — Ненавижу коров, — бормотал Юнхо, разворачивая машину. — Ненавижу коз. Ненавижу лошадей. Ненавижу всех, у кого круп больше моего. Ненавижу всех, кому нужно совать руку или шприц в гребанную матку.       Дже из последних сил мял губы, чтобы не расхохотаться. Правда он встревожился, когда мужчина резко остановил машину и пулей вылетел вон. Беднягу вырвало от воспоминаний и вони, пропитавшей одежду. — Как вы? — парень выбрался наружу, подошел и опустил руку на спину ветеринара. — У меня есть молоко, глотнете? Вдруг полегчает. — В жопу его… — Ну ладно. — Принеси воды. Там где-то была, — махнул рукой тот, сложившись пополам у обочины. — На заднем сидении.       Джеджун приволок. Бутылка пролежала уже несколько дней, а потому вода отдавала затхлостью, от чего мужчина вконец опустошил желудок. Ким стоял рядом, поддерживал и поглаживал вдоль позвоночника, совсем как корову недавно. — Лучше? — Дай мне пару минут.       Юнхо прополоскал рот, отдышался. Ощущая себя последним болваном, стыдливо поджал губы и молчал всю дорогу, пока вез Дже домой. Ким тоже не разменивался на болтовню, равнодушно смотрел в окно, развалившись на сиденье. Когда фары высветили знакомый забор, он отстегнул ремень и поднял с пола пакет из магазина. — Спасибо, что помог, — Юнхо без задней мысли хлопнул парня по колену. — Без проблем. — Не забудь про пятницу. — Сами не забудьте.       Дже выбрался из машины и направился к воротам. Его встречал кот, сверкал глазами в темноте. Послышался радостный лай собак. — Сами не забудьте, — передразнил его Юнхо, улыбнувшись. — Вот гаденыш.       Прежде чем исчезнуть во дворе, Джеджун обернулся и помахал ему рукой. Чон поднял ладонь в ответ, потом уронил голову на руль. — Блевануть с коровы. Ты посмешище, Чон Юнхо!