ma sa'lath

Пустой разлетается облаком черной пыли и постепенно растворяется в голубизне неба. И хотя офицеры в отряде заняты благородным ничем, а зачистка территории как раз входит в число их обязанностей, перспектива размять скучающие по пылу битвы мышцы радовала. - Чем, по-твоему, ты занимаешься? Здоровый тесак привычной тяжестью опускается на плечи, Ичиго крутит затекшую лодыжку и задумчиво чешет затылок. Подошедшая из-за спины Рукия хмурит брови и всем своим видом выказывает недовольство. - Я думал, это очевидно. Убиваю пустых. - Это я вижу. И это не твоя забота, у тебя в подчинении целый отряд – посылай их. В этом суть работы капитана, знаешь ли. - И закостенеть в кабинете подобно тебе? Спасибо, не надо. Рукия обиженно дует губы и упирает руки в бедра. - И вовсе я не закостенела! - Докажи. – Ичиго без зазрения совести дразнит ее, костяшкой пальца ударяет навершие болтающегося на поясе меча. – Давай, я почти закончил, осталась всего пара районов. Вспомнишь молодость. Ответная колкость из уст лейтенанта не достигла ушей ушедшего в шунпо Куросаки, однако сама девушка вскоре напомнила о себе, быстро его догнав. * - Ладно, признаю, – убрав выбившуюся прядь волос за ухо, сказала Рукия. – Это неплохое отвлечение. Смахнув с меча кровь, Ичиго воткнул его в землю и припал спиной к широкому лезвию; довольная улыбка играет на губах уставшего шинигами. Пусть знакомы они не первый год, слушать признание собственной неправоты от лейтенанта было каждый раз приятно. - Тебе нужно чаще выходить из кабинета. - А тебе нужно понять, что причина, по которой я почти не выхожу из кабинета – ты и твое нежелание работать с документами. Никогда не понимала Исе-сан, но теперь… - Ладно-ладно, заткнись. – Рукия уставилась на протянутую руку, но, осмотревшись по сторонам, приняла помощь и села, спиной приваливаясь к груди капитана. – Зачем ты приходила-то? Доставить весточку мог любой офицер, это ведь часть их работы. - Ненавижу, когда ты мои же слова против меня обращаешь. – Процедила сквозь зубы девушка и ударила макушкой острый подбородок: Ичиго выругался и обиженно потерся местом ушиба о темное темечко. Лейтенант хотела было возмутиться, но пара крепких рук обняла ее поперек плеч, сводя на нет любые попытки еще как-то покалечить капитана. Запрокинув голову на его плечо, она немного смущенно начала бормотать. – Я хотела сказать, что у нас выходной. Можем пойти на грунт и отдохнуть, если хочешь. - А повод? Удивленно распахнув глаза, Рукия отпрянула от Ичиго и развернулась в кольце его рук. Готовая разразиться гневной тирадой, она мгновенно успокоилась, получив поцелуй во влажный от пота висок. - Успокойся, я все помню. Просто как-то ненормально отмечать дни рождения здесь. - Поэтому мы и идем на грунт. – Девушка снова откинулась на Ичиго, выбивая из его легких болезненный вздох. – Тебе не так много лет, чтобы жаловаться на эту тему. - Мне сто один, прояви хоть немного уважения. А… - закончить ему не дал удар острого локтя, пришедшийся прямо под ребра. - Только заикнись про мой возраст, Куросаки! Богом клянусь… Хватка на ее плечах стала сильней, а рыжая макушка тяжко приземлилась на плечо; Рукия обреченно улыбается, ее рука на автомате тянется к коротким волосам и зарывается в них, мягкие подушечки пальцев нежно массируют кожу. И без того медленный ход времени Общества Душ, казалось, вовсе остановился. Сколько они просидели в неудобной позе, Рукия не знала, но когда со стороны ее капитана послышался звук, подозрительно напоминающий храп, она повела плечом, сбрасывая его голову. Непонимающе моргая, Ичиго протер сонные глаза. - Прости, я уснул, кажется. - Кажется. – Согласилась Рукия, поднимаясь на ноги. – Так я подаю заявку на грунт? - Не хочу ничего. – Упрямым ребенком буркнул Ичиго. – Просто посидим дома, ладно? - Странное у тебя представление о праздновании дня рождения… - Лейтенант неотрывно глядела на несуразно высокую фигуру ее капитана: как он тяжко поднимается с насиженного места, как закидывает за спину меч и как протягивает ей свою ладонь. - У меня полно времени. – Он поднимает ее руку, подушечкой большого пальца касается металла тонкого кольца и коротко целует костяшки. – Пока смерть не разлучит нас, помнишь?