***
Оставшуюся часть съёмок Арсению везло. Паша ставил Антона в пару с Димой и Сережей, но не с ним, и это хорошо. Был отснят почти весь материал, и Арсению хотелось скорее уехать в свою съемную квартиру, запереться там и бухать в одиночестве, переваривая полученную информацию. — А сейчас одна из любимых импровизаций зрителей и нелюбимых наших участников, — радостно, ведь он никогда не участвовал в этой импровизации, сказал ведущий, указывая на сцену,— мышеловки! От вида 150 заряженных ловушек всем импровизаторам становилось дурно. Двое из них будут вынуждены страдать на этом «минном поле», бедолаги. — В этой импровизации участвуют, — Воля посмотрел на ребят, едва не умоляющих выбирать не их. Сережа и вовсе отвернулся в другую сторону. — Что-то Арсений у нас сегодня грустный. — Я веселый, — наигранно заулыбался Попов. — Отлично, снимай обувь, — продолжал ухмыляться ведущий.— А в пару к нему пойдёт… — Только не Шастун, только не Шастун, — едва не кричал про себя Арсений, но Паша будто прочёл мысли голубоглазого. — Антон Шастун. Арсений опять, не сдержавшись, ругнулся, испепеляя Волю взглядом. Он хотел было сказать ему, чтоб он поменял свой выбор, но Антон его опередил. — А можно я посижу тут, — не вставая со своего места попросил Шастун.— Мне здесь хорошо. — Вот поэтому я и выбрал тебя. Я же ведущий, значит обязан вас мучить, мне за это платят деньги. А будете протестовать против моего решения, я вас ещё и в шокеры вне очереди поставлю. Теперь Пашу проклинал не только Попов. Поджав губу Антон поднялся со своего места, направляясь краю сцены, где сможет оставить свою обувь и, желательно, нервные окончания. — Не забываем про маски,— ведущий раздал последние детали участникам. Факт того, что Арсений не увидит Шастуна, весьма его приободрил, но он бы предпочитал ещё и не прикасаться к нему, вдруг сделает что-то не так и тот словит стояк.— А теперь слушайте ситуацию. Начальник хочет уволить своего работника на корпоративе. А так как участвует Антон, то не работника, а работницу. — Почему я не начальник? — развёл руками Шастун. — Потому что ты баба, — вызывающе выкрикнул Арсений, надевая тёмную маску. — Или потому что из тебя женщина выходит слишком хорошо, а нам нужно веселье, — подстебнул брюнета Паша.— Итак… мы начинаем. Арсений прикоснулся ногами к холодному полу, чувствуя пальцем основание ближайшей мышеловки. Эта импровизация не предвещала ничего хорошего. — Вы не могли бы подойти ко мне? — обратился к Антону Арс.— Нам следует поговорить. У Попова появилась мысль, что именно это следовало ему сделать во время перерыва, дабы не вышла настолько неловкая ситуация для них двоих. — Вы же мужчина, вот вы и подходите, — чертовски хорошо изобразил женский голос Шастун. — Вот возьму и подойду. Арсений наивно подумал, что боль поможет привести его мозги в порядок, но нет. Едва он сделал шаг, как сработали мышеловки, больно ударяя по ступне. Мужчина проругал все 150 орудий. — Ну раз идёте вы, то я к вам, — выпалил Антон, также делая шаг в перед. Ноги у парня были явно больше, поэтому сработало куда больше мышеловок.— Я передумал, будем кричать через весь зал. Арсению было не жалко парня. По его мнению эта боль вполне заслуженна, нехер было влюбляться. — Я, кажется, наступил на Сергея Петровича, — прошипел Попов, попав в очередную мышеловку. Только через несколько секунд до него дошло, что имя СерГЕЙ, не лучшее в данной ситуации. Арсений понял, что начинал сходить с ума. — Да здесь весь зал в Петровичах, — развёл руками Антон.— Знаете, для начальника вы довольно не элегантно ходите. — Как и вы для женщины. Арсений вспомнил, что походка Шастуна всегда была довольно плавная, несмотря на его рост, но это не мешало ему быть ещё той неуклюжей шваброй. Ещё больше импровизатор удивился, что он запомнил столь никчёмную вещь. — Так о чем вы хотите поговорить? — настаивал Антон.— Уж не о том, что вы подслушали днём? — Этот пидор решил сейчас это обсудить?! — про себя прокричал Арс. Ему с трудом удалось не накричать на Шастуна, что хотел сделать ещё во время перерыва.— Совсем не об этом. — А я настаиваю на разговоре на эту тему. До Попова наконец дошло, что Антон скорее боится поговорить с ним напрямую, ведь, цитата: «он скорее сожжет Шастуна на костре». — Я бы поговорил про вашу отвратительную работу.— Арсений сделал ещё несколько шагов. Ему одновременно нужно дойти до этого ебучего пидораса, но его скорее тянет к мышеловкам. На всякий случай импровизатор вытянул руки вперёд, чтобы не врезаться в Шаста. — Моя работа выполняется идеально, все довольны, кроме вас. Антон умудрился даже это превратить в реальную ситуацию. — Нет, вы работаете неправильно, — повторял Арс.— Нужно ориентироваться на всех. — Но я работаю как пойдёт. Если вы про тот случай, то я это не контролировала. — Ваша проблема в том, что вы слишком впечатлительны, поэтому ЭТО и произошло. Даже расставленные руки Попова, не спасли от столкновения, «минное поле» уменьшилось в длину в несколько десятков раз. Импровизатору казалось, что он сделал всего несколько шагов, когда в спину ударился Антон. Парень пошатнулся и, дабы не упасть в мышеловки, ухватился за рукав Арсения. Голубоглазый инстинктивно поймал падающего "друга". — Ой, спасибо, — пропищал женским голосом Шастун. — Я сейчас тебя отпущу, — угрожающе, забыв об правиле "не переносить личные проблемы на сцену", сказал Арс. — Вы согласны уронить меня только из-за моей «никчемной» работы? — Понимаете что дело не только в работе, вам вообще следует стоять на коленях. Антон принял все буквально. Игнорируя визги из зала, Шастун опустился на колени (Арсений понял это по крикам зрителей и шипению Шастуна). Мышеловки с лязгом захлопнулись на его коленях. — Ты, блять, больной? — едва не выкрикнул Попов, хватая парня за плечи. — Ну… я на коленях, — взял за локоть своего «начальника» Антон.— Прошу, дайте мне шанс все разъяснить. Арсений представил, как из чёрной маски Шастуна можно действительно выливать слезы. Голос импровизатора слегка подломился, переходя на другой тембр с легкой хрипотой. «Черт, Шаст, какого хуя ты творишь?», — мысленно орал на друга Попов. — Вы абсолютно непрофессиональны, поэтому вы и уволены. Арсений отпустил друга, слегка толкнув в грудь, и он полетел на мышеловки. Шаст едва слышно ругнулся, но из-за визгов зала этого не было слышно. От Паши послышалось уже родное «ай-ай-ай», которое ничуть не приободряло импровизаторов на сцене. — Я все поняла, — указал в ту сторону, где по мнению Антона стоял его «начальник».— Вы просто меня не любите. — Как интересно вы об этом догадались? Наверное, по кольцу на пальце. Смешок из зала привёл Попова в чувство. Он вспомнил, что они находятся прежде всего на сцене, а разговор казался слишком интимным. Арсений не раз благодарил Пашу за то, что надел на него маску, он бы не выдержал смотреть в лицо Антону, но его воображение рисовало ещё худшие картины, вплоть до того, что Шастун едва ли не ревет на полу, свернувшись калачиком среди мышеловок. — Возможно, я погорячился, — Арс аккуратно опустился рядом с лежащим Антоном, несколько мышеловок резко хлопнули его по коленям.— Вы не такой уж и плохой работник, просто вам нужен другой начальник. — Мне нужны вы. «Ебучий идиот», — едва ли не ударил парня Арсений. Очередной раз чёрная маска спасала импровизатора от щенячьих глаз Антона. — Слушайте, я готов дать вам ещё один, последний шанс, — протянул Попов руку «работнице», не Антону, влюблённому придурку, не другу (если его ещё можно таковым называть). Это была игра, и Арс надеялся, что Шастун поймёт это. — Правда? — наигранно шмыгая носом спросил парень.— Тогда унесите меня от сюда. Лежать на Петровиче мне не нравится. В очередной раз поработав навигатором, то есть послав Шаста куда только можно, Арсений потянулся к нему, чтобы поднять на руки. Как говорил Паша в самом начале «Мышеловок» за кулисами:«Кто-то точно должен нести партнера на руках. Это же весело» (хотя с последним предложением Попов бы поспорил). Арс неловко провёл слегка дрожащей рукой по тощей спине Антона, хватая того за бок, другой рукой же нырнул под колени. «Дрыщ» обнял своего Арсения за шею, и он делал это подозрительно осторожно, будто вздрагивая от каждого соприкосновения с кожей на шее голубоглазого. Чем быстрее Арс сможет разогнать мысли о подслушанном разговоре, тем лучше для парня на его руках, так тесно прижимающемуся к нему. Импровизатор поднял Шастуна над полом. Все это сопровождалось аплодисментами зала. Несмотря на своё телосложение, Антон был достаточно тяжёлым, и долго выдерживать его на руках было трудно. Попов сделал медленный шаг в сторону, наступая на мышеловку. Он едва заметил неприятное покалывание, ведь Антон дышал тому почти что в лицо. Слишком горячее дыхание раздражало Арсения, ещё и чертовски приятный аромат одеколона, исходившего от рубашки. С этим надо кончать, тем более, что руки импровизатора начинали болеть, немного трястись , он едва их чувствовал, позвоночник почти ломался, колени подкашивались, готовясь вот-вот подогнуться под весом самого Арса и блондина на его руках.. — Роняю, — предупредил Попов. Антон успел встать на ноги, угодив прямо в мышеловки. Парень пискнул, вцепившись в рубашку Арса. Старший импровизатор почувствовал, как короткие ногти проехались по его коже на груди, наверняка оставляя легкие розоватые полосы. — Ну, вот мы и покинули зал, — подытожил Шастун, не отпуская из крепкой хватки одежду напарника. — И славу богу, там слишком душно, — выдохнул Попов, отряхивая руки, растирая закоченевшие мышцы. — Так что, может поедем ко мне? Такого поворота событий Арсений не ожидал, хоть в их импровизациях иногда встречались подобные фразы, но не в той, где добрую её половину парни говорили о реальной проблеме. Вот какой черт его потянул этого белобрысого ляпнуть подобное? — А зачем ехать? — продолжил играть Арсений.- У меня есть кабинет этажом выше. Голос импровизатора казался ему чересчур мягким тихим, словно он вышел из роли. Это напрягло Попова, ведь этот голос он всегда оставлял для общения вне сцены. — А если туда кто-нибудь зайдёт? — обеспокоено, с ноткой фальши, спросил Шастун. — Да какая разница. Вам же нужно отрабатывать своё место. Пойдёмте. Арсений наугад побежал в сторону прямо по мышеловкам. Крики зала не прекращались до того момента, как он покинул пределы сцены. Заиграла музыка, замерцал свет, захлопали зрители. Это конец импровизации. Паша попрощался с залом, следом за ним и все импровизаторы. Арсений хотел как можно скорее убежать домой, закрыться и угнетать себя за все произошедшее. Он быстро влетел в гримерку, снял с себя оборудование, наспех переоделся, пока остальные разговаривали с несколькими пришедшими зрителями, которые выловили парней в коридоре. Арсений не хотел признаваться, но его охватил пробирающий до костей страх, ещё более сильный, чем перед началом импровизации, что ему придется объясняться перед Шастуном. Парень превратился в его кошмар, от которого Арсений хочет убегать максимально долго. Едва Попов покинул комнату, как его за локоть схватил Антон. — Что творишь? — вырвался Арс. — Мы же можем считать то нашим разговором? — с наивной надеждой уточнил парень, впившись глазами в друга.— Ты же на меня не серд… — Руки убрал, — отпихнул Шастуна от себя Арсений, когда тот потянулся к нему. В нем так резко вспыхнула ярость, что парень посмел к нему прикоснуться, будучи влюблённым аморальным идиотом.— И не приближайся ко мне. Мужчина едва не добавил колкое «пидор», но, сдержавшись, пошёл в сторону выхода. Он шёл быстро, отпустив голову, чтобы Антон не смог его догнать. Но Шастун остался стоять на том же месте, словно в неком ступоре, поджав губу, наблюдая за удаляющейся спиной Арсения.***
Арсений был рад, что ближайшие несколько дней не увидит Шастуна. Придя домой после шоу, он принял душ и в одиночестве выпил бутылку вина. Мысли продолжали лихорадочно носиться в его голове. Одна сторона винила Попова за слишком грубое отношение к Антону, но другая твердила, что он поступил правильно, и для полной уверенности, что до влюблённого еблана дошло, надо было ему ещё и врезать. Это сводило Арсения с ума и, возможно, он бы рехнулся, если бы не спасительный звонок Матвиенко. Тот что-то быстро брякнул в телефон, но Попов успел расслышать только: бухло, у тебя, сегодня, в честь отснятого шоу, только мы. Факт того, что будет только Сережа, весьма радовал импровизатора. Мысли об Антоне отступили, и все заменилось ожиданием друга с алкоголем. Когда раздался звонок в дверь, Попов широко распахнул её, не посмотрев, кто пришёл. Естественно за двумя «мелкими» Димой и Сережей, Антон казался вышкой, маячащий перед глазами Арсения. Едва зеленые глаза посмотрели на него, как Шастун опустил голову, словно прячась за друзьями. — Я передумал, — вошёл в квартиру Матвиенко.- Всем вместе же будет веселее. — Это точно, — кисло согласился Арс, впуская остальных гостей в дом. Перед Шастуном ему невероятно сильно захотелось захлопнуть дверь, но парень все же прошёл внутрь. — Спасибо, что хоть впустил, — тихо произнёс Антон, чтобы его слышал только Арсений. В этот момент Попову следовало ударить его, но он снова сдержался, сжав руку в кулак. Шастуну остаётся только надеяться, что мужчина не убьет его сегодня. Позов сразу включил телевизор, переключив на спортивный канал. По правде говоря, Арсений не особо хорошо, даже совсем, разбирался в этом, но парням нравилось, значит будет смотреть и он. Матвиенко как царь уселся на кресле, оставляя друзьям довольно просторный диван. Дима уселся с боку, а Антон посередине, и перспектива сидеть рядом с влюблённым идиотом совсем не впечатляла Арсения, поэтому он принёс с кухни табуретку и уселся на ней. Он долго игнорировал боль в спине, да и просто сидеть на твёрдом деревянном сиденье совсем неудобно. Одна бутылка коньяка была распита слишком уж быстро. Арс пил меньше всех, он едва допил одну порцию, ему совсем не хотелось терять контроль. Усталость взяла своё, и Попов пересел на диван как можно дальше от Антона и ближе к краю, едва не впечатываясь в подлокотник. Но ранее широкий диван превратился в крошечный островок, где едва умещались трое мужчин, или же это Позов развалился на диване, занимая собой все пространство. Арсений начал чувствовать бедро Шастуна, когда парень подвинулся ближе. — Разве я блядь не ясно сегодня выразился? — тихо прошипел Арс, но не получил ответа от Шастуна, словно тот его не слышал. Попов старался сконцентрироваться на чем-нибудь другом: бутылке коньяка, на мелькающих картинках на экране телевизора, на собственных руках, но место, где Арсений касался Антона, предательски пекло, словно парень был раскалённым. Шастун то и дело поглядывал на Попова, затем его рука переместилась со стола на диван рядом с Арсением. Все волосы Попова встали дыбом, словно его ударили током. Все его внимание переключилось на руку Антона, увешанную браслетами и кольцами. Не удивительно, что едва тот шевельнул кистью, Арс вскочил с дивана, словно убегая от лютого зверя. Сережа и Дима заметили это, проводив друга на балкон взглядом. Попов распахнул окно на лоджии, подставляя лицо прохладному вечернему ветру, но это не помогало. Ебанный Антон с его ебанной влюблённостью не выходил у него из головы. Каждое его движение, слово или взгляд выбешивал Попова. Это сводило голубоглазого с ума. Позади раздался щелчок с каким закрывалась балконная дверь. Арсений развернулся. Рядом с выходом стоял Антон с зажатой в руке пачкой сигарет. Парень положил их, уставившись виноватыми глазами на Попова. — Нам ТОЧНО нужно поговорить, — сказал Шастун, опуская занавеску.