Never catch up

      В квартире Шерлока Холмса раздавались мелодичные звуки скрипки. Сам Шерлок уже и не помнил, что за произведение играл он сейчас. Отработанные движения рук сами создавали мелодию, и сейчас, скорее, это было его личное произведение, что он сочинял на ходу, нежели что-то, что напоминало хоть отдаленно мелодии классических исполнителей. Сам мужчина играл еще с детских лет на скрипке, именно потому ему не составляло особого труда играть на этом элегантном и сложном инструменте. Джон сидел рядом, читая утреннюю газету, и слушая то, как играл Шерлок. Казалось, что Джон погружен полностью в новостные колонки, но все же, большей своей частью он слушал звуки, что исходили от инструмента, который держал высокий и статный мужчина. Лучи, что все-таки смогли пробиться сквозь маленькую щель между занавесками, падали на макушку Джона, когда сам Холмс стоял в тени и практиковался скорее от скуки, нежели из потребности. Джон действительно наслаждался прекрасными звуками, что исходили от инструмента, на котором играл детектив.       Тонкие бледные пальцы крепко держали скрипку, в то время, пока смычок то не спеша, то быстро ходил по струнам. Его мелодия была, как и его хозяин: сначала она могла быть медленной, но четкой, а потом, вмиг изменится, и стать быстрой, но уверенной. И этот темп кружил по всей комнате. В точности, как и его хозяин…       Джон даже не думал перебивать эту утреннюю идиллию. Все было так хорошо, что он постоянно задумывался, а будет ли так всегда?       И вот снова, пока Джон задумался, мелодия вновь поменялась. Поначалу это была мелодия борьбы — сильная и быстрая, будто она бросала вызов каждому преступнику, каждому королю мира. Будь то Мориарти, или любой другой дерзкий и гениальный злодей. Неважно кто, лишь бы игра стоила свеч. Лишь бы мелодия была хороша для него. И не важно, чем она могла закончиться, Шерлок знал, что рано или поздно, но игра поглотит его. Именно потому он практиковался час за часом, и неважно, что это было — игра на скрипке, или эксперименты в больнице. Затем последовала мелодия, которую нельзя было назвать тихой и спокойной, но Джон чувствовал в этих звуках комфорт. Мелодия шла быстро, раскидистыми шагами. Как и Шерлок — уверенно и четко, размеренно шагая, раскрывая дело за делом. Открывая все новые и новые фрагменты преступных деяний.       Все это было так похоже на Шерлока, что в пору было задуматься — а не играет ли он свою мелодию. Биографичную и бесловную мелодию, которой не надо нечего, что могло бы помешать музыке. Только скрипка и ее исполнитель. В этом был настоящий эстетический баланс.       Все это продолжалось до дня смерти великого сыщика и первого в мире консультирующего детектива — Шерлока Холмса. До дня смерти мужчины, которого полюбил Джон Хэмиш Ватсон, его верный друг и военный врач.       С того дня в квартире по адресу Бейкер стрит, 221б воцарилась тишина и темнота. ***       Спустя несколько лет, когда боль от потери лучшего друга, единственного друга и любимого человека утихла, Джон смирился и стал жить дальше. Мэри стала некоторой заменой той пустоте, что была в его сердце. Но всего этого было все еще недостаточно. Он полюбил свою жену, он ценил ее. Но то, как он любил Шерлока, Мэри никогда не сможет заменить ему эти чувства. И вот, однажды, когда он свыкся с дальнейшей жизнью, в его жизнь вновь ураганом врывается Шерлок Холмс. Джон не знал, что и думать: он был безумно счастлив, что он жив, но в то же время, так хотелось врезать по этому напыщенному и самовлюбленному лицу. Последнее не заставило себя долго ждать. Тем не менее, он жив. Его детектив жив. Это главное.        Все это было для Джона, словно театральная постановка, в которой в главных ролях был он и Холмс. Сломленные и одинокие. Вот только, в отличие от Джона, Шерлоку нравилось играть в этой постановке. Шерлок был более увлечен всем этим действием, и, смотря на него, складывалось ощущение, будто для него нечего не изменилось с момента его смерти. Будто и не было этих нескольких лет.        Одним днем Джон пришел в его квартиру. Как и раньше. Ощущение дежавю крутилось первое время, но потом всего его чувства свыклись со старыми воспоминаниями, и вот он вновь сидел в кресле. Как и раньше. Шерлок сидел в кресле напротив. Он был в тени. Его глаза были закрыты, а лицо расслаблено. Руки отточенными движениями водили по скрипке, и, как и раньше, чарующая мелодия разносилась по комнате. Джон читал газету, хотя, скорее делал вид. На самом деле он наслаждался мелодией, и улыбался.       — Сыграй что-нибудь… Что-нибудь новое, — попросил Джон. Он не надеялся, что Шерлок послушает его, или, хотя бы услышит. Но на его удивление, Шерлок остановился и на секунду задумался, посмотрев на Джона.       — Что бы ты хотел услышать? — Шерлок спокойно спросил и поднял смычек, показывая, что он весь во внимании.       Джон улыбнулся и призадумался.       — Что-то спокойное и неторопливое, — спустя несколько мгновений ответил призадумавшийся доктор.       Шерлок положил смычок на струны, и через несколько секунд был положен первый звук — долгий и медленный протяжный тон, за которым понеслись неспешные и мелодичные звуки, в которых Джон утопал в комфорте и воспоминаниях.       Как раньше.