neighbors

      — Папа! Ты ничего не понимаешь, а самое страшное — даже не пытаешься понять меня! Эта вечеринка очень-очень-очень важная, там будут все! — Я битый час пыталась убедить непреклонного отца в своей правоте.       — Нет и еще раз нет. Если все из окна прыгать пойдут? — В моменты гнева и запредельной ярости папа всегда был чрезвычайно комичен. Мало того, что он выражался типичными "бабскими" фразочками, так еще и смешно надувался, краснел и чуть ли не на визг переходил. Я не удержалась и прыснула.       — Мисс Майя Джеккинсон! Ваши смешки мне совершенно не понятны и в данной ситуации крайне неуместны!       Я обняла папу — от него еще пахло жареной курицей, которую он тщетно пытался приготовить.       — Не сердись, па, просто злость тебе не к лицу. Ты же у нас добря-я-як...       — Хорошо. Можешь пойти на эту вечеринку, — неожиданно благосклонно разрешил предок. И не успела я рассыпаться в благодарностях, как этот толстяк с брутальной бородой и в розовом фартучке добавил:       — Но только с любимым папкой! Или любым другим совершеннолетним сопровождающим.       — Пап, мне 17!       — Мы говорим об ограничении 18+. Если я тебя не устраиваю, мистер Капальди с радостью проводит тебя...       — Он мой учитель, пап! Да лучше уж совсем никуда не идти! — чуть ли не рыдала я. Такие ситуации заканчивались всегда одинаково. Я хватала джинсовку, выходила на улицу, папа кричал мне отчаянное "Майя!", я не менее гневно орала "Кори!", а в коттедже напротив начинал громко лаять пес. И уже через пару часов я возвращалась, и все утрясалось само собой.       Этот раз исключением не стал. Выразительно хлопнув дверью и шикнув на собаку, я быстро зашагала в сторону ближайшего магазинчика. В момент нашей ссоры я как раз собиралась перекусить, чего в результате так и не сделала. В кармане завалялась пара долларов, и мне как раз хватило на йогурт и сникерс. Буря на сердце улеглась. Разумеется, мистер Кори Джеккинсон, по совместительству мой отец, отпустит меня сегодня в ребятам, и все будет круто. Все всегда заканчивается круто.       Я уже унеслась мыслями в прекрасный мир бабочек-фей-принцессок, как чья-то спина резко впечаталась в мою физиономию. Жидкий йогурт, который я как раз подносила к губам, чтобы сделать щедрый глоток, вылился прямо на меня, а сникерс улетел в лужу. Спина резко обернулась, оказавшись вполне обычным парнем, а длинные руки быстро схватили меня за плечи и начали судорожно меня трясти. Не то, чтобы это сильно помогало делу. Йогурт противной кашицей размазался по моему лицу, футболке и джинсовке, да вдобавок я ещё и голодной осталась.       — Смотреть надо, куда прешь, — резко скинула я руки незнакомца. Тот виновато зашуршал по карманам, очевидно, в поисках салфетки.       — Домой идти придется теперь. Спасибо вам, добрый человек, — и резко крутанувшись на пятках, я зашагала домой, услышав сдавленное "ай". Парень получил по лицу моим хвостом. А что, так ему и надо!       Знаете это чувство, когда с тобой что-то не так и все смотрят?       По дороге домой, казалось, все обитатели нашего тихого американского квартала высунулись в окна или срочно вышли полить газон. Десятки глаз в упор уставились на меня. Размазывая клубничный напиток по лицу, я старалась идти как можно быстрей и не оборачиваясь.       Госпожа Удача никогда не была моей подругой, поэтому меня угораздило красиво растянуться на асфальте (запнулась о камушек — черт бы побрал камушки) прямо перед домом моего математика — старика мистера Паркера, который прямо в этот момент вышел на крыльцо попить кофе и помахать мне рукой.       Расстроенная, потрепанная, грязная и униженная, я добралась домой, где папа преподнес мне замечательнейший сюрприз...