Мамочка

Заветное полнолуние все приближалось, как и зима, поэтому круглосуточно приоткрытое окно в комнате аукнулось мне кашлем и температурой под сорок. В колледж я не пошла, решила, что полежать будет полезнее, но к оборотням все же ближе к вечеру потащилась. Обещала ведь. Дома был пока только Ваня, сразу же подозрительно потянувший носом воздух. — Тебе плохо? — отставив ноутбук, мужчина вскочил и сразу же прижался губами к моему лбу. — Лекарства выпила? И почему вообще из дома вышла? Почему мне не сказала? — Мамы всегда болеют незаметно, — усмехнулась я, обнимая горячего в преддверии обращения блондина и стараясь не сильно дрожать. — Ты как вообще стоишь с такой температурой? — возмутился он, отлепляя меня от себя и подхватывая на руки. — Бессовестная, я тебе дам незаметно! Совсем с ума сошла! Ворча, как старый дед, он замотал меня в плед, как гусеницу в кокон, и включил электрический камин. Позвонил Максиму и сказал зайти в аптеку. Потом еще немного порычал на меня и лег рядом, крепко прижимаясь, чтобы согреть. Неожиданно резко прекратив бурчать, Ваня уткнулся носом мне под ухо и тихо заскулил. Я потерлась скулой о его лоб, потому что это было единственным движением, на которое я еще была способна. — Сейчас щенки придут, мы тебя согреем, — шепотом пообещал Иван, сопя мне в ухо. — Мне и так тепло, — улыбнулась я, чувствуя, что тело уже не так колотит и не горит лицо. Хотя, может быть, это сработало жаропонижащее, которое я купила и приняла по пути сюда. — Тебе придется пересмотреть понятие тепла, — тихо усмехнулся оборотень, отстраняясь и вставая, взял меня на руки, — но сначала ужин. Щенята притащили каждый по два здоровых пакета еды, которую не надо готовить — фаст-фуд, нарезку, овощи и фрукты. Один пакет был ликвидирован сразу за ужином, и я больше, чем уверена — к завтрашнему обеду в холодильнике будет шаром покати. Пока все пили чай, а я — терафлю, оборотни кривились и то и дело крутили головой, разминая шею. Мне уже рассказывали, что перед плановым обращением все тело ломит. Еще я знаю, что человеческое сознание сохраняется частично только у альфы, щенки же будут настоящими волками, которые живут в них. Я так и не поняла — то ли это вторая личность, то ли еще одна душа, да и парни сами не могли ничего внятного по этому поводу сказать. Чувствуя, что пора, Ваня отнес меня обратно в постель, но заматывать не стал, просто накрыл пледом и вышел, на ходу стаскивая футболку. И сразу же в дверь, прижав уши, проскользнули на полусогнутых три обычных серых волка. Они все запрыгнули на кровать и полезли ко мне, требуя ласки. Я только смеялась и послушно чесала за стоящими торчком ушами, заодно поняла, как их различать. Хоть они все размером с довольно крупную собаку, в янтарных глазах крапинки того же цвета, что и у людей. Вернее, потрясающие зеленые глаза Валика были заметны только в крапинках, а вот карие радужки остальных щенков отдавались лишь чуть более темными глазами у волков. Серые вдруг в строгом порядке улеглись — один грудью прижал мои щиколотки к матрасу, а остальные пристроили головы у меня на голенях и бедрах. Их организованные движения объяснялись просто — вошел вожак. Выше сантиметров на десять, мощнее и белый. Белый, как снег. — Да ты прямо как Акела, — усмехнулась я, когда альфа степенно подошел и запрыгнул на кровать. Положив тяжелую голову мне куда-то в районе диафрагмы, Ваня прикрыл желтые с голубыми крапинками глаза. Почесывая его за ухом, я вдруг поняла, что вся взмокла. В комнате и так было очень тепло, так еще и комки меха на мне разлеглись. Когда я попыталась хоть немного высвободиться из-под пледа, папочка тихо зарычал, не открывая глаз. Пришлось смириться с тем, что спать я буду в бане. Утром от простуды не осталось и следа, хотя пришлось отправить Егора ко мне за одеждой, потому что я вся пропотела за ночь. Но после душа, да еще и в контрасте с прошлым днем я почувствовала себя как никогда легко и свободно. Жадно уничтожающие все, что пахло едой, оборотни заставили меня еще раз выпить противовирусное и терафлю для профилактики, но Ваня сказал, что у меня запах здорового человека. — Всегда теперь буду так лечиться! — рассмеялась я, сооружая себе сразу несколько бутербродов про запас, потому что эти бездонные прорвы сожрут все раньше, чем я наемся.