Страх Усоппа

После посещения очередного острова командой Мугивар, все члены команды начали замечать за собой нарастающую жестокость и агрессию. Весь первый день, после отправки с острова, ребята ссорились, ругались и дрались. То Луффи накричит на Санджи, что тот невкусно приготовил мясо, а тот в ответ разрушит половину кухни в порыве ярости, затем Френки разозлится на двоих, так как чинить все ему, задевает Зоро, и начинается Третья Мировая война, масштаб которой не превышает границы корабля. Одна Нами не стала более агрессивной, так как уже была такой. В общем, все успокоились, благодаря ей, а точнее её подзатыльникам и пинкам. К вечеру все успокоились и пошли спать. Однако, странности не прекратились. Каждый на утро обнаружил рядом с собой своего клона. Ну, а если поточнее, то это были не клоны, а воплощение страхов каждого члена команды, которые выглядели в точности, как их владельцы. Все сначала проснулись от крика Чоппера, который был на ночном посту. Он заснул минут на пятнадцать, а когда проснулся, то обнаружил прячущегося от него самого себя. С самого утра, как выразился Френки, "Тануки бегал за Тануки". Другие члены команды все сели в ряд, а их воплощённые страхи напротив них. — Как думаете, мы это проклятье с того острова подхватили? Это лечится? — сказала Нами, не отводя взгляд от своей зареванной копии. — П-Похоже на то, — через стиснутые зубы отвечал Санджи и отбирал кухонный нож уже у своего клона, который хотел отрезать себе руки. — Хэй! А он мне нравится! — послышалось откуда-то сзади, где в обнимку с самим собой сидел Луффи и жевал мясо. Все повернулись, но совершенно не удивились, ведь это был Луффи. Тот самый Монки Д. Луффи, которого ничем не напугать, кроме как отсутствием мяса в его желудке. Но шокирующие лица появились почти в тот же миг, потому что клон Луффи буквально соединился с прежним Луффи и исчез. Это было похоже на митоз клетки, только обратный. Конечно же, капитан не придал этому особого значения, ведь сейчас он был голоден, чтобы отвлекаться на подобное. Все находились на палубе со своими "страхами", кроме где-то бегающего за своим клоном Чоппера, а также Усоппа, который заперся со своим в каюте и пристально играл с ним в "гляделки". — Только попробуй сказать что-нибудь перед моими накама — я тебе собственную рогатку засуну туда, откуда её потом не достанешь, — вдруг злобным голосом пригрозил самому себе снайпер. — Раз я это ты, то ты должен знать, что я такое просто так никому не скажу. — Да хрен тебя знает! — А ты не хрен, чтобы меня не знать! Канонир уставился злобным взглядом на свой Страх, отчего тот съёжился и прижался к стенке на кровати. Усопп-клон выглядел в точности так же, как и сам Усопп, только на вид он был более жалким, постоянно трясся, ещё у него были мешки под глазами. Он выглядел настолько замученно, что можно было сказать, будто бы он умрет через минут десять. ≪Неужели я также выгляжу?≫ — проскользнуло в голове у снайпера, отчего он резко посмотрелся в зеркало, висевшее неподалёку. Нет, выглядел он все так же. — Значит так, я закрою себя, точнее тебя... Но ты это я... Так, тебя! Здесь ты тут будешь до тех пор, пока не исчезнешь, все. Канонир захлопнул дверь, на что двойник почти никак не отреагировал. Он просто свернулся комочком на той кровати, где сидел и решил поспать, но на глаза навернулись слезы, отчего псевдоУсопп закрыл лицо руками и просто втихомолку всхлипывал себе в ладони. — Лучше бы обо мне никогда не вспоминали... — мямлил сквозь слезы он. На палубу вышел настоящий Усопп, оценивая происходящую картину. Зоро уже справился со своим страхом и втихомолку подпаивал весь ром из припасов. Луффи веселился, наблюдая за бегущим за своим двойником Чоппером. Робин только что совладала и со своим страхом, соединившись с ним воедино. Что с Френки снайпер не знал, поэтому решил забить на него. В самом плачевном состоянии в общении со своими Страхами были Нами, Санджи, Усопп и Чоппер. Навигатор разбила уже шестое зеркало в попытках доказать самой себе, какая она красивая и сильная, но её двойник начинал рыдать только больше, когда разбивалось очередное зеркало. Доктор как бегал с утра за собой, так и продолжает бегать, не находя слов, чтобы начать разговор. А Санджи... А Санджи просто присоединился к компании его Страха и начал рыдать о том, что прекрасные мелорин его не любят. В общем, Усопп понял, что просто так его Страх не исчезнет. — Что происходит, Робин? — подошел он к накама. — Чтобы клон исчез, нужно побороть его. Если придумаешь, как одолеть свой страх, то он просто-напросто исчезнет, — археолог подняла свой взгляд, — ты уже поборол себя? — К-Конечно! Легче лёгкого, — даже не покраснев, соврал снайпер. Робин лишь мило улыбнулась в ответ и снова продолжила читать, не проявляя инициативы помочь своим друзьям. Усопп отправился в каюту, где запер свой Страх — а звучит легко, чем на деле — когда он подошёл к двери и уже хотел вставить ключ в замочную скважину, он услышал те самые всхлипы, которыми задыхался его двойник. Канонир остановился и не решался открыть дверь. Он вслушивался в свои же страдания, которые он накручивал год за годом. Он слушал, как парень за дверью жаловался сам себе на себя же. Жаловался на то, какой он никчёмный... Жаловался на то, что он никому ненужный слабак. Тихо, еле слышно, он скулил себе в ладони и продолжать утверждать, что он ничтожество не способное ни на что. Таким был страх Усоппа. Быть отринутым всеми. Быть изгоем. Не чувствовать поддержки, а только пустоту внутри себя. Чтобы хоть как-то заполнить это чувство одиночества после смерти матери, он начал врать. Врать, что не один, врать, что он сильный, врать, что он бесстрашный. Он врал, что он признанный. Но страхи остаются всегда, особенно у него. Канонир прикусил нижнюю губу, чтобы не зареветь прямо здесь, на месте, но стекающую слезу по щеке он не смог остановить. Также, как и желание помочь самому себе. Он же обещал, что его враньё станет реальностью, и он станет храбрым воином моря, но исполнить ли эту мечту, когда у тебя под носом лежит твой собственный страх и заставляет тебя просто лечь на пол и заплакать вместе с ним. Снайпер вдруг резко оживился и открыл дверь в каюту, отчего его двойник подскочил с места. Весь зареванный, с красными от этого глазами и растрёпанными волосами. Сам Усопп представить не мог, что он такой нюня со стороны, за что ему сразу же стало стыдно. Снайпер не знал с чего начать, чтобы попытаться как-то успокоить самого себя. Хотя, чаще всего он этим и занимался. Длинноносый обычно сам всегда брал себя в руки, редко кто помогал ему набраться мотивации. Но здесь было что-то другое. Он успокаивал самого себя воплощенного в реальность, при чем это было намного труднее, чем в уме. — И чего ты приперся снова? — захлебываясь слезами, выдавил клон. — Ну, мне нужно тебя... — Успокоить?! — закончил за снайпера его близнец. — Ты сам знаешь, что такое состояние не пройдёт от пары ласковых слов. — ЛжеУсопп повернулся к стенке на кровати и начал ковырять деревяшку с обиженным видом. — Слушай, я ведь, как никто другой, знаю тебя... Себя... Нас. — Лучше этими словами ты ничего не сделал. — Ты ведь понимаешь... Мы понимаем, что впереди ещё вся жизнь, тем более, что у нас теперь есть любящие накама, кото... — Которые ни во что нас не ставят, ведь мы самые слабые, — продолжал ковыряться в стене и перебивать Усоппа его близнец. Усопп при этом томно вздохнул и нахмурился, жалея, что он такой упрямый. — Когда-нибудь же мы будем кому-то дороги так, чтобы... Чтобы стать сильнее ради кого-то, — не сдавался снайпер. Он был готов вот-вот сам сесть на пол и зарыдать от своей никчёмности, просто обняться со своим страхом, как сделал это Санджи, и жить теперь с ним всю жизнь. Последняя фраза "жить со страхом всю жизнь" снова вернула Усоппа к сознанию от того, что канонир не хотел всю жизнь бояться, но в то же время ему пришла на ум одна безбашенная идея. — А ведь можно... — длинноносый уставился на самого себя, сидящего на кровати с мокрым лицом, — я ведь не могу существовать без тебя, как без своего страха, я не могу стремиться к своей цели чего-то не боясь, — снайпер был полностью уверен в своих словах, в чем он был совершенно прав. Если бы Усопп чего-то не боялся, то это уже был бы не Усопп. Тем более, как подумал он сам, без своих страхов было бы как-то скучно жить, но в то же время, подражать им тоже не стоит. Его Страх просто-напросто предупреждает, что будет, если его стремление к своей мечте исчезнет. Но просто так себя заплаканного снайпер не оставит в каюте. Надо как-нибудь показать, что Усопп со своим Страхом — единое целое. — Эй, трусишка, — улыбнулся сквозь слезы Усопп, — дай-ка я тебе кое-что покажу. Снайпер встал одним коленом на кровать, а рукой подтянул за подбородок к себе своего близнеца. Двойник даже сообразить не успел, что происходит, как его губы соприкоснулись с губами его оригинала. Может быть это и было неожиданно, но приятно до ноющего чувства внизу живота. Не долго думая, Усопп задействовал и язык, проникая в рот своему второму "я". Тот возбуждающе промычал, но только приобнял снайпера и закрыл глаза, говоря о том, чтобы тот продолжал. Усопп углубил поцелуй, повалив свою копию на кровать, а сам навис над ним. Чувствовался соленый привкус из-за слез, что были размазаны по всему лицу, в том числе и по губам. Усопп отстранился на мгновение, чтобы схватить побольше воздуха. Перед ним предстало удивительно милая картина. Усопп выглядит довольно привлекательно, когда смущается. Отдышавшись, канонир снова впился в свои же губы, но теперь инициативу перенял его двойник, продвигая уже свой язык в Усоппа, чему кудрявый не сопротивлялся, а лишь дал волю в своём рту. В это время снайпер потянулся к соскам псевдоУсоппа и начал легонько щипать того за них, отчего тот вздрагивал и жмурился сильнее. Он прекратил поцелуй и отстранился, запрокидывая голову на подушку. Перед лицом Усоппа открылась напряжённая шея, которую он лизнул в тот же миг и захотел оставить сбоку засос. Продолжая ласкать клона за грудь, Усопп присосался к его шее, облизывая кожу. Отцепившись от неё, оставил на коже красивое красное пятно на смуглом оттенке. То же самое он сделал и чуть ниже, на ключице. Его двойник же все время посапывал и ёрзал под самим Усоппом. — Понимаешь, — поднял голову снайпер, — я заполняю свою пустоту тобой. Своим страхом. Двойник посмотрел на канонира и снова подтянул его к себе для поцелуя, роняя слезы. Рука Усоппа начала спускаться от груди к паху. Когда снайпер заполз рукой в штаны своему клону, тот вздрогнул и затянуто простонал в губы. Раз Страх Усоппа имел его тело, значит и все эрогенные места канонир уже знает. Он снова прильнул к шее близнеца и, не отстраняясь от неё, начал стягивать с него жёлтые штаны и закидывать одну его ногу себе на руку. Второй рукой он продолжал массировать возбудившийся член клона, отчего услышал возбуждающий сознание и плоть стон. Начав водить рукой по всей длине возбудившегося органа, стоны стали частыми и более отрывистыми. Двойник все это время сладко стонал на ухо своему оригиналу, чем заводил ещё больше. А когда он почувствовал, что сейчас кончит прямо в руку тому, то куснул Усоппа за мочку уха, отчего снайпер сам прикусил губу. Возбуждение уже достигало предела, отчего хотелось побыстрее от него избавиться. Канонир убрал руку с члена, размазывая семя по пальцам, а затем подставил эти пальцы к желанному кольцу мышц. Он надавил подушечками пальцев на анус и протолкнул сразу два пальца, почувствовав, как их сильно сжимают. Двойник при этом продолжал скулить на ухо, не желая отпускать из объятий своего оригинала. Длинноносый решил помучать ещё немного и себя, вслушиваясь в чудесные стоны и принимая лёгкие укусы, и свою копию, помучив его промежность. Потихоньку растягивая проход, Усопп толкал пальцы все глубже и глубже, вырывая из уст самого себя же плаксивые, похожие на скулёж, вздохи и вскрики. Не сдержавшись, снайпер все-таки начал водить пальцами по стенкам прохода, чем вызвал у Страха ещё одну порцию криков, но уже более сладких, прямо над ухом. Это было последней каплей, чего мог выдержать смуглокожий. Он пристроился между ног своей копии и, не жалея ни о чем, одним движением вошёл во всю длину, делая глубокий выдох над ухом пассива, в ответ же ему на ухо похрипел глухой крик, а шея намокла, от нахлынувших слез, из-за жгучей боли в районе зада. Снайпер начал движение не сразу, чтобы дождаться, когда его второе "я" привыкнет и кивнёт головой. После кивка, Усопп начал медленно, то почти полностью выходить, то входить до основания, из-за чего всхлипы у плеча не прекращались. Усопп продолжал так мучать псевдоУсоппа, вслушиваясь в божественные звуки, что заставляли его забываться в ощущениях и наслаждаться каждым моментом. Он растягивал этот миг по максимуму, двигаясь соответственно медленно. Воздуха все меньше в лёгких, поэтому вдохи были резкими и частыми. Понимая, что разрядка уже скоро, Усопп начал делать более жёсткие толчки, меняя угол направления. Вместо всхлипов послышались те же постанывающие звуки. Темп ускорялся. Последний жёсткий толчок, и Усопп, вытянув шею, кончил в своего клона, а тот, издав последний сладостный стон, слился со своим оригиналом со словами: "Я часть тебя". Снайпер рухнул на кровать и закрыл рукой рот, чтобы не вскрикнуть от непонятного чувства. Он вдруг почувствовал все, что делал сейчас со своим Страхом. Он ощупал шею и тут же отдёрнул руку, так как засосы немного побаливали, задница гудела, будто бы в неё засунули хобот слона. Будто бы Усопп сейчас... — Я сам себя трахнул! — резко уткнувшись в подушку, чтобы никто не услышал, заорал снайпер и обездвижено валялся в такой позе где-то минут пять, держась за задницу. Несмотря на то, что нос реально мешал лежать в таком положении, он продолжать кряхтеть в подушку от ноющей боли по всему телу. Через какое-то время все-таки канонир встал и посмотрелся в зеркало. Глаза зареванные, на шее куча красных пятен, бедра грязные. ≪Никогда бы не подумал, что возбужусь на самого себя...≫ — собирая с пола вещи и держась за спину, думал длинноносый и продвигался в стороны душевой, чтобы поскорее забыть о его новом страхе "Главное, чтобы не спалили".