По материнской линии..

У Уоррена всё чаще происходили приступы. Нет, они были и раньше, но Мир считал, что это просто побочный эффект его силы. Так сказать, реакция организма на постоянное запредельное повышение температуры. Длилось это не больше минуты, но, странно, будто вся его суть скапливалась в груди, опаляя нервы, а после, с очередным ударом сердца, разносилась по телу. Он будто мгновенно горел: без боли, легко, невозможным, прохладным огнём. На этот раз приступ захватил его совсем не вовремя - на уроке. Они как раз с Крепостью... То есть, с Уиллом и Лайлой, дописывали лабораторную работу: «О воздействии лучей подчинения на разумных животных". Точнее, сын Командора, вместе с принципиально не ставшей работать над этой "варварской" темой вегетерианкой, списывали работу у него из тетради. Сам Уоррен сидел, размышляя о том, как изменилась его жизнь за первый семестр в школе. Когда на очередном тюремном свидании он сказал отцу, что его лучшим (потому что единственным) другом стал Уилл Крепость... Бэррон Бритва так не хохотал, с того самого дня, как ему зачитали его приговор. А после разорвал наручники, обнял сына и жену, Мергарет Мир, и сказал, что гордится им. Правда, потом добавил, что если: "Этот щенок Стив посмеет тебя предать, никакие тюрьмы не смогут помешать мне набить ему морду!", так что когда Бэррона отправили обратно в камеру, Уоррен облегчённо вздохнул. Ну, хоть не послал сразу... Уоррен помотал головой, выныривая из воспоминаний. Он сам до сих пор не мог поверить, что сын того, кто победил его отца - его друг. И не верил . Может, их отношения и походили на дружбу, но... Как можно дружить с тем, кого по имени называешь через силу? Ненавидеть Крепость было гораздо легче, чем дружить, выводить, ожидая удара - чем мирно говорить, болтать. Он всё время чувствовал себя в напряжении, находясь рядом с ним, будто и не мог быть собой перед ним, предварительно не съездив ему по уху или не метнув фаербол. Хорошо хоть Лайла очень помогает... Лайла...Воплощённая флора, истинная дочь земли... Медные волосы и почти незаметные веснушки - фея, а не девушка. Легкая по духу и жизни, но отнюдь не легкомысленная. Гораздо умнее, нет, даже мудрее, чем кажется на первый взгляд и взрослее их с Крепостью, по сути ещё совсем мальчишек, хоть и не всегда видящая очевидное. Но у кого такого не было? С тех пор, как она стала девушкой Кре... Уилла, Лайла расцвела - постоянно улыбалась и светилась изнутри от счастья, ходя с "летающим мальчиком" под ручку. Уоррен, для которого девушка быстро стала кем-то вроде сестры - немного навязчивой, но милой и дорогой, защищать которую он должен, даже не смотря на парня - супергероя, искренне за неё порадовался. Она наконец-то нашла своё счастье... Сердце забилось быстрее, отдаваясь тяжёлой кровью в голове, и Мир задышал чаще, навалившись на парту. Но приступ всё никак не хотел проходить, уже Крепость тревожно на него посмотрел, не решаясь спросить, что с ним происходит. Поэтому, Уоррен поднял руку и спросил учителя: - Мистер Башка, я могу выйти? Прерванный на одном из своих высокоинтеллектуальных высказываний о низком уровне ай-кью бездарей, не способных вычислить явление доминанты у семейства кошачьих, большеголовый учёный рассеянно посмотрел на него и, побледнев, пробормотал: - Эээ, конечно, мистер Войнамир, идите, куда вам надо... Уоррен помотал головой, выражая благодарность, и выбежал из класса. На этот раз холодная вода из-под крана, не смогла побороть жар, клубящийся внутри, не способный вырваться наружу. Уоррен уже несколько раз пробовал зажигать себя, но во время этих приступов, сила его не слушалась, как сейчас. - Что такое? Малышу Миру сделалось плохо? - издевательски послышалось сверху. Хлыст, в своей неизменной полосатой майке, как старая жевательная резинка, прилипшая к столешнице снизу, медленно спустился с потолка. Ему, как и Мигу, удалось доказать, что Гвен их поработила и они не знали, что творили. Директор две недели продержала их в карцере, но после этого отпустила. Злодейских наклонностей у парней это не убавило, но следы своих проказ они прятали тщательнее. - Чего ты такой напряжённый, малыш Мир? Может, - парень с гадкой ухмылочкой подошёл к Уоррену и таинственно прошептал,- тебе нужно немного...Снять напряжение? Я помогу... И поднял руки, чтобы...Что именно он хотел сделать, Уоррен не узнал, да и не хотел - вряд ли это было что-то хорошее. Привычно схватив его резиновые руки в захват он припёр Хлыста к стене, слегка ударив его затылком о кафель, прорычав тому в лицо: - Оставь меня в покое! Хоть его руки и не покрывал привычный огонь, Хлыст что-то увидел в глазах повелителя огня и понятливо уполз шлангом сквозь замочную скважину. Уоррен опёрся об раковину, выдыхая через зубы. Хлыст всё-таки помог - раздражение немного спало, после того, как он на него накричал. Да ещё... По телу растеклось долгожданное, прохладное тепло, и Уоррен довольно прикрыл глаза. Наконец-то, думал, никогда не закончится. Сразу и дышать стало легче и тело, будто наполнилось гибкостью. Он закинул руки назад, потягиваясь, и неожиданно нащупал кончиками пальцев пол. Парень открыл глаза, выпрямляясь. В зеркале он успел заметить, как его тело, подобно тетиве от лука, закачалось, возвращая рукам и позвоночникам нормальную длину...Точнее, не нормальную и не его .Из зеркала на него ошарашено смотрел Хлыст. Только взгляд у него был его, Мира. По телу снова прошло пламя, но, на этот раз, Мир видел, что оно делало. Пропали полосы, косая каштановая чёлка, превращаясь, переплавляясь в родные тёмные с алым пряди... Что, чёрт возьми, происходит? Школьная медсестра, миссис Рейн, немного удивлённо повернулась к нему,перечитывая результаты анализов. Машинально дав ему конфетку, она поправила очки и даже проверила результаты своим рентгеновским зрением, но ничего необычного не увидела. Сам Уоррен, пошуршав обёрткой, засунул сладость за щёку, пытаясь успокоиться. Почти никто не знал, что он - страшный сладкоежка, слишком уж это не вязалось с его образом "мрачного героя".Однако, с такой жизнью как у него, сладости - один из немногих относительно безопасных, без вреда окружающим, способов снимать стресс. - Ну что ж...Хоть я совсем недавно такое наблюдала, но тот случай сам по себе был необычным, а ты...У меня две новости, хорошая и очень хорошая. С какой начать? - С хорошей. -Отлично, мистер Мир. Скажу честно, вам стоило сразу предупредить меня о своих приступах, может, тогда вы не стали бы так пугаться. Но я поясню. Вы же знаете историю свего друга, Уилла Крепости? Уоррен неопределённо пожал плечами, соглашаясь. Ещё бы ему не знать, всё-таки вместе спасали школу от падения с огромной высоты. - Так вот, у мистера Крепости оба родителя-супергерои, но самым удивительным было то, что его силы появились позже, чем у остальных, и не все сразу - сначала неуязвимость, потом возможность летать. Так вот, с вами происходит то же самое. - В каком смысле? Я, кажется, не имею никакого отношения к Стреле. - А вам и не надо. У вас, юноша, происходит тоже самое -пробуждается способность, унаследованная вами от матери, Мергарет в девичестве Мир, по прозвищу Морф. Уоррен вздрогнул, понимая, что с ним происходит. Мергарет Мир была одноклассницей Стива и Джози Крепость, тоже героиня и одна из лучших, сильнейших в мире. Пока не поняла, что любит бывшего героя, своего однокурсника, Бритву. Поэтому, она и не стала его пленять, хотя и могла победить...А понявший это Беррон не стал скрывать своих чувств. Как и его отец, Уоррен был способен укрощать стихию. Только у Беррона это был воздух, который он мог сделать острее лезвий( за что и получил своё прозвище), а у Мира- огонь, ещё более разрушительный и мощный. Поэтому, Уоррен и не думал, что от матери ему может достаться ещё какая-нибудь сила, и зря. Мергарет возможно являлась даже более опасной, чем её муж, потому что не было силы, которая могла её одолеть, которой она не могла бы стать. Идеальный метаморф, перевёртыш, способный как перенимать чужой облик, так и чужие способности, вне зависимости от их мощи. Иметь такую силу и не применить её во вред это...это надо быть не героем, а настоящим человеком. - А какая очень хорошая? - Твои приступы, это просто временная подстройка твоего организма под эти силы. Они ещё некоторое время будут происходить, гораздо чаще чем раньше, но, примерно через неделю-две, всё пройдёт и ты научишься это контролировать. Плечи брюнета опустились, выражая облегчение. Слава богу, ничего особенного с ним не происходит. Нет, конечно это удивительно, получить второй талант, но Уоррен и без него считался одним из лучших и сильнейших учеников, как по уму, так и по силовым дисциплинам. Лишнее ему ни к чему. Хотя, это может стать его козырём в особо опасных случаях. Парень спрыгнул с кушетки, вежливо поблагодарил медсестру, заставив её покраснеть, и выскользнул за дверь, напоследок попросив: - Миссис Рейн, вы не могли бы никому не рассказывать о том, что со мной происходит, хотя бы до тех пор, пока всё не успокоится? - Ох, юноша...Не совсем - я обязана сообщить о вашем случае миссис Могуществу, однако не думаю, что она будет кому-либо об этом сообщать. Но больше никто, уверяю вас, не узнает об этом. - Благодарю, миссис Рейн. Спасибо за всё. Видимо, частота приступов совпадала с ухудшением его плохого настроения, потому что следующий наступил пару дней спустя, снова в школе. Последние двое суток, по праву заслуживали место в десятке худших дней жизни: Хлыст, совсем лишившийся чувства самосохранения, несколько раз пытался достать его, но, обеспокоенные случившимся на уроке, "друзья", точнее один, вездесущий Крепость, всегда ему мешал, чем выводил огненного из себя ещё больше. Хотелось с кем-нибудь подраться, с тем же Кре... Уиллом, а после спокойно, по- дружески посидеть в том же "Бумажном фонарике" поговорить...по душам. Прохлада пошла по телу, перестраивая всё внутри и снаружи. Уоррен шагнул в своём новом обличии и понял, что немного поторопился - к телу привыкнуть он не успел .В отличие от тела Хлыста, оно было не таким удобным и привычным: среднего роста, более слабое и неустойчивое, центр тяжести гораздо выше привычного, да ещё каблуки... Но память тела быстро справилась, поэтому к зеркалу Уоррен подошёл вполене уверенно, даже поправил на ходу выпавшую рыжую прядь... Рыжую... Боясь своей догадки, парень перебежками вышел из школы и достал из сумки зеркало. А увидев, захотел его разбить кулаком, но позволить себе так поступить не смог -Лайла бы ему этого не простила. Это была действительно она - Лайла, такая, какой он видел её минут пять назад. Кажется, на этот раз его новая способность скопировала только внешность, не затронув силы, но это было хорошо. Как-то раз, в приступе интереса, он спросил её, как это- быть современной Деметрой? На что услышал: - Это так, будто ты и мир - одно целое, поэтому, мне приходится постоянно себя контролировать, чтобы случайно, из простой обиды, не уничтожить всё вокруг. Так, с телом освоился, пора прятаться, дабы в тишине дождаться возвращения своего нормального облика. Главное, чтобы его никто не... - Лайла! - Крепость подбежал сзади, обнял его, и, схватив за руку, куда-то поволок. Точнее, взлетел, потащив за собой. - А я тебя везде ищу! Пойдём! Уоррен хотел возразить, но тут его ноги оторвались от земли и он...умер. И воскрес. И снова умер. Он летел. Впервые, Мир позавидовал тому, что не в его силах летать. Это было...потрясающе. Небо встретило его так, что на ногах пальцы поджимались от наслаждения. Ощущение руки, мягко державшей его за ладонь, но при этом способной одним ударом раздробить все кости в его теле, припечатав к стене, заставляло ещё сильнее сжимать её в ответ, в знак доверия и...пожелания прибавить скорость. Уилл чему-то улыбнулся, и минуть пять они просто летали вокруг академии, пока Крепость не вспомнил о чём-то и приземлил их на крышу. - Лайла, - позвал сидящего на карнизе и совершенно счастливого Уоррена Крепость. - Лайла...я так больше не могу... Голос у него был не просто печальный, а прямо-таки обречённый, так даже умирающие не говорят. Будто у него на руках лежит мечта, которую он собственноручно убил, сам того не желая. Невольно, Уоррену стало страшно, что же такое могло случится с весёлым и находчивым Уиллом, самым популярным парнем академии, чтобы так вывести его из себя? - Что случилось, Уилл?- спросил Мир, сам себе удивляясь. Сейчас почему-то называть его по имени было легко, естественно...правильно. - Скажи мне, я же хочу тебе помочь! Я всё-таки твоя девушка! Крепость усмехнулся, присаживаясь рядом с ним. Уоррен взволновался, потому что мало кто находился к нему так близко, не таким он был человеком, чтобы легко подпускать к себе кого-либо. Сейчас его другу нужно, чтобы кто-то был рядом и он готов быть этим кто-то. - Вот именно... Девушка... Лайла, я очень благодарен тебе, за то что ты до сих пор притворяешься моей девушкой, хотя сама сказала, что не любишь меня. Ведь у меня нет друга, ближе чем ты, никто не знает меня лучше тебя. Мягко говоря, Уоррен был ошарашен. Лайла притворяется девушкой Крепости? Для чего? Чтобы снова заставить кого-то ревновать, как это было перед балом? Зачем?!!И как же Уилл? - Но...понимаешь...я влюбился! Ну, хоть один вопрос нашёл ответ. - И что? Это же прекрасно, Уилл! - совершенно искренне сказал Уоррен. Хотя, он сам никогда не влюблялся, он достаточно видел и представлял, на что оно способно это чувство .И, конечно, как любой мальчишка, читавший в детстве сказки, а после - "Ромео и Джультетту", Войнамир немного по-детски мечтал о том, как это будет и с ним...Правда, после подобных мечтаний, он несколько дней ходил ещё угрюмее, пытаясь вытравить из себя эту наивность, что иногда получалось. - И кто та, что смогла привлечь внимание самого Уилла Крепости, сына двух величайших супергероев? Крепость покраснел ,смущаясь и едва слышно, почти про себя, начал говорить. Чтобы понять, что именно он бормочет, Уоррену самому пришлось наклонится к нему, заставив покраснеть его ещё сильнее. - Она...Она такая...не знаю! Необычная, притягательная, близкая...Словно светится изнутри - ровно, не слишком ярко, но столько...тепла от неё идёт, хотя его ещё нужно добиться. А иногда, совсем редко, этот свет вырывается наружу, просто полыхает, заливая меня всего, прямо на месте замираю, когда вижу это...Сильная, дерзкая, быстрая...кажется и неподвижная, но, только тронь, и - пропадёшь...А ещё... - Уоррен забеспокоился, как бы Уилл не потерял сознание от румянца. - У неё такая улыбка...нежная и...пушистая, что ли? Будто держишь в руках мягкую, живую звезду... Уоррен залюбовался тем, как его друг говорит о том, кого любит. Глаза Уилла одновременно лучились изнутри и покрылись пеленой снаружи, рассеивающей лихорадочный блеск, делая его золотистыми лучиками в ореховых глазах. - И сейчас я вижу, что у не...неё что-то происходит, что-то тревожное, а я даже подойти и спросить нормально не могу! А сейчас Крепость выглядел так смешно, что Уоррен не удержался от смеха. Когда он смог более-менее совладать с улыбкой, то повернулся к другу. - Ну ты даёшь, Уилл...Ты же самый популярный парень в школе, по тебе все девчонки сохнут, почти все хотят быть твоей девушкой, сам посуди: сильный, смекалистый, уже прославился как подающий надежды герой и довольно симпатичный..Кто может перед тобой устоять? А если даже и есть такие и она одна из них, то...просто подойди и скажи всё то, что сказал мне, она обязательно поймёт и что будет дальше, вы решите вместе. Уилл поднял на него свои глаза, улыбнулся и неожиданно обнял Уоррена. Тот, даже перебив память тела, по привычке хотел врезать герою-недоумку, но опять его опередили - чмокнув в щёку и прошептав на ухо: - Спасибо, Лайла. Ему ничего не оставалось сделать, кроме как сказать. - Не...не за что...Уилл. Второй приступ случился спустя неделю. За это время, Уоррен немного успокоился, решив, что будь, что будет, а потом разберёмся. В этот раз, он задержался в школе, снова посетив миссис Рейн, поэтому, когда он вышел из здания и тут же начался приступ, он обрадовался, что никого нет рядом. Теперь всё происходило гораздо быстрее и легче, волна прохлады и он уже крутит головой, пытаясь установить, кем он стал на этот раз. Сила, унаследованная от матери, удивляла- сейчас передался не образ, а талант. Талант Мадженты. Чёрный, высокий волк, с красной полоской меха на голове и чёрными глазами встряхнулся, размял кости, пару раз, на пробу, махнул хвостом и скрылся в кустах. Быть зверем Уоррену понравилось -сознание сохраняло все рамки личности, но некоторые акценты восприятия были смещены из-за обостренных органов чувств. Запах появился резко и заставил замереть на месте. Не то, чтобы он был резким или неприятным, совсем нет - кедр, нотка озона, как после грозы и немного мирры. Очень приятный и знакомый, вызывающий доверие напополам с желанием подставить голову под ласковую руку. Волк прислушался, развеивая неподходящие дикому животному и человеку желания. Инстинкты его не обманули - кто-то находился в нескольких шагах от него. И этот кто-то собирался перекусить бутербродом с любимой Мировой колбасой! Желудок скукожился, напоминая хозяину о том, что ланч давно закончился, а организм растущий, ему энергия нужна! А фотосинтез у него в талантах не значится !По крайней мере - пока. Волк рискнул и, плавно переступая лапами, вылез наружу. Уже собирающийся укусить спрятанный от Лайлы бутерброд, Уилл повернулся на шум. Из кустов на него смотрели чёрные, умные глаза. - Эй, - тихо позвал неведомую живность Уилл. - Ну, не бойся, ничего я с тобой не сделаю, иди сюда. -Поманил он зверя. - Смотри, что у меня есть. Колбасу вытащили из кусочков хлеба и призывно помахали перед кустами. Кусты облизнулись розовым языком и зашуршали, позволяя увидеть засевшего там голодного зверёныша. Крупная, но какая-то немного угловатая, как большой щенок, чёрная собака посмотрела на него, слишком внимательно для дикой, но быстро перевела взгляд на кружок колбасы и снова облизнулась. Уилл присел на корточки и протянул ладонь с лакомством вперед. Пес как-то странно на него посмотрел, как на полоумного, фыркнул, но подошёл и осторожно слизнул угощение. Правда, занятый едой Уоррен не смог вовремя отреагировать на коварный манёвр Крепости. Сын Командора резко подался вперёд, обхватывая волка за шею, и обнял его, как плюшевого мишку. Зверь пытался укусить его, но желудок оказался сильнее , чтобы кусать, нужно иметь свободный рот, а там еда. Выплюнуть её Мир даже не подумал. А потом стало не до этого. Минуты две Уилл тискал его, не забывая вовремя поглаживать и давать ещё колбасы, когда старая исчезала в глотке. Потом он сел на ступени школы, прижав волка к своей груди. Уоррен, уже почти сытый, решил, что ничего с ним не будет, если Крепость несколько минут его пообнимает -всё равно никто не заподозрит в странной угрюмой собаке такого же угрюмого Войнамира, а даже если и заподозрит, то не поверят. А другу, может, полегчает...И запах, исходящий от Уилла, тоже был вкусным, тем самым, почти как колбаса. Хотелось перестать брыкаться и задремать под почёсывающей рукой, что он и начал делать. Сквозь дрёму к нему пробирались слова. - Что, нравится, чёрненький? А так? - Уилл добавил вторую руку, усиливая нажим и волк дёрнул ухом, полностью одобряя его действия. - Ну вот, даже тебе нравится... А я ему не нравлюсь, ему вообще никто не нравится, никого к себе не подпускает, хотя все за ним бегают, что девушки, что парни... А я его, идиота, люблю... Уоррен начал понимать, почему его мать почти не использует свою силу в жизни. Каждый раз, как спусковой крючок к тайнам с сюрпризами .В первый раз, что Крепость в кого-то влюбился, и на этот раз серьёзно, второй, что влюбился он в парня...А что в третий? Крепость таки-признается этому парню, а тот окажется Мигом? Бр....Нет, вряд ли всё настолько плохо... Нет, вообще-то ханжой Уоррен не был и знал, что подобные, нетрадиционные отношения, составляют неотделимую от общества часть, хоть и не всегда существующую открыто. Правда, в школе подобное не порицалось - многие ученики, в силу своих способностей, были способны продолжить свой род, даже будучи одного пола с партнером. А если и нет, то это позволяли делать несколько приборов. Сам Уоррен, хорошо знавший биологию, трезво оценивал свою ориентацию, как бисексуальную - пол не особо важен, важны отношения и доверие между партнёрами. Уилл прервал свои излияния души, когда пёс повернулся и совершенно круглыми от удивления глазами на него посмотрел. Для полноты образа не хватало только когтистой лапы, вертящей пальцем у виска. Смутившись, Крепость отпустил пса, и он быстро отбежал от него на пару метров, как от чумного. Оглянулся, внимательно посмотрел на него своими чёрными глазами, помотал головой, словно не веря и немного нетвёрдо, покачиваясь, скрылся в кустах... По сравнению со вторым, третий приступ повторился быстро - всего через три дня. Холодный огонь принёс с собой и внешность и силу. Войнамир быстро узнал своего ровесника Алекса-Тень, героя, способного становится абсолютно прозрачным, проходить сквозь предметы и быть никому не видимым, даже с помощью приборов. Уоррену показалось это очень удобным- прятаться ни от кого не надо, да и Уилл его не найдёт...Можно просто побродить по школе, разыскивая никому неизвестные уголки, главное чтобы в изолятор не попасть, жди потом, пока выпустят. Однако, когда он в очередной раз открыл глаза, после того как вышел из стены, от увиденного захотелось сделать малодушный шаг назад. Даже когда Гвен чуть не уничтожила их школу, он не был в таком гневе, как сейчас, откидывая Хлыста к стене. На лице у бывшего злодея красовалось несколько синяков и была разбита губа, видимо драка продолжалась довольно долго - попробуйте проткнуть кулаком резину - но не в пользу Хлыста. Мига поблизости не наблюдалось, так что Крепость бил его не из-за попранной в очередной раз справедливости, а чего-то другого... - Последний раз говорю - не приближайся к нему и не приставай со своими грязными намёками!- кричал в лицо хлыщу Крепость. Потом ещё пару раз встряхнул Хлыста, повторяя. - Ты меня понял? Парень помотал головой, сгоняя боль, посмотрел на красного от гнева Уилла и в глазах Хлыста запрыгали злые, ядовитые искры. Он захохотал, высоко запрокидывая голову и глумливо произнёс: - А почему это ты мне запрещаешь, Крепость? Ты же ему почти никто и тебя это волновать не должно, только если...О! - притворно-удивлённо воскликнул он. - Летучий мальчик сам имеет на него планы? А у тебя губа - не дура, малыш Крепость! Уилл вздрогнул, покраснел от смущения ещё сильнее и в злобе крепче сжал кулаки. То, что он хотел скрыть, раньше не признавал сам, что стало для него самой дорогой и важной тайной, сейчас становилось поводом для шуток. Такого он допустить не мог. - Заткнись! - прошипел он, вдавливая Хлыста в стену. По каменной кладке начала расползаться паутиной трещин, а злодей стал стреимтельно синеть - Крепость пережал ему шею локтём, перекрывая кислород. -Закрой свой рот, пока я тебя не прикончил! Ты не посмеешь никому рассказать о том, что сейчас было и не будешь больше к нему приставать, ясно? Хлыст судорожно закивал и старательно задышал, сползая по стене, когда Уилл его наконец-то отпустил. Не желая доводить до греха, Крепость повернулся и, не оглядываясь, ушёл. Уоррен, смущённый и шокированный увиденным, покачал бесплотной головой и сделал шаг назад. Будто этого и ожидая, огонь прошёл по нервам холодом, возвращая ему материальность и он прислонился к стене, собирая мысли в порядок. Лицу почему-то было горячо, и Мир приложил к нему ладони. Щёки были не просто горячие. Огненные! А когда поблизости обнаружилось зеркало, парень понял, что слово подобранно точно -румянец на его смуглой коже казался огненным отблеском, багровым светом, как от костра. Ярче полыхали только кончики ушей, по цвету сравнимые со спелыми помидорами. Но долго над этим рассуждать ему не дали. Дверь в помещение открылась, и в комнату вошло несколько обнажённых девушек. Надо сказать, заметили они его не сразу, но вот потом... Мир, успевавший на бегу уворачиваться от всевозможных лучей, снарядов метания, а то и отломанных кусков стен, при этом закрывая руками уши, спасая слух от многоголосного слаженного визга, про себя материл всеми известными словами "матушкин дар". Он что, не мог выбрать другое место для прекращения действия, кроме как женская душевая? После того, как его выпустили из карцера ( миссис Могущество и так сделала наказание наиболее лёгким, поняв что Уоррен оказался в душевой не специально) прошло несколько дней. Последний поход к медсестре показал, что недолго осталось Войнамиру мучиться - сила им уже худо-бедно контролировалась, хоть и по мелочам, и до окончательного контроля над нею сталось немного-один-два приступа. Буйно цветущая алыми, как заря, цветами, японская вишня надёжно скрывала в своей тени его тёмную фигуру, как скрывало свои такие же яркие ягоды. Это дерево, вопреки всем законам природы, одновременно цветущее и плодоносящее, вырастила Лайла, специально для них, для друзей, чтобы было место, где все могли собраться вместе. Но особенно его облюбовали сама Лайла, Уилл, которому очень нравилось сидеть на одной из его веток и Уоррен. Место, где оно росло, искали чуть ли не дольше, чем растили само дерево. Чуть в стороне, скрытое, чтобы никто не мог помешать, но достаточно близко, чтобы услышать звонок. Мир удобно расположился полулёжа в сплетении мощных корней, задумчиво переворачивая страницы учебника. Он и раньше был одним из лучших учеников академии, а последнее время, пытаясь отвлечься от происходящих с ним событий, учёба хоть на какое-то время могла занять его, заставляя мозг работать в понятном, и относительно логичном режиме. Когда ты - огонь, то первым в списке собственных достижений становится контроль. Контроль собственных эмоций, чувств, поведения, мыслей - себя всего, чтобы не причинить вред окружающим. Каким бы ни казался он со стороны, Уоррен почти всегда держал себя под контролем, тщательно выбрав линию поведения. С первых же дней в "Высшем Пилотаже", за его спиной поползли слухи - больше всего конечно об его отце, но были и те, кто недолюбливали чисто его - даже для такой странной школы, как эта, он отличался - силой, происхождением, поведением, внешностью, не важно. Поэтому всё его пребывание в школе сводилось к чистой учёбе - к нему просто боялись подходить, как ученики, так и учителя. Удивительным, смешным и немного раздражающим поворотом в жизни стало появление в школе Уи...Крепости. В его образе нелюдимого хулигана( даром, что его впервые наказали только после той самой драки в кафетерии!) появилась ещё парочка штрихов - сидеть за спиной паренька, неведомо как попавшего в Напарники, и, смеясь про себя, назойливо смотреть ему в спину, заставляя ежиться. Ненависти как таковой не было, только злость и...пожалуй, зависть. Уж слишком заманчиво выглядела их компания, сидящая за одним столом. Поэтому, когда вся катавасия с Диком Вольно закончилась, он остался другом Крепости. Хотя желание врезать Уиллу, когда тот его доставал, никуда не делось! Да ещё эти...стычки. Уоррен никак не мог сложить всю картинку происходящего в целом, будто не хватало нескольких кусочков. Почему Крепость скрывал от "своей девушки" Лайлы пол своей любви понятно - не хотел лишний раз светиться собственной исключительностью, да и предрассудки, быть может. То, что он подрался с Хлыстом -тоже ясно. Уоррен, спросив себя, чтобы он сам делал на месте Уилла, понял - поступил бы так же, но вряд ли Хлыст щеголял только парой синяков, скорее миссис Рейн пришлось собирать веником жалкую горстку угольков - скромные останки бывшего злодея после нескольких десятков фаерболов. Но почему Крепость всё это время продолжает притворяться, что Лайла -его девушка? Мир, волей-неволей ставший участником происходящего, заметил, что внешне всё было как обычно - Уилл ходил под руку с Лайлой, общался с Итаном, Заком и Маджентой, пытался говорить с ним...Ничего, что могло бы намекнуть на его заинтересованность в ком-то.Может, он делает это тайно? Вполне возможно...Только зачем? Зачем? Сердце забилось быстрее, словно догадка должна вот-вот пробиться к нему из подсознания, но вместо этого случился очередной приступ. Уже привычная нужная прохлада принесла чувство невесомости и полёта, по которому он скучал с того самого раза, когда они вместе с Уиллом летали вокруг школы. "Даже в этом безумном таланте можно отыскать логику."-Улыбнувшись, подумал Уоррен, переводя взгляд на собственное, лежащее внизу тело. Снова только сила, кажется...Сойлера, вихрастого парнишки-Напарника, способного отделять душу от своего тела. В битве такая сила помочь не могла, а вот как разведка - вполне. Интересным было то, что связь между телом и душой была двухсторонней -что чувствовала душа, чувствовало и тело и наоборот. Теоретически, Уоррен мог в тот же миг вернутся в тело и всё прекратится, но...лёгкость, так ему понравившаяся в полёте, была слишком заманчивой, чтобы отказываться от неё. - Мир! Мир, ты здесь? - послышалось из-за угла, а после Уилл подбежал к дереву, ища огненного. Найдя его тело, безвольно, будто спящее, лежащее на траве, Уилл присел рядом, чему-то глупо улыбаясь и становясь похожим на идиота. Уоррен-дух выдохнул, пытаясь успокоиться - именно в такие моменты, видя подобную счастливую улыбку Крепости, направленную на него, ударить хотелось сильнее всего, будто эта улыбка была опасней всех злодеев вместе взятых и могла уничтожить его изнутри. А потом Уилл наклонился к его лицу, и Уоррен почувствовал, как огонь снова сплетается в нем с прохладой, правда на обычное прекращение это было не похоже - напряжение внутри скручивалось всё сильнее, но было удивительно приятным, манящим, и не как обычно, сосредотачивалось в груди, а разделилось поровну – в сердце и на губах. Уилл целовал его долго, нежно, едва касаясь, будто боялся разбудить, сладко, и как-то шершаво из-за искусанных губ. Как часто он представлял подобное в последние несколько месяцев? Не сосчитать...И раз судьба дала ему такой невозможный шанс хоть как-то прикоснуться к вечно отстраненному, чуждому близости во всём и вся, но такому близкому Войнамиру, то он его не упустит! Сам Уоррен несколько секунд недоверчиво висел в воздухе, машинально водя призрачными пальцами по губам, повторяя прикосновение чужих губ. Опомнившись, он резко оборвал руку, чтобы потом обеими закрыть лицо. Щёки снова горели, хотелось поскорее вернуться в тело и сбросить Крепость со школьного острова вниз, на землю. Пофиг, что он всё равно выживет, хоть какое-то облегчение будет!! Что-то внутри, тихо и истерически хихикая, подсказывало, что это всё равно не поможет..Вот если он на поцелуй ответит... Уоррен прервал кощунственные мысли и подлетел ниже, собираясь вернуться в сознание. Зря... Осмелевший недвижимостью Мира Уилл обнял его за шею, прижимая к себе, углубил поцелуй и устроил руку под курткой "спящего", проводя кончиками пальцев по позвоночнику. Уоррен покраснел ещё сильнее, почувствовав во рту чужой язык. Сладость во рту усилилась, приобретая собственный, знакомый по запаху вкус, а вкупе с мурашками, пробежавшими по спине, ощущения были...Мир застонал, как мог обхватил дерево руками и начал биться головой о ствол. То самое хихикающее внутри уже не смеялось, а вовсю хохотало, предвещая ещё больше неприятностей. Одно дело знать, что твой друг влюблён в парня, с которым даже поговорить боится, но уже ревнует. Другое -чувствовать и видеть как он тебя целует, не имея возможности пошевелиться, чтобы ударить его или...прижать к себе. И совершенно разные вещи постоянно хотеть врезать кому-то по обнаглевшей, хоть и симпатичной роже или знать, что эта рожа потом только снова глупо улыбнётся, прижмёт к себе и снова поцелует, а ты...ответишь. Потому что достало, потому что хочешь, потому что атака -исконное прикрытие для смущения. Потому что... Потому что сердце снова делает кульбит, распространяя по телу холодный огонь и губы, уже немного припухшие, подчиняются командам разума. И набрасываются на другие, знакомые, нужные, любимые. Обхватывая, оттягивая, прикусывая, прижимая, отвечая на ласку, даря ответ...Чёрные глаза нежно-насмешливо смотрят в широко раскрытые зелёные, а после Уоррен сам прижимает Уилла к себе крепче. ... Когда ему всё-таки удаётся остановить Уилла от очередного поцелуя, они оба уже лежат на земле в обнимку. Дышать, из-за разлегшегося на нем, теперь уже не друга, а парня, Миру тяжело, но самому ему...Легко, как не было уже давно. Картинка сложилась в объемное и узнаваемое панно и, каверзно улыбнувшись ему Джокондой, удалилась в пределы подсознания. То, что будет с ними и так ясно, ответы на все вопросы даны...Ну, кроме одного. - Уилл, а в кого Лайла влюбилась? Зеленоглазый приподнял голову с его груди, но потом снова лениво лёг, спрашивая. - Не знаю, она не сказала, а лезть к ней с вопросами я не хочу. Это же она мне сказала "подойти и... - "…просто сказать"?- с улыбкой закончил брюнет. Крепость на несколько мгновений завис, ловя эту улыбку, а после снова стал его целовать. Правда потом кое-что вспомнил и довольно быстро прекратил поцелуй. - Эй! А ты откуда знаешь про Лайлу? И что она говорила... - Я ещё не то знаю! Например, что это ты избил Хлыста, приревновав меня к нему. Что он ко мне клеился, хоть я и не понимал зачем...Что тебе нравится сначала заманивать вкусной колбасой больших чёрных волков с красными прядями, чтобы потом зверски душить их в объятьях, рассказывая им о своей несчастной, неразделённой любви...Что ты меня любишь... Уоррен подтянул Уилла к себе и, приподняв рукой подбородок, низким, немного рычащим голосом прошептал в губы, перед тем как снова утянуть в поцелуй. - И что я...кажется тебя тоже.