Мандарин

      — И куда же убежало твое хорошее настроение? — Лао поднес мандаринку к щеке исландца, сидевшего на скамейке в Саду отдыха.       — Я такой всегда! — Халлдор отвернулся. После он посмотрел на азиата и принял лакомство. Леон очистил цитрусовый и поделил на дольки. Одна из них отправилась в долгий путь до рта нахмурившегося парня.       — Холодная., — Исландия прожевал «подарочек» и подал ответную дольку Гонконгу. Морозный воздух пахнет мандаринами. Этот запах будто песней поднимается в небо, к белым, пушистым облакам.       — Как ты., — Леон подал Халлдору еще одну дольку.       — Хей, — Исландия возмутился, но угощение принял.       — А ты такой холодный, Как айсберг в окияне! — «прекрасную» песню азиата можно было прервать только мандаринкой.       — Может хватит уже? — исландец обиженно отвернулся и кутался в шарф. Вязанный источник тепла сполз со рта до шеи что бы дать проход мандарину.       — Да я же просто пошутил., — Лао приобнял исландца.       — Ты… Ты не умешь шутить! — Кисло-сладкий вкус цитруса. Пейзаж одет в монохром. Недавно выпавший снег будто нарисован белилами, а деревья начертаны углем. Все так строго, и так мягко. Но мандарин с его вкусом добавляет зиме оттенок счастья, оттенок солнца. Оттенок лета. Какой контраст, но они так друг другу подходят…       — Ну…это кому как уже…-       — Мне не понравилось.- Халлдор обратно натянул шарф.       — Просто нужно быть особенным. Ты особенный? А я у сенсея особенный… —       — Я же говорю, что шутить ты не умеешь.       — А, может, это ты не умеешь смеяться?       — Тебе не кажется, что это ты не прав? — Исландия отделил одну дольку и начал ее разглядывать.       — Если будешь хмуриться, то станешь седым, морщинистым дедком.- Предупредил Гонконг и получил дольку любимого их с Исом фрукта. Какой контраст, но они так друг другу подходят: Леон и Халлдор. Они дополняют друг друга. Были бы яркие цвета на столько красивы без пастельных тонов? На небе ясная лазурь, сосульки, висящие на ветке, зазвенели серебром.       — Здорово, что не будем праздновать Рождество дома.       — М? Это конечно, весело, но чем плохо праздновать рождество вместе с семьей? — азиат сидел в недоумении. — К тому же, я хочу познакомиться с твоими братьями., —       — З-заткнись! Не говори этот так легко! — Исландия заткнул рот Леону оставшейся мандаринкой.       — Пофему? —       — Пофему, пофему… Потому что! Брат тебя с селедкой в кашу запихает и молоком запьет! Ты это-то понимаешь?!       — Да,       — Так какого, спрашивается, хера ты ведешь себя так, будто это что-то обычное? Он натравит на тебя тролля! У него Россия — брат! * Как кран одолжит…плохо будет! Фантазия у него хорошая, ты уж мне поверь, придумает, как приспособить! — Исландия был в негодовании, а Гонконг просто сидел на скамеечке и смеялся. Но вот уж ему угорать надоело, и он решил завершить тираду Халлдора оставшимися пятью дольками цитрусового.       — Да…вот ЭТО — когда у человека бомбит. Успокойся. Со мной все норм будет, атвичаю, на пасана! —       — Ты…ты просто невозможно.! — исландца прервал небольшой поцелуй от китайца.       — Красивый? — решил продолжить Лео.       — Тупой! — Ну, все ж у Халлдора была своя версия… Они контрастны. Совершенно разные. Это и есть равновесие.       — О! Вернулось! — медленно пробормотал Гонконг, смотря на легкую улыбку исландца.       — Что? — Вмиг у северянина лицо стало серьезным.       — Твое хорошее настроение…- Лао медленно доставал камеру.       — Я тебя, честное слово, сейчас в сугроб закатаю, а камера окажется у тебя в анале, Петросян херов!       — Мы поменялись ролями? — Азиат вмиг сделал серьезное лицо.       — Заткнись, придурок!       — Да ла-адно тебе… Я тебя люблю!       — И я тебя., — Исландия кинул в Лао снежок. Но так, без плохих намерений. Халлдор хихикнул. Леон рассмеялся в голос и обнял парня.       — Пойдем, что ли, еще мандаринов купим? — Лао встал со скамейки и подал северянину руку.       — А, может, я лучше познакомлю тебя с моими братьями? — Ис принял помощь и встал со скамейки.       — Принесем им мандаринов! — Халлдор взял своего парня за руку, и они пошли к ларьку с оранжевыми, выделяющимися из пейзажа, мандаринами.